эрлом. Но  теперь  дело  приобрело  совсем  иную
окраску, и она решила непременно посетить бал - естественно, в сопровождении
Летбриджа. Скандал ей не грозил, поскольку предполагалось, что они оба будут
в масках, и единственным человеком, кто мог бы их  разоблачить,  был  милорд
Рул.
   Теперь следовало уговорить Летбриджа.  Она  опасалась,  что  сделать  это
будет нелегко. Но все решилось само собой.
   - Взять тебя на маскарад в Рейнлей, Горри? - удивился он. - Но зачем?
   - П-потому что мне хочется пойти. Ты возьмешь меня с  собой?  -  спросила
Горация.
   - Конечно, возьму, - ответил Летбридж, склоняясь над ее рукой.
   На  пятый  день,  вечером,  экипаж   лорда   Летбриджа   остановился   на
Гросвенорсквер, и миледи Рул в пышном бальном платье  и  в  маске  вышла  из
дома, сбежала по ступенькам и села в карету.
   - Если его светлость спросит, передайте ему, что я отправилась в Рейнлей,
- беззаботно сказала она мажордому.
   По приезде  в  Рейнлей  Горация  испытала  большую  радость  оттого,  что
все-таки попала сюда. Сады были расцвечены множеством фонарей, размещенных с
большим вкусом. В воздухе плыли  звуки  вальсов  и  мазурок,  толпы  гостей,
танцующих, весело щебечущих, просто гуляющих, заполняли  аллеи  и  тропинки,
посыпанные мелким гравием. На каждом шагу встречались ротонды и павильоны  с
разнообразными закусками и освежающими напитками.
   Глядя сквозь щели маски, Горация повернулась к Летбриджу, стоявшему рядом
в алом домино, и воскликнула:
   - Я так р-рада, что  мы  пришли!  Посмотри,  как  здесь  прелестно!  Тебе
хорошо, Р-Роберт?
   - В твоей компании - да, -  ответил  он.  -  Не  хочешь  ли  потанцевать,
дорогая?
   - Да, конечно! - восторженно  воскликнула  Горация.  Казалось,  ничто  не
могло шокировать присутствующих, но Горация была неприятно поражена при виде
двух кавалеров, молотивших друг друга кулаками из-за дамы в маске. При  этом
дама комментировала  кулачный  поединок  далеко  не  светскими  выкриками  и
смехом.
   Горация ничего не сказала, но про себя  подумала,  что  Рул  не  напрасно
запретил ей посещать маскарады.
   Однако, надо отдать  ему  должное,  лорд  Летбридж  вел  свою  прекрасную
спутницу осторожно, минуя  шумные  сборища,  а  она  продолжала  восхищаться
царившим вокруг  весельем.  Как  она  сказала  во  время  ужина,  это  самое
прекрасное и захватывающее зрелище, какое только  можно  вообразить,  и  для
полноты счастья недостает только одного.
   - Боже, Горри, что же это может быть? - с насмешливым удивлением  спросил
Летбридж. Она улыбнулась:
   - Р-Роберт, это был бы самый прекрасный  вечер  в  моей  жизни,  если  бы
только мы с-смогли с тобой сыграть в карты!
   - Ох, капризница! - ласково сказал Летбридж. -  Говори  тише,  а  то  ты,
боюсь, шокируешь вон того господина,  который,  по-моему,  прислушивается  к
нашему разговору.
   - Ты же не любишь т-танцевать, Роберт,  ведь  не  любишь  же!  А  я  хочу
попробовать с тобой свои силы за карточным столом.
   - Ты слишком честолюбива, Горри, - поддразнил он ее. - Я играл  в  карты,
когда ты еще училась вышивать. Спорю, что я играл лучше, чем ты вышивала.
   - За меня все делала Л-Лиззи, - призналась Горация. - Но в карты я  играю
гораздо лучше, чем вышиваю, уверяю тебя. Р-Роберт, ну пожалуйста!
