сплачиваем их вокруг тебя!
     - Я и так не устаю благодарить Всевышнего, - улыбнулся Райдер, целуя ее в щечку.

***

     Поезд уже миновал Балтимор, когда Райдер решился поговорить с Мэри по поводу его отношений с дядей. Поскольку было ясно, что ее все равно не сбить с намеченного пути, он просто позволил себе отложить выполнение неприятной обязанности до поры до времени.
     Его спутница купила на вокзале в Балтиморе газету и теперь внимательно ее читала. Пришлось вырвать газету у нее из рук, так как девушка не отозвалась, когда Райдер окликнул ее по имени.
     - В чем дело? - возмутилась Мэри, не очень умело прикидываясь обиженной. - Ты же видишь, что я читаю!
     Райдер аккуратно сложил газету и бросил на стол. Легкий листок скользнул по полированной поверхности, задержался на миг на краю и свалился на пол. Мэри хотела было поднять его, но Райдер не позволил.
     - Я хочу с тобой поговорить.
     То, каким тоном были сказаны эти слова, а не их содержание вернуло Мэри на место. Позабыв про обиду, она с любопытством посмотрела на разведчика.
     - Я знаю, что ты возлагаешь большие надежды на помощь моего дяди, - начал он. - Мне понятно, что тебе кажется, будто он не сможет отказать нам в содействии. Ведь это подтверждает весь твой предыдущий жизненный опыт. Уилсон Стилвелл - а я думаю о нем именно так, а не как о Дяде Уилсоне - никогда не был со мной накоротке. Он был сводным братом моей матери, но так и не сблизился с ней, хотя они воспитывались в одном доме и были одного возраста. Когда мать вышла замуж, он уже заседал в законодательной палате. А к тому времени, как на свет появилась моя сестра, мы вообще видели его лишь во время кратких визитов, которые обязан был делать конгрессмен в свой штат по долгу службы или в ходе избирательных кампаний. - Райдер нервно взъерошил волосы и продолжил:
     - Он никогда не интересовался нашими делами, а мы - его. И никто об этом не сожалел. Вот так это все было... и так и осталось. Мэри молчала, ожидая продолжения.
     - Я понимаю, что ты объясняешь его присутствие на суде заботой обо мне. Учитывая ваши семейные отношения - это вполне естественно. Однако в данном случае ты жестоко ошиблась. Он был одним из основных свидетелей. И давал показания по поводу моего прошлого, а также моего образа жизни.
     - Неужели это... - начала Мэри, но Райдер прервал ее, взмахнув рукой:
     - Ему необходимо было обелить самого себя. Уилсон Стилвелл - одна из самых влиятельных фигур в сенате. Он заседает в целой дюжине важных комитетов и вхож к самому президенту. И именно благодаря его влиянию мне поручили организовать конвой через каньон Колтера. Он постоянно присматривал за тем, чтобы мне давали самые выгодные и важные поручения, чтобы я привлек к себе внимание влиятельных чиновников и таким образом смог сделать карьеру. По сути, именно он добился для меня такого привилегированного положения среди армейских разведчиков.
     - Ни за что не поверю, - возразила Мэри. - Ты добился этого положения сам, своими заслугами. И я никогда не поверю в иное. В конце концов, если уж он так к тебе равнодушен, с какой стати сенатору беспокоиться о твоих делах и стараться помешать делать карьеру?
     - Чтобы снять с себя куда большую вину. - Райдер уселся в кресло у стола и развернул его так, чтобы можно было свободно вытянуть ноги. Занавески на окнах вагона были раздвинуты. Солнце, проникавшее сквозь пыльное стекло, оттеняло чистые черты его сурового лица. - Я считаю Уилсона Стилвел-ла виновным в смерти моей дочери, моей жены, всего ее семейства и еще тридцати индейцев племени чихуахуа, погибших во время резни на перевале Антлера.
     Мэри не только с трудом поверила в это - она вообще не понимала суть столь тяжкого обвинения, однако не сомневалась, что Райдер говорит от чистого сердца.
