но сдвинув брови. - У  меня  есть  идея
получше. Она  ждала.  После  долгого  молчания,  насыщенного  беспокойством,
мистер Росс внезапно произнес:
   - Решитесь вы вручить вашу честь в мои руки?
   - Да, да, конечно! - откликнулась Аманда в совершенном раздражении.
   - А как вы думаете, - с волнением  спросил  он,  спускаясь  со  смущающей
скоростью с этих высот, - если бы я сидел на моем коне, Принце, вы смогли бы
запрыгнуть передо мной?
   - Смогу, если вы протянете мне руку, - оптимистично ответила  Аманда.  На
мгновение озадаченный, он задумался.
   - Ну, в правой руке у меня будет револьвер,  и  я  не  думаю,  что  смогу
держать в ней также и повод, - сказал он с сомнением.  -  Я  могу,  конечно,
попробовать, но... Нет, я думаю, будет лучше,  если  я  заткну  поводья  под
колено. И даже если Принц забеспокоится, это не имеет значения, когда я  вас
буду крепко держать. Все, что вам придется сделать,  -  это  поставить  свою
ногу на мою в стремени и прыгнуть в тот момент, когда я скажу.  Вы  думаете,
что сможете это сделать?
   - Вы собираетесь ускакать,  перебросив  меня  через  седло?  -  вопросила
Аманда с энтузиазмом.
   - Да, ну, нет, не совсем!  Я  имею  в  виду,  я  подумал,  если  вы  меня
обхватите, то могли бы сидеть передо мной - только  пока  мы  не  будем  вне
опасности! - быстро добавил он.
   - Да, это будет гораздо удобнее, - согласилась она. - Конечно, я смогу!
   - Ну, когда эта идея  у  меня  только  появилась,  я  тоже  подумал,  что
сможете, но я теперь стал думать об этом более  практично  и  вижу,  что  вы
должны потренироваться.
   - Нет, нет, я убеждена, что не будет ни малейшею затруднения,  настаивала
она. - Подумайте только, как рыцари в старые времена  вечно  вынуждены  были
скакать с дамами, попавшими в беду!
   - Да, и еще в доспехах, - сказал он, пораженный этим доводом. - Все же мы
не знаем, как неуклюже они это  делали,  пока  не  привыкли,  а  нам  нельзя
ошибиться. Думаю, мне лучше спешиться и держать Принца, пока вы садитесь. Вы
сумеете сами сесть на коня?
   - Конечно, сумею! Но что вы собираетесь делать?
   - Захватить вас на дороге в Бедфорд! - открыл свой план Хильдебранд.
   Аманда издала писк, который он правильно  интерпретировал  как  выражение
преклонения и одобрения, и возбужденно подпрыгнула.
   - Как разбойник с большой дороги? О, какой великолепный план! Умоляю!
   Простите меня за то, что я подумала, будто у вас нет никакой смелости!
   - Это, конечно, очень отчаянное дело, - сказал Хильдебранд, - но я  вижу,
что только отчаянные меры годятся в этом случае, и я готов на все,  лишь  бы
спасти вас от вашего опекуна. Не могу постичь, почему ваш  отец  вверил  вас
заботам такого бесчестного типа. Это совершенно непонятно!
   - Он обманулся в нем, но это неважно, - поспешно сказала  Аманда.  Откуда
вы знаете, что он собирается ехать в Бедфорд?
   - Я узнал об этом, когда выжидал случая утащить  эту  лестницу.  Подумать
только, я еще хотел послать этого конюха к  черту,  а  все  это  время  меня
держала в конюшне сама судьба. Потому что конюх договаривался о найме кареты
для своего хозяина и осведомлялся о состоянии дороги, ведущей в Бедфорд. Эта
не из лучших, знаете ли, но сэр Гарет собирается  ехать  по  ней  только  до
Бедфорда, это всего один перегон.  А  там  вы  должны  сменить  эту  карету,
потрепанную и старомодную, и ехать  в  Лондон  в  карете  получше,  которую,
конечно, легко можно нанять в таком месте, как Бедфорд. Да еще  с  четверкой
лошадей! Клянусь Юпитером, это еще одно проявление руки судьбы! Ведь  знаете
ли, если бы это не было такое  тихое  место,  с  такой  маленькой  станцией,
осмелюсь сказать, у них было бы сколько угодно быстрых экипажей  внаем  и  с
превосходными лошадьми, и мне пришлось бы туго. Потому что, боюсь, мне  было
бы очень трудно справиться с двумя форейторами да еще сэром Гаретом.  Но  на
первый перегон нанята только пара лошадей,  что  значительно  облегчает  мою
задачу. И я очень удивлюсь, если дорога не будет пустынной так рано утром! Я
имею в виду, она не может быть, как почтовая дорога, с почтовыми каретами  и
дилижансами, все время снующими туда-сюда. Аманда согласилась с этим, но  ее
одолевали сомнения.
