е одеяние и подчинилась. Бовалле быстро
поднялся по лестнице. Жанна и Элен следовали за ним по пятам.
   Целый рой фрейлин окружил его перед спальней графини, но  он  протолкался
среди них и положил ее на постель.
   - Разденьте ее, - приказал он. - И позовите доктора, чтобы  он  обработал
ей рану.
   Его моментально оттеснили в сторону.  Фрейлины  окружили  леди  Маргарет,
охая, ахая и пытаясь дотронуться до нее. Симон вернулся в большой холл,  где
его встретил грубоватый голос:
   - Клянусь Богом, ведь это же мой Симон! Да еще с девушкой на руках! А ну,
иди сюда, бездельник! - Фальк, хромая, заторопился к нему.
   - Милорд! - Симон бросился к Монлису, схватил его за руки. - Мой дорогой!
   Фальк обнял его:
   - Симон, мой львенок! Я так соскучился по тебе! Черт бы тебя  побрал,  ты
ведь еще подрос! Или я уже забыл, какой ты гигант? Скажи, ради Бога,  почему
на тебе этот золоченый панцирь? Ну ты и франт! Ну перестань,  дружок,  зачем
ты становишься на колени?
   Симон попытался преклонить перед ним колено, но Монлис поднял его.
   - А ну-ка, дай мне твою руку! Я столько  слышал  о  твоих  подвигах,  мой
львенок. Подумать только, ведь ты же был моим пажом! Вот уж  не  думал,  что
доживу до такого дня, когда буду гордиться тобой! - Отодвинув от себя Симона
на расстояние вытянутых рук, он принялся его разглядывать. - Да, все  те  же
брови, как у жука, и холодные глаза. А ну-ка, повернись к свету, дурачок! Ну
вот, теперь я вижу разницу.
   К ним подошел Алан:
   - Вот так сюрприз, правда? Отец прибыл вчера, прямо от короля.
   - Я думал, мне все это снится, - отозвался Симон. - Как вы  добрались  до
этих берегов, милорд?
   - На корабле, дружок. Я больше не мог сидеть  дома,  не  получая  от  вас
никаких новостей,  Жена  умерла,  дочери  вышли  замуж.  Настало  время  мне
прибиться к кому-нибудь из вас. Сначала  я  направился  в  Лондон,  к  моему
кузену Гранмеру. С его  помощью  отплыл  во  Францию  на  почтовом  корабле.
Побывал у короля, а он послал меня сюда. И со вчерашнего дня  я  все  слушаю
рассказы о твоих подвигах и о том,  как  ты  захватил  этот  замок.  Славная
работа, Симон! Жаль, что меня не было с тобой, но я, пожалуй, уже  староват,
да еще эта проклятая подагра! И  мой  Алан  так  переменился!  Он  уехал  из
Монлиса совсем мальчишкой, который только  и  делал,  что  тратил  время  на
серенады своим подружкам, а здесь я встретил настоящего мужчину. Вот  уж  не
ожидал таких перемен! Ты превратил его в настоящего солдата, дружок.
   Симон подвел старика к креслу:
   - Нет. Король называет  Алана  своим  поэтом,  но  при  случае  он  может
организовать атаку получше, чем Джеффри. У него есть к этому способности.
   Фальк повернулся к Мальвалле, который стоял в стороне, наблюдая за  ними.
Потом тяжело поднялся и захромал к нему.
   - Дай мне твою руку, сэр Джеффри, - проворчал он. - Сейчас военное  время
- и пора забыть старую вражду, если не возражаешь.
   Джеффри преклонил перед ним колено.
   - Буду искренне рад, милорд, - ответил он. - Симон, Алан и  я  -  мы  все
заодно.
   Они пожали друг другу руки, и Фальк снова уселся  в  кресло  в  окружении
всей троицы. Шевалье тем временем исчез, а Сантой отвел израненного  Рано  к
доктору, так что они остались  одни.  Фальк  довольно  надувал  щеки,  гордо
переводя взгляд с Алана на Симона и  подшучивая  по  поводу  его  золоченого
панциря:
   - До меня доходили слухи о твоих доспехах, дружок, но я впервые вижу тебя
в них. Ну просто франт! Скажи-ка, львенок, что это за леди, которую  ты  нес
на руках?
