вшись в своих мыслях и словах. - Кажется, я неясно выражаюсь?
     - Пожалуй, да. - Перевернувшись на другой бок, Ной зажег свечу на ночном столике. - Ну вот, так-то лучше. Видя твое лицо, мне будет легче понять тебя. - Снова повернувшись к Джесси, Ной увидел, что она спряталась с головой под одеяло. Он подавил в себе желание рассмеяться. - Джесси! Что за бредовая идея посетила
     - твою голову на этот раз?
     Ее голос прозвучал приглушенно:
     - Мне стыдно. Я тебе столько лгала. Ты возненавидишь меня, если я тебе кое-что скажу, поэтому никак не могу решиться. Я не хочу, чтобы ты любил меня, потому
     Что это нечестно по отношению к тебе. И я не знаю, что делать дальше
     Облокотившись Ной потихоньку начал стаскивать с нее одеяло.
     - В чем же ты лгала мне, Джесси?
     Взглянув на него умоляюще, она покачала головой.
     С его лица исчезла улыбка. Вначале он подумал, что Джесси шутила, прячась под одеяло, теперь же он понял, что дело совсем в другом. Она просто была чем-то или кем-то напугана.
     - Ты доверяешь мне? - Ной был озабочен тем, что
     - угнетало ее.
     - Ты даже не представляешь себе, как мне этого хотелось бы, - призналась она, - но я предупреждала тебя, что я трусиха.
     Ной провел рукой по волосам, рассыпавшимся по подушке, затем коснулся руки Джесси и почувствовал ее дрожь.
     - Предположим, ты во всем призналась бы мне. Что, по-твоему, я сделал бы?
     - Кроме того, что возненавидел бы меня?
     - Кроме этого.
     - Не могу сказать, - печально ответила она. - Я бы тогда выдала себя.
     - Понимаю.
     - Нет. Ты ничего не понимаешь. В том-то и дело. И я не знаю, с чего начать.
     Ной помолчал, но потом решил помочь ей:
     - Может быть, я облегчу твою участь, если попробую начать сам?
     Джесси с надеждой посмотрела на него:
     - Ты о чем?
     - Я еще не любил тебя, когда предложил уехать со мной в Америку на "Клэрионе". - Ной коснулся пальцем ее губ, Я не притворялся, - признался Ной. - Не со всем. Было время, когда я верил, что он был твоим мужем. Ты упоминала его имя, чтобы помешать мне заниматься с тобой любовью. Можешь вообразить, как я ненавидел его тогда? Ты говорила о нем так, словно он действительно когда-то существовал. Я стал уже думать, что ты боготворила его при жизни. Ты так всегда убедительно отвечала, когда я расспрашивал о нем. Черт побери, ты даже описывала его мне!
     - Но как мне открыться тебе в главном? Ты еще не знаешь худшего. Уверена, тебя разозлит даже мысль об этом. Нет, я не могу сказать. - Джесси никак не могла решиться сделать последнее признание.
     Глубоко вздохнув и медленно выдохнув, Ной старался успокоиться. Поднявшись с кровати, он пересел в стоявшее поблизости кресло-качалку. На расстоянии общаться было легче.
     - Ты отказываешься рассказать мне все? Но почему ты так упряма?
     - У тебя все просто.
     - Ты боишься, что я посажу вас с Гедеоном на корабль и отправлю обратно в Англию?
     Джесси кивнула.
     - Этого никогда не случится. - Ной наклонился вперед, не вставая с кресла. - Я вижу, что ты от кого-то скрываешься. Это твое право. Но я не собираюсь отправлять тебя назад. Не важно, что ты натворила.
     - Ты не можешь обещать... ты ничего не знаешь.
     - Я знаю, что не отвернусь от тебя. Я знаю, что хочу помочь тебе. Ты просила защиты. Если не позволишь дать тебе большего, то хотя бы позволь защитить тебя
     - Почему ты этого хочешь?
     - Потому что я люблю тебя.
     Джесси с трудом верила его словам.
     - Тебя ничто не обязывает меня любить. Вряд ли у нас что-нибудь получится.