   - Да, но где вы достанете револьвер? - возразила она.
   - Достану! У меня есть пара моих собственных в седельной кобуре,  ответил
Хильдебранд, не скрывая нотку гордости в голосе. - И оба заряжены.
   - О! - произнесла Аманда довольно задумчиво.
   - Вы не думайте, что я не знаю, как с ними обращаться. Мой отец  считает,
что человек  должен  привыкнуть  к  оружию  как  можно  раньше.  Я  не  хочу
хвастаться, но меня считают вполне приличным стрелком.
   - Да, но я не хочу, чтобы вы застрелили сэра Гарета или даже форейтора, -
сказала с тревогой Аманда.
   - Боже милостивый! Нет! Конечно, ничего подобного я не сделаю! Боже!
   Хорошенькое было бы дело!  Может  быть,  придется  выстрелить  из  одного
револьвера поверх головы форейтора,  чтобы,  знаете  ли,  напугать  его,  но
обещаю, ничего больше. Не будет ни малейшей необходимости.  Я  буду  держать
сэра  Гарета  под  прицелом,  и  можете  быть  уверены,  он   не   осмелится
шевельнуться,  когда  мой  револьвер  будет  направлен  на  его  голову.  Он
наверняка будет потрясен неожиданностью, но вы не будете,  и  вы  не  должны
терять ни мгновения, выскакивая из кареты и запрыгивая на  Принца.  Потом  я
вскачу позади вас, и через минуту мы будем далеко. Он остановился, но Аманда
ничего не сказала. После короткой паузы он произнес:
   - Вам не нравится этот план?
   - Да, нравится! - горячо ответила она. -  Он  нравится  мне  чрезвычайно,
ведь мне всегда хотелось приключений, и я  могу  видеть,  что  это  было  бы
действительно великолепное приключение. Если бы не револьверы.
   - О, если только это!.. Я обещаю вам, можете не беспокоиться: я не  стану
стрелять даже в воздух!
   - О, ну тогда... Нет, не годится. Все это ни  к  чему,  ведь  мне  некуда
ехать, - сказала Аманда, опять погрузившись в уныние. Но Хильдебранда это не
смутило.
   - Не горюйте так! - попросил он.  -  Я  подумал,  куда  мне  следует  вас
отвезти, и если вам  это  понравится,  по-моему,  я  нашел  именно  то,  что
требуется. Конечно, если бы это  не  случилось  в  неподходящее  время,  мне
следовало бы отвезти вас к себе домой, чтобы мама могла о вас  позаботиться,
что, уверяю вас, она сделала бы с наслаждением. Но так случилось, что у моей
старшей сестры скоро будет ребенок, и мама уехала, чтобы  побыть  с  ней,  а
папа именно сейчас везет Бланш и Амабель на  месяц  в  Скарборо.  Это  очень
досадно, но неважно! Вместо этого я отвезу  вас  к  Ханне.  Она  чудеснейшее
существо, и я знаю, с ней вы будете счастливы, ведь она была нашей няней,  и
для меня она готова на все на свете. И ее  муж  очень  хороший  человек.  Он
фермер, и у них восхитительнейшая ферма недалеко от Ньюмаркета.  Я  подумал,
что мне следует довезти вас до Сент-Неотса, а там нанять почтовую карету.  Я
полагаю, там мне придется поставить Принца в конюшню, или, возможно, я смогу
ехать на нем до самого Кембриджа. Да, это будет лучше всего, ведь  я  всегда
держу лошадь, когда я там, и я буду знать, что в  тамошней  конюшне  за  ним
будут хорошо ухаживать.
   - Ферма? - оживившись, как по волшебству, сказала Аманда. - С коровами, и
курами, и свиньями? О, это понравится мне больше  всего!  Да,  да,  нападите
завтра!
   - Ну, хорошо, - произнес он с удовлетворением. - Потом, когда  я  провожу
вас к няне,  пожалуй,  мне  следует  отправиться  по  почтовой  в  Скарборо,
спросить  отца,  что  необходимо  предпринять  в  таком  случае,  Можете  не
сомневаться, он наверняка знает. Эта часть плана не привлекла Аманду, но она
этого  не  сказала.  В  ее  распоряжении  будет  достаточно  времени,  чтобы
переубедить Хильдебранда; в данный момент необходимо убежать от сэра Гарета.
