вах Колин и Брендан посмотрели на нее с откровенным скептицизмом, и она поспешила поправиться:
     - Я не говорю, что мне это очень нравится, просто в этом нет ничего особенного.
     Колин опять обратил все внимание на Брендана. Мальчугану явно не понравилось благодушие Мерседес.
     - Что еще, Брендан?
     - Я не знаю, сэр. Что-то там не в порядке. Северн... Ну Северн... как всегда. Только еще хуже. А мистер Паттерсон все время бегает по комнате. Наверное, он чем-то обеспокоен.
     - Это они послали тебя разыскивать нас?
     - Нет. Северн послал за Мерседес мистера Хеннпина, а он не знает, что она здесь, с вами. Он пошел в деревню, к арендаторам.
     - Мне это совсем не нравится, - сказал Колин. - Я хочу поговорить с мистером Паттерсоном, прежде чем ты вернешься денной.
     - Это просто смешно, -.ответила Мерседес, отбрасывая его подозрения. - Наверняка это что-нибудь по поводу завещания графа, вот и все. Может быть, мистер Паттерсон хочет сообщить нам, что с тебя сняты все подозрения.
     Колина это не убедило.
     - Все-таки будет лучше, если ты подождешь здесь.
     - Это не имеет никакого смысла, - решительно возразила она. - Ведь они приехали не из-за меня.
     Мерседес не представляла себе, как быстро все может поменяться. Когда она встретилась в библиотеке с Северном и Паттерсоном и предложила им перекусить, она и представления не имела, что за этим последует.
     Лицо ее побледнело, когда она выслушала обвинения, выдвинутые против нее. Во рту у нее так пересохло, что она не в состоянии была ничего ответить.
     Колин стоял у камина с невозмутимым видом. Он смотрел на мистера Паттерсона и понимал, что шериф искренне верит в то, о чем говорит. Это свидетельствовало о незаурядных способностях Северна в искусстве уговаривать и убеждать. Сам Северн был совершенно спокоен. Он предоставил представителю закона говорить вместо себя и безо всякого стеснения смотрел в глаза Мерседес и Колину.
     Колин подождал, пока мистер Паттерсон кончит говорить. Брендан правильно оценил состояние шерифа. Тот явно нервничал. Да и то сказать - не каждый день ему приходилось обвинять представителя одного из самых старинных английских семейств в убийстве.
     - В вашем изложении есть одна загвоздка, - обратился Колин к шерифу. - В нем нет ни слова правды.
     Он заметил, что Мерседес чуть-чуть подняла голову, но это никак не изменило беспомощного, виноватого выражения ее глаз. Только он понимал, что ее вина была в той невинной лжи сегодня ночью, а ее отчаяние рождено невозможностью доказать, что это не более чем ложь.
     - Да, Мерседес говорила мне все, что Северн повторил вам, но он стоял под дверью недостаточно долго, чтобы понять, что она все это выдумала в пику мне.
     - Зачем ей это было нужно?
     - Она разозлилась на меня за то, что я был зол на нее. Чего только мы не наговорили друг другу назло! Убийство графа вывело нас из равновесия и заставило говорить глупости.
     Паттерсон задумчиво поскреб подбородок.
     - Вы никак не производите впечатление человека, который прежде говорит, а потом думает. Колин пожал плечами:
     - Да, но я не привык иметь дело с нелогичным и безрассудным женским умом.
     На секунду ему показалось, что Мерседес сейчас вскочит со своего стула и вцепится в него когтями, как львица. И он в душе порадовался выдержке, которую она проявила, оставшись на месте.
     - У вас ведь есть опыт в этом смысле, не так ли?
     Шериф кивнул:
     - Я женат уже двадцать один год.
     - А я ровно столько же лет провел на море. Поэтому иногда бываю так неловок, что довожу женщину до белого каления, и тогда она непременно хочет доказать мне, что я дурак.
     Он глянул на Северна.
     - Интересно, что вам понадобилось так поздно в Уэйборн-Парке и почему вы подумали, что можете расхаживать где вам вздумается? Ведь вы же предъявляете эти странные обвинения, потому что вам это очень выгодно. - Он снова посмотрел на Паттерсона. - Надеюсь, вы приняли это во внимание? Если окажется, что завещание графа фальшивое, то Северн унаследует титул и захватит Уэйборн-Парк.