   Симон встал и оглядел своих друзей. С минуту он молчал,  улыбаясь  одними
глазами, затем многозначительно произнес:
   - Эта леди, милорд, скоро станет моей женой.

Глава 14
ПОКОРЕНИЕ ЛЕДИ МАРГАРЕТ

   На а следующий день милорд Монлис ковылял по террасе все еще находясь под
впечатлением невероятного объявления, сделанного накануне Симоном. Тогда  он
просто раскрыл рот от удивления и не успел прийти в себя,  как  Бовалле  уже
ушел. Весь вечер они не виделись, поэтому разговоров на эту тему  больше  не
было. С утра полководец заперся со своим секретарем, поэтому Фальк бродил по
замку в поисках сына, которого наконец нашел на террасе прилаживающим  новую
струну на арфу. При виде отца Алан улыбнулся своей обычной милой улыбкой.
   Фальк опустился на стул, с которого поднялся сын.
   - Черт бы побрал мою ногу! – проворчал он, глядя на нее.
   Алан уселся на парапет. Отец недовольно буркнул:
   - По-прежнему играешь, дурачок?
   - По-прежнему, - кивнул тот.
   - Неужели тебе больше нечем заняться?
   - Симон такого же мнения, как и ты, но у него совсем нет слуха.
   - Он сказал мне, что ты у него командуешь конницей. Алан рассмеялся:
   - И это правда, как ни странно!
   - Говорил, что из тебя получился отличный командир, но  боюсь,  наверное,
просто расхваливает тебя передо мной.
   - Пожалуй, ты прав, - улыбаясь, согласился Алан.
   - Сынок! - Фальк уперся палкой в пол. - Что это он болтал вчера вечером?
   Алан посмотрел на него из-под ресниц:
   - Вчера вечером? Монлис нетерпеливо повысил голос:
   - Неужели не понятно, дурачок? Он объявил, что женится на леди Маргарет!
   - Как вам сказать, сэр... - Алан задумчиво тронул струны  арфы.  -  Симон
Бовалле знает, что говорит.
   - Но ты же сам мне рассказывал, что леди Маргарет ненавидит  его  и  даже
пыталась его зарезать! - взорвался Фальк.
   - Да, милорд.
   - Тогда что за блажь, пришла Симону в голову?
   Алан провел рукой по струнам, и они нежно запели под его пальцами.
   - Блажь любви, отец.
   - Полюбить эту разбойницу?! Я  наслушался  о  ней,  добираясь  сюда.  Все
говорят, что она дерзкая и скандальная ведьма.
   - Да, сэр, она тигрица, но и Симон такой же. Но дело в том, что  ни  одна
покорная и послушная  девица  не  сможет  покорить  его  сердце.  Ему  нужна
подруга, достойная его. А графиня как раз то, что ему нужно. Сладкие речи на
нее не действуют - только грубая сила.
   Фальк уставился на него:
   - А ты не глуп. Мне не терпится познакомиться с ней поближе.
   - Смотрите, сэр, как бы она не покорила ваше сердце.
   - Ну что ты! - ответил Фальк. - Я ведь уже старик. - Он грустно  погладил
свою седую голову.
   Алан восхищенно хлопнул его по руке:
   - Однако проделал долгое путешествие во Францию и нисколько не утомился!
   Монлис надул щеки, довольный комплиментом.
   - Есть еще порох в пороховницах! – кивнул он. - Кто это там?
   К ним, прихрамывая, приближалась Жанна, и Алан спрыгнул с парапета.
   - Это мадемуазель Жанна, которая скоро станет женой  Джеффри,  -  пояснил
он, целуя руку девушки. - Мадемуазель, познакомьтесь с  моим  отцом,  лордом
Фальком Монлисом.