Ей казалось совершенно невероятным, что он сможет отыскать ее в  Ньюмаркете;
в то время  как  ферма,  по  ее  мнению,  будет  идеальным  убежищем,  чтобы
поджидать капитуляции дедушки. Забыв об усталости с возрождением надежд, она
обсудила с Хильдебрандом различные тонкости его плана; и когда  они  наконец
расстались, ее удовлетворению мешал лишь один  изъян.  Хильдебранд,  хотя  и
готовый ради нее на  любое  опасное  предприятие,  запретил  взять  Джозефа.
Котенок, скачал он, поставит все предприятие  под  угрозу.  Более  того,  он
очень сильно сомневался, понравится ли Джозефу езда  на  лошади.  Он  скорее
считал, что нет. Аманде пришлось уступить, и  оставалось  только  надеяться,
что сэр Гарет будет добр к Джозефу, когда обнаружит  себя  его  единственной
опорой.

Глава 13

   На следующее утро мистера Росса, как он и  просил  с  вечера,  разбудили,
хоть и не без  труда,  немыслимо  рано.  Посмотрев  на  часы,  он  было  уже
перевернулся  на  другой  бок  и  снова  погрузился  в  сон,  когда  события
предыдущего вечера нахлынули на него. Он ахнул и сел, всякое  желание  спать
совершенно пропало при воспоминании о случившемся, которое, надо признаться,
было исключительно нежелательным. Просто  невероятно,  насколько  по-другому
все выглядело при свете дня. План, который при лунном свете, казалось,  имел
все  достоинства,  как  только  был  исследован  в  чистом  утреннем  свете,
обнаружил признаки если не сумасшествия,  то  по  крайней  мере,  тревожащей
глупости.
   Обдумав все, мистер Росс был склонен считать, что его околдовали. Не  то,
чтобы ему не нравился план: при нормальных обстоятельствах он ничего  бы  не
пожелал лучшего, чем скакать с  Амандой  в  седле.  Беда  была  в  том,  что
обстоятельства не были нормальными. Приключению требовались один-два дракона
на заднем плане и несколько фальшивых рыцарей в полном вооружении. В крайнем
случае, можно было обойтись кудрями и кожаным  пальто,  заменив  драконов  и
рыцарей на банду Круглоголовых; но сцена девятнадцатого века была безнадежно
устарелой.  Ведь  приходится  избегать  столкновения  не  с  драконом,  а  с
дилижансом или фургоном возчика; и вместо преклонения  человек,  куда  более
вероятно, будет отправлен за свои деяния в  тюрьму  или,  по  крайней  мере,
сурово отчитан за такие поступки, которые  наверняка  не  были  бы  одобрены
старшими. Сидя на кровати, обхватив колени и глядя в окно на утро, обещавшее
еще один жаркий день, мистер  Росс  всерьез  подумывал  отказаться  от  этой
затеи.
   Но чем больше он об этом думал, тем более невозможным  казалось  ему  это
сделать. Прежде всего, едва ли он мог забраться по лестнице  к  окну  Аманды
при свете дня; кроме того, его последние слова были уверением, что ему можно
доверять, и подвести ее в последнюю минуту было бы непростительной низостью.
   Она и так уже сомневалась в его храбрости. Ничего  не  оставалось,  кроме
как сделать все, что в его силах, чтобы  довести  приключение  до  победного
конца.
   Вместо того, чтобы пожалеть о такой своей горячности,  он  заставил  себя
перебирать неприятности, постигшие Аманду от вероломных рук сэра  Гарета;  и
таким образом он сумел подкрепить свою решимость. Пожертвовав одним из  пары
черных шелковых вечерних чулок, он смог соорудить вполне приличную маску,  и
когда он примерил ее  перед  зеркалом,  закутавшись  в  грубую  накидку  для
верховой езды, и со шляпой, низко натянутой на  лоб,  эффект  был  настолько
воодушевляющий, что  настроение  его  значительно  исправилось.  Но  желания
завтракать у него не было. Однако он  выпил  кофе  и  съел  ломтик  ветчины,
позаботясь, на случай, если сэр Гарет позже спросит о нем, подробно обсудить
со скучающим и  сонным  официантом  свои  планы  по  поводу  предполагаемого
путешествия в Уэльс. Он задавал пытливые вопросы о дороге и городах, которые
будет проезжать, и наконец, поднялся из-за стола с приятным убеждением,  что
сэр Гарет о нем спросит, ему  наверняка  ответят,  как  мистер  Росс,  желая
проехать  возможно  больше,  пока  дневная  жара  не   сделает   путешествие
неприятным, начал свой путь в Уэльс часом раньше. Но сэр Гарет не спрашивал.
