строиться на запятках, как сумеет.
   Троттон  счел  такое  начало  пути  довольно  странным,  но  когда  через
несколько минут он заморгал при виде неожиданной пассажирки,  в  его  голове
мелькнуло беспокойное подозрение, что хозяин сошел  с  ума.  Имелось  немало
джентльменов, для которых такое поведение могло бы казаться естественным, но
сэр Гарет на троттоновом веку никогда не волочился за юбками. Сэр  Гарет  не
сообщил никому в своем доме, с какой целью он едет в Бранкастер Парк, но все
его слуги, от дворецкого до  кухонного  разносчика,  догадывались,  что  это
должно быть, и Троттону  казалось  верхом  безумия  именно  теперь  уступить
соблазну, испускаемому  премиленьким  кусочком  муслина,  который  в  данный
момент он подсаживал в свою коляску. Хорошенькое это будет начало, если  его
увидят едущим по дороге  с  таким  превосходным  образчиком,  как  этот!  Он
призадумался, не перегрелся ли хозяин на солнце, и  пытался  вспомнить,  что
следует делать с пострадавшими от солнечного удара, когда сэр Гарет  воззвал
к его блуждающему разуму:
   - Ты оглох, Троттон? Я сказал, едем!

Глава 4

   В нескольких милях от перекрестка между Кембриджем и Сент-Неотсом  дорога
раздваивалась. Сэр Гарет, не колеблясь, поехал направо. Его  юная  спутница,
которая (как она бесхитростно сообщила ему) до сих пор не  путешествовала  в
более волнующем средстве передвижения, чем кабриолет, которым дедушка иногда
позволял  ей  править,  просто  наслаждалась  и  была  слишком   безжалостно
настойчива в выяснении,  достаточно  ли  искушен  покровитель  в  управлении
экипажем  для  присвоения  титула  "верх   совершенства",   чтобы   заметить
потускневший от непогоды дорожный знак  с  откровенной  надписью  выцветшими
буквами: В Сент-Ивс. С верным пажем все было наоборот. Ненадежно стоя позади
хозяина  и  удерживая  равновесие,  крепко  ухватившись  за  опущенный  верх
коляски, он рискнул вмешаться. Он считал долгом доставить ее в Хантингдон  и
счел своей обязанностью указать сэру  Гарету,  что  тот  свернул  не  на  ту
дорогу.
   Удерживаясь от побуждения обругать своего слишком услужливого слугу,  сэр
Гарет спокойно ответил:
   - Спасибо, Троттон, я знаю дорогу. Но вред уже был нанесен.  Ощетинившись
подозрением, Аманда заявила:
   - Разве это дорога не в Хантингдон? Намерением сэра Гарета было  отложить
на возможно долгое время открытие, что он везет Аманду не в Хантингдон, а  в
Бранкастер Парк; но спрошенный так прямо, он  не  нашел  возможным  ответить
ничего другого, как сказать ей правду:
   - Нет! Но у меня для вас есть план получше.
   - Вы обещали отвезти меня в Хантингдон! - с жаром воскликнула она.
   - О нет, не обещал! Я предложил вам место в моей коляске, ничего больше.
   Не могли же вы забыть, как я нам говорил, что никакие уговоры не  вынудят
меня оставить вас в общественной гостинице.
   - Остановитесь! Выпустите меня немедленно! - приказала она. - Я не  поеду
с вами. Меня никогда гак не  обманывали.  Да  вы...  вы  не  кто  иной,  как
похититель! Он не смог не рассмеяться, что,  естественно,  очень  рассердило
ее.
   Она бушевала несколько минут, но как только остановилась  перевести  дух,
он оказал успокаивающе:
   - Если вы  несколько  минут  помолчите  и  выслушаете,  что  я  собираюсь
сказать, я скажу вам, куда именно я вас везу.
   - Это не имеет ни малейшего значения, потому  что  я  с  вами  никуда  не
поеду. Вы обманщик и гадкий человек, и очень возможно, хотите меня убить!
   -  Тогда  вы  сейчас  находитесь  в  ужасной  опасности,  и  вам  следует
немедленно призвать вашего  бригад-майора  на  помощь,  -  ответствовал  он.
Послание в конную гвардию несомненно достигнет его. Скажите мне его фамилию,
и я берусь не только доставить его к вам со  всей  возможной  быстротой,  но
также тем временем воздержусь от того, чтобы вас убивать.
   - Я очень надеюсь, что он убьет вас! - объявила  она  сквозь  зубы.  -  И
думаю, он так и сделает, когда узнает, как  предательски  вы  вели  себя  со
мной!
