нь
пережить ужасов больше, чем за всю предыдущую жизнь.
   У Фалька, когда он его увидел, явно отлегло от сердца.
   - Слава Богу! - рявкнул он. - Я знал, что тебя нелегко убить.
   - Я тоже самое думал о  вас,  -  признался  Симон  и  повернулся  к  пажу
милорда:
   - Расшнуруй мой панцирь, Френсис.
   Монлис кивнул:
   - Да, да, расшнуруй его, мальчик. Ты не ранен, Симон?
   - Так, мелкие царапины, - отмахнулся тот. - Поосторожнее  с  моей  рукой,
Френсис. У вас глубокая рана, милорд?
   - Ничего серьезного, - проворчал Фальк.  -  Поосторожнее,  ты,  идиот!  -
рявкнул он на врача, делающего перевязку. - Я видел тебя вместе с Мальвалле,
Симон. Ты что, с ума сошел?
   - Да нет, все нормально, - пожал плечами Симон. Сняв боевые перчатки,  он
расстегнул шлем и положил его на стол. Затем поинтересовался:
   - Когда вы покинули поле боя, сэр?
   - Меня сбили с коня, а они унесли меня, черт бы их побрал! Я  бы  никогда
не покинул битву по собственной воле! Тогда враг уже  заколебался.  Чем  все
закончилось?
   - Они бежали. - Освободившись от панциря, Симон  потянулся  и  облегченно
вздохнул:
   - Боже, как я устал! Простите меня, сэр, но я пойду спать.
   - Подожди! - приказал Фальк. - Что там с твоей рукой?
   Симон размотал окровавленный шарф, обнажив огромную рану,  которая  сразу
начала кровоточить. Фальк оттолкнул от себя врача.
   - Помоги моему слуге, а я и так обойдусь. -  Он  молча  ждал,  пока  врач
промыл и перевязал рану Симона, затем кивнул:
   - Иди, Симон, отдыхай. Увидимся завтра.
   Симон направился в свою крошечную  комнатушку.  Растянувшись  на  твердой
скамейке, он уснул почти мгновенно и спал до восьми часов  следующего  утра.
Проснувшись, быстро оделся и направился  к  милорду.  Фальк  завтракал.  Его
плечо было аккуратно перевязано, однако, похоже, он неплохо себя чувствовал.
Увидев Симона, милорд  хмыкнул  и  жестом  пригласил  его  за  стол.  Симон,
нисколько не удивленный такой честью, сел и налил  себе  кружку  эля.  Затем
пододвинул тарелку и не торопясь принялся  за  еду.  Оба  молчали,  пока  не
насытились. Наконец лорд откинулся в кресле и взглянул на слугу.
   - Томас Уорчестер и шотландский граф взяты в плен, - сообщил он.
   Симон кивнул, и на этом разговор закончился.
   Вскоре Фальк в сопровождении пажа ушел, а Симон посвятил утро  тому,  что
наточил свой меч и отполировал доспехи. Фальк пообедал  при  дворе,  поэтому
вернулся только после трех часов.
   - Слушай, Симон, король решил  произвести  в  рыцари  десяток  воинов.  -
Монлис лукаво посмотрел на слугу,  но  тот  не  проявил  никакого  интереса.
Теперь он полировал щит милорда и, казалось, сосредоточил на этом  все  свое
внимание. - С моей поддержкой он произведет  в  рыцари  и  тебя,  -  добавил
Фальк.
   Руки Симона замерли, он бросил взгляд на хозяина:
   - Вы шутите, милорд.
   - Нет. Принц отметил твою храбрость на поле боя и  рекомендовал  тебя  на
получение рыцарского звания.
   С минуту Симон молчал, уставившись перед собой, затем глубоко вздохнул от
изумления и снова посмотрел на Монлиса:
   - И вы поддержите меня, сэр?
   - Честно говоря, мне следовало самому  рекомендовать  тебя.  Ты  получишь
свое рыцарство и еще послужишь мне.