   Жанна сделала книксен в ответ на поклон Фалька и  села  рядом  с  ним  на
скамью.
   - У вас тоже подагра? - с интересом спросил старик, указывая на ее ногу.
   Девушка очаровательно улыбнулась:
   - Нет, милорд, всего лишь мозоли!
   - Да, да! Я слышал, вы храбрая девушка.
   - Нет, сэр. Это Марго у нас храбрая.
   - Мадемуазель, - прервал Алан. - Что произошло  во  дворце  Рауля?  Симон
молчит, а я еще не  говорил  с  Джеффри.  Симон  действительно  заколол  это
чудовище?
   Жанна закрыла глаза:
   - Это было ужасно, Рауль... Он держал  Марго  в  объятиях.  Даже...  даже
поцеловал ее, а она пыталась вырваться. Я уже думала, что  все  пропало,  но
тут послышался звон оружия, и на пороге возникли лорд Симон  и  Джеффри.  О,
сэр, я решила, что мои глаза обманывают меня! Они выглядели чудесно: один  в
черном и стальном, а второй в золотом и зеленом!  Рауль  оттолкнул  от  себя
миледи, но было слишком поздно. - Жанна взволнованно взмахнула руками.  -  Я
увидела, как лорд Бовалле мгновенно окаменел. Прежде я  никогда  не  видела,
чтобы у кого-нибудь так  сверкали  глаза.  Потом  он  улыбнулся  этой  своей
улыбкой, от которой душа уходит в пятки. И я даже не успела подумать, что же
произойдет дальше, как вдруг он рванулся вперед!  Схватил  Рауля,  перекинул
его через колено так, что позвоночник хрустнул, и сказал, - Жанна попыталась
изобразить голос Симона, - "Умри, собака!" - и нанес удар кинжалом. Брызнула
кровь! Это было так ужасно, так ужасно! А после этого все происходило как  в
тумане. Все начали сражаться, даже Марго. У нас на победу  не  было  никакой
надежды, поэтому мы выскочили через дверь  и  побежали,  побежали!  В  конце
концов нам удалось найти лестницу,  ведущую  из  замка.  Люди  Рауля  упорно
преследовали нас, но мы выскочили  во  двор.  Рано  открыл  калитку,  а  там
оказались наши лошади, которые и спасли нам жизнь.
   - Симон бежал? - недоверчиво переспросил Фальк.
   - А что ему оставалось делать? Я думаю, что он совсем потерял голову.  Он
не собирался убивать Рауля, но, увидев миледи в его руках,  забыл  о  всякой
предосторожности и думал только о мести.
   - Как не похоже на Симона! – удивился Фальк.
   - Теперь у нас совсем другой Симон, - высказался Алан.
   К лорду Бовалле явился французский паж, низко поклонился и заявил:
   - Милорд, у меня к вам поручение от мадам.
   - Что за поручение?
   - Мадам просит милорда навестить ее. хотела  бы  поговорить  с  милордом.
Симон встал:
   - Веди меня к мадам.
   Паж проводил его в покои Маргарет и объявил о его приходе.
   Графиня в одиночестве стояла у окна. На ней было длинное красное  платье,
на голове - рогатый шлем. Она сделала несколько шагов навстречу Симону, и он
заметил, что у нее крепко стиснуты руки.
   - Слушаю вас, мадам.
   Облизнув губы, Маргарет  нерешительно  заговорила,  в  ее  темных  глазах
светилась тревога.
   - Милорд, я так много должна вам сказать. Я оказалась у вас  в  долгу.  -
Миледи опустила ресницы, и ее гордые губы  дрогнули.  -  Сначала...  я  хочу
поблагодарить вас... за то, что вы сделали вчера. - Слова застревали у нее в
горле, но она упрямо продолжала:
   - Если бы вы не пришли... мне на помощь... со мной могло случиться что-то
такое... о чем страшно подумать.
   Маргарет бросила взгляд  на  лицо  Симона,  но  оно  было  непроницаемым.