   - Я не могу обидеть невинную овечку! - засмеялся он. - У меня  не  хватит
духа!
   Она вздернула подбородок.
   - В-возможно, я даже обыграю вас, сэр!
   - Если я позволю, - улыбнулся он. - А я, несомненно, позволю.
   - М-мне выиграть? - возмутилась Горация. - Я не р-ребенок,  сэр.  Если  я
играю, то играю честно!
   - Хорошо, - сказал Летбридж. - Я сыграю с тобой всерьез! Она захлопала  в
ладоши, чем обратила на себя внимание господина, сидевшего рядом  с  ними  в
беседке.
   - Правда?
   - В пикет на ставку, - сказал Летбридж.
   - Д-да, конечно. Но знаешь, я могу играть и на высокие с-ставки.
   - Мы не будем играть на деньги, моя дорогая, - ответил Летбридж,  допивая
свое шампанское. Она нахмурилась.
   - Р-Рул не любит, чтобы я закладывала свои драгоценности, - сказала она.
   - Боже упаси! Мы возьмем выше.
   - Господи! - воскликнула Горация. - На что же тогда?
   - На локон - один драгоценный локон твоих волос, - сказал  Летбридж.  Она
отпрянула.
   - Это глупо, - сказала она. - Я б-бы не смогла.
   - Я так и думал, - сказал он. - Прости меня, моя дорогая,  но  ты  плохой
игрок. Она покраснела.
   - Да! Я н-не могу играть на свой локон! Это глупо, и  мне  не  следует...
Ккроме того, что поставишь ты?
   Он поднес руку к жабо из брабантских  кружев  и  вынул  изящную  булавку,
которую носил почти всегда. Это была старинная инталия, изображавшая  богиню
Афину со щитом и совой. Он держал ее  на  ладони,  чтобы  Горация  могла  ее
разглядеть.
   - Она передавалась в моей семье из поколения в поколение, - сказал он.  -
Я поставлю ее против твоего локона.
   - Это фамильная вещь? - спросила Горри, касаясь ее кончиком пальца.
   - Да, - сказал он. - С ней ни один Летбридж никогда  не  расставался.  По
этому поводу существует даже прелестная легенда.
   - И ты в-впрямь ее поставишь? - удивленно спросила Горация.
   Он снова приколол булавку к жабо.
   - За твой локон - да! - ответил он. - Я же игрок.
   - И я тоже, - сказала Горация. - Я сыграю с тобой на мой локон!  А  чтобы
показать, что я играю всерьез... -  Она  запустила  руку  в  свой  ридикюль,
пытаясь там что-то найти. - Вот! - Она показала ему маленькие ножницы.
   Он рассмеялся.
   - Какая удача, Горри!
   Она спрятала ножницы в ридикюль.
   - Вы еще не выиграли, сэр.
   - Верно, - согласился он. - Договоримся о трех сдачах?
   - Идет! - сказала Горация. - Играть так играть! Я уже поужинала и  хотела
бы начать прямо сейчас.
   - С удовольствием, - поклонился Летбридж и, предложив ей руку, поднялся.
   Они направились к главному павильону.  Обходя  весело  болтающую  группу,
Горация, как всегда заикаясь, спросила:
   - Где мы б-будем играть, Р-Роберт? Только не в этой ш-шумной комнате.
   Высокая женщина в платье цвета незрелого яблока, услышав ее голос, быстро
повернула голову и проводила Горацию удивленным взглядом.
   - Конечно нет, - сказал Летбридж. -  Мы  будем  играть  в  той  маленькой
комнате у террасы, которая тебе так понравилась.
   Дама в зеленом стояла, погрузившись в  размышления,  и  очнулась,  только
когда тихий голос произнес у нее за спиной:
   - Извините, мадам.
   Она  обернулась  и,  увидев,  что  загораживает  дорогу  черному  домино,
отступила в сторону.