     Ной усмехнулся:
     - Но я все равно тебя люблю. - Он встал с кресла и пересел на край кровати, скрестив вытянутые ноги. - Ты заслуживаешь любви, просто сама еще это не осознала. Смелая и нежная, решительная и ранимая, в сложных жизненных ситуациях ты становишься именно такой, какой и должна быть. Умеешь приспосабливаться, выживать и от этого делаешься еще сильнее. Я не всегда хотел тебя любить. Бог свидетель, я постоянно боролся со своими чувствами. Но в конце концов я сдался и не проиграл, а выиграл. Я люблю тебя, Джесси.
     - Я не заслуживаю твоей любви. - В горле ее будто комок застрял.
     - У тебя нет выбора. Нравится тебе или нет, но я буду рядом. - Краем простыни он вытер ей глаза. - А теперь расскажи мне о Гедеоне.
     Джесси задумалась, решая с чего начать.
     - Его настоящее имя Адам Панберти. Я была его няней. Панберти? Так звали тех людей в экипаже, которые пытались догнать нас, когда мы ехали в Лондон. - Ной прищурился. - Кажется, ты говорила, что Эдвард Панберти приставал к тебе в Грант-Холле?
     Джесси кивнула:
     - Это правда. У него были грязные намерения. - Она с тревогой взглянула на него. Ей очень хотелось, чтобы
     Ной поверил. - Что касается Эдварда Панберти, то все, о чем я тебе рассказывала, было правдой, за исключением
     Того, что местом действия был не Грант-Холл. Все произошло в имении Панберти. И конечно, Эдвард пришел в детскую не для утешения оплакивающей покойного мужа вдовы. Он явился позабавиться с одной из своих служанок.
     - Эдвард - отец Гедеона... то есть Адама?
     - Не называй его Адамом. Нет, Эдвард не его отец. Он его кузен, а может быть, даже и более дальний родственник. Я точно не знаю. После того как родители Гедеона погибли в дорожной катастрофе, Эдварда назначили опеку ном малыша. Я стала присматривать за ребенком, когда ему было всего несколько недель. С его родителями я встретилась в Лондоне. Они были знакомы с леди Говард.
     - Итак, ты стала няней Гедеона?
     - Да. Правильно. У тебя есть причины не доверять мне, но сейчас я не обманываю тебя. Сочинить грустную историю о бедной вдове мне помогла Мэри. Мы проигрывали ее вместе. Мэри предупреждала, чтобы я больше ничего не выдумывала, так как запуталась бы еще больше.
     - Мудрый совет, - заметил Ной, - но ты ему не последовала.
     Джесси не понравился его нравоучительный тон.
     - Мне тяжело и без твоих замечаний.
     - Извини, - искренне раскаялся Ной. - Это было нелюбезно с моей стороны. Джесси, а должен ли я верить тому, что ты мне рассказывала о своей семье?
     - Да.
     - А Грэнтхэмы - это полная ложь?
     - Да. Никаких Грэнтхэмов не было.
     - Хорошо. Идем дальше. Ты сказала, что родители Гедеона наняли тебя?
     - Клаудиа упросила меня работать у них. Она сочувственно отнеслась к тому, что со мной случилось, и считала, что мне больше подошло бы быть няней Гедеона, нежели работать на леди Говард. Я с радостью приняла ее предложение. Мне нравилось общение с леди Говард, но жизнь в городе была жалким существованием. Слишком часто мне напоминали, что моя судьба была бы абсолютно иной, если бы отец вел себя иначе. В имении же Панберти меня ждали покой и уединение. К тому же Мэри жила неподалеку, и никто из Панберти не возражал против посещений моих друзей. Я как будто снова обрела семью. Мне было хорошо во всех отношениях.
     - А потом родители Гедеона погибли.
     - Да, - прошептала Джесси с болью в голосе, - жуткие времена настали для всех в имении. Убитые горем служащие уже не были уверены в своем будущем. Никто не знал, кто станет опекуном Гедеона, поскольку в завещании Кеньона по этому поводу ничего пределенного сказано не было. Вполне возможно, что штат служащих сократили бы до минимума, а Гедеона отправили бы куда-нибудь еще, несмотря на то что имение по праву принадлежало ему.
     - Вскоре мистер Лидз, поверенный в делах Кеньона, отыскал Эдварда, ближайшего родственника Гедеона, который жил вместе с женой в Европе. Согласившись принять опекунство, они переехали жить в имение Панберти. На некоторое время все облегченно вздохнули. - Джесси поправила ночную сорочку. - Но это длилось недолго. Мягко выражаясь, с леди Барбарой было очень трудно. Ее никогда ничего не устраивало. Чаще всего она была даже жестокой. Слава Богу, мы с ней мало общались, потому что она не интересовалась Гедеоном. Она почти не замечала меня до тех пор, пока ее муж не начал наведываться в детскую под предлогом
     - большой привязанности к ребенку.