   - Как ваш слуга, милорд? - уточнил парень. Фальк неловко положил руку  на
его плечо:
   -  Как  мой  сын,  Симон,  если  хочешь.  Ты  еще  слишком  молод,  чтобы
действовать самостоятельно. Когда Алан повзрослеет, можешь уехать  вместе  с
ним. А пока оставайся со мной и взрослей.
   Симон на минуту задумался.
   - А что я буду у вас делать, милорд? Кажется, я вам больше не  нужен,  но
мне не хотелось бы бездельничать в вашем замке.
   - Ты станешь во главе моих воинов, вместо Винсента, который вчера  погиб.
Да упокоит Господь его душу! Я положу тебе хорошее жалованье, чтобы ты  смог
накопить денег на моей службе.
   Симон снова задумался, глядя на отдаленные холмы, затем перевел взгляд на
хозяина и улыбнулся:
   - Отличное предложение.
   - Тогда давай твою руку! - обрадовался Фальк, протягивая огромную ладонь.
   Симон схватил ее с такой силой, что на тыльной  стороне  кисти  выступили
толстые голубые вены. Так он принял предложение Монлиса.
   На следующий день состоялась  церемония  посвящения  в  рыцарство.  Кроме
Симона, в ней  участвовало  еще  двенадцать  воинов,  так  что  он  оказался
тринадцатым, что несколько беспокоило Фалька,  пока  Симон  не  сказал,  что
число тринадцать приносит  ему  удачу.  Монлис  поехал  с  ним  ко  двору  и
несколько тревожно, но гордо наблюдал за ним во время церемонии.
   Симон последним преклонил колено перед королем  и  в  это  время  заметил
Мальвалле, стоявшего в  группе  других  придворных  позади  принца.  Джеффри
улыбнулся ему и сделал незаметный приветственный жест рукой.
   При последних словах короля: "Встаньте,  сэр  Симон  Бовалле",  -  парень
поднялся на ноги. Заключительная часть  церемонии  прошла  для  него  как  в
тумане. Когда все закончилось, рядом с ним оказались Джеффри и принц.  Симон
поклонился.
   - Я слышал и о других твоих  славных  делах,  сэр  Симон,  -  подмигивая,
сказал Генрих. - Пол Ленуар рассказал мне о твоих рысьих глазах.
   - Ну, это пустяки, милорд! - ответил  Симон.  -  Просто  у  меня  хорошее
зрение и я вижу в темноте. - Он бросил взгляд на Джеффри:
   - Ты все-таки заплатил свой долг мне, Мальвалле.
   - Нет, нет! - воскликнул тот. - Я здесь ни при чем, хотя и  рад,  что  ты
теперь рыцарь. Ваше высочество, подтвердите, пожалуйста, что это  была  ваша
собственная идея!
   - Так оно и было, - кивнул Генрих. - Джеффри здесь ни при чем.
   - Мой долг остается неоплаченным, - продолжил  Мальвалле.  -  Но  теперь,
Симон, ты, по крайней мере, можешь уйти от Монлиса.
   - Нет, - отрезал молодой рыцарь. - Я останусь у него еще на год или два.
   В этот момент принц  отошел  в  сторону,  чтобы  поговорить  с  одним  из
проходивших  мимо  людей,  а  Джеффри,  кивнув  в  сторону  юного   Генриха,
вполголоса спросил:
   - Почему бы тебе не пойти на службу к нему? Он хороший хозяин.
   - Когда-нибудь это случится, - отозвался Симон. - Но сейчас есть причина,
по которой я должен остаться в Монлисе. Я дал слово Фальку.
   - Тогда не буду тратить  время  на  пустые  разговоры.  -  Джеффри  пожал
плечами. - Обидно, что ты служишь нашим давним врагам. -  Видя,  что  к  ним
приближается Фальк, он схватил Симона за руку. - Не забывай,  Симон,  что  я
люблю тебя.