     - Когда мою семью уничтожили тонто, а самого меня похитили, не последовало ни розысков, ни карательных акций со стороны армии. И я не виню их за это. Вполне возможно, что кто-то где-то все же додумался, что пора бы прекратить эту бойню. В конце концов, само нападение апа-чей тонто на наш караван было местью за недавнее нападение военных на одну из их стоянок. Единственное, что не давало мне покоя, - нежелание моего дяди организовать поиски или нажать на нужных людей, чтобы отомстить за нас. Вместо этого он воспользовался нашим горем, заявил, что все мы трагически погибли, и устроил публичное оплакивание горячо любимых утраченных близких. Это сослужило ему отличную службу: позволило увеличить до этого момента ничтожный разрыв со своим оппонентом и занять место в сенате.
     - Ты не можешь рассуждать столь цинично, - мягко упрекнула его Мэри.
     Однако Райдера мало волновало, что ей почудился цинизм в том, что он считал чистой правдой.
     - Многие годы спустя, когда мне позволили участвовать в набегах, пошел слух про белолицего сероглазого юношу, живущего среди чихуахуа. И вот тогда дядя решил выяснить причину этих слухов.
     - Ты не можешь винить его в этом. Ведь это естественно, что ему захотелось...
     - Приближалась очередная предвыборная кампания. Кресло под ним качалось, и его скорее всего не переизбрали бы на второй срок. Такое унижение было для него нестерпимо. А поиски пропавшего племянника - отличный способ отвлечь внимание избирателей от политики и скандальных разоблачений администрации и завоевать всеобщую симпатию. - Райдер улыбнулся одними губами, без малейшего намека на юмор. - Военные отыскали меня, - промолвил он. - Точнее сказать, захватили в плен. Я сбежал. Не единожды - трижды.
     Казалось бы, какие еще доказательства нужны для того, что я не имею ни малейшего желания возвращаться к дяде или менять образ жизни? У меня была жена, дочь, семья. И они значили для меня несравненно больше, чем какой-то дядя, которого я и помнил-то едва-едва. То же самое я выложил и самому дяде, когда он прикатил на Запад лично. Он не узнал меня и с трудом поверил в то, что я вообще его племянник, однако я выдал себя, узнав его, - и этого оказалось достаточно. Из родственника я превратился в трофей.
     Мэри до боли сжала лежащие на коленях руки и прикусила губу, чтобы не оскорбить его невольно вырвавшимися жалостными причитаниями.
     - После этой встречи я сбежал в третий раз. Мне было двадцать лет. Я успел стать мужчиной - воином - задолго до этого, а Уилсон Стилвелл твердил, что я сам не знаю, чего хочу. Или что ничего не понимаю. - Тут лицо Райдера окаменело, а голос едва не сорвался на крик. - А скорее всего решил, что его собственные нужды гораздо важнее моих.
     Резко вскинувшись в кресле, он постарался овладеть собой и, опершись руками о колени, продолжил:
     - Последний побег оказался наиболее легким - но это я понял слишком поздно. А тогда был уверен в себе и даже злорадствовал, что в который раз оставил в дураках этих белых. Я забыл о необходимости прислушиваться к тому, что нашептывает мне интуиция. Я забыл о пользе умения выжидать и сбежал, как только представился случай.
     Мэри приготовилась выслушать дальнейшее, ибо догадывалась, что именно ей сейчас поведают.
     - За мной следили. Более того - они выжидали, что совершенно не принято в армии. Они дождались, пока кончится празднество в честь моего побега и пройдет еще несколько дней, пока воины выберутся в очередную вылазку. Они позволили мужчинам покинуть стоянку. А потом напали на беззащитный лагерь. Это все было подстроено, и дикая резня случилась по воле моего дяди. Он не смог оторвать от меня семьи - и тогда оторвал от меня семью. Вот какой это человек, Мэри! Помни об этом всегда!
     Она смотрела на него во все глаза, не скрывая сквозившего в них ужаса. Хотел бы он знать, что разбудило в ней это чувство. Ужасается ли она содержанию его рассказа или тому, что он сам в него верит? Ведь хотя она и считает себя опытной особой, в ней неистребима тяга видеть в людях только лучшее. И ей будет непросто смириться с тем, что в его сердце гнездятся столь черные мысли. Райдер понимал, что она скорее будет стараться изменить его мнение, нежели пойдет вразрез с собственными убеждениями.
     - Ты мог ошибиться, - прошептала она. - Ты мог что-то понять не правильно.