Скрестив руки на груди, Бовалле стоял неподвижно  и  наблюдал  за  ней.  Она
снова облизнула губы.
   - Маргарет Белреми... всегда оплачивает свои долги. Если бы я не попала в
руки Рауля... я бы  привела  сюда  армию...  для  борьбы  с  вами.  Но  я...
проиграла, а вы...  спасли  меня.  Я...  я  хочу  разделаться...  с  долгом.
Поэтому... поэтому сдаюсь на вашу милость. - Ее голос к концу совсем  затих,
но оставался гордым.
   - Мне нужно что-то большее. Миледи вздрогнула,  нервно  стиснув  руки.  -
Вам... вам нужна моя жизнь? - спросила она, расправляя плечи.
   Тяжело ступая, Симон подошел к ней, сжал ее руки.
   - Да, ваша жизнь целиком и полностью. - Он внезапно наклонился  к  ней  и
крепко поцеловал ее в алые губы.
   Отпрыгнув назад, Маргарет затрепетала, прижав руки к горячим щекам:
   - Как вы смеете оскорблять меня? Я этого не  заслужила!  Боже  мой!  А  я
считала вас... человеком чести!
   - Я не оскорбляю вас, - спокойно возразил Симон. - Я прошу  вашу  руку  и
сердце.
   Она уставилась на него непонимающим  взглядом,  но  тут  же  выпрямилась,
сверкнув глазами.
   - Вы... вы... За кого вы меня принимаете? Неужели вы думаете, что я выйду
замуж за английского грубияна? - Бросая эти слова ему в лицо, миледи  тяжело
дышала.
   - Я думаю, вам придется выйти за меня замуж, мадам. Я всегда получаю  то,
что хочу.
   - Меня вы не получите! Боже мой! Вы с ума сошли! Жениться на мне? Я...  я
Маргарет Белреми!
   - Вы моя пленница.
   - Уже нет. - Она быстро подошла к  нему,  шурша  шелковыми  юбками.  -  Я
капитулировала!
   Он долго молча смотрел  на  нее,  потом  вытащил  из-за  пояса  сложенный
пергамент и развернул его на столе.
   - Вы еще должны подписать вашу капитуляцию перед моим королем, мадам.
   Она медленно  подошла  к  столу,  и  прочитала  документ.  Потом,  слегка
вздрогнув и прикусив губу, села за стол, взяла перо. Наконец, после  долгого
молчания, решительно обмакнула его в чернильницу  и  быстро  поставила  свою
подпись. Когда же попыталась встать, Симон положил руку ей на плечо.
   - Это ваша капитуляция перед  моим  господином,  -  пояснил  он,  блеснув
глазами. - Но скоро вы должны покориться и мне. Ваша жизнь  принадлежит  мне
по праву победителя. Вы это  прекрасно  знаете.  Но  я  хочу,  чтобы  вы  по
собственной воле пришли ко мне и отдали мне свое сердце. Мне нужно  все  или
ничего.
   - Ничего! - хрипло заявила она. Он улыбнулся, забирая пергамент.
   - У меня нет ничего, но я продолжаю борьбу, - рассмеявшись, бросил он  и,
развернувшись на каблуках, вышел.
   Маргарет осталась сидеть, пытаясь успокоить бешеное биение сердца. Жанна,
войдя в комнату, бросила на нее проницательный взгляд.
   - Жаннета! - воскликнула миледи. - Он только  что  был  здесь!  Он...  он
поцеловал меня. О, как я его ненавижу! - Она вскочила и принялась разъяренно
расхаживать по комнате, пытаясь возбудить в себе ненависть к Бовалле.
   - Я слышала, что от ненависти до любви один шаг,  -  негромко  произнесла
Жанна.
   - Любовь! Чтобы я полюбила этого... этого?.. - Графиня не находила  слов.
- Он хочет жениться на мне! Он! Ах, как я его ненавижу!
   - Что-то я не заметила в тебе ненависти, когда он убил Рауля, - напомнила
подруга.