     - Я это учитываю. Иначе я приехал бы сюда с самого утра. Я потратил утро и большую часть дня в Лондоне, разговаривая с Эшбруком и Дикинзом. Что касается приезда его светлости сюда в прошлую ночь, то он объяснил, что беспокоился о судьбе семейства и вернулся, чтобы предложить свою помощь.
     Мерседес громко и отчетливо произнесла:
     - Он предлагал свою помощь еще днем, и я тогда сказала, что очень признательна ему за это и что помощь мне не требуется.
     - Я думал, вы ответили так из вежливости, - вкрадчиво заметил Северн, - Я бы не хотел, чтобы вы утруждали просьбами посторонних людей. Вам, конечно же, известно, что мне всегда разрешалось приезжать в Уэйборн-Парк и находиться в его пределах в любое время.
     Мерседес почувствовала вопросительный взгляд Колина. Она кивнула:
     - У него имеется ключ от одной из боковых дверей. Северн часто провожал моего дядю домой.
     - Тот часто напивался до такой степени, что не мог без помощи подняться по главной лестнице, - пояснил Северн. - Кроме того, у бокового входа меньше вероятности кого-нибудь встретить. - И холодно продолжал:
     - Я имел самые искренние намерения доложить о своем приезде, но, когда я поднялся в северное крыло, вы уже ушли. Комната капитана Торна тоже была пуста. Я спустился вниз и обнаружил, что там вас нет. Не знаю, что меня навело на мысль о северной башне, но я нашел вас там. Совершенно случайно! Поверьте, Мерседес. Я не хотел подслушивать, но когда услышал... Что мне оставалось делать? Я запер вас на ключ, чтобы успеть найти мистера Паттерсона. Он не был склонен делать скоропалительные выводы и хотел сначала навести дополнительные справки, но я не смог бы считать себя другом графа, если бы позволил его убийце гулять на свободе.
     - Вы никогда не были никому другом, - сказала Мерседес. И обратилась к шерифу:
     - Вы сказали, что беседовали с Эшбруком и Дикинзом. Если так, то тогда вам должно быть ясно, что подслушанное Северном - чистейшая ерунда. Я ведь никогда не видела этих людей. И конечно же, никогда не приезжала к ним с Северном, что бы он там ни говорил.
     - Но вы были на "Таттерсоллзе"? - спросил Паттерсон.
     - Да. Но не выходила из кареты. Северн увидел меня там и сам подсел ко мне, приказав кучеру ехать...
     - Вы все же с ним куда-то ездили?
     - Да, но...
     Шериф поднял руку и покачал головой.
     - Можете не продолжать, сударыня. Я действительно встречался с мистером Эшбруком и мистером Дикинзом. Они готовы подтвердить, что вы заплатили им, чтобы они подписали этот сомнительный документ. Они вспомнили вашу карету, и в любом случае они помнят, как вы упоминали, что кто-то ждет вас там. Мистеру Дикинзу даже показалось, что он увидел в окне кареты лорда Северна. Его описание было достаточно подробным и убедительным.
     - Он лжет, - сказала Мерседес, поднимая голос. Колин подошел к ней и положил ей руку на плечо. Его прикосновение было очень легким, но она сразу поняла, что он хочет сказать, чтобы она успокоилась.
     - Северн заплатил им, - сказал Колин.
     - У меня на этот счет нет доказательств, - ответил Паттерсон. - А вот что у меня есть, так это чек на две тысячи фунтов с вашего счета, предъявленный в ваш банк в Лондоне. На нем стоят подписи как мистера Эшбрука, так и мистера Дикинза, и он достоверно повлияет на исход дела.
     - Но мистеру Гордону они говорили совсем другое, - напомнил ему Колин.
     - Они слово в слово повторили мистеру Гордону то, что велела им сказать мисс Лейден. Оба утверждают, что никогда не видели графа Уэйборна. При этом они очень точно описали его племянницу. - Шериф глубоко вздохнул и подергал себя за густые лохматые брови. Ему явно было не по себе, но он вынужден был действовать в соответствии со своим служебным долгом. - Сударыня, я бы хотел получить согласие на обыск в вашей комнате.