   - Что ему нужно от тебя? - проворчал  Фальк,  когда  Мальвалле  отошел  в
сторону. - Почему ты подружился с моим врагом?
   - Я дружу, с кем хочу, - коротко пояснил парень.
   - Нет, так не получится! Запомни, мои враги - это и твои враги тоже!
   Симон задумчиво посмотрел на него:
   - Я могу обещать только то, что не буду называть Мальвалле своим  другом,
пока буду оставаться под вашей крышей.

***

   Два дня спустя они покинули Шрусбери вместе с королем, сопровождая его на
юг, пока им не пришлось расстаться, чтобы направиться в  сторону  Кембриджа.
Потери  Монлиса  были  небольшими,  а  назначение  Симона  вместо   Винсента
оказалось настолько удачным, что, по мнению  Фалька,  смерть  Винсента  была
скорее выигрышем, чем бедой.
   В начале августа они прибыли в Монлис, так что дома  отсутствовали  почти
месяц. На склоне холма, на котором возвышался замок,  их  поджидали  Алан  и
миледи с обеими дочерьми, стоящими рядом с ней.
   Фальк тяжело спустился с коня и заключил свою хрупкую супругу в  медвежьи
объятия. Дочери застенчиво отступили, но он расцеловал их так  же  сердечно,
как и сына.
   - Ну, ну! - пыхтел Монлис. - Вот видишь, я жив  и  здоров,  дорогая.  Все
обошлось благополучно, не считая легкой царапины на плече.
   - Слава Богу, что все обошлось! - воскликнула его верная супруга. - Я так
боялась за тебя, мой любимый.
   - Кучка жалких мятежников не в силах нанести серьезного урона Монлису,  -
заявил он. - Как видишь, Симон жив и здоров. Вот только Винсент погиб.
   - Ax, бедный Винсент! - посочувствовала миледи, протягивая руку Симону:
   - Рада видеть вас, Симон Бовалле. Вы не ранены?
   Преклонив колено, Симон поцеловал ее руку:
   - Ничего серьезного, миледи. Надеюсь, вы тоже в добром здравии?
   - Милорд вернулся, и теперь снова все хорошо.
   Фальк обнял ее за плечи:
   - У нас хорошие новости, Элеонора. Симон больше нам не слуга.
   Она удивленно посмотрела на парня, который поднялся  с  колена.  Но  Алан
первым сообразил, о чем идет речь, подскочил к нему и схватил за руку.
   - Симон, неужели тебя произвели в рыцари?
   - Да, из рук самого короля, за подвиги,  совершенные  на  поле  битвы,  -
подтвердил Фальк. - Сэр Симон Бовалле, позвольте вас представить миледи.
   И тут графиня по своей природной  доброте  поставила  Симона  в  неловкое
положение. Превозмогая смущение, она подошла к нему, протягивая руку. Симон,
вспыхнув, наклонился, и она поцеловала его в лоб.
   Фальк расхохотался, хлопнув себя по бокам:
   - Вот теперь ты удостоился истинной чести, Симон! Миледи, все  ли  у  нас
готово для пирушки? Я намерен выпить целый колодец, да и Симон наверняка  от
меня не отстанет.
   - Стол накрыт к вашему приезду, милорд, - сообщила  она.  -  Пойдемте.  И
Симон тоже. Молодой рыцарь сделал шаг назад:
   - Спасибо, миледи, но я должен сначала позаботиться о моих людях.
   - Вот это разговор генерала!  -  усмехнулся  Фальк,  глядя  вслед  парню,
который направился к ожидающей его колонне воинов.

