ыстро скинув грязную одежду, Райдер облачился во все свежее. Все равно, не выбравшись из тюрьмы, он не почувствует себя по-прежнему чистым - но для начала приятно и просто переодеться в свежее белье. Поверх белоснежной крахмальной рубашки Райдер натянул голубой мундир и заметил, что Флоренс заботливо закрепила форменную пуговицу с орлом, болтавшуюся прежде на одной нитке. Как и было условлено, на мундире красовались капитанские знаки отличия.
     - Вот теперь можете повернуться, - разрешил он, но Мэри сидела неподвижно.
     - Этот вид меня вполне устраивает.
     - Упрямы, как черт, верно?
     - Предпочитаю называть это упорством.
     Райдер легко развернул ее лицом к себе и, взяв за подбородок, произнес твердым голосом:
     - Когда заглянет Гарри, все будете делать, как я велю. Ясно?
     - Куда уж яснее. - Мэри давно позабыла про четки. Теперь ее руки вызывающе скрестились на груди. - Вам не следовало использовать меня. Вам следовало попросить о помощи!
     Райдер отпустил ее, вернулся к нарам и принялся укладывать старые вещи в саквояж. Захлопнув крышку, он швырнул его Мэри и сказал:
     - То есть вы хотите сказать, что ответили бы согласием?
     - Я хочу сказать, что это было бы по крайней мере вежливо, - заявила Мэри, аккуратно пристроив саквояж на коленях. - Совершенно очевидно, что Флоренс Гарднер действовала по собственному выбору. Тогда как меня его лишили.
     Райдер ничего не ответил. Начни он извиняться - неизвестно, когда бы это закончилось. Да, по правде говоря, он ни о чем и не жалел. Райдер открыл Библию. Книга Псалмов в ней отсутствовала. Вынув то, что лежало на месте выдранных страниц, он обернулся к Мэри:
     - Ключи от царства.
     - Теперь понятно, почему генеральской матушке так не понравилась моя собственная Библия, - не очень-то удивившись, заметила Мэри.
     - Библия - это не моя выдумка, - кивнул Райдер, лаская ключ. - Это придумала Фло.
     - Вот видите, она помогала вам по доброй воле. И вам не пришлось грозить пистолетом, чтобы получить ее согласие.
     Райдер сообразил, что ляпнул лишнее. Чем меньше Мэри будет знать об истинной роли Флоренс в этом деле, тем лучше. Не обращая внимания на ее претензии, он просунул руку через решетку и вставил ключ в замок. Тот открылся с легкостью. Тогда Райдер сунул ключ в карман, взял "кольт", до этого торчавший за широким ремнем, и вышел в коридор. Он боялся, что Гарри в любой момент может заглянуть в камеру. Однако, к счастью узника, рядовой именно в этот момент проявил небрежность в исполнении своих обязанностей. Прикрыв за собой дверь, Райдер сказал:
     - Теперь можете его позвать. Только не говорите лишнего.
     Пока Мэри собиралась с мыслями, Райдер встал за дверь. Теперь, если даже Гарри откроет ее, он не заметит спрятавшегося узника. Пока часовой поймет, что его в камере нет, будет уже поздно. Райдер повелительно поднял бровь, видя, что Мэри и не думает повиноваться, и поднял ствол "кольта". Реакция девушки была мгновенной.
     - Рядовой Бишоп! - закричала она. - Будьте добры зайти сюда! Я уже собралась уходить.
     Дверь караулки немедленно распахнулась - Гарри Бишоп все еще был полон решимости выслужить прощение за невольный грех. Райдер пустил в ход рукоять "кольта", и рядовой без чувств растянулся на полу.
     Райдер поспешил закрыть дверь, чтобы обезопасить себя от нежданных посетителей, а потом затащил Гарри в дальний угол камеры. Он позаимствовал у рядового форменное кепи и кое-как спрятал под ним свои длинные волосы.
     - Нечего вам так гримасничать, - буркнул он Мэри, - я ведь его не пристрелил!
     - Но он пострадал, потому что поверил мне, - возразила та, переводя взгляд с неподвижного тела часового на Райдера. - А вы-то чего ждете? Ступайте. Вы теперь вольны уйти! - Мэри вовсе не собиралась смешить Райдера, однако на самом дне его ледяных светло-серых глаз она заметила именно усмешку. - Не то чтобы это сильно меня беспокоило, однако время ваше уходит.