     Райдер лишь пожал плечами. Спорить было бесполезно. По крайней мере он вооружил ее знанием, каким обладал сам, - о том, что наделенный огромной властью человек по сути является негодяем. А уж она пусть думает что хочет.
     - Когда меня схватили снова, я остался, - промолвил он. - Я не находил себе места от горя и с трудом соображал, что происходит, и не догадывался о правде. Прошел не один год, и все это время я наблюдал за дядей. Я сумел узнать о нем вещи, которые он никогда не выставлял напоказ. Он устроил меня в Вестпойнт. Я пробыл там два года и завоевал прочную репутацию бунтаря, так как не вписывался в тамошнюю обстановку и не делал попыток приспособиться к ней. Я даже не нашел себе друзей, если не считать Уолкера Кейна, - да и не желал их иметь. Кое-кто из профессоров усмотрел во мне задатки ученого, однако я не хотел идти по стопам отца. Кое-кому показалось, что я наделен иными талантами. И тогда Уилсон Стилвелл забрал меня в Вашингтон и устроил для выполнения секретных поручений.
     Слегка задрав подбородок, Райдер произнес со значением:
     - Это позволило мне добраться до секретных документов, относящихся к Западной военной кампании и окончательно убедиться в двуличии своего дяди.
     Мэри с трудом перевела дыхание. Глядя в эти холодные, жестокие глаза, ей с трудом верилось, что Райдер способен на доброту и сочувствие.
     - И что ты сделал?
     - Я обличил его.
     - И?
     - Он сделал вид, что ничего не понял. Впрочем, я и не ожидал иного, зато увидел смятение в его глазах. Он знал о том, что я знаю, - этого было для меня достаточно.
     - Но ведь ты принял назначение. Ты не отказался от помощи.
     - Все до единого назначения были крайне опасны, - без тени смущения и сожаления пояснил Райдер. - Еще бы мне их не принять.
     Тут до Мэри дошло, что все эти годы он просто искал собственной гибели. То, что он посягнул на свою жизнь, ужасная тяжесть этого греха пробрали Мэри до костей смертельным холодом. Она зябко обхватила себя за плечи.
     Райдер настороженно следил за нею. Милое девичье личико побледнело, черты его заострились и напоминали хрупкий фарфор. Не станет ли он для нее чудовищем? Ведь теперь она не сможет быть уверенной в том, что понимает его до конца. Скорее наоборот - она решит, что вообще его не знает.
     - Я выжил, - закончил он, небрежно пожав плечами, словно говорил о сущей ерунде. Это действительно мало что значило для него. То, что он оставался цел и невредим, будило в нем скорее ярость, нежели благодарность Небесам.
     - Да как ты смеешь так говорить! - не выдержала Мэри, вскакивая с кресла. Пылающие гневом огромные глаза пригвоздили его к месту. - Как ты посмел подумать...
     У нее не было слов. Да она и не смогла бы продолжить - перехватило дыхание. Руки ее сжались в кулаки. Райдер потянулся было к ней - и как раз в этот момент один из бескровных бледных кулачков врезался ему в челюсть с такой силой, что опрокинул на пол.
     Райдер медленно поднялся на ноги, но не попытался приблизиться к Мэри. Слишком явными были намерения, написанные на ее лице.
     - Но ведь это было прежде, - заметил Райдер, - не сейчас.
     - Не важно! Твоя жизнь оставалась бесценным даром и прежде, и теперь! Но ты пренебрегал этим, потому что считал, что утратил ее смысл. Тогда как этим смыслом является сама жизнь! А все остальное второстепенно. - В ее глазах блестели слезы, когда она выпалила:
     - И я не позволю тебе любить меня так же сильно, как ты любил свою жену! Я не позволю! Я не хочу...
     И тут Мэри оказалась у него в объятиях. Поначалу она пыталась вырываться, но вскоре затихла и доверчиво прижалась к его груди.
     - Не в твоей власти решать, как и кого мне любить, - промолвил он, гладя ее по голове.
     Она потерлась мокрой щекой о его рубашку и продолжила хриплым шепотом:
     - Не хочу, чтобы ты искал смерти оттого, что я покину твою жизнь. Мне не суждено обрести душевный покой, если я буду бояться, что ты когда-либо можешь принять подобное решение!