     - Она узнала, что Эдвард стал проявлять к тебе интерес?
     - Да. Теперь я догадываюсь, что она узнала об этом до того, как это поняла я сама. Я наивно полагала, что Эдвард действительно любил Гедеона. Несколько месяцев я оставалась в подобном неведении. Однажды Эдвард намекнул, что Барбара хочет избавиться от меня. Он заявил, что если я буду с ним ласкова, то поможет остаться мне в доме. Он нашел момент сказать об этом, зажав в углу детской и не обращая внимания на мое сопротивление. Эдвард был слишком уверен в том, что я почла бы за честь стать его любовницей. Что случилось потом, ты уже в курсе. После этого инцидента он не подходил ко мне несколько дней, и я уже начала думать, что все нормализовалось.
     - Очевидно, ты ошиблась.
     - Ты абсолютно прав. Как-то вечером - помню, тогда шел сильный дождь - Эдвард заявился ко мне в спальню. Я собиралась закричать и позвать на помощь, но
     - он зажал мне рот рукой и попросил выслушать его, а уж потом кричать, если еще будет желание. Но в его голосе слышались тревога и горечь, а лицо было искажено, словно
     - от боли. Я согласилась выслушать его. Он сообщил, что леди Барбара замыслила злостное убийство Гедеона и что он, Эдвард, фактически дал ей на то согласие. Как ты понимаешь, все дело заключалось в имении. Барбаре самой хотелось управлять им и быть хозяйкой. В случае смерти Гедеона Эдвард, его ближайший родственник по мужской линии, становился наследником имения Панберти, а следовательно, все перешло бы в руки Барбары.
     Ной тихо спросил:
     - И ты поверила ему?
     Джесси застал врасплох его вопрос. Еще никто не спрашивал ее об этом: ни Мэри, ни Дэви, ни кто-либо из их родственников.
     - Да, конечно же, я поверила ему. Иначе и не убежала бы оттуда с Гедеоном на руках.
     - Понимаю, - задумчиво произнес Ной. - Эдвард помогал тебе бежать?
     - Нет. Он только побудил меня это сделать.
     - Он знал, куда ты направляешься?
     - Нет! Я поверила в то, что он говорил об угрозах своей жены, но все-таки не настолько, чтобы открыться ему полностью. Наоборот, я дала ему понять, что не воспользуюсь его предостережением. На сборы и подготовку побега ушло несколько дней. Дэви Шоу с братьями помогли мне благополучно скрыться.
     - Но неужели ты не понимаешь, что, убегая, ты могла попасть прямо в руки Барбары, а может быть, и того же Эдварда? Результат был бы тем же. Почему ты сразу не обратилась к властям?
     - Но результат оказался иным. Возможно, они теперь и владеют всей недвижимостью, но Гедеон остался жив. И как я могла обратиться за помощью к властям, если не было никаких доказательств? Эдвард обязательно стал бы отрицать то, о чем мне говорил. Барбара тем более молчала бы как рыба. За мои обвинения мне грозило увольнение, а значит, Гедеона некому было бы защищать. Уверена, они могли оставить его в покое на некоторое время, возможно, даже на несколько лет, но все-таки несчастье было спланировано. Другого выхода не было. Я сбежала.
     - А как потом Панберти объяснили исчезновение Гедеона?
     - Они сказали, что я похитила его, что, впрочем, было правдой. Меня повсюду разыскивали. - Джесси нахмурилась. - Не знаю, почему ты не слышал об этом, находясь
     - в Англии? К тому же все лондонские газеты наперебой писали обо мне.
     - Я почти не читал газет.
     - Но об этом много и говорили.
     - Но не мне. Вероятно, люди думали, что это будет мне неинтересно. А когда ты покинула имение?
     - В январе.
     - В то время я был в Линсрилде. - Ной замолчал, вспоминая. - По-моему, я слышал о каком-то ребенке... О том, которого оставили на съедение диким зверям в лесу. Кажется, ребенок погиб?