     Выразительным взмахом руки он дал понять, что собирается взять ее с собой. Мэри удивленно вскинула брови:
     - Благодарю покорно, но мне и здесь хорошо!
     Райдер снова поднял револьвер, но направил его не Мэри, а в висок бесчувственного Бишопа:
     - Еще не поздно. У меня есть возможность его пристрелить.
     По мере того как до Мэри доходило, в какую ситуацию ее угораздило попасть, к ней возвращались рассудительность и даже самоуверенность.
     - Если вы выстрелите, сюда сбегутся солдаты. Не думаю, что это вам на руку.
     - Меня все равно собираются вздернуть, - не моргнув глазом, бойко ответил он. - Остается лишь уповать на удачу. - С этими словами Райдер взвел курок.
     - Мерзавец! - Мэри вскочила со стула.
     - Возьмите саквояж. И Библию, если хотите.
     Мэри взяла книгу и, осторожно перешагнув через Бишопа, вышла в коридор к Райдеру. Тот запер дверь камеры, подтолкнул ее вперед, в караульное помещение, и, убедившись, что там никого нет, потащил ее к выходу.
     - И что дальше? - сердито спросила Мэри.
     Райдер положил руку ей на талию и почувствовал, как напряглось все ее тело - как будто он прикоснулся к ней не ладонью, а дулом револьвера.
     - Выйдите из дверей, - шепнул он ей на ухо. - И дальше, через двор. Надеюсь, вы понимаете, что не следует стараться привлечь к себе внимание?
     - Еще бы, ведь с вашим револьвером не поспоришь!
     - Сейчас темно, - продолжил он. - На мне мундир с капитанскими знаками - Гарри этого не заметил - и "кольт" у меня всегда под рукой. Вы, вошли сюда с саквояжем и с саквояжем выйдете. Вы возьмете меня под руку, и я провожу вас подальше от казарм, за цепь часовых.
     - Туда, где для вас приготовлена лошадь.
     Райдер не стал уточнять. Легкого нажатия руки было достаточно, чтобы заставить Мэри двигаться. Распахнув двери тюрьмы, он выпустил ее в ночную прохладу. Ему не потребовалось лишний раз напоминать девушке, что спутника следует взять под руку. Он пониже опустил козырек кепи и постарался приноровиться к ее неспешной походке.
     - Вы, наверное, очень довольны собою, - заметила Мэри.
     - Неописуемо, - с гордостью ответил Райдер. Хотя во дворе форта было еще людно, на него почти никто не обратил внимания. Встречные взгляды в основном были адресованы Мэри.
     - Меня еще здесь не видели в монашеской одежде, - шепотом пояснила она.
     Райдер кивнул:
     - Я ожидал, что произойдет нечто...
     - Мэри! - Звонкий оклик Ренни, стоявшей на крыльце офицерского здания, прервал Райдера на полуслове. - Мэри! Какого черта...
     Райдер больше был не в силах молчать.
     - Не обращайте внимания! - велел он. - И шагайте чуть-чуть побыстрее.
     - Еще никому не удавалось не обратить внимания на Ренни, - задыхаясь, возразила Мэри, но все же ускорила шаг, стараясь не отставать от Райдера. А сестре она крикнула:
     - Я вернусь через минуту, Ренни! И все тебе расскажу!
     Тут на крыльцо вышла Мойра:
     - Девочки, что это вы так раскричались? Мне все было слышно... - Тут она пораженно умолкла, заметив знакомый силуэт Мэри, пересекающей парадный плац. Мойра схватилась за сердце и вскричала:
     - Она надела его! О Боже! Я молилась, я так молилась!
     Взмахом руки Ренни заставила ее замолчать. Не глядя на мать, она внимательно следила за сестрой.
     - Нет, мама, - тихо, но раздраженно возразила она. - Здесь что-то не так. Я готова поклясться. С ней творится что-то ужасное! - И она испуганно вскрикнула, узнав спутника Мэри:
     - Позови Джаррета, мама! Зови сию же минуту!
     Поскольку Мойра не спешила послушаться дочь, той пришлось просто закричать во всю силу своих легких!
     - Джаррет! Поди сюда! Ты мне нужен!
     По этому крику Райдеру нетрудно было догадаться, что его маневр раскусили. Он грубо схватил Мэри за руку и поволок прочь. Девушка споткнулась и едва не упала, но он помог ей удержаться на ногах и потащил за собой.