   Во всех уголках сада все еще слышалась музыка, но  скрипачи,  игравшие  в
бальном зале, устроили себе небольшую передышку. Павильон  был  почти  пуст,
поскольку ужин еще не закончился. Горация прошла  вдоль  зала,  опираясь  на
руку Летбриджа, и, выходя на залитую лунным светом  террасу,  столкнулась  в
дверях с незнакомцем. Это был человек в черном домино, который поднимался  в
зал  по  ступеням  террасы.  Незнакомец  отпрянул  в  сторону,  но  каким-то
необъяснимым образом край кружевной юбки  Горации  оказался  под  его  ногой
Раздался  треск  рвущейся  материи,  за  ним  возглас  Горации  и  извинения
виновника происшествия.
   - О, мадам! Умоляю, простите меня! Как я мог быть таким неуклюжим!
   - Ничего страшного, сэр, - холодно сказала Горация, подбирая рукой юбку и
проходя на террасу.
   Человек в черном домино отошел в  сторону,  чтобы  пропустить  Летбриджа,
следовавшего за ней, и, еще раз принеся извинения, направился в бальный зал.
   - Какой ужас! - возмущенно воскликнула Горация, глядя на свою  оторванную
оборку. - Теперь  мне  придется  подколоть  ее.  Конечно,  она  окончательно
испорчена.
   - Мне вызвать его? - спросил Летбридж. - Право, он этого заслуживает! Как
его угораздило порвать твою юбку?
   - Бог его знает! - сказала Горация и засмеялась. - Он был пьян, правда?
   Где мне тебя искать, Р-Роберт?
   - Я подожду здесь, - ответил он.
   - И тогда мы будем играть в к-карты?
   - И тогда будем играть в карты, - согласился он.
   - Я не з-задержусь, - радостно пообещала  Горация  и  исчезла  в  глубине
бального зала.
   Лорд Летбридж подошел к низкому парапету террасы  и,  опершись  на  него,
стал смотреть на пруд с лилиями. Неожиданно кто-то  схватил  его  за  шею  и
развязал шнурки его маски.
   Застигнутый врасплох, он пытался обернуться, но чьи-то руки сомкнулись на
его шее и сдавили ее. Он вцепился в них, пытаясь их разжать.
   Ленивый голос прошептал ему на ухо:
   - На этот  раз  я  не  задушу  тебя,  Летбридж.  Но  охладить  твой  пыл,
безусловно, придется. Думаю, что пруд вполне подойдет для этой цели.
   Незнакомец  отпустил  горло  Летбриджа,  но,   прежде   чем   тот   успел
повернуться, сильный толчок в спину лишил  его  равновесия.  Он  перевалился
через парапет и упал прямо в пруд с лилиями.
   Вскоре зал вновь стал заполняться танцующими, и оркестр  заиграл  веселую
мелодию. Горация, приведя в порядок  свое  платье,  вышла  на  террасу.  Она
посмотрела по сторонам, отыскивая взглядом алое домино. Он  сидел  боком  на
парапете и задумчиво смотрел на воду. Она подошла к нему:
   - Я очень задержалась? Человек повернул голову и встал.
   - Вовсе нет, - вежливо ответил он. - А теперь пойдем в маленькую комнату!
   Она протянула ему руку, но вдруг отпрянула. Он протянул свою.
   - Что-нибудь случилось? - мягко спросил он.
   - Твой г-голос как-то странно звучит. Это... это ведь ты?
   - Ну  конечно!  Наверное,  я  проглотил  кость  во  время  ужина,  и  она
поцарапала мне горло. Она позволила взять себя за руку.
   - Ты уверен, что никто не войдет в комнату? Будет странно выглядеть, если
кто-то увидит, как я отдаю с-свой локон тебе - если проиграю.
   - Кто может тебя узнать? - сказал он, отодвигая тяжелый занавес  в  конце
террасы. - Но тебе не стоит тревожиться. Мы задвинем занавес -  вот  так,  и
никто не войдет.
