ть понимаешь, что вот-вот рехнешься?
     - Рехнусь? К добру это будет или к худу?
     У нее на языке вертелся ответ, что не к добру. В конце концов, ответить так было проще всего. Но ведь действительность намного сложнее. Разве не легкая сумасшедшинка в его облике привлекла когда-то ее внимание? Его невозмутимость заинтриговала ее. Его юмор ставил ее в тупик. А его логика обезоруживала. С самого начала он постоянно бросал ей вызов.
     - Быть сумасшедшим - не всегда плохо, - заявила Мэри.
     - Осторожнее, - предупредил Райдер, - этак ты начнешь хвалить мой характер!
     Она легонько стукнула его кулаком под ложечку. Он поймал ее руку и нежно прижал к себе. Под большой сильной ладонью напряженные пальчики постепенно выпрямились и расслабились. Когда он убрал руку, Мэри не отдернула свою, а тихонько погладила следы ушибов на его ребрах.
     - Больше не болит?
     - Нисколечко, - А нога?
     - Намного лучше. - Он лукаво приподнял бровь, видя ее недоверие, и спросил:
     - Ты смеешь сомневаться?
     Конечно, он намекал на то, что несколько минут назад занимался с нею любовью. Мэри ощущала силу, исходившую от его бедер, поверх которых она закинула свою ногу.
     - Нет. Не сомневаюсь, - улыбнулась она.
     Райдеру понравилось то, как Мэри произнесла эти слова - с придыханием, слегка хрипловатым голоском. Он ласково поцеловал ее в губы, а потом улегся так, чтобы устроить ее поудобнее. Мэри опустила головку ему на плечо, а руку положила на грудь. Хотел бы он знать, как часто ей удавалось заснуть во время его болезни.
     - Спасибо тебе, - тихо прошептал он. Не услышав ответа, Райдер поначалу решил, что Мэри заснула. Но тут же увидел, как трепещут ее влажные ресницы, а слезы скапливаются в ложбинках, появившихся на похудевших щеках. - Мэри?..
     Она потерла кулачками глаза и слабо улыбнулась:
     - Это от облегчения и благодарности.
     Он кивнул, понимая ее чувства, и ласково погладил завитки пушистых волос:
     - Я даже не представлял, что ты умеешь врачевать раны.
     Мэри тут же вспомнила, как часто она молилась об умении, ниспосланном ее сестре Мегги. В такие минуты ей почему-то казалось, что она вообще не умеет лечить.
     - Я всегда работала в госпитале, - пояснила она. - Этим обычно занимались все сестры в нашем ордене.
     - Расскажи мне о нем.
     - О госпитале?
     - Можно начать и с него, если хочешь.
     - Здесь особо не о чем рассказывать, - пожала она плечами.
     - А по-моему, это не так. Как ты выбрала свой орден?
     - Я бы не сказала, что выбрала его сама. По крайней мере сознательно. Меня призвало само это место. У мамы была привычка навещать больных каждую среду. И она брала меня, еще совсем малышку, с собой в госпиталь, который опекали сестры из монастыря Призрениях Малых Сих. Обычно я сидела возле нее, пока она читала больным вслух или писала для них письма. Время от времени мне поручали принести воды или поправить подушки.
     Мэри поуютнее устроилась у него в руках и продолжила:
     - Джей Мак постоянно спорил с мамой из-за этих визитов. Он боялся, что мы подцепим какую-нибудь болезнь, и не жалел денег на благотворительность в надежде, что это удовлетворит маму и она оставит госпиталь. Но она все равно желала лично участвовать в уходе за больными. Маме всегда было нелегко противоречить Джею Маку, но на протяжении долгих лет она выдерживала с ним спор, касающийся госпиталя.
     - И всякий раз таскала тебя за собой.
     - Еженедельно, - кивнула Мэри.
     - Пока ты не приняла постриг. Тогда визиты в госпиталь прекратились.
     - Как ты это узнал? - Она удивленно приподняла голову.
     - Просто догадался.
     "Нет, - подумалось Мэри, - это не совсем так". Райдер обладал необъяснимой способностью слушать ее так, что до него доходило намного больше, чем было сказано. Он словно улавливал эхо, становившееся четче я громче, чем ее голос.
     - По-моему, - задумчиво промолвила она, - она перестала считать себя обязанной бывать там так часто, коль скоро я постоянно забочусь о больных. - Она снова улеглась ему на плечо. - Понимаешь, мама хотела стать монахиней. То платье, в котором я пришла к тебе в тюрьму, было сшито не для меня. А для нее. Она никогда не говорила мне, что желала бы избрать этот путь для себя.