     - Вам лучше поторопиться, - пропыхтела Мэри.
     Через его плечо ей была видна лошадь, привязанная примерно в пятидесяти ярдах от них. Что-то учуяв, лошадь опустила голову к земле, и тогда Мэри различила силуэт второй лошади. На миг утратив обычную безмятежность, она прошептала Райдеру:
     - О нет, вы не могли задумать...
     Времени на пререкания не оставалось. Райдер как можно деликатнее подтолкнул Мэри в сторону лошадей. Конечно, один он добрался бы до них гораздо быстрее, но тогда лишился бы единственной своей защиты. Крики на парадном плацу становились все громче, и уже было ясно, что в форту объявлена тревога.
     - Скорее, - приказал он. - Бегите со мной.
     Мэри попыталась было воспротивиться, но он рванул ее так грубо, что едва не вывихнул плечо. Она понадеялась, что постарается улизнуть, когда надо будет садиться на лошадь, но Райдер с поразительной легкостью буквально зашвырнул ее в седло. Ошеломленная, запыхавшаяся, Мэри и глазом моргнуть не успела, как он отвязал поводья и вскочил в седло сам.
     Оглянувшись, девушка заметила первых солдат, бегущих за ними. Луны не было, и преследователи показались ей сплошной темной массой. И только по нелепо торчащим из этой массы углам она догадалась, что солдаты берут их на мушку.
     - Ради Бога, не стреляйте! - взревел Джаррет. - Он захватил Мэри!
     - Ну наконец-то, - чуть слышно прошептал Райдер. - Хоть один нашелся с мозгами. - Он тронулся вперед и потянул за поводья лошадь Мэри.
     - Мэри! - голос Мойры перекрыл все остальные и был ясно слышен даже здесь.
     Мэри прищурилась, безуспешно стараясь различить во тьме силуэт матери.
     - Мама! - Независимо of ее желания в этом крике прозвучали мольба и испуг. - Мама! - снова крикнула она. - Я люблю тебя.
     - Мэри!.. - раздалось ей вслед, и все, кто слышал этот зов, не могли остаться равнодушными к ужасной душевной боли, прозвучавшей в нем.
     Подстегиваемый пронзительным эхом, повторявшим этот крик, Райдер пустил лошадей в галоп.

***

     Поначалу Мэри поклялась себе, что никогда не станет просить его о милосердии. Однако через некоторое время ей пришлось нарушить эту клятву и раз, и два - и вот теперь она боролась с собой, чувствуя, что еще немного - и унизится до просьбы в третий раз. Растрескавшиеся губы сами собой готовы были вымолвить "пожалуйста". Она даже обрадовалась, что горло ее пересохло, отчего слово это так и осталось беззвучной гримасой.
     Непроницаемая ночная тьма окружала Мэри. Девушка привыкла, что в Нью-Йорке даже в безлунные ночи улицы освещены фонарями. И в последнее время в мэрии велись переговоры об увеличении количества фонарей. Мэри это представлялось в виде звездного небосвода, снизошедшего на землю. Идея выглядела не такой уж плохой - в особенности при нынешних обстоятельствах. Те звезды, что сияли сейчас наверху, не в состоянии были развеять мрак на ее пути.
     При этом она видела, что для Райдера мрак не помеха. По каменистой тропке он двигался куда более уверенно, чем их лошади. Мэри ни разу не заметила, чтобы он колебался в выборе пути. Если не считать того, что поводья ее лошади по-прежнему находились у Райдера в кулаке, можно было подумать, что он забыл про свою спутницу. Он даже ни разу не заговорил с ней с тех пор, как они удрали из форта, и пропускал мимо ушей просьбы о помощи, стоившие ей таких внутренних усилий. При этом скорость, с которой он вынуждал ее двигаться в темноте, была попросту опасной. Райдер не проявлял ни малейших признаков усталости. Лошади же то и дело спотыкались и оступались, а что до самой Мэри, то она полагала, что держится в седле только благодаря природному упрямству и гордости. Правда, такая необычайная стойкость оказалась лишь на руку Райдеру.
     - Если бы я была способна грохнуться в обморок, - прошипела девушка сквозь стиснутые зубы, - то рухнула бы замертво сию же минуту - по крайней мере тогда бы он либо остановился, либо бросил меня. - Она покосилась на равнодушную спину Райдера, гадая, услышал он ее слова или нет. - Я не могу нестись сломя голову всю ночь, - добавила она с гневом. Каждая клетка ее тела вопила от боли. А в некоторых местах боль была столь сильна, что слезы выступали на глазах. Мэри могла поклясться, что у него ломит даже корни волос. - Послушайте, я больше не могу.