   - Но вы не можете ожидать, что он убьет меня, если не расскажете  о  моем
предательстве, - указал он очень резонно. - На вашем месте я бы не терял  ни
секунды для вызова его на помощь. Троттон отправится на почтовых  к  нему  в
Лондон с сообщением. Не буду удивлен, если через два дня окажусь мертвым! По
сверканию ее глаз можно было предположить, что такая  перспектива  ее  очень
привлекает. Мгновение казалось,  что  она  вот-вот  сообщит  фамилию  своего
бригад-майора. Но как раз когда сэр Гарет молча поздравлял  себя  с  успехом
своей тактики, она внезапно сказала:
   - Я поняла, что это такое! Это все трюк, чтобы вы  могли  узнать,  где  я
живу, и разрушить мой план. Так вот, я не стану посылать Нейлу сообщение!
   - Знаете, Аманда, - серьезно произнес он. - Вы можете с таким же  успехом
сказать мне то, что  я  хочу  знать,  потому  что  я  собираюсь  узнать  это
независимо от того, скажете вы или нет.
   - Нет! Как вы можете это сделать? - потребовала она.
   - Если вы вынудите меня, я посещу конную гвардию и узнаю  там,  могут  ли
они  сообщить  мне  местонахождение   пехотного   капитана,   на   должности
бригад-майора, отправленного домой с  Пиренейского  полуострова  с  пулей  в
плече, а теперь с часу на час ожидающего возвращения на службу.  Я  надеюсь,
они смогут мне помочь, хотя не могу  не  чувствовать,  что  Нейл  несомненно
предпочел бы быть обнаруженным по возможности более честным образом. Решайте
сами.
   Несколько секунд она молчала, потом сказала скрипучим голоском:
   - Думаете, вы одержали верх, но это не так! Я ничего вам не  скажу,  и  я
обещаю, что... я поеду с вами!
   - Очень хорошо, - спокойно ответил он.
   - По-моему, - произнесла Аманда после еще одной насыщенной  паузы,  -  за
похищение полагается тюрьма или даже ссылка! Осмелюсь сказать нам бы это  не
понравилось!
   - Да уж конечно!
   - Так вот, я просто вас предупреждаю, - сказала она.
   - Спасибо! Я вам очень признателен.
   - И если бы в вас, - объявила Аманда, вспомнив о конюхе и  поворачиваясь,
чтобы обратиться к  нему,  -  была  хоть  капля  мужественности,  вы  бы  не
позволили своему хозяину  увезти  меня!  Троттон,  глубоко  заинтересованный
слушатель, не  был  готов  к  этой  атаке  и  чуть  не  потерял  равновесие.
Совершенно оторопев, он смог только выдавить из себя неразборчивый  ответ  и
вопросительно поглядеть на спину сэра Гарета.
   - О, вы не должны обвинять Троттона, - сказал сэр Гарет. -  Подумайте,  в
каком затруднительном положении он находится.  Он  обязан  подчиняться  моим
приказаниям, знаете ли.
   - Он не обязан помогать вам в похищении людей! - отпарировала она.
   - Я нанял его со строгим условием, - сурово ответил сэр Гарет,  -  что  в
этом будет состоять важная часть его обязанностей.
   - Мне бы х-хотелось, чтобы вы не были столь абсурдны! -  сказала  Аманда,
стараясь не рассмеяться. Он повернул голову и улыбнулся ей:
   - Так-то лучше. Она положила руку в перчатке на его  рукав,  направив  на
него умоляющий взгляд.
   - О, пожалуйста, отпустите меня. Вы все испортите!
   - Я знаю, и прошу вашего прощения. Должно быть,  я  самый  отвратительный
разрушитель планов, какого только можно представить.
   - Да, так и есть. А я думала, что вы такой приятный!
   - Я тоже ужасно обманулся в себе, - произнес он, качая головой. -  Вы  не
поверите, но я не имел ни малейшего понятия,  что  окажусь  таким  чудовищно
бесчеловечным.
   - Да, это чудовищно - предать меня, а потом пытаться  меня  же  выставить
виноватой! - заявила она, отворачивая свое пылающее лицо и закусывая губу.
   - Бедная Аманда! Вы совершенно правы: это прескверно с моей стороны, и  я
не буду больше вас ругать. Вместо этого позвольте сказать вам,  куда  я  вас
везу!
   - Не стану слушать ни одного вашего слова, - холодно сообщила она.
   - Это послужит мне уроком, - заметил он.