   Горация стояла у стола в середине маленького салона и наблюдала, как алое
домино задергивает занавески. Вдруг она пожалела, что позволила вовлечь себя
в эту авантюру. Она не видела ничего дурного  в  том,  чтобы  потанцевать  с
Летбриджем, ужинать при всех, но остаться с ним с глазу на глаз  -  это  уже
совсем другое дело.
   Она украдкой взглянула на своего партнера, но он стоял спиной к свету,  и
она не могла разглядеть его лицо.
   - Д-дверь, Р-Роберт?
   - Заперта, - сказал он. - Она ведет в зал. Нервничаешь, Горри? Говорил же
я, что ты не настоящий игрок!
   - Н-нервничаю? Н-нет! - сказала она с вызовом. - Вы увидите, сэр,  что  я
не такой уж плохой игрок! - Она села за столик и взяла  одну  из  колод  для
игры в пикет. - Вы готовы?
   - Конечно, - сказал он, направляясь к другому столику, у стены. Стаканчик
вина, Горри?
   - Н-нет, благодарю, - ответила она, присев на стул и снова  посмотрев  на
занавешенное окно.
   Он возвратился к карточному  столу,  подвинул  подсвечник,  сел  и  начал
тасовать карты.
   - Скажи мне, Горри, - сказал он, - ты пришла со мной  сегодня  ради  карт
или чтобы подразнить Рула? Она вскочила, затем рассмеялась.
   - О, Р-Роберт, это так на тебя похоже! Ты всегда т-точно угадываешь.
   Он продолжал тасовать колоду.
   - Могу ли я узнать, за что ему такое наказание?
   - Нет, - ответила она. - Я н-не собираюсь обсуждать своего  мужа  даже  с
тобой, Р-Роберт.
   Он поклонился, как ей показалось, с иронией.
   - Тысяча извинений, моя дорогая. Я полагаю, ты его высоко ценишь?
   - Очень в-высоко, - сказала Горация. - Ну, н-начнем? Она выиграла.  Затем
взяла другую колоду, нетерпеливым жестом откинув мешавшие ей  кружева.  Игра
проходила в молчании - Горация  считала  себя  достаточно  хорошим  игроком,
чтобы разговаривать во время игры.
   Ее партнер взял карты  и  без  колебаний  выбрал  те,  которые  собирался
открыть.  Горация,  зная,  что  перед  ней  опытный  игрок,  не   торопилась
выкладывать свои. Первую партию она проиграла, но  с  незначительным  числом
очков, а потому не беспокоилась.
   - Мой ход, - сказал ее партнер. - Мне кажется,  я  выиграл.  Вот,  четыре
короля!
   - Возможно, - сказала она. - Начнем снова?
   На этот раз она выиграла.  У  нее  возникло  подозрение,  что  ей  просто
позволяют выигрывать, но если ее партнер и играл с намеренной  небрежностью,
то делал он это так, что придраться было не к чему. Поэтому  она  пристально
следила за тем, как он играл последнюю партию.
   После второй сдачи она была уже уверена, что ей снова разрешили выиграть,
но теперь ее партнер, игрок гораздо более опытный, опережал ее по очкам.
   Горация поняла, что ей не по силам тягаться с таким мастером.
   Когда она брала карты, чтобы сыграть  последнюю  партию,  пальцы  ее  уже
безудержно дрожали. У нее не оставалось никакой надежды на  выигрыш  -  если
только ее не спасет чудо. Поэтому лучшее, что можно было сделать, -  это  не
думать о неизбежном.
   Чуда не произошло. Горация разрыдалась.
   Потом подняла глаза на партнера и, сделав над собой усилие, улыбнулась.
   - Вы выиграли, сэр. Боюсь, я п-плохо играла в последней партии. А  вторую
вы дали мне в-выиграть, не так ли?
   - Возможно, - сказал он.
   - Лучше бы вы не делали этого. Я н-не хочу, чтобы со мной обращались  как
с ребенком, сэр.