   По его опыту, очень юные джентльмены с гораздо большим трудом просыпаются
утром, чем люди постарше. Ему часто приходилось, когда он приглашал  мистера
Лея погостить в его загородный  дом,  применять  самые  безжалостные  методы
извлечения племянника из кровати; и он не рассчитывал  увидеть  Хильдебранда
за завтраком. Он был рад обнаружить, что его пленница,  очевидно,  смирилась
со своей судьбой. Она не затевала дальнейших  споров,  и  если  и  выглядела
недовольной, и взгляды, брошенные ею, выражали отвращение, во всяком случае,
она смогла насладиться весьма основательным завтраком. Он тактично обращался
к ней только с самыми общими замечаниями; но и на них он получал холодные  и
в основном односложные ответы. Начало путешествия слегка  задержалось  из-за
того, что форейтор опоздал со своим появлением в "Белом льве". В  предыдущий
день ему был предоставлен выходной, и он уверял, что понятия  не  имел,  что
его услуги потребуются в такой ранний час. В  гостинице  не  было  почтового
смотрителя, поскольку там работало всего два  форейтора,  и  хозяин  сообщил
сэру Гарету, что  все  форейторы  одинаковы:  вечно  за  ними  присматривай,
добираются домой с лошадьми в два раза дольше, чем  должны,  ссорятся  между
собой и вечно стараются улизнуть в деревню, когда  должны  быть  под  рукой,
готовые натянуть свою белую форму и  прыгнуть  в  седло.  На  этого  он  был
разозлен за ночное отсутствие; но  был  один  человек,  который  испытал  бы
большое облегчение, знай он об  этом  упущении.  Мистер  Росс,  рысивший  по
бедфордской дороге  в  поисках  подходящей  засады,  внезапно  осознал,  что
форейтор из "Белого льва" вряд ли мог  не  узнать  красивого  гнедого  коня,
который занимал там  одно  из  свободных  стойл.  Почтовая  карета,  которую
пришлось нанять сэру Гарету, не была одним из легких современных экипажей  и
не выделялась особо мягкой подвеской. Сэр Гарет, заметивший презрительный  и
слегка оскорбленный взгляд, который Аманда бросила на ее изношенные подушки,
мрачно извинился за препровождение ее в Бедфорд  в  экипаже,  совершенно  ее
недостойном, и обещал переместить ее там в самую  красивую  быструю  карету,
которую сможет предоставить лучшая почтовая станция. Она фыркнула. Очевидно,
она решила не расслабляться; и поскольку сэр  Гарет  не  имел  ни  малейшего
желания вести вежливую беседу в такой ранний час, он не пытался  вывести  ее
из состояния уныния, но откинулся в свой угол кареты, бесцельно поглядывая в
окошко на окрестности, насколько он  мог  их  видеть.  Видно  было  немного,
поскольку  дорога,  узкая  и,  похоже,  мало  используемая,  была  окаймлена
неровными зарослями живой изгороди. Она не проходила ни через один город,  и
ни один из поселков, которые ею пользовались, не был больше деревушки. Там и
здесь можно было видеть кучку фермерских строений и несколько  узких  дорог,
не лучше проселочных,  ведущих  к  ним.  Через  некоторое  время,  устав  от
однообразно неинтересного вида, сэр Гарет повернул  голову  и  посмотрел  на
Аманду. Его внезапно поразило, что  выражение  унылого  смирения  исчезло  и
сменилось выражением подавляемого возбуждения.  Щеки  прелестно  порозовели,
глаза ярко заблестели, и она сидела, выпрямившись, сцепив руки на коленях.
   - Аманда, - сказал сэр Гарет с притворной строгостью, - какую проказу  вы
затеваете? Она виновато подпрыгнула.
   - Я не скажу вам! Но я обещала, что заставлю вас пожалеть, и я  заставлю!
Он  засмеялся,  но  воздержался  от  насмешек.   Его   интересовало,   какой
фантастичный план она обдумывает, но никакого беспокойства не испытывал. Ему
определенно придется не спускать с  нее  глаз,  когда  они  остановятся  для
отдыха и еды, пока они не доберутся до Лондона. Ну, Беатриса с мисс Фелбридж
должны суметь держать ее под охраной, пока он не сможет вручить ее  дедушке.
Он откинулся на  сиденье,  полузакрыв  глаза,  надеясь,  что  не  обнаружит,
справившись в конной гвардии, что бригад-майор уехал из  города,  когда  его
уши пронзил громкий вопль и карета остановилась, с дребезжанием наклонясь.