     Темные брови Мерседес удивленно взлетели вверх.
     - Обыск в моей комнате? Но ради чего?
     Колин ответил за шерифа:
     - Он ищет оружие. Вот теперь-то обвинение и лопнет как мыльный пузырь. Что же касается самого убийства, то у мистера Паттерсона в качестве доказательства останутся только слова, подслушанные им в северной башне.
     - Да, я действительно произнесла эти слова. Но все это была ложь, просто моя выдумка.
     - Мерседес! - Голос Колина прозвучал резко и предостерегающе. Она сама затягивала веревку у себя на шее. - Больше не говори ни слова. - Он повернулся к Паттерсону:
     - Нет, она не дает вам разрешения на обыск.
     - Причина достаточно серьезная, чтобы провести обыск без разрешения.
     - Ага, вот как вы хотите действовать! Значит, вы можете и не иметь разрешения обвиняемой стороны?
     - Так оно и есть. - Шериф встал.
     - Я пойду с вами, - сказал Колин.
     - Как вам будет угодно. А вы, Северн?
     Маркус Северн отрицательно покачал головой:
     - Нет, я останусь с Мерседес.
     - Да катитесь вы ко всем чертям! - Она встала и быстро пошла к двери. - Я буду в гостиной со своими братьями и сестрами. - И, не дожидаясь разрешения мистера Паттерсона, она выскочила из комнаты.
     Колин посмотрел ей вслед с нескрываемым восхищением. Потом придержал дверь и пригласил шерифа следовать за ним.
     - Пойдемте?
     Обыск проводился с сугубой тщательностью, которую Колин непременно оценил бы при других обстоятельствах. Шериф поднял матрацы, выдвинул ящики и заглянул под кровать. Он перещупал в гардеробе все платья Мерседес, а потом встал на колени и стал рыться внизу. И в какой-то момент Колин сразу понял, что обнаружено что-то необычное. Шериф нахмурил брови и еще сильнее сжал тонкие губы. И только по выражению его глубоко посаженных глаз можно было понять, что находка не сулит ничего хорошего.
     - Что там? - спросил Колин, подходя ближе, Шериф сел на корточки. Его руки были полны одежды. Брюки... галстук... рубашки и пиджак... сапоги - это была мужская одежда. Мистер Паттерсон встал и взял в руки пиджак. И не только для того, чтобы продемонстрировать его, но чтобы прикинуть его размер к фигуре Колина. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что это не могло принадлежать капитану.
     - Это одежда графа, - печально произнес мистер Паттерсон. Он тщательно рассмотрел каждый предмет, все аккуратно сложил и взялся за сапоги. Один оказался значительно легче другого. Он отложил его в сторону и засунул руку в другой. С сожалением, которое явно читалось в его глазах, он вытащил пистолет.
     Колин остолбенел.
     - Он заряжен? Шериф осмотрел оружие.
     - Да.
     - Тогда из него не стреляли.
     - Не стреляли с того момента, как он был заряжен. Это не поможет мисс Лейден.
     - Неужели вы действительно думаете, что она убила графа?
     - Не важно, что я думаю. Я только собираю улики. А судьи и присяжные сделают остальное.
     - Но этому есть реальное объяснение.
     Мистер Паттерсон кивнул.
     - Мне не следовало бы говорить вам это, но я восхищался отцом мисс Лейден, и иногда мне приходит в голову, что вы немного похожи на него. Неприятностей у миледи сейчас по горло, но и ваши еще не закончились. Вы подписали чек, которым оплачено фальшивое завещание, и, выслушав ее признание, не пришли ко мне.
     Колин не стал повторять, что это признание - выдумка. События давно перешли тот рубеж, когда их можно было считать правдоподобными.
     - Оба ваших алиби подозрительны, потому что совершенно ясно, что один из вас вынужден защищать другого. Я знаю только один законный путь к тому, чтобы вас нельзя было заставить свидетельствовать против нее, а ее против вас.
     Мистер Паттерсон собрал вместе одежду, сапоги и пистолет и вынес их в коридор.
     - Тут есть над чем подумать, - сказал он. - Да-да, подумать!