   - Успокойся, дорогая, у меня не было намерения дать тебе выиграть  больше
одной игры. Просто я задумал получить твой локон. Я требую его, мадам.
   - К-конечно, - сказала она, но про себя подумала, что бы сказал Рул, если
бы мог видеть ее теперь,  и  содрогнулась  от  этой  мысли.  Она  вынула  из
ридикюля ножницы.
   - Р-Роберт, что ты с ним будешь делать? - застенчиво спросила она.
   - Это уж мое дело, - ответил он.
   - Но, если кто-нибудь уз-знает, будут говорить жуткие вещи, и Рул узнает,
а я этого не х-хочу, потому что знаю -  мне  не  с-следовало  этого  делать!
выпалила Горация.
   - Дай мне ножницы, - невозмутимо произнес он.  -  И,  возможно,  я  скажу
тебе, что собираюсь делать с твоим локоном.
   Он поднялся и обошел вокруг стола.
   Она ощутила его прикосновение к своим волосам и  вспыхнула  от  стыда.  С
напускным равнодушием она заметила:
   - Он будет с-слишком напудренным, Р-Роберт!
   - И прелестно пахнущим, - согласился он. Она почувствовала,  как  ножницы
отрезали ее локон, и сразу вскочила с кресла.
   - Вот и все! Но, р-ради Бога, никому не говори, обещаешь? - сказала она и
направилась к окну.
   -  Мне  кажется,  пора  возвращаться   домой.   Я,   наверное,   уж-жасно
задержалась.
   - Едем, - сказал он, приближаясь к ней. - Ты умеешь проигрывать, милая.
   Не успела она понять его намерений, как он уже обнял  ее  и  одной  рукой
ловко снял маску с ее лица. Испуганная, бледная от  ярости,  она  попыталась
высвободиться. Человек в алом домино  взял  ее  за  подбородок,  нагнулся  и
поцеловал прямо в губы.
   Горация вывернулась, когда он наконец ослабил  объятия.  Она  задыхалась,
была потрясена, дрожь охватила ее с ног до головы.
   - Как вы с-смеете? - задыхаясь от гнева, воскликнула она и провела  рукой
по лицу, словно хотела стереть поцелуй. - Как  вы  смеете  прик-касаться  ко
мне?!
   Она заметалась, бросилась к занавесу и, откинув его, исчезла.
   Он и не пытался ее преследовать. Странная улыбка блуждала по его лицу. Он
бережно положил локон в карман.
   Какое-то движение у окна заставило его поднять глаза.
   Перед ним стояла леди Мейси, зеленое домино скрывало  ее  наряд,  с  руки
свисала маска.
   - Не очень хорошо задумано, Роберт! - угрожающе сказала она. - Прелестная
сцена, но меня поражает, что такой умный  человек,  как  ты,  мог  допустить
такую грубую ошибку. А я-то  думала,  ты  знаешь,  как  вести  себя  с  этой
маленькой дурочкой! Теперь вы будете рады любой моей помощи, милорд.
   Улыбка исчезла с лица человека в алом домино.  Он  поднес  руку  к  своей
маске.
   - Неужели? - сказал он с выражением, явно не похожим на  интонацию  лорда
Летбриджа. - Ну а вы, мадам, вы уверены в том, что сами не совершили большую
ошибку?

Глава 12

   Когда Горация выбежала из игровой комнаты у Рейнлея, она  была  настолько
потрясена, что забыла надеть маску. Натолкнувшись  на  леди  Мейси,  которая
тоже была без маски, она на мгновение оказалась с ней лицом к лицу.
   Леди Мейси посмотрела на нее так,  что  щеки  Горации  вспыхнули.  Та  не
произнесла ни слова, и Горация, завернувшись в  домино,  проскользнула  мимо
нее по террасе и сбежала по ступенькам в сад.
   Спустя шесть часов Горация наслаждалась завтраком  в  постели.  Она  была
слишком молода, чтобы неприятности лишили ее аппетита,  но  этой  ночью  она
видела ужасные сны, так что проснулась не слишком отдохнувшей.