     - Милая моя Мэри, - нежно прошептал Райдер, целуя ее в макушку и с наслаждением вдыхая сладкий аромат ее волос. - Мне придется выжить, потому что ты способна отказаться от места в раю ради того, чтобы не оставить меня одного на пути в ад!
     - Никто не знает меня так хорошо, как ты! - улыбнулась она сквозь слезы.
     На этом спор угас сам собою. Через час поезд прибывал в Вашингтон, и у влюбленных была масса иных способов провести это время.

Глава 14

     Они решили, что остановятся в отеле. Еще прошлым днем Мэри настаивала на необходимости явиться к сенатору Стилвеллу сразу же после прибытия. Но в свете разоблачений Райдера согласилась не спешить.
     Поезд подошел к залитому дождем перрону. Выходя из вагона, беглецы не смогли избежать взглядов двух стюардов и кондуктора. Мэри лишь мило улыбнулась сотрудникам Северо-Восточной дороги, озабоченно чесавшим затылки и о чем-то смущенно шептавшимся между собой.
     - Нас раскусили, - шепнула она, торопливо подхватывая в обе руки по саквояжу, тогда как Райдер возился с сундуком. - Поспеши, пока они не кинулись нам на помощь и не начали задавать вопросы, на которые трудно будет ответить!
     Им удалось поймать извозчика тут же у вокзала. Райдер дал ему адрес гостиницы, приемлемой для Мэри и достаточно дешевой. Те деньги, которые смогли одолжить им Ренни с Джарретом, следовало расходовать с умом.
     Мэри откинулась на мягком сиденье и поправила шляпку, с полей которой стекала вода. Хорошо еще, рядом был Райдер - он обнял жену за плечи, и ей стало чуть-чуть теплее. После южной жары пасмурный зимний день выглядел еще более холодным.
     Хотя путь от станции до отеля был не так уж и долог, к тому моменту, когда они приехали, Мэри успела задремать. Райдеру пришлось дать извозчику побольше на чай, чтобы он помог ему с багажом.
     Отель "Монарх" на деле оказался куда менее солидным заведением, чем можно было судить по вывеске. Основную часть дохода здесь получали с пансионеров, а не со случайных постояльцев.
     Клиентам обещали "уютную домашнюю обстановку", под которой администрация подразумевала полуразвалившуюся мебель в номерах и полное отсутствие представления о времени у персонала. Это вовсе не означало, что заведение прозябало - просто вещи почему-то не успевали чинить в срок, а завтрак подавать в номер в то время, когда его заказали.
     В тесном холле красовались несколько разномастных стульев и восточный ковер, протертый посередине и истрепанный по краям. Большая дубовая стойка портье была когда-то отполирована, а теперь изрядно исцарапана. Растения в кадках, предназначенные для украшения интерьера, давно нуждались в поливке.
     Предложенная Райдеру книга регистрации оказалась пухлым засаленным томом. Здесь можно было отыскать автографы практически всех известных и не очень известных политиков за последние сорок лет. Райдер почувствовал, как заинтригованная этим гроссбухом Мэри стряхнула остатки сна.
     - Позже, - сказал он, - мистер Стейнли позволит тебе ее полистать. Они так гордятся этой книгой у себя в "Монархе".
     - Еще бы нам не гордиться! - подхватил портье. Поправив очки на кончике носа, он глянул поверх стекол на посетителей:
     - А я и думать не смел, что вы вспомните меня, мистер Маккей. Это ведь было так давно!
     - Несколько лет назад, Док.
     Док Стенли вовсе не был доктором и никогда даже близко не подходил к медицинскому колледжу, однако за годы работы в "Монархе" частенько был вынужден оказывать срочную медицинскую помощь постояльцам: то выдерет кому-то зуб, то перевяжет рану, то наложит шины на перелом. Кто-то из гостей в шутку назвал его доктором, но за сорок лет прозвище прилипло к портье на удивление прочно. Многие даже и имени-то его не знали. Док повернул к себе книгу, быстро пролистал страницы и ткнул пальцем в нужную строку:
     - Три года и четыре месяца, - уточнил он. - Вот когда вы здесь были. В конце концов, не так уж и давно.