     Мерседес было предъявлено обвинение, и она была арестована. Ее семье и Колину оставалось лишь наблюдать за всем этим. Хлоя с Сильвией тихо плакали. Близнецы набросились на несчастного мистера Паттерсона с кулаками с таким энтузиазмом, что Колину пришлось их оттащить, а Мерседес сделала им внушение. Ей разрешили взять чемодан с самыми необходимыми вещами. Колин проводил ее до кареты шерифа. Северн был на собственной лошади.
     - Попросите его уехать, - сказал Колин шерифу. - Вам не требуется помощь, чтобы доставить Мерседес в тюрьму. А если вам все-таки нужна помощь, я предоставлю вам кого-нибудь другого.
     Паттерсон согласился. Он подошел к Северну и коротко переговорил с ним.
     Маркус пожал плечами. Холодно усмехнувшись, он кинул взгляд в сторону Колина, не оставляя сомнений в том, что между ними не может быть никакого согласия.
     Колин подождал, пока тот немного отъехал, потом наклонился к окну кареты, чтобы поговорить с Мерседес. У нее было очень бледное лицо и серые, без кровинки, губы. Он положил ладонь на ее сложенные на коленях руки. Они были холодные как лед!
     - Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, - тихо сказал он.
     Ответа не последовало. Мерседес сидела неподвижно, глядя прямо перед собой.
     Он слегка встряхнул ее, и тон его стал требовательным.
     - Скажи, что ты веришь мне!
     С ней уже случилось все, что только могло случиться. Что же еще он собирается "не допустить"?
     - Я верю тебе.
     Она сказала так, потому что знала, как это для него важно. Ее серые глаза наполнились слезами, но она сумела сдержать их. Боясь разрыдаться, она не смотрела на Колина.
     - Я не делала этого, - произнесла она одними губами. -Скажи им, чтобы они знали.
     Колин оглянулся на целую толпу, собравшуюся на высокой парадной лестнице дома. Близнецы прижались к миссис Хеннпин, и было непонятно, кто кого поддерживает. Хлоя и Сильвия держались за руки. Мистер Хеннпин и Бен Фитч стояли, обнажив головы и держа шляпы в руках. Служанки судорожно теребили свои передники. Все были полны скорби, гнева и ужаса.
     - Они знают, - сказал Колин. Он сжал ее руки, увидев, что мистер Паттерсон поднимается на козлы. - Мерседес, я приеду к тебе.
     Она машинально кивнула:
     - Да, конечно, приедешь.
     - Я обязательно приеду. Я...
     Карета двинулась, и Колину пришлось отскочить и закрыть дверцу.
     - Я люблю тебя.
     Но она, наверное, уже не слышала его последних слов.
     Местная тюрьма, куда привезли Мерседес, представляла собой маленькое каменное строение на самом краю, деревни. Кроме Мерседес, заключенных было еще двое: мужчина, пойманный на краже кошельков на ярмарке, и еще один, арестованный за пьянство и дебош. Пьяницу перевели к вору, освободив камеру, расположенную по соседству с комнатой шерифа, для Мерседес.
     Мистер Паттерсон извинился за такие неподходящие условия, но при всем желании он мало что мог сделать для создания уюта в камере с голыми каменными стенами. Запах, оставшийся от предыдущих обитателей, не исчез даже после того, как перевернули грязный матрас и опус-тошили ночную посудину. Свежий воздух поступал в каме-ру через маленькое отверстие в стене. Оно было располо-жено слишком высоко, чтобы Мерседес могла выглянуть на улицу, но зато через него в камеру проникал тоненький луч солнечного света,
     Надзиратель закрыл за Мерседес тяжелую дверь и запер ее на ключ. Мистер Паттерсон не в силах был сделать это сам и поручил это своему помощнику. В его столе была припрятана конфискованная им у пьяницы бутылка рома. И как только Мерседес была водворена в камеру, мистер Паттерсон откупорил ее и отхлебнул.
     Выездные сессии присяжных заседателей происходили каждые три недели. Время между этими судебными заседаниями, где разбирались гражданские и уголовные дела, дало Колину возможность кое-что предпринять, чтобы вызволить Мерседес на свободу. Пока Мерседес в одиночестве гадала о своей судьбе, Колин ее планировал.