     - Да. Это был сын Мэри и Дэви. Он умер через несколько дней после того, как я с Гедеоном перебралась жить к ним. Это был болезненный мальчик. Идея оставить маленького Дэви в лесу принадлежала Мэри. Она одела его в одежду Гедеона и завернула в одно из одеялец Гедеона. Когда тело обнаружили, леди Барбара приняла его за Адама Панберти. Вероятно, Эдвард придерживался другого мнения, но не стал заявлять об этом публично.
     - Значит, теперь тебя считают убийцей, - угрюмо произнес Ной, - а Эдвард Панберти - законный хозяин имения и всего имущества.
     Джесси кивнула:
     - Я слишком все запутала, правда?
     - Настоящий гордиев узел.
     - Но ты веришь мне?
     - Да, - без колебаний ответил Ной.
     Джесси облегченно вздохнула.
     - Значит, ты понимаешь, почему мне так необходимо было выйти замуж за тебя? И почему я выдумала Роберта Грэнтхэма, его семью, да и все остальное?
     Ной на мгновение закрыл глаза и потер веки пальца-мч. Наконец он узнал правду, но стало не легче, а тяжелее. Никогда прежде не приходилось ему оказываться в столь сложной ситуации. Если бы он узнал об этом на борту "Клэриона", когда еще не догадывался о своих чувствах, то обязательно осуществил бы свою угрозу выбросить Джесси за борт.
     - Сейчас я пока не готов разобраться в том, что ты мне поведала. Только знаю одно: ты очень любишь Гедеона, и это объясняет многие твои действия.
     - Ной...
     Жестом руки Ной решительно оборвал ее:
     - Давай поговорим завтра, ладно? Нам предстоит длительное путешествие. Полагаю, к тому времени, когда мы доберемся до Филадельфии, мне все станет ясно.
     Ной наклонился к ночному столику и потушил свечу.
     - Ты прав, - тихо ответила она, вглядываясь в темное пространство комнаты. - Сейчас не очень-то подходящее время для признаний, но все-таки скажу: я тоже люблю тебя, Ной. - Джесси вытянулась и накрылась одеялом. - Давай подождем.

Глава 13

     В течение последующих восьми дней Ной продолжал находиться в состоянии приятного замешательства. Долгая и утомительная поездка давала возможность как следует поразмыслить над тем, о чем ему рассказала Джесси. Он уже хорошо представлял себе, как разворачивались события, и это помогло ему осознать, насколько глубок был ее страх Сыть пойманной, и как часто она рисковала жизнью ради спасения Гедеона. Такая смелость, пусть порой бессмысленная, вызывала восхищение.
     Анализируя ее действия, Ной все больше и больше убеждался в том, что Джесси преследовала лишь одну цель - защитить Гедеона. Ограбление на почтовой дороге, замужество, первоначальный отказ вступать в интимные отношения, придуманный Роберт Грэнтхэм - все мотивировалось единственным желанием спасти малыша.
     Нон понимал, как нелегко было ей жить с вымышленным прошлым. Она с неохотой принимала его подарки, считая, что не имела на это никакого права. Чувство вины заставляло молчать, когда речь заходила о его невесте. Но она не любила говорить и о Роберте, так как ей приходилось вновь прибегать к обману. Честная по своей природе, Джесси сильно страдала от необходимости лгать, ее нервы были на пределе.
     Несмотря на готовность смириться с мыслью, что Джесси все время обманывала его, Ной никак не мог прийти в себя после ее признания в любви. Временами он ощущал странное головокружение, не замечая, что улыбается без всяких причин. Пульс учащался, когда Джесси невзначай прикасалась к нему, чтобы привлечь его внимание. Он часто смеялся и в основном по пустякам, чувствуя себя опьяненным, беспечным и, несомненно, счастливым. Более того, он ощущал всевышнее благословение.
     Закрытый экипаж не спеша громыхал по мощеным улицам Филадельфии. Солнце безжалостно палило, и подернутая дымкой тепловая завеса поднималась с булыжных мостовых. Кэм важно восседал рядом с кучером Генри. Сдвинув на лоб треуголку, он притворялся, что не замечает робких взглядов трех молодых служанок, собравшихся возле городской водонапорной башни. Джесси, по-детски приникнув к оконному стеклу, с интересом разглядывала незнакомые улицы. Ной, играя с Гедеоном, сидящим на его коленях, старался спрятать свою улыбку при виде восторга жены.