     Признание прошелестело чуть слышным шепотом и прозвучало унизительно-жалобно, и Мэри была даже рада, что не получила ответа. Она постаралась думать о другой Мэри, ее тезке, и о полном опасностей побеге в землю Египетскую, подальше от Иродова гнева. Та Мэри проехала верхом на осле многие мили через пустыню, держа на руках ребенка, и нигде не говорится, что она проклинала Иосифа или же возносила жалобы Богу.
     И хотя библейское предание вряд ли можно было сравнить с обстоятельствами ее невероятного побега, девушка умудрилась найти в нем источник бодрости и сил. Благодаря этому она смогла проехать еще пару часов, не обращаясь к Райдеру. Когда же она наконец раскрыла рот, исходившие из глубины иссохшей глотки звуки не имели ничего общего с ее голосом.
     - Но ведь Пречистую Деву никто не похищал, - прохрипела она. - И я готова поспорить с кем угодно, что апостолы просто опустили то место, где она жалуется на трудности. - Мэри было безразлично, что подумает о ней Райдер. В любом случае она обращалась к себе, а не к нему. - А потом, скорее всего ей не приходилось умолять Иосифа дать воды. Он должен был быть достаточно добр и позаботиться сам...
     Последовавший за этими словами обморок вовсе не являлся местью.
     Райдер не успел удержать ее в седле. Он соскочил наземь и встал на колени, не проявив ни досады, ни раскаяния. Ему не удалось привести Мэри в чувство, и он просто подхватил ее на руки и закинул на круп лошади - лицом вниз, словно мешок отрубей. Привязав ее так, чтобы она не свалилась во время езды, он снова вскочил в седло и продолжил путь с прежней устрашающей скоростью.
     Придя в себя, Мэри совсем растерялась. Она помнила, что должна была упасть на землю, но все оказалось совсем не так. Голова разрывалась от прилива крови, а в ноздрях стоял душный запах конского пота. Когда ее мысли прояснились и до девушки дошла унизительность ее положения, она чуть не лопнула от злости:
     - Самый ужасный круг ада был бы для тебя слишком хорош, Райдер Маккей!
     - Возможно, вы правы.
     Мэри сделала для себя сразу несколько открытий: во-первых, она высказала мысль вслух, сама того не желая, во-вторых, Райдер снизошел до ответа, и этот ответ прозвучал удивительно близко. Она неловко заерзала, стараясь извернуться так, чтобы разглядеть, где он находится.
     - Не вертитесь, - велел Райдер.
     Несмотря на то-что Мэри была едва жива, она немедленно воспротивилась столь грубому приказу. Тогда Райдер просто дождался, пока у девушки иссякнут силы - их и впрямь хватило ненадолго, - и снял ее с лошади. Мэри безвольно обвисла у него на руках. Как это ни было унизительно, но она не смогла бы устоять на ногах без его помощи.
     - Т-с-с-с, - прошептал Райдер.
     Только теперь до Мэри дошло, что она рыдает. Девушка почувствовала, как ее обняли за плечи - на сей раз более мягко. Слезы в три ручья лились ему на куртку, однако он только молча обнимал Мэри. Со слезами девушка утратила и последние силы.
     - Я больше не могу двигаться, - жалобно прошептала она.
     - Знаю. Ничего страшного.
     Райдер снова подхватил ее на руки, как раньше, только не стал больше закидывать на круп лошади. Он понес ее к зиявшему непроглядной чернотой проему в огромном утесе и, когда полное отсутствие света не позволило двигаться дальше, осторожно усадил на землю.
     - Я должен позаботиться о лошадях, - сказал он. - Здесь вы в безопасности.
     Мэри едва успела заметить смутную тень, мелькнувшую у входа в пещеру. Она продолжала таращиться в ту сторону до тех пор, пока из глаз ее не брызнули слезы. Девушка зажмурилась и почувствовала, как неудержимо у нее слипаются веки. Она пообещала себе, что проспит совсем недолго.
     Райдер бросил возле свернувшегося калачиком тела саквояж, седельные сумки и лошадиные попоны. Потом встал на колени, приподнял голову девушки и смочил ее губы водой из фляжки. Мэри жадно припала к живительной влаге, приподняв фляжку так, чтобы было удобнее пить.