     В первую очередь он посетил Лондон. Он встретился там со своим поверенным, и они выбрали адвоката для защиты Мерседес в суде. Мистер Раундстоун имел прекрасные рекомендации, и Колину понравилась его вдумчи-вая и внимательная реакция, когда ему представили крайне затруднительное положение, в котором оказалась Мерседес. Он согласился встретиться с ней на следующий же день и начать готовиться к судебному разбирательству.
     Колин пообедал и выпил кружку пива в портовой гостинице, владельцем которой был мистер Эшбрук. Он не стал представляться хозяину, предпочтя просто внимательно наблюдать, как он управляется с делами в своем заведении "Чертенок и эль". Колин считал, что все склонны сильно переоценивать пользу разговора и что человек раскрывается гораздо лучше, если посмотреть на него со стороны. Однако с мистером Дикинзом такой способ знакомства не прошел. Агент морской линии "Гарнет" оказался человеком добродушным, приветливым и словоохотливым, и, когда Колин покупал у него два билета до Бостона, он все время порывался подробно рассказать ему об этом замечательном городе. И все-таки Колин от этой встречи получил кое-какую пользу
     Все эти дела в Лондоне держали Колина вдали от Уэйборн-Парка весь день, но еще одно дело заставило его проехать мимо Уэйборн-Парка и отправиться в Глен-Иден. Он добрался до деревни уже затемно и не смог увидеться с женихом Хлои до следующего утра. Тетка мистера Фредрика приветливо встретила Колина в своем маленьком доме и предложила подождать, пока викарий не вернется от своего больного прихожанина. Колин не представлял себе, как мистер Фредрик отнесется к новостям, которые он привез, и к его просьбе. Молодой человек имел полное право взять обратно свое предложение. Арест Мерседес - это скандал, затрагивающий все их семейство, и, конечно же, священника как их будущего родственника. И Колин почувствовал невероятное облегчение, когда мистер Фредрик в конце разговора просто спросил, чем он может помочь им.
     Возвратившись в Уэйборн-Парк, Колин собрал всю семью, чтобы поделиться своими планами. Все спокойно выслушали его краткую речь и потом, как он и ожидал, расшумелись не на шутку, хотя ни один из возбужденных голосов не сказал ни слова против.
     Зато Мерседес одна стоила всех остальных, вместе взятых.
     - Как ты посмел, - сказала она спокойно. Она стояла у крошечного окошка в своей камере. Лицо ее было обращено к нему. Тень падала на ее лицо, когда на солнце находило облако. Поднятый подбородок придавал лицу гордое, царственное выражение, но руки, беспомощно скрещенные на груди, говорили о ее уязвимости. - Ты не имел права делать это без моего разрешения.
     - Вот я и спрашиваю твоего разрешения, - сказал Колин. Он хотел приблизиться к ней, но, увидев, как она вся напряглась, сел на узкую койку. - Все согласились, что это замечательная идея.
     - Я рада, что они высказали свое мнение, - язвительно заметила она. - Прости, но мне кажется, что мое мнение здесь - единственное, которое имеет значение.
     Колин молчал. Из разговора с надзирателем он знал, что она уже виделась с мистером Раундстоуном и что визит адвоката был долгим. Он видел, что она была скорее разочарована, чем воодушевлена. Он обвел взглядом камеру, На полу стоял небольшой таз и кувшин с водой. Сырое полотенце висело на краю таза. В углу лежала свежая солома, так что ночная посудина была скрыта от глаз. В камере не было другого освещения, кроме солнечного луча при ясной погоде. Зарубки и надписи на каменных стенах кричали о тоске и отчаянии прежних обитателей камеры.
     Он и не подумал о том, как она страдает, оттого что он видит ее в такой обстановке. Сам он не придавал этому никакого значения, и ему казалось, что так должна реагировать и она. Он знал, что Мерседес отказалась увидеться с миссис Хеннпин, когда домоправительница принесла ей корзину с едой. Он тогда не понимал, что скрывается за этой ее добровольной самоизоляцией. Теперь понял.
     Здесь траурная одежда Мерседес была более уместна, чем в Уэйборн-Парке.
     Мерседес отвернулась от окошка и встретиласьс изучающим взглядом Колина. Она быстро опустила голову, чувствуя неловкость.
     - Сегодня ко мне приходил Маркус, - сказала она.
     - Ты ушла от разговора, - заметил он. Она посмотрел