   Маргарет остановилась, глядя на нее широко раскрытыми глазами.
   - А ведь верно! Что со мной творится, Жанна? - Рыдая, она  опустилась  на
пол рядом с фрейлиной.
   - В тебе бунтует гордость, - ласковым  тоном  объяснила  фрейлина.  -  Ты
разрываешься между любовью и ненавистью.
   - Нет, нет! Во мне одна лишь ненависть!
   - Тогда почему же ты плачешь?
   - Я... я не знаю... Я расстроена. Его поцелуй до сих пор  горит  на  моих
губах! Какой позор! Ах, оставь меня! - Маргарет вскочила на ноги и,  выбежав
из комнаты, попала в объятия своего кузена. - Виктор! Ты? Что тебе надо?
   Перебирая пальцами надушенный платок, шевалье внимательно разглядывал ее.
   - Я пришел, чтобы поухаживать за тобой, милая Марго, но этот желтоволосый
англосакс опередил меня. Ты чем-то  расстроена,  кузина?  -  Он  наклонился,
рассматривая ее. - Интересно, что такое он натворил?
   - Уйди с моей дороги! - воскликнула она и побежала мимо него по коридору.
   Шевалье все же вошел в спальню Маргарет, Жанна холодно глянула  на  него,
но он только улыбнулся.
   - Так, значит, этот  английский  наглец  поцеловал  мою  кузину?  -  тихо
спросил Виктор, блеснув зубами.
   - Он что, посвящает вас во все свои тайны? - отрезала Жанна.
   Шевалье не обратил внимания на ее колкость:
   - Марго так расстроена, что бы это означало?

Глава 15
ВСТРЕЧА В ГАЛЕРЕЕ

   Продолжая изучать замок, Фальк оказался на широкой  галерее,  где  обычно
играли музыканты. Навстречу ему из своих покоев вышла леди Маргарет. Высокая
и стройная, в золотом платье. Ее длинные волосы были заплетены в косы, а лоб
украшала золотая лента со сверкающим крупным сапфиром.  Она  замедлила  шаг,
разглядывая Монлиса, поскольку раньше с ним не встречалась.
   Фальк также разглядывал  ее,  опираясь  на  свою  массивную  палку.  Леди
Маргарет уже намеревалась пройти мимо,  высоко  подняв  подбородок,  как  он
преградил ей дорогу.
   - Не подскажете, как мне вернуться в холл, мадам? - спросил он  на  очень
приличном французском. - Кажется, я заблудился.
   - Лестница вон там, сэр, - указала она рукой.
   Фальк вздохнул, решив схитрить:
   - Лестницы, лестницы, всюду лестницы!  Я  бы  предпочел  стулья.  У  меня
застарелая подагра, леди. Она ужасно меня мучает.
   Графиня заколебалась, седые волосы Фалька принуждали ее быть вежливой.
   - Стулья позади вас, сэр, - произнесла она.
   - Не будете ли добры посидеть со мной, мадам? - предложил он.
   - Нет, спасибо.
   Миледи направилась дальше, но была остановлена возгласом Фалька, терпения
которого хватило ненадолго.
   - А ну-ка, вернись! Видит Бог, как мне опротивело одиночество! Иди сюда и
составь старику компанию.
   Леди Маргарет холодно возразила, надеясь  убить  его  своим  высокомерным
тоном:
   - Я графиня Белреми!
   - Ну и что? - не сдавался он. - Если ты хочешь соревноваться  в  титулах,
то я граф Монлис. Да садись ты, ради Бога!
   Маргарет несколько растерялась:
   - Я... я не знаю никакого графа Монлиса, сэр.
   - Да уж вижу. Садись, тебе говорят!
   С уст Маргарет готова была сорваться надменная отповедь, но, когда Фальк,
топнув ногой, охнул от боли, она рассмеялась и уселась рядом с ним.
   - Я не знаю, почему вы удерживаете меня откровенно призналась она. - Я не
люблю англичан.