     - Как видишь, у Дока Стейнли память получше моей, - обратился Райдер к Мэри. - Он помнит всех и вся, и если бы только гнался за богатством, то давно бы успел его заработать.
     - Если бы мне пришло в голову шантажировать клиентов, - возразил портье, почесывая за ухом, - то они очень быстро бы отсюда разбежались. Да и потом, всем положено придерживаться принципов.
     - Конечно. - И Райдер полез в карман. - Сколько будет стоить уверенность в том, что сенатор Стилвелл не найдет меня здесь, если пронюхает, что я в городе?
     - Двадцать долларов.
     Не обращая внимания на гневное восклицание Мэри, разведчик выложил все до цента.
     - Комната номер триста, - провозгласил Док Стейнли, ловко принимая мзду и кивая в сторону лестницы:
     - Ваш багаж доставят немедленно. - И он протянул ключи от комнаты. - Надеюсь, вам и... - портье замялся, переводя взгляд с одного на другого и обратно.
     - Она - моя жена, - сухо отчеканил Райдер, ткнув пальцем в сторону книги:
     - Мистер и миссис Маккей!
     Док слегка порозовел, однако и не подумал извиняться перед Мэри за допущенную неловкость. Многие клиенты проводили в его заведение подружек, выдавая их за своих жен.
     - Ну тогда я надеюсь, что вам с супругой понравится в нашем отеле!
     Райдер поспешно подхватил Мэри под локоть и повлек подальше от портье, пока она не испробовала на нем свой острый язычок:
     - Ты ведь не хочешь устраивать сцены по пустякам!
     - Он принял меня за шлюху!
     - Скорее он принял тебя за мою любовницу.
     - Это вряд ли его извиняет!
     - Здесь это не считается чем-то из ряда вон выходящим.
     Не дождавшись ответа, он покосился на Мэри, которая пристально разглядывала свою левую руку, вертя ею и так и этак. Заметив, что на нее смотрят, она торопливо опустила руку вниз, но не потрудилась объяснить ни своих действий, ни своих мыслей. Поскольку в этот момент они уже добрались до площадки третьего этажа, Райдер не стал ни в чем разбираться. Он распахнул двери тесного номера, состоявшего из двух смежных комнат, и впихнул девушку внутрь.
     - Почему бы тебе не прилечь? - предложил он. - Когда Док доставит вещи, я сам смогу о них позаботиться. А потом мне надо будет выйти, чтобы купить вашингтонские газеты и навести кое-какие справки.
     Мэри озабоченно нахмурилась. Перспектива отдохнуть выглядела очень заманчиво, однако ее не устраивал план Райдера.
     - Не лучше ли мне этим заняться? - возразила она. - Ты слишком известен в городе. Вот и Док Стейнли узнал тебя сразу, хотя прошло три с лишним года. И вполне может быть, что ему известно про объявленную за тебя награду. Ведь про побег из форта Союза наверняка писали и местные газеты, тем паче что ты родственник сенатора Стилвелла.
     - Док не проболтается, - покачал головой Райдер. - Он всегда молчал про то, что творится у него в отеле.
     - Ты же купил его молчание за двадцать долларов. Такой, как он, запросто может заговорить еще за две десятки.
     - Ты ошибаешься. Не важно, как это выглядело, но деньги являлись подарком, а не взяткой. Раскрыв рот, Док потеряет намного больше, чем выиграет. - Взяв в ладони ее лицо, он легонько поцеловал Мэри в лоб. - Поверь мне хотя бы на сей раз. Я знаю, что говорю.
     С минуту подумав, девушка нерешительно кивнула в знак согласия. Привыкнув во всем полагаться на родню, трудно было отнестись с той же степенью доверия к постороннему человеку. Тогда как жизненный опыт Райдера основывался как раз на обратном.
     - Ну ладно, - кивнула она. - Здесь не моя территория.
     - Еще бы, - улыбнулся он и, развернув Мэри, тихонько подтолкнул ее в сторону спальни. В тот же миг в дверь постучали. - Ступай. Это, должно быть, Док с вещами.
     Мэри скрылась за дверью спальни, почти все пространство которой занимала пышная кровать с пологом. В одном углу находился гардероб, в другом - комод. Подобрав юбки, чтобы не зацепиться за монументальное кресло и зе