     - Достаточно, - тихо, но решительно сказал он.
     Мэри казалось, что ей никогда в жизни не напиться, и позволила ему забрать фляжку лишь потому, что не имела сил сопротивляться. Она, конечно, могла бы с ним и поспорить, но даже на слова у нее не было сил.
     Старательно закупорив фляжку, Райдер подсунул Мэри под голову свернутое одеяло и растянулся рядом на земле. Он чувствовал, как дрожит от невероятного изнеможения ее тело. Она не пыталась протестовать, когда он обнял ее за талию и пододвинул поближе к себе.
     Когда Райдер и Мэри заснули, вход в пещеру озарили первые лучи солнца.

***

     Это был не сон. Мэри осознала это, как только пришла в себя и почувствовала боль в грязном измученном теле. Кое-как повернувшись, Мэри вытащила из-под бока острый камень и отшвырнула его подальше, после чего постаралась усесться, прислонившись спиной к скале, чтобы не спеша обдумать ситуацию.
     Райдер по каким-то соображениям покинул ее, пока она спала. Девушка с трудом припомнила, как он принес саквояж и положил ей под голову одеяло. Теперь она не обнаружила ни того ни другого - все пропало заодно с фляжкой. Это напомнило Мэри о лошадях, о которых Райдер "должен позаботиться". Уехал ли он, забрав обеих, или оставил одну для нее?
     Мэри выпрямилась, покачнулась и поплелась, обходя валуны, к выходу из пещеры. Солнечный свет ослепил ее. Прикрывая рукой глаза, она решилась выйти наружу.
     Открывшийся ее взору вид был совершенно незнакомым. При свете дня местность выглядела невероятно дикой и заброшенной. Мэри понимала, что всю ночь они взбирались все дальше в горы. Она поразилась огромным соснам, возвышавшимся над совершенно бесплодной на первый взгляд скалой. Девушке стало не по себе: невообразимые нагромождения валунов с пробивавшейся местами чахлой травкой, казалось, злобно ощетинились при виде непрошеной гостьи. Раскаленный сухой воздух дрожал в зыбком мареве.
     Мэри не обнаружила поблизости ни лошадей, ни даже тропинки, по которой она попала сюда накануне. Девушка понятия не имела, находится ли она к северу или к югу от форта Союза, пролегает ли железная дорога к востоку или к западу отсюда. Мэри знала наверняка только одно: сюда они пробирались по горам, и на обратной дороге ей также не миновать гор. Вот только горы эти были ей совершенно незнакомы. Мэри ясно понимала, что может бродить здесь многие дни и никого не встретить.
     Конечно, рано или поздно ее отыщут. От этого теперь зависит, выживет она или нет. Лихорадочно соображая, чем она смогла бы привлечь внимание предполагаемых спасателей, Мэри сняла с головы монашеский чепец. Черная плотная ткань стала серой от пыли, а белоснежная наколка - бурой от грязи и пота. Мэри устало запустила пальцы в волосы, расправляя слипшиеся под чепцом пряди.
     - А они, оказывается, длиннее, чем мне казалось.
     Мэри резко обернулась. Райдер стоял у самого входа в пещеру. Ей не пришлось щуриться, чтобы как следует его разглядеть - и то, что она увидела, отнюдь не прибавило ей хорошего настроения. Он выглядел настолько же бодрым, насколько она измученной, и настолько же чистым, насколько она грязной. Девушка бессильно опустила руки:
     - Я подумала, что вы сбежали.
     Коль скоро его присутствие доказывало обратное, Райдер предпочел не тратить лишних слов.
     - Вам лучше войти внутрь, - сказал он, - а не торчать на виду.
     - Но я не вижу лошадей, - сказала Мэри, не тронувшись с места.
     - Я угнал их прочь.
     - Угнали? Но...
     - Войдите внутрь.
     Мэри нехотя заковыляла в пещеру, уязвленная контрастом между собственным состоянием и невозмутимостью Райдера. Когда она оказалась в пределах досягаемости, он протянул к ней руку и резко втащил внутрь.
     - Я могу двигаться сама, - воспротивилась Мэри. - На это у меня сил хватит!
     - Вам нельзя высовывать нос из пещеры, - отчеканил он, пропустив мимо ушей ее объяснение. - По