   Фальк уселся поудобнее.
   - Что ж такого плохого сделали тебе англичане? - полюбопытствовал он. Она
вспыхнула:
   - Они захватили мои владения - вот что они сделали!
   - Превратности войны, - проворчал Монлис. -  У  тебя  оказался  достойный
соперник.
   - Что вы имеете в виду, сэр?
   - Я слышал, у тебя было столкновение с моим Симоном. А Симон, слава Богу,
настоящий мужчина!
   - Не может быть, сэр!
   - Ты в этом сомневаешься? - Фальк повернулся к ней всем телом. -  Что  же
он наделал, черт бы  его  побрал?  Он  всегда  был  упрямым  мальчишкой,  но
единственная невежливость, которую он проявлял  к  девушкам,  заключалась  в
том, что он не обращал на них внимания.
   - О, он был сама любезность! - произнесла графиня с  издевкой.  -  Видите
шрам на моей груди? Это след от его меча!
   Монлис посмотрел на шрам:
   - Почему же он так поступил?
   - Потому что  я  не  соглашалась  отдать  ему  ни  вашего  сына,  ни  мой
собственный замок!
   - Ах вот в чем дело! - Фальк надул щеки. - Он очень любит  Алана.  А  что
касается вашего замка - раз уж он поклялся его захватить, другого  выхода  у
него не было. Такой уж он человек. Боже мой, мне ли не знать об этом! Ведь я
терпел его целых четыре года! Он был моим пажом, миледи.
   - Пажом? - Она была поражена. - Как же это могло случиться?
   - Видишь ли, он был незаконным сыном  Мальвалле,  а  Мальвалле  был  моим
врагом. Когда мать Симона умерла, он пришел ко мне и  обложил  меня  в  моей
собственной берлоге. - Монлис усмехнулся.
   - Я был лихим парнем в те дни, миледи. Но, святая Богородица, он мне ни в
чем не уступал. Этот упрямый сорванец,  четырнадцати  лет  от  роду,  просто
навязал мне себя. Ну и натерпелся же я, мадам, с этим  упрямым  щенком!  Ему
регулярно доставались зуботычины - и ни  малейшего  эффекта!  Что  бы  я  ни
говорил, он всегда шел своей дорогой. Не уступал мне по силе, но был холоден
как камень. Симон рос быстро, как молодое деревце. Ты бы посмотрела  на  его
плечищи! Он одним ударом мог свалить с ног быка, леди, и при этом  сохранить
ледяное хладнокровие. А теперь я расскажу тебе,  как  этот  львенок  получил
свои владения.
   Фальк уселся поудобнее и продолжил рассказ  о  подвигах  своего  любимого
сорванца. Маргарет слушала, опустив глаза, но, когда она их поднимала, в них
светилось  сострадание  и  симпатия  к  делам   Симона,   однако   к   концу
повествования Монлиса, уже успокоившись, вновь вспомнила, что Бовалле  -  ее
враг.
   - Я вижу, вы в восторге от него, милорд.
   - Конечно, я люблю этого мальчишку, - согласился Фальк. - И  он  отвечает
мне тем же. Симон ни разу не попросил меня об одолжении, и я уверен, никогда
не попросит. То, что ему нужно, он  добывает  сам.  Я  не  встречал  другого
такого же гордого и самоуверенного парня!
   - Может, он и достоин восхищения, - медленно произнесла  Маргарет,  -  но
нельзя я выигрывать всегда.
   Глаза Монлиса блеснули.
   - Я согласен! Но кто же проучит его, миледи?
   Она посмотрела на него, решительно стиснув губы.
   - Ага! Значит, ты хочешь поставить Симона на  колени,  мадам?  Интересно,
как это тебе удастся?
   - Я хочу только, чтобы он навсегда оставил  мои  владения  и  никогда  не
возвращался.
   - Тебе недолго осталось ждать, - заявил Фальк. - Он вскоре  присоединится
к королю.
   - Я очень рада, - натянуто сказала леди Маргарет. - Над