   - Какого черта?  -  воскликнул  он  и  сел,  выглядывая  из  окна,  чтобы
определить причину резкой остановки. Карета  остановилась  около  небольшого
перекрестка, и причина сразу стала очевидной. Зловещая фигура  с  маской  на
лице и в обширной накидке, обволакивающей ее  формы,  держала  под  прицелом
револьвера, отделанного серебром, угрожая неприятно  грубым  голосом  снести
ему голову, если  он  хоть  глазом  моргнет.  Приведение  сидело  верхом  на
хорошего вида коне и испытывало некоторые затруднения, пытаясь  одновременно
удержать коня на месте  и  держать  револьвер  в  нужном  направлении.  Один
исчерпывающей взгляд сказал сэру Гарету все, что он хотел  знать.  Его  губы
дрогнули, он оглянулся на Аманду и произнес:
   - Вы маленькое чудовище! Потом он открыл дверь кареты и легко спрыгнул на
дорогу. Мистер Росс начал волноваться. События поворачивались не совсем так,
как  он  ожидал.  Он  определенно  нашел  прекрасную  засаду  у   маленького
перекрестка, и форейтор, не колеблясь, выполнил по крайней мере первую часть
его команды: остановиться и сдаться. К несчастью, Принц, которому также было
строго сказано стоять, не был так покладист. Во-первых, он не привык,  чтобы
кричали прямо над его головой, а во-вторых, он чувствовал,  что  его  хозяин
непонятно нервничает. Он начал беспокоиться, подаваясь назад, вбок,  пытаясь
действовать по-своему. В тревоге мистер Росс понял, что Аманде  будет  очень
трудно взобраться на  коня,  и  разволновался  еще  больше.  Быстрый  взгляд
показал ему, что вместо того, чтобы выскользнуть  из  кареты  через  боковую
дверь, она с трудом пытается ее открыть. И он не рассчитывал, что сэр  Гарет
спрыгнет так отважно. В сущности, все  было  плохо.  Он  быстро  спешился  и
приказал сэру Гарету не двигаться с места,  но  поскольку  он  не  осмелился
отпустить повод Принца  и  непредусмотрительно  спешился  на  левую  сторону
вместо правой, то нашел себя в самом неудобном  положении,  пытаясь  держать
сэра Гарета под прицелом пистолета в правой руке, в то время как левая  была
оттянута поперек груди пятившимся Принцем.
   - Не размахивайте этим револьвером, вы, юный болван! - сказал сэр Гарет.
   - Руки вверх! - ответил Хильдебранд. - Еще один шаг, и я выстрелю!
   - Чепуха!  Ну  ладно,  хватит  этих  глупостей!  Сейчас  же  отдайте  мне
револьвер! Хильдебранд, видя, как сэр  Гарет  приближается  самым  спокойным
образом, невольно ступил назад.  Уголком  глаза  он  заметил,  что  форейтор
соскользнул с седла и готовится напасть на него сзади; он попытался  сменить
позицию,  чтобы  держать  под  прицелом  обоих  мужчин;  Принц,  теперь  уже
совершенно напуганный, столкнулся с ним; и неожиданный  толчок  вынудил  его
палец  крепче  сжать  спуск  револьвера.  Раздался  громкий   звук;   Аманда
вскрикнула; форейтор нырнул за головы своих дрожащих лошадей; Принц стал  на
дыбы, испуганно храпя; а сэр Гарет отшатнулся  к  колесу  кареты,  с  рукой,
прижатой к левому плечу.
   - Как вы могли? О, как вы могли! - закричала  Аманда,  почти  выпадая  из
кареты. - Вы обещали, что не будете! Теперь смотрите, что  вы  наделали!  Вы
сильно ранены, сэр! О, мне так жаль! Сэр Гарет не мог видеть ее очень четко.
   Мир кружился пред его глазами, руки и ноги вдруг ослабели.  Его  сознание
тоже начало ослабевать, но он понимал, что произошло, и  сумел,  прежде  чем
потерял сознание, произнести два слова:
   - Несчастный случай!..
   Аманда опустилась перед ним на колени. Он упал на левый бок, она увидела,
что его рука сжимает это плечо и, напрягая все свои силы, сумела перевернуть
его на спину. Теперь она увидела обожженную дыру в его  пальто  и,  что  еще
ужасней,  зловещее  пятно,  которое  быстро  увеличивалось.  Она  попыталась
стащить с этой руки пальто, но одежда сэра Гарета был