     Он отвлек ее внимание от ровного ряда магазинов, владельцы которых выставляли на продажу всевозможные товары, и указал на церковь со сверкающей белоснежной колокольней, возвышающейся над городом. Джесси вскрикнула от восхищения. Ее также очаровала незамысловатая простота здания законодательного органа штата. Даже ряды товарных кладов, разбросанных по всему Делавэру, открытые рынки и ларьки на тротуарах привели ее в восторг. Кконцу поездки Джесси придерживалась прочного мнения, что Филадельфию с ее предприимчивыми и замечательными жителями стоило посмотреть.
     Экипаж медленно катил по Каштановой улице и наконец остановился возле выстроившихся в ряд трехэтажных жилых домов из красного кирпича. Джесси оторвалась от окна лишь тогда, когда Кэм спрыгнул с козел и открыл дверь. Сходя на узкий тротуар с его помощью, Джесси немного волновалась, ожидая Ноя с Гедеоном.
     - Вот этот дом с белыми ставнями, - сказал Ной, разыскивая в карманах ключи, - наш.
     Джесси взглянула через его плечо на дома. Они настолько тесно лепились друг к другу, что трудно было сказать, где кончался один и начинался другой.
     - Ной, но они все с белыми ставнями, - заметила Джесси.
     - Верно, - произнес Ной, делая вид, что никогда не думал об этом раньше. - Но лишь один дом стоит с закрытыми ставнями. Следовательно, там никто не живет, а значит, он принадлежит нам. К тому же Генри предусмотрительно остановил экипаж перед входной дверью нашего дома. - Ной торжественно поднял руку с ключом. - Прошу. - Возле двери он остановился. - Предупреждаю, хотя во время моего отсутствия дом периодически убирали, я все же не уверен, что там полный порядок.
     Опасения Ноя имели основания. Пока Генри с Кэмом вносили сундуки и чемоданы, Ной показывал Джесси первый этаж. Мебель в гостиной была бережно накрыта простынями. Ной откинул одну простыню, и скопившаяся на пей пыль тотчас рассеялась в неподвижном, застоявшемся воздухе. Пылью были покрыты и иолы из темного дерева. Кабинет Ноя, столовая и кухня находились в том же запущенном состоянии. На втором этаже располагалась спальная комната хозяина с примыкавшей к ней гардеробной. Меньшая по размерам и менее заставленная мебелью другая спальня предназначалась для Гедеона. На третьем этаже находились комнаты для Кэма и прислуги, которую Ной собирался нанять, как только позволит время.
     Возвратившись в гостиную, Ной завел остановившиеся часы над камином. Джесси присела на единственное непокрытое кресло, а Гедеон принялся играть на полу, вытирая пыль своим животом.
     - Тебе не нужно никого нанимать, - сказала Джесси, показав на малыша, - он с радостью отполи рует все полы.
     - Ты не очень разочарована? - с тревогой спросил Ной.
     - Разочарована? - искренне удивилась Джесси.
     Ной рукой провел вокруг:
     - Этот дом я лишь арендую. Возможно, я смог бы подыскать что-нибудь попросторнее.
     - Не глупи. Я не только не разочарована, я просто счастлива. Мне здесь очень нравится, несмотря на то что дом мало проветривали и убирали.
     - Ты говоришь правду?
     - Да.
     Словно груз упал с плеч Ноя. Пройдя через всю комнату к Джесси, он чмокнул ее в губы.
     - Мне нужно помочь Кэму и Генри затащить мебель в детскую Гедеона.
     - А разве тебе не нужно идти по своим делам? Ка
     Жется, в здании законодательного органа штата уже начались слушания. По моим подсчетам, ты опаздываешь на несколько часов.
     - Да, начались, и я опаздываю. Но не могу же я оставить тебя одну через две минуты после нашего приезда?
     - Почему бы и нет? Разве я не справлюсь сама с домашними делами? Если ты дашь мне деньги, я пошлю Генри за продуктами на рынок. Затем мы с Кэмом откроем все окна и проветрим дом, - Она мило улыбнулась, заметив на лице Ноя выражение протеста. - Ну что ж, поспорь со мной еще минуту и скорее отправляйся на работу. Я знаю, о чем ты думал, выставляя время на часах над камином.
     Ной поразился ее проницательности.
     - Я и не подозревал, что это будет так заметно, наоборот, старался выглядеть спокойным и равнодушным.
     - Тебе это не удалось, - сухо заметила она. Вздохнув, Ной вытащил из кармана