   - Я думаю, что вы ужаснейшее существо! - воскликнула она. - Да, и теперь,
по размышлении, если вы везете меня к себе домой, это совершенно  неприлично
и гораздо хуже, чем отпустить меня в гостиницу!
   - Возможно, - согласился он. - Но мой дом не в этих местах. Я везу вас  в
Бранкастер Парк, где, я надеюсь, вы найдете в лице  леди  Эстер  Тиль  очень
добрую хозяйку. Услышав эти слова,  Троттон,  сильно  привязанный  к  своему
хозяину, чуть было не издал восклицание протеста. Если сэр  Гарет  собирался
прибыть в Бранкастер Парк с этой ослепительной молодой красоткой  на  руках,
он, несомненно, лишился ума и  его  нужно  остановить.  Но  не  дело  конюха
указывать на неразумность знакомства случайно встреченного кусочка муслина с
леди Эстер. Троттон не осмелился на  большее,  чем  издать  предостерегающий
кашель, на который сэр Гарет не обратил  никакого  внимания.  Сэр  Гарет  не
нуждался в предостережении. Если бы ему пришло в  голову  какое-либо  другое
решение проблемы безопасного избавления от Аманды, он бы ухватился за  него,
поскольку  хорошо  сознавал,  что  после  объявленного   намерения   сделать
предложение леди Эстер появление в Бранкастер Парке в  сопровождении  Аманды
настолько же должно было  вызвать  сомнение  в  искренности  его  намерений,
насколько было нелепо. Но он верил, что может положиться  на  леди  Эстер  в
добром приеме Аманды; и надеялся на ее понимание, что у него не было другого
выбора, кроме как привезти эту своевольную девицу в ее дом, как в убежище.
   Аманда тем временем потребовала сведений о том, кто  живет  в  Бранкастер
Парке.
   Узнав, что ей придется быть незваной  гостьей  лорда  Бранкастера  и  его
дочери,  она  страстно  запротестовала,  заявив,  что  вместо  того,   чтобы
беспокоиться о ее возвращении в его распоряжение, дедушка скорее всего будет
счастлив узнать о ее пребывании в гостях в загородном поместье герцога.  Сэр
Гарет с надеждой предположил, что она сможет уговорить леди Эстер нанять  ее
в камеристки.
   Аманда громко заскрипела зубами.
   - Если вы принудите меня ехать туда с вами, я  заставлю  вас  очень-очень
пожалеть об этом! - предупредила она.
   - Я этого ожидаю и уже трясусь от ужаса, - согласился он.
   - Я вам доверяла! - произнесла она трагично. - А  теперь  вы  собираетесь
предать мое доверие, кроме того что разрушаете все мои планы!
   - Нет, я не предам ваше доверие, за исключением, я думаю, леди Эстер.
   Когда вы познакомитесь с ней, вы не станете, я полагаю, возражать,  чтобы
она узнала правду. Я бы не хотел, чтобы она открыла правду своему отцу  или,
если они окажутся в Бранкастере,  брату  и  его  жене.  Она  незамедлительно
уловила определенный оттенок в его голосе, подняла глаза на  его  профиль  и
произнесла:
   - Я могу сказать, что они вам не слишком нравятся, сэр. Они  ужасные?  Он
улыбнулся.
   - Нет, не  ужасные.  Осмелюсь  сказать,  очень  достойные  люди,  но  так
случилось, что я с ними не особенно дружен.
   - О! Лорд Бранкастер ваш особенный друг, сэр?
   - Ну,  он  значительно  старше  меня,  -  с  колебанием  сказал  он.  Она
переварила это и немного спустя осведомилась:
   - Значит, леди Эстер - ваш особенный друг?
   - О да! Мы добрые друзья  уже  много  лет.  Он  был  готов  к  еще  более
подробным расспросам, но она погрузилась в молчание. Через  несколько  минут
он сказал:
   - Я думаю, что должен сказать Бранкастеру и Видморам, и у меня  появилась
твердая уверенность, Аманда,  что  вы  дочь  одних  знакомых,  у  которых  я
останавливался в Балдоке. Вы собираетесь навестить родственников в... Ондле.
   Возможно,  по  той  или  другой  причине  я  предложил  довезти  вас   до
Хантингдона, где эти родственники собирались  вас  встретить.  К  несчастью,
произошло недоразумение, и экипаж вас там не ждал. Пообещав прибыть  сегодня
в Бранкастер, что я мог поделать? Конечно, взять вас с  собой  с  намерением
отправить вас  в  Ондль  завтра!  Как,  это  подходит  под  ваше  понятие  о
великолепной истории?
   - Это совершенная неправда, - чопорно заявила она.
   -  Интересно,  я  почему-то  думал,  что  именно  это   вам   понравится,
пробормотал он. Единственным  ответом  на  эту  глупость  был  пронзительный
взгляд. Он сказал через плечо:
   - Я надеюсь, ты слышал, Троттон?
   - Да, сэр!
   - Ну, не вздумай забыть!
   - Умоляю, будьте  добры  сообщить  мне,  сэр,  -  сказала  Аманда  ужасно
вежливо, - куда вы намерены отвезти меня завтра?
   - Надеюсь, к вашему дедушке!
   - Нет! Он пожал плечами.
   - Как вам угодно. Заинтригованная, она вопросила:
   - Куда тогда?
   - Это, дитя мое, вы увидите в свое время.
   - По-моему, вы в затруднении, - с вызовом сказала она.
   - Нисколько. После  этого  беседа  зачахла.  Остаток  путешествия  Аманда
занималась тем, что перебирала в уме различные планы создания  неприятностей
для сэра Гарета и отвечала на его случайные замечания лишь  односложно.  Они
добрались  до  Бранкастер  Парка,  когда  начали  удлиняться  тени.  Миновав
впечатляющие ворота с привратницкой, проехали некоторое расстояние по аллее,
которой позволили выродиться в нечто родственное проселочной  дороге.  Из-за
густо растущих вдоль нее деревьев она была сырой и мрачной, а когда  начался
парк, на нем тоже лежала безошибочная  печать  небрежения.  Аманда  смотрела
вокруг с неудовольствием, и когда взгляд ее остановился на квадратном  сером
особняке, воскликнула:
   - О, хотелось бы мне, чтобы вы не привозили меня сюда!  Какой  уродливый,
неприятный дом!
   - Если бы я смог придумать для вас какое-нибудь другое место, поверьте, я
бы не привез вас сюда, Аманда, - сказал он откровенно. - Не могу представить
себе более неудобную ситуацию!
   - Ну если вам так кажется, высадите меня сейчас,  пока  еще  есть  время,
настаивала она.
   - Нет, я решил не позволить вам удрать от меня, - беспечно ответил он.  Я
только надеюсь, что мне удастся вызвать к вам некоторое доверие -  хотя  Бог
знает, что подумают слуги  о  путешествующей  молодой  леди,  все  имущество
которой вмещается в пару ручных саквояжей. Я надеюсь, по крайней мере, что в
доме не окажется полно гостей. Нет, я думаю, этого не будет.  Он  был  прав,
хотя его хозяин, который  не  стеснялся  преувеличивать  в  моменты  крайней
досады, именно так описывал ситуацию в связи с нежеланным прибытием  в  этот
день Фабиана Тиля. Мистер Тиль был братом его светлости, и если  он  родился
на свет с какой-либо другой целью, кроме приведения в  замешательство  своей
семьи,  его  светлость  пока  еще  не  обнаружил  ее.  Он  был  холостяк,  с
холостятскими  привычками,  дорогими  склонностями   и   постоянно   пустыми
карманами. У него был неустойчивый характер и приятные манеры, поскольку  он
твердо  верил  в  благожелательность  Провидения,  и  кредиторы,  и   угроза
скандалов были бессильны нарушить его безмятежное спокойствие. Его нисколько
не обескураживало, что роль Провидения ^вначале играл его отец, а позже  его
старший брат; и сколько бы герцог ни клялся, что спас его в  последний  раз,
он не прилагал ни малейших усилий ни к тому, чтобы  задобрить  брата,  ни  к
исправлению своего достойного порицания поведения, поскольку знал, что  пока
герцог разделяет во многом его вкусы, он также имеет сильное предубеждение к
открытым скандалам, и на неге всегда можно положиться, каким бы критичным ни
было его собственное положение, в спасении человека, носящего  его  фамилию,
от лап судебного пристава. Никогда его  светлость  не  радовался  посещениям
мистера Тиля; когда этот цветущий и дородный  джентльмен  свалился  на  него
именно в день, назначенный для прибытия сэра Гарета, он забылся на  столько,
что заявил в присутствии дворецкого,  лакея  и  камердинера  самого  мистера
Тиля,  что  нет  никакой  надобности  нести  наверх  бесчисленные  чемоданы,
поскольку он не намерен принять своего брат; даже на одну ночь. Мистер Тиль,
кроме того, что заботливо осведомился, не мучает ли его  светлость  подагра,
не обратил на это никакого внимания. Он заклинал лакея осторожно  обращаться
с его несессером и извести, герцога, что держит путь в Лейчестершир.  Герцог
взирал на него с гневом и недоверием. У мистера Тиля  был  уютный  охотничий
домик неподалеку от Мелтон Моубри; но если он  намеревался  посетить  его  в
середине июля,  это  могло  означат  только,  что  возникли  обстоятельства,
вынудивши его из предосторожности, если не срочной необходимости,  на  время
покинуть город.
   - Что на сей раз? -  осведомился  он,  направляясь  в  библиотеку.  -  Не
приехал же ты домой ради удовольствия меня увидеть, так что выкладывай. И  я
тебя честно предупреждаю, Фабиан...
   - Нет, нет, видеть тебя для меня вовсе не  удовольствие,  -  заверил  его
мистер Тиль. - В сущности, если бы я не был на мели, я бы не приехал к тебе,
потому что зрелище твоего волнения и раздражения достаточно, чтобы вызвать у
человека приступ уныния.
   - Когда я видел тебя в последний раз, - с подозрением произнес герцог, ты
заявил мне, что поправил свои дела. Сказал, что тебе повезло в фараон, и был
свеж, как никогда.
   - К черту, это было месяц назад! - запротестовал мистер Тиль. - Не можешь
же ты ожидать, что мне будет везти вечно! Если бы все было  по  правилам,  я
уже имел бы возможность купить аббатство. Но не тут-то было!
   Сначала были скачки в Солсбери... между прочим,  старина,  ты  ставил  на
Штопор?
   Мне кажется, я говорил тебе.
   - Нет, не ставил, - коротко ответил герцог.
   - Это хорошо, - одобрил мистер Тиль. - Проклятую скотину не выставили.
   Потом был Андовер! Понимаешь, если бы я последовал собственному суждению,
Жужжащий Волчок принес бы мне монету, и вполне возможно, меня сегодня  здесь
бы не было. Однако я позволил Джерри уговорить  себя  поставить  на  Веселый
Кувшин, и вот я здесь. Я слышал, ты был на июльских скачках в Ньюмаркете,  и
очень удачно, - добавил он бесстрастно.
   - Что касается...
   - Три победителя, и должно быть ты дьявольски много  получил  за  Истинно
Синего, мой мальчик! Будь я наполовину так обидчив, как ты, я бы  мог  очень
обидеться, что ты не шепнул мне словечко.
   - Я помаслю тебе ладонь при одном условии, - грубо сказал герцог.
   - Все, что угодно, милый мальчик, - сказал мистер Тиль, невосприимчивый к
оскорблениям. - Только гони монету!
   - Сегодня с визитом ко мне приезжает Ладлоу, и я буду рад, если ты отсюда
уберешься!
   - Ладлоу? - слегка удивленно сказал мистер Гиль.  -  Какого  дьявола  ему
здесь нужно?
   - Он приедет сделать предложение Эстер, и я не хочу, чтобы он увильнул, в
чем я не сомневаюсь, если ты попытаешься подоить его.
   - Ну, клянусь Господом! - воскликнул мистер Гиль. - Будь я проклят,  если
кто-нибудь предполагал, что Эстер вообще сможет обручиться, не говоря о том,
чтобы поймать на крючок такого мужчину, как Ладлоу! Ну, это знаменито! Я  бы
сказал, что его доход двенадцать тысяч фунтов в год, ни пенни меньше!
   Очень хорошо, что предупредил  меня,  милый  мальчик:  смертельно  опасно
занимать у него деньги, пока узел не затянут надежно.  И  думать  нельзя  об
этом. Я надеюсь, он намеревается быть щедрым?
   - Не уберешься ли ты в Лейчестершир? - сказал герцог, с  видимым  усилием
справляясь с раздражением.
   - Давай пятьсот, старина, и я уеду ранним утром, - любезно сказал  мистер
Тиль.  Герцогу  пришлось  удовлетвориться  этим   обещанием,   хотя   он   с
воодушевлением пытался улучшить условия сделки, прежде чем  в  конце  концов
согласился на них. Было очевидно, что ничто не способно вынудить  его  брата
удалиться раньше следующего дня;  мистер  Тиль  очень  разумно  обратил  его
внимание на то, что было бы слишком ожидать от него продолжения  путешествия
прежде, чем он оправится от изнеможения, вызванного поездкой  более  чем  на
шестьдесят миль. Чтобы покрыть это чудовищное расстояние,  он  потратил  два
дня, неспешно передвигаясь в собственном экипаже, с камердинером,  следующим
позади в наемной карете со всем его багажом.
   - И хотя меня вез мой собственный парень, я испытывал тошноту,