***

   С этого дня Симон пользовался в замке такими же правами, как и  Алан.  Он
сидел вместе с остальной семьей за столом, у него был  собственный  слуга  и
паж. Ему было выделено отдельное помещение,  и  в  дополнение  ко  всему  он
получал каждый месяц за свою службу довольно кругленькую  сумму.  И  все  же
Симон не чувствовал никакой благодарности к своим хозяевам, потому что, хотя
все это и делало его жизнь значительно легче и комфортабельнее,  он  за  все
сполна платил своей службой. В  сравнительно  короткое  время  тяжелое  ярмо
руководства всем поместьем оказалось на его широких плечах. Милорд  был  уже
не молод, и последняя военная кампания серьезно подорвала его силы, хотя  он
в этом и не сознавался. В нем  уже  не  было  прежней  неукротимой  энергии,
поэтому он с удовольствием передал бразды правления в руки Симона, поскольку
его собственный сын не был готов их принять.
   Какое-то время жизнь мирно текла своим обычным чередом,  который  однажды
нарушился. Это было связано с приездом в Монлис милорда Мальвалле.
   Как-то сентябрьским вечером он прискакал к замку  в  сопровождении  пажа.
Один  из  часовых,  удивленный  его  приездом,  пришел  сообщить  Монлису  о
неожиданном визите.
   Фальк, беседовавший в это время с женой, услышав  эту  новость,  прищурил
глаза и нахмурился.
   - Симон, вышвырни его отсюда! - коротко приказал он.
   - Но Мальвалле находится в наших стенах! - возразила миледи.
   - Вот проклятый нахал! - рявкнул  Фальк  и  пошел  встречать  непрошеного
гостя.
   Мальвалле стоял у камина, заложив руки за  спину  и  притопывая  ногой  в
сапоге со шпорой. Он не двинулся навстречу хозяину замка, а просто  надменно
кивнул. Фальк остановился посреди зала и,  не  менее  холодно  поклонившись,
рыкнул:
   - Чем обязан, милорд?
   - Сожалею о необходимости, которая принудила меня ступить на вашу  землю,
милорд Монлис, - ледяным тоном ответил Мальвалле. -  Я  хочу  увидеть  моего
сына, сэра Симона Бовалле.
   - С какой целью? - В глазах Фалька сверкнул красноватый огонек  -  верный
признак опасности.
   - Прошу прощения, - Мальвалле ответил ему непреклонным взглядом, - но это
мое личное дело.
   - Нет, меня это тоже касается, милорд. Симон Бовалле состоит  у  меня  на
службе.
   На виске Мальвалле забилась маленькая жилка. Фальк посмотрел  на  него  с
нескрываемым удовольствием.
   - Именно эту ошибку я и хочу исправить, - сообщил Мальвалле. В его голосе
чувствовался с трудом скрываемый гнев.
   - Таково ваше желание, милорд? А что, если оно не совпадает  с  желаниями
Симона?
   - Симон мой сын.
   - Вы что, об этом только что узнали? - насмешливо поинтересовался Монлис.
Мальвалле прикусил губу:
   - Да, только что, лорд Фальк.
   - Вот как? А он тем временем три года был у меня слугой. - Фальк  следил,
как гость проглотит эту колкость.
   - Если бы я знал, этого бы не случилось,  милорд,  -  ответил  Мальвалле.
Монлис громко расхохотался:
   - Кажется, вы знали о существовании ребенка, лорд Джеффри. Ваши отцовские
чувства несколько запоздали.
   С минуту Мальвалле молчал, пытаясь подавить гнев, затем  вновь  посмотрел
на Фалька:
   - Милорд, будьте так добры пригласить сюда моего сына.
   - Но с какой целью? - вежливо спросил. Монлис. - Три  года  назад  он  по
своей собственной воле предпочел служить мне, а  не  вам.  Не  думаю,  чтобы
Симон изменил свое мнение.
   Мальвалле продолжал бороться с собой, его голос  дрожал  от  негодования,
когда он снова заговорил:
   - Тем не менее, сэр, я требую дать мне возможность поговорить с ним.
   -  Требования,  требования!  А  по  какому  праву  вы  требуете  в   моих
владениях?
   - Я уже сказал вам. Симон мой сын.
   - Симон у меня  на  службе,  -  быстро  возразил  Фальк  и  заметил,  как
Мальвалле стиснул зубы.