     - Неужели?
     - Ну во всяком случае, почти не говорила. Глядя на нее, нельзя было сказать, что она сожалеет о том, что прожила жизнь с моим отцом.
     - Возможно, это оттого, что она действительно не сожалела об этом.
     - Да, пожалуй, ты прав, - подумав, согласилась Мэри. - Мама никогда не сожалела о принятых решениях, однако и не желала расставаться с былой мечтой.
     - И передала ее тебе.
     - Вернее, вложила в меня силком. - Даже ей самой отчетливо слышались гнев и нежелание прощать, заключенные в этих словах.
     - Ты не хотела ходить вместе с нею в госпиталь?
     Трудно было ответить однозначно. Размышляя, Мэри следила за тем, как Райдер взял ее руки и переплел ее пальцы со своими. Ее рассеянный взгляд, заполненный видениями прошлого, устремился в пространство.
     - В госпитале было интересно, - медленно начала она, - и прежде всего меня очаровывали монахини. Они двигались так ловко, так быстро, казались такими загадочными. Добрыми. Вежливыми. Расторопными. Отчужденными. Тогда мне непонятна была причина их отчужденности. Мне казалось, это качество присуще всем, кто посвятил себя служению Господу. И лишь многие годы спустя я догадалась, что они попросту осуждали мою мать. Понимаешь, она оказалась падшей женщиной. По крайней мере в их глазах. А я была незаконнорожденной - Мэри грустно улыбнулась, стараясь подавить вновь подступившие к глазам слезы. Мама не ходила к мессе с того дня, как стала любовницей Джея Мака, однако еженедельно являлась за новой порцией унижения от этих святых сестер.
     - Чтобы помочь страждущим?
     - Чтобы искупить грех содеянного. И я в какой-то степени являлась частью этого плана, который никогда не был моим собственным. Да, я получала удовлетворение, ухаживая за больными, и меня привлекали монахини, но если говорить честно, я с такой же охотой сопровождала бы маму каждую неделю, скажем, на лошадиные бега. - Она почувствовала, как Райдер сжал ее пальцы. - Мне нравилось быть вместе с нею, вот и весь сказ. - Мэри мрачно засмеялась и покачала головой:
     - Ну и эгоисткой же я была...
     - Мэри, - попытался возразить Райдер, - я никогда не думал...
     - Не спорь, - настаивала она. - Это правда. Ведь я родилась первой и в течение какого-то времени имела маму в своем полном распоряжении. Ведь я была первой Мэри! А потом пришли другие, с которыми мне пришлось делить и маму, и имя. - У Мэри возникло такое чувство, будто сердце ее начинает сочиться ядом. - Проведенное с нею в госпитале время было для меня чрезвычайно важным. Я знала, что ей доставляет удовольствие брать туда именно меня и что она никогда не позовет с собой кого-то из сестер. Я надеялась избавиться от них угрозами, если вдруг кто-то вздумает сунуть туда нос. Этого были достойны только мы с мамой, и даже необходимость делить ее с больными не воспринималась мною болезненно, ведь в уходе за ними она принимала мою помощь. - Мэри с всхлипом перевела дыхание и продолжила свой рассказ таким тихим голосом, что Райдер с трудом различал слова:
     - А став одной из сестер, я увидела, что этим порадовала ее пуще прежнего. - Она тихонько высвободила руку из пальцев Райдера и уселась, прикрывая грудь одеялом:
     - Я ужасно плохая, Райдер. Я оказалась мошенницей. И лгуньей.
     Райдер осторожно погладил ее по щеке, убрав с лица влажную прядь волос:
     - Ты слишком сурово судишь себя, Мэри.
     - Нет, я просто... - затрясла было головой девушка, но Райдер перебил ее:
     - Никто никогда не требовал от тебя того, что ты стараешься требовать от себя. Если ты и притворялась, то делала это искренне. Годы, проведенные в служении Господу, не могут оказаться ложью. Ты помогала страждущим. Ты щедро делилась с ними силой своего духа, своей веры. Ты поддерживала тех, кого оставили силы, ободряла утративших надежду. И в этой жизни не было обмана. Отзывчивая... самоотверженная... верная... невинная... - ты на самом деле была такой, Мэри.
     Ах, как ей хотелось ему верить! Как ей хотелось, чтобы он верил в то, что говорил!
     Райдер следил за бушевавшей у нее в душе бурей, отражавшейся в огромных зеленых глазах. Он уселся, опираясь спиной на каменную стену и ласково обнял Мэри, свернувшуюся калачиком у него под боком. Как и в ту первую ночь их знакомства, его объятия подействовали на нее умