,  она  задержала  сэра  Гарета
пылким спором.
   - Вы не имеете никакого права заставлять меня ехать с вами!
   - Очень хорошо: я не имею права, но тем не  менее  вы  поедете  со  мной,
ответил сэр Гарет довольно устало. - Ради всего святого,  хватит  спорить  и
идите  спать,  Аманда!  Хильдебранд  колебался.  По  всем   канонам   своего
воспитания он или должен был дать знать о своем присутствии,  или  уйти.  Он
уже почти начал на цыпочках  спускаться  с  лестницы,  когда  ему  пришло  в
голову, что  такое  щепетильное  понятие  о  чести  в  данном  случае  может
воспрепятствовать возможности спасти Аманду. Он остался на  месте,  чувствуя
себя, правда, не очень уютно, но вполне  убежденный,  что  по  крайней  мере
Аманда не воспротивилась бы его  подслушиванию.  Следующие  ее  слова  почти
вызвали слезы сочувствия в его глазах.
   - О, если бы у  вас  было  сердце,  вы  отпустили  бы  меня!  -  трагично
произнесла она. По смеху, который сопровождал этот  страстный  взрыв,  можно
было понять, что сэр Гарет нисколько не тронут.
   - Это великолепная реплика, и очень убедительно произнесенная, -  одобрил
он. - Теперь вы должны опустить занавес из страха,  что  спадет  напряжение!
Вам что-нибудь нужно на ночь? Она не обратила на это  внимания,  но  сказала
голосом, дрожащим от обиды:
   - Я никогда так ни в ком не обманывалась. Нет, и во всех других!
   - Каких других?
   - Все они! - эта толстая хозяйка, и Нинфилд, а  теперь  мистер  Росс!  Вы
делаете так, что всем им нравитесь,  ведь  у  вас  очаровательные  манеры  и
обращение, и они поверили вам, когда вы рассказывали у-ужаснейшую  неправду,
и делаете так, что никакого толку для меня говорить им, что вы не джентльмен
вовсе, а змея!
   - Бедная Аманда. А теперь слушайте, глупое вы дитя! Я  знаю,  что  кажусь
вам  бессердечным  и  отвратительным  тираном,  но  поверьте  мне,  в   один
прекрасный день вы будете мне  благодарны.  А  теперь  вытрите  ваши  глаза!
Кто-нибудь может подумать, будто я действительно  собираюсь  утащить  вас  в
этот мой замшелый замок! Вместо этого я везу вас в Лондон. Неужели  это  так
страшно? Надеюсь, вам понравится. Как насчет посещения театра?
   - Нет! - страстно возразила она. - Я не ребенок, и меня этим не купишь!
   Как вы смеете говорить со  мной  о  глупом  театре,  когда  намереваетесь
разрушить мою жизнь? Вы отвратительны, и я вижу, бесполезно взывать к  вашим
добрым чувствам, потому что добрых чувств у вас нет!
   - Черен насквозь - как сердце королевы Екатерины, - мрачно согласился сэр
Гарет. - Идите в постель, дитя мое: будущее не выглядит так  зловеще  утром.
Однако, прежде чем пожелать вам спокойной ночи, я  должен  сказать  вам  еще
одно: как я ни жалею о такой необходимости, я собираюсь запереть вашу дверь.
   - Нет! - задыхаясь, воскликнула Аманда. - Вы не станете, вы не станете!
   Отдайте мне этот ключ! Отдайте мне его немедленно!
   - Нет, Аманда! Я предупреждал вас, что вы не имеете дело с бревном.  Если
я отдам его вам, вы убежите, как только сочтете, что я заснул. Больше вы  не
удерете.
   - Не можете же вы быть столь бесчеловечным, чтобы запереть меня!  Я  могу
заболеть!
   - О, не думаю!
   - Я могу умереть! - настаивала она.
   - Ну если так, не будет иметь значения, заперты вы или нет, не так ли?
   - О, какой вы ненавистный! Я могу сгореть в моей постели!
   - Если случится так, что дом загорится, я берусь спасти не только вас, но
и Джозефа. Доброй ночи - пусть  вам  снится  месть  для  меня!  Мистер  Росс
услышал щелчок запираемой двери и звук поворачиваемого  в  замке  ключа.  Он
тихо двинулся вперед, чтобы заглянуть за угол  стены,  и  как  раз  вовремя,
чтобы увидеть, как сэр Гарет вынимает ключ из замочной скважины и пересекает
коридор к комнате,  расположенной  напротив.  Несколько  минут  мистер  Росс
оставался на площадке, не зная, что делать. Когда  он  услышал,  как  Аманда
просит сэра Гарета  не  запирать  ее  дверь,  его  первым  побуждением  было
ринуться к ней на помощь. Но еще не успев это сделать, он осознал неудобство
своего положения и заколебался. Хотя он и был совершенно  потрясен  и  горел
желанием совершить ради Аманды что-нибудь героическое,  все  же  он  не  был
уверен, что вправе вмешиваться - да еще и с сомнительными шансами на  успех.
Со стороны сэра Гарета было жестокостью запереть дверь Аманды,  но  если  он
был ее опекуном, никто не мог отрицать его  право  на  это.  Все,  сказанное
Амандой, указывало на его очень плохое с ней обращение, но что он сделал или
почему она так сопротивлялась поездке с ним в Лондон, об  этом  в  настоящий
момент можно было только догадываться. Он решил, что первым его шагом должно
быть отыскание способа добраться до Аманды, и он не сразу осознал,  как  это
может быть выполнено. Перешептывание через замочную скважину было  бы  очень
посредственным способом коммуникации и вполне могло  быть  обнаружено  сэром
Гаретом. Однако подумав еще немного, он пришел к мысли, что ее спальня, судя
по ее  расположению,  должна  выходить  в  маленький  огороженный  садик  за
гостиницей, и ему пришла на  ум  счастливая  идея:  пойти  туда  и  привлечь
внимание Аманды, бросая в ее окно камешки. К  счастью,  поскольку  могло  бы
оказаться  нелегким  делом  обнаружить  ее  окно  среди  нескольких  других,
выходивших в сад, выяснилось, что этот прием  не  понадобится.  Окно  Аманды
было открыто, и Аманда  стояла  около  него  на  коленях,  ее  силуэт  четко
выделялся в свете свечи за ее спиной, локти опирались по подоконник, и  лицо
опущено на руки. Когда не слушая возражений, ее просто  заперли  в  комнате,
волнение, от которого она страдала, нашло выражение в потоке слез. Не  решив
точно, как поступить, она обдумывала  план  бегства  из  "Белого  льва"  как
только рассветет; и открытие,  что  сэр  Гарет  понял  это,  вызвало  у  нее
совершенно бессмысленную ярость. Хотя она и  намеревалась  перехитрить  его,
было оскорбительно с его стороны подозревать ее; и его  спокойное  поведение
владеющего положением человека вызвало в ней желание его  ударить.  Ну,  она
ему покажет!  Первым  шагом  к  этому  "показу"  было  подбежать  к  окну  -
удостовериться, возможно ли из него вылезти или даже, поскольку верхний этаж
был невысоким, выпрыгнуть. Прежде она не подумала об этом способе бегства, и
поэтому не обследовала окно.
   Теперь понадобилось лишь поверхностное обследование,  чтобы  узнать,  что
протиснуться через него было бы невозможно. Она снова начала плакать  и  все
еще дрожала от рыданий, когда мистер Росс  осторожно  вошел  в  садик  через
калитку, ведущую от конного двора, и увидел ее. Взошедшая луна ярко освещала
сцену, поэтому не было никакой нужды для мистера Росса, тихо  пробиравшегося
у мощеной тропинке, пока он не оказался непосредственно  под  окном  Аманды,
возбужденно произносить: "Тсс!" Аманда увидела его, как только  он  вошел  в
сад и уныло следила за его приближением. Она не видела, чем  бы  он  мог  ей
помочь.
   - Мисс Смит! Я должен поговорить с вами! - пронзительно прошептал  мистер
Росс. - Я слышал все!
   - Что - все? - сердито спросила Аманда.
   - Все, что вы говорили сэру  Гарету!  Только  скажите,  чем  я  могу  вам
помочь!
   - Никто не может мне помочь, - ответила Аманда, погруженная в тоску.
   - Я могу, и я это сделаю! -  опрометчиво  пообещал  мистер  Росс.  Слабый
интерес засветился в ее глазах. Она оставила свою позу отчаяния и посмотрела
вниз на его приподнятое лицо.
   - Как? Он запер меня, а окно слишком мало, чтобы я могла из него вылезти.
   - Я придумаю.  Только  мы  не  можем  и  дальше  так  разговаривать.  Нас
кто-нибудь может услышать! Подождите! В  конюшне  наверняка  есть  лестница!
Если я ухитрюсь сделать это незаметно, то принесу ее и  заберусь  к  вам!  У
Аманды зародилось слабое чувство надежды. До сих пор она не думала о нем как
о возможном спасителе, ведь он выглядел очень юным и не ровня сэру Гарету  с
его дьявольской изобретательностью. Теперь он казался человеком  действия  и
возможностей.  Она  ждала.  Шло  время,  и  слабая  надежда,  лелеемая   ею,
истощилась. Потом, когда  она  уже  решила,  что  ничего  не  остается,  как
ложиться в постель, мистер Росс вернулся, неся  короткую  лестницу,  которой
пользовались, чтобы забираться на сеновал. Он установил ее у  стены  дома  и
взобрался на нее. Ему пришлось влезть на последнюю ступеньку,  чтобы  голова
поравнялась с подоконником, а руки смогли за него  ухватиться,  и  последний
участок подъема был завершен с некоторым риском.
   - О, умоляю, осторожнее! - взмолилась Аманда в испуге, но восхищенная его
смелостью.
   - Это совершенно безопасно, - уверил он. - Прошу прощения, что так долго:
видите ли, пришлось подождать,  потому  что  этот  человек  -  конюх  вашего
опекуна - выдавал старшему конюху целую кучу указаний. Почему вас заперли?
   - Потому что сэр Гарет решил  не  позволить  мне  убежать,  -  с  горечью
ответила она.
   - Да, но... Видите ли, я не совсем понял из ваших  слов,  сказанных  ему,
почему вы хотите убежать или что он намерен с вами сделать. Конечно,  я  уже
давно понял, как сильно вы его боитесь!
   - Понял, как сильно я... О! О да! - сказала Аманда,  с  усилием  подавляя
свое совершенно естественно чувство обиды. - Я полностью в его власти!
   - Да, но я полагаю... я имею в виду, если он ваш  опекун,  так  и  должно
быть. Но что он сделал, чтобы запугать вас? Почему вы назвали его змеей?
   Мгновение Аманда не отвечала. Она чувствовала себя  такой  уставшей,  что
была совершенно не в силах быстро  сочинить  подходящее  объяснение.  Из  ее
груди вырвался вздох. Уныние  этого  звука  могущественно  подействовало  на
мистера Росса. Он решился оторвать одну руку от подоконника и нежно положить
ее поверх ее рук.
   - Расскажите мне, - попросил он.
   - Он меня похищает, - сказала Аманда. Мистер Росс был так сильно изумлен,
что почти упал с лестницы.
   - Похищает вас? - ахнул он. - Неужели вы серьезно?
   - Да! И более того, это правда! - произнесла Аманда.
   - Боже милостивый! Никогда бы не поверил, что такое возможно! Моя дорогая
мисс Смит, вы можете не беспокоиться! Я немедленно освобожу вас!  Это  будет
нетрудно. Я только должен сообщить приходскому констеблю  или,  может  быть,
мировому судье, не знаю точно, но я скоро найду...
   - Нет, нет! - поспешно прервала она. - Это будет бесполезно!  Умоляю,  не
делайте этого!
   - Но я убежден, что именно это я  должен  сделать!  -  запротестовал  он.
Почему это будет  бесполезно?  Она  лихорадочно  стала  искать  какое-нибудь
объяснение, которое удовлетворило бы его. Ни одно не  пришло  ей  в  голову,
пока, раз когда она раздумывала, не рассказать ли ему правду, или  (как  она
подозревала) он так же искренне,  как  и  сэр  Гарет,  не  одобрит  план  ее
кампании, в голове у нее вспыхнула мысль  потрясающего  великолепия.  У  нее
почти перехватило дыхание не только  потому,  что  это  была  сама  по  себе
великолепная история: это обеспечите при правильном исполнении средство  для
изысканной мести сэру Гарету. Эго была история самого  сэра  Гарета,  теперь
призванная доказать его неправоту.
   - Видите ли, - произнесла Аманда,  глубоко,  восторженно  вздохнув.  -  Я
наследница.
   - О! - сказал мистер Росс в некотором затруднении.
   -  Я  рано  осталась  сиротой,  -  продолжала  она,  приукрашивая  грубое
рукоделие сэра Гарета. - Увы, я совсем одна на свете, без родных и друзей.
   Мистер Росс, сам великий любитель романов,  не  нашел  возражений  против
стиля этого повествования, но нашел некоторые недостатки по существу.
   - Как, у вас совсем нет родственников? - с недоверием произнес  он.  Даже
кузенов? Аманда сочла его ненужно придирчивым, но  любезно  нашла  для  него
родственника.
   - Да, у меня есть дядя, - призналась она. - Но он не  может  мне  помочь,
поэтому...
   - Но почему? Наверняка...  Аманда,  пожалев  о  создании  дяди,  который,
похоже,  окажется  помехой,  совершенно  невозмутимо   поместила   его   вне
досягаемости мистера Росса.
   - Он в сумасшедшем доме, - сказала она. - Поэтому  нет  смысла  думать  о
нем. Дело в том, что...
   - Сумасшедший? - прервал мистер Росс с ужасом.
   - Буйный, - твердо сказала Аманда.
   - Как ужасно!
   - Да, не правда ли? Поэтому мне не на кого опереться, кроме сэра Гарета.
   - Он опасный сумасшедший? - спросил мистер  Росс,  очевидно  завороженный
дядей.
   - Я бы хотела, чтобы вы перестали расспрашивать о моем дяде  и  выслушали
то, что я хочу сказать, - раздраженно сказала Аманда.
   - Простите! Это должно быть исключительно болезненно для вас!
   - Да, и  к  тому  же  это  совершенно  несущественно.  Сэр  Гарет,  желая
завладеть моим состоянием, решил принудить меня выйти за  него  замуж,  и  с
этой целью везет меня в Лондон.
   - В Лондон? Я бы подумал...
   - В Лондон, - подчеркнула Аманда. - Потому что именно там он живет, и  он
намеревается заточить меня в своем доме, пока я не сдамся. И никакого  проку
говорить, будто приходский констебль помешает ему,  ведь  сэр  Гарет  станет
отрицать каждое слово и скажет, что собирается поселить меня у своей сестры,
очень неприятной женщины, которая для него пойдет на все. И все поверят ему,
как всегда ему верят. Поэтому вы вызовете только много шума, что  мне  очень
не по душе, и все  без  толку.  Мистер  Росс  мог  понять,  что  это  вполне
возможно, но все еще недоумевал.
   - Где вы жили? - настоятельно спросил он.  -  Я  не  совсем  понимаю.  Вы
сказали, он вас похитил: разве вы не жили под его крышей?
   - Нет,  нет,  до  сих  пор  я  жила  с  очень  респектабельной  женщиной,
которая... - Она остановилась и решила избавиться  от  возможной  опасности,
которая умерла. Я имею в виду, она  умерла  два  года  назад,  и  сэр  Гарет
поместил меня в школу, что совершенно в его духе.  Только  теперь,  когда  я
достаточно  выросла,  чтобы  выйти  замуж,  он  приехал  и  забрал  меня,  и
естественно, я была рада, ведь тогда я верила в его  абсолютное  дружелюбие.
Но когда он сказала мне, что я должна выйти за него замуж...
   - Боже милостивый, я бы подумал, что у него больше  такта,  -  воскликнул
мистер Росс. - Он сказал вам о том, что  вы  должны  выйти  за  него  замуж,
только что забрав вас из школы?
   - О нет! Дело в том, что он полагал, будто мне понравится эта идея,  ведь
раньше я была к нему ужасно привязана из-за того, что он  такой  красивый  и
приятный. Только, конечно, я никогда не думала выходить за него замуж.  Как,
. - же совсем старый! Поэтому тогда я очень испугалась  и  убежала  из  того
дома, где мы остановились вчера вечером, и он преследовал меня весь день  и,
наконец, нашел и привез сюда.  Я  придумать  не  могу,  как  снова  от  него
убежать... О!  Я  так  несчастна!  Страстная  искренность,  с  которой  были
произнесены эти последние слова, пронзила сердце  мистера  Росса.  Ему  было
стыдно подумать, что он даже на мгновение усомнился  в  ее  рассказе,  и  он
взволнованно умолял Аманду не плакать. Аманда между рыданиями поведала ему о
своих  предыдущих  приключениях.  В   свое   время   они   были   совершенно
восхитительны, но  оглядываясь  назад  теперь,  когда  она  была  усталой  и
побежденной,  она  находила  этот  день  днем   нескончаемых   несчастий   и
беспокойства. Этому мистер Росс, по крайней мере, вполне готов был поверить.
И вправду, он  счел  бы  немыслимым  поверить,  чтобы  что-то  меньшее,  чем
настоятельная  необходимость,  могла  побудить  юную  особу  женского   пола
благородного происхождения предпринять такой беспрецедентный  и  рискованный
шаг и одной броситься в мир, как она это сделала. С момента  ее  бегства  на
бедняжку безжалостно охотились. Для него  не  было  сюрпризом,  что  толстый
старый джентльмен, который с такой фальшивой добротой предложил отвезти ее в
Ондль, пытался воспользоваться ее  невинностью.  Его  чувствительное  сердце
легко позволило ему представить отчаяние, охвативший  ее  ужас,  и  мысль  о
таком хрупком и очаровательном существе,  скорчившемся  на  дне  деревенской
телеги, заставила его содрогнуться; ни малейшего подозрения не  мелькнуло  в
его  голове,  что  она  была  чрезвычайно  довольна   этой   частью   своего
приключения.
   Описание дьявольского коварства, примененного  сэром  Гаретом  для  того,
чтобы снова завладеть ею, было преподнесено во всех красках.  В  воображении
мистера Росеа сэр  Гарет  начал  преображаться  в  улыбающегося  злодея.  Он
удивлялся, как мог быть так обманут его приятными манерами, пока не вспомнил
некоторые предостережения своего отца против слишком легкого доверия к модно
одетым джентльменам  с  красивыми  речами  и  явно  заслуживающим  всяческих
похвал. Мир, говорил сквайр, полон внушающих доверие бандитов,  выискивающих
жертву  среди  зеленых  юнцов  с  состоянием.  Их   стандартная   уловка   -
всепобеждающее очарование, и  они  часто  присваивают  себе  титулы,  обычно
военные.  Нет  сомнений,  они  также  высматривают  себе  богатых  жен,   но
естественно, сквайр не счел нужным сообщить об этом сыну. Если бы какой-либо
случай  снова  столкнул  мистера  Росса  с  сэром  Гаретом,  возможно,   его
разыгравшемуся воображению пришлось бы остановиться. Но сэр Гарет отправился
спать, и в последний раз мистер Росс видел его в коридоре, запирающим Аманду
в ее комнате. Каждое слово, сказанное им Аманде, подтверждало правдивость ее
рассказа, и не могло  быть  сомнений  в  его  циничном  бессердечии.  Только
бесчувственный  негодяй,  по  мнению  мистера  Росса,   мог   смеяться   над
страданиями Аманды. Сэру Гарету мало было смеяться, он еще и  издевался  над
ее отчаянием. Он также (теперь, когда подумаешь об  этом)  пытался  обмануть
ее, обещая великолепные развлечения в Лондоне. Случай не вывел на сцену сэра
Гарета, который мог бы противостоять совместному воздействию на  сэра  Росса
впечатляющей  юности  Аманды   и   полной   луны,   и   современный   Ромео,
взгромоздившийся на лесенку  из  конюшни,  со  своей  Джульеттой  продолжали
обсуждать способы и средства спасения. Им  не  понадобилось  много  времени,
чтобы отказаться от пут условностей.
   - О, я бы хотела,  чтобы  вы  не  называли  меня  мисс  Смит!  -  сказала
Джульетта.
   -  Аманда!  -  благоговейно  вздохнул  мистер  Росс.  -  А   меня   зовут
Хильдебранд.
   - Не странно ли, что у нас обоих самые нелепые имена? - сказала Аманда.
   - Вы не находите свое тяжкой обузой? Потрясенный  ее  редким  пониманием,
мистер Росс рассказал ей, насколько тяжелой обузой было для него его  имя  и
подробно объяснил, при каких обстоятельствах его  наградили  именем,  словно
предназначенным для разрушения его научной карьеры. Он никогда не думал, что
оно может хорошо звучать, пока  не  услышал  его  из  ее  уст.  После  этого
отступления они стали более практичными и гораздо более непокладистыми.  Ряд
планов  освобождения  Аманды,  все  зависящие  от  какого-то   исключительно
невероятного везения, был обдуман и с сожалением отброшен, и обещающий новый
союз был почти разорван отказом Хильдебранда от смелого предложения, что ему
удасться прокрасться в спальню сэра Гарета  и  стащить  из-под  его  подушки
(где,  несомненно,  он  был  спрятан)  ключ  от  комнаты  Аманды.  Внушенное
Хильдебранду уважение к условностям боролось с  жаждой  романтики.  Мысль  о
заключении, к которому неизбежно придет сэр Гарет при попытке украсть  ключ,
если проснется (а Хильдебранд считал это  вполне  возможным)  до  завершения
таковой, заставила молодого джентльмена покраснеть  с  головы  до  пят.  Он,
естественно, не мог открыть Аманде причину своего колебания, и  поэтому  был
вынужден претерпеть унижение оттого, что его сочли жалким трусом.
   - Ну, ладно, если вы боитесь!..  -  сказала  Аманда,  презрительно  пожав
плечами. Ее презрение обострило его ум. Проблески плана,  более  отчаянного,
чем все то, что приходило ей на ум, замерцали в его мозгу.
   - Подождите, - скомандовал он, важ