   - Наша перебранка бессмысленна!  -  возмутился  Мальвалле.  -  Мы  просто
теряем время.
   - Я тоже так думаю, -  согласился  Монлис.  -  Сейчас  вам  подадут  вашу
лошадь.
   Наклонившись вперед и уставившись на Фалька, Мальвалле постучал кнутом по
крышке стола между ними:
   - Лорд Фальк, я не стронусь с этого места, пока не увижу сэра Симона.
   Не успел Монлис ответить в том же духе, как  от  двери  прозвучал  густой
холодный голос:
   - Кто хочет говорить с Симоном Бовалле? Я здесь.
   Мальвалле резко развернулся и увидел  стоявшую  у  двери  холла  огромную
фигуру Симона, который пристально смотрел на него из-под низких бровей.
   На секунду в зале воцарилось молчание, затем Мальвалле сделал шаг вперед.
   - Ты мой сын, - медленно произнес он.
   - Разве? - отозвался Симон. - Что-то не припомню.
   Они смерили друг друга взглядами, и Мальвалле продолжил спокойным тоном:
   - Я пришел предложить тебе поселиться под моей крышей, Симон.
   - Я в этом не нуждаюсь, милорд.
   - А также место за моим столом, - настаивал Мальвалле. - Место  рядом  со
мной и твоим братом, в качестве моего законного сына.
   Симон обнажил зубы в усмешке:
   - Какая смелость, милорд! Вы признаете своего  незаконнорожденного  сына?
Мальвалле вспыхнул:
   - Ты станешь большим человеком, я выделю тебе солидное поместье.
   - Мне это не нужно, милорд. Снова повисла тягостная тишина.
   - Ты пренебрегаешь мной, Симон? Ты в душе ненавидишь меня?
   - Нет.
   - Тогда вернись со мной в замок Мальвалле и носи имя, которое принадлежит
тебе по праву.
   - У меня нет имени, кроме того, которое я сам себе выбрал.
   - Твое имя - это вызов мне и прямое оскорбление.
   - Почему же, милорд? - Он посмотрел на  Мальвалле  безучастным  взглядом.
Тот протянул к нему руки:
   - В чем дело, Симон? Почему ты так холоден? Разве я не твой отец?
   - Да, я слышал, что вы мой отец, - признал Симон.
   - Разве у меня нет на тебя никаких  прав?  Разве  эти  права  принадлежат
Монлису?
   - На меня никто не имеет никаких прав, кроме короля, - парировал  парень.
- Закон не дает вам никаких прав. Я тот, кто я есть.
   - Ты можешь стать чем-то большим, чем то, что ты есть.
   - Я в этом сомневаюсь.
   - Я могу тебе помочь.
   - Я не нуждаюсь в вашей помощи.
   - Симон! - воскликнул  Мальвалле.  -  Неужели  ты  не  чувствуешь  нашего
кровного родства?
   - До сегодняшнего дня вы никогда не признавали этого родства,  -  холодно
заметил молодой человек.
   - Я даже не знал о твоем существовании! Симон  внимательно  посмотрел  на
него:
   - Вы не знали, что у моей матери Джоанны родится ребенок? Вы  не  сделали
ни малейшей попытки позаботиться о нем, даже  не  поинтересовались,  мальчик
это или девочка.
   Мальвалле уронил руки:
   - Значит, обида делает тебя таким черствым?
   - Я не чувствую никакой обиды.
   - Тогда в чем причина твоей холодности, Симон?
   Юноша задумался, прежде чем ответить.
   - Если я кажусь вам холодным, милорд, то не из-за ненависти или обиды. Вы
для меня чужой человек. Как я могу испытывать к вам добрые чувства, когда не
видел от вас ничего хорошего?
   Мальвалле вздрогнул:
   - Сын мой, я постараюсь исправиться. Давай забудем о прошлом, потому  что
сейчас  я  люблю  тебя.  Неужели  ты  не  можешь  простить  -  мое   прошлое
безразличие?
   - Я не видел от вас ничего плохого, так что дело не в прошлом.
   - Aх, Симон, ты жесток и несправедлив! Если бы ты пришел ко мне три  года
назад, я бы с  радостью  прижал  тебя  к  сердцу!  Зеленовато-голубые  глаза
сузились.
   - Во мне течет кровь Мальвалле, милорд. Мальвалле не просят о милосердии.
Если бы вы пришли ко мне  три  года  назад,  тогда,  конечно,  все  было  бы
по-другому. Но тогда вам это было не нужно или вы просто забыли, что  у  вас
есть незаконнорожденный сын. В те дни мне  пришлось  самому  устраиваться  в
жизни, потому что вам было не до меня. А теперь, когда мне помощь не  нужна,
вы тут как тут. Но сейчас не нужны мне вы.
   Мальвалле выслушал его в молчании, потом тихо ответил:
   - Возможно, я заслужил твою обиду и ненависть. Но неужели они так велики,
что ты не хочешь, чтобы я исправился?
   - Я уже сказал, милорд, что не испытываю к вам ненависти.
   - Уж лучше ненависть, чем такое безразличие!
   -  Я  прошу  прощения,  если  заставил  вас  страдать.  Но   что,   кроме
безразличия, я могу чувствовать к человеку, с которым не обменялся и  словом
до сегодняшнего дня?
   Мальвалле подошел к нему ближе:
   - Уйдем со мной, Симон, и я уверен, ты полюбишь  меня!  Уйдем  вместе  из
владений Монлиса! Ты мой сын и не можешь оставаться здесь!
   - Ну вот, теперь я понял, что вам нужно, - тряхнул  головой  Симон.  -  Я
служу вашему врагу Монлису. Если бы я был за сотню лиг отсюда, вы  бы  и  не
вспомнили обо мне ни сегодня, ни завтра. Просто задета ваша гордость.
   - Клянусь, это не так! Симон дернул плечом:
   -  Какой  бы  ни  была  причина  вашей  просьбы,   мой   ответ   остается
отрицательным. Я в долгу у милорда Фалька и никогда не нарушу слова, которое
ему дал.
   В комнате снова повисла тишина.  Мальвалле  безнадежно  развел  руками  и
угрюмо спросил:
   - Значит, мои слова ничего не изменят?
   - Конечно нет.
   - Неужели мы расстаемся врагами?
   - У меня нет недобрых чувств ни к вам, ни к  вашей  семье,  милорд.  А  с
вашим сыном мы дружим. Но пока я служу  Монлису,  его  враги  -  мои  враги.
Передайте Джеффри, что он напрасно послал вас ко мне. И также  скажите  ему,
что когда-нибудь мы с ним снова встретимся друзьями.
   - А что будет между нами? - взволнованно воскликнул Мальвалле.
   - Между нами не будет ни любви, ни ненависти. Прошлое умерло, и вместе  с
ним - наше родство. Но если мы когда-нибудь и встретимся, то не как враги.
   - Тебе не откажешь в щедрости, - медленно произнес Мальвалле.  -  Советую
хорошенько подумать, прежде чем давать отрицательный ответ!  Я  могу  многое
сделать для тебя, югу дать тебе власть. Неужели все это ничего не значит?
   - Милорд, у меня есть правило: не  принимать  ни  чести,  ни  власти,  ни
богатства, ни титулов, если я не заслужил их собственными силами. Я  не  ищу
легких путей и все, что буду иметь, заслужу собственным трудом, умением  или
храбростью. Благодарю  вас  за  ваше  предложение,  но  мой  ответ  остается
отрицательным.
   - Да, ты настоящий  мужчина!  -  вздохнул  Мальвалле.  -  В  твоих  жилах
действительно течет моя кровь. Но прежде, чем мы расстанемся, неужели ты  не
пожмешь мою руку и не скажешь, что все прошлые обиды забыты?
   Он протянул руку, почти умоляюще глядя на сына. Симон с  серьезным  видом
ответил ему крепким рукопожатием.
   - Если