   Пока  служанка  собирала  разбросанные  украшения,  Горри  пила  шоколад,
размышляя над событиями прошлой ночи. То, что  совсем  недавно  казалось  ей
невинной проделкой, теперь выглядело серьезным  нарушением  приличий,  почти
изменой. Сначала этот случай с  локоном.  Теперь,  при  свете  дня,  Горация
тщетно пыталась понять, как она могла согласиться играть на такую ставку.
   Это было... это было вульгарно! Но хуже  всего  была  встреча  с  Каролин
Мейси. Если та все видела, а Горация была в этом уверена, к завтрашнему  дню
весь город уже будет об этом знать.
   Она была абсолютно уверена, что даже если Каролин и не скажет никому,  то
эрлу она скажет непременно и будет только  рада  возможности  внести  разлад
между ним и его женой.
   Неожиданно она отодвинула от себя поднос.
   - Я б-буду вставать! - сказала она.
   - Да, миледи. Какое платье наденет ваша светлость?
   - Все р-равно, - резко ответила Горация.
   Часом позже она спустилась вниз и спросила лакея, дома ли эрл.
   Его светлость, сказали ей, только что вернулся и сейчас занят с  мистером
Гисборном.
   Горация глубоко вздохнула и через  зал  направилась  к  кабинету  мистера
Гисборна.
   Эрл стоял у стола спиной к двери, читая  речь,  подготовленную  для  него
мистером Гисборном. Он, очевидно, ездил кататься верхом,  поскольку  на  нем
были сапоги с отворотами, бриджи из оленьей кожи и отлично скроенный фрак из
синей материи, с серебряными пуговицами. В руке он держал хлыст и  перчатки,
его шляпа лежала на кресле.
   - Восхитительно, мой дорогой мальчик, но слишком  растянуто.  Я  половину
забуду, и лорды будут в шоке, - сказал он и вернул бумагу  секретарю.  -  И,
Арнольд, немного меньше эмоций. Я так и думал, что ты согласишься!
   Мистер Гисборн поклонился Горации. Милорд повернул голову:
   - Тысяча извинений, любовь моя1 Я не слышал, как ты вошла.
   Горация  несколько  натянуто  улыбнулась   мистеру   Гисборну,   который,
привыкнув к более приветливому обхождению  с  ее  стороны,  недоумевал,  что
могло случиться.
   Она посмотрела на Рула:
   - Вы очень з-заняты, сэр?
   - Арнольд подтвердит тебе, моя дорогая, что я никогда не бываю занят.
   - Вы не могли бы уделить мне н-немного вашего времени?
   - Сколько вам угодно. -  Он  учтиво  поклонился  и  открыл  дверь,  чтобы
пропустить ее. - Пройдем в библиотеку?
   - Мне в-все равно, куда идти,  -  смиренно  сказала  Горация.  -  Но  мне
необходимо побыть с тобой н-наедине.
   - Это очень лестно, моя дорогая.
   - Это не так, - скорбно ответила Горация. Она вошла в библиотеку и ждала,
пока он закроет дверь. - Я д-должна кое-что сказать тебе.
   В его глазах промелькнуло удивление. Он целую минуту, как ей  показалось,
смотрел на нее изучающим взглядом. Затем подошел к ней.
   - Присядь, Горри.
   Она осталась стоять, ухватившись за спинку  стула,  -  М-Маркус,  я  хочу
сказать, что совершила нечто уж-жасное!.
   Уголки его рта скривились в еле заметной улыбке.
   - Ну что ж, я готов к худшему.
   - Уверяю, это вовсе не смешно, - сказала  Горация  трагическим  тоном.  -
Ннапротив, я боюсь, ты будешь очень зол, и я должна признать, - добавила она
искренне, - что я этого заслуживаю, даже если ты накажешь меня этим хлыстом.
   Только я надеюсь, что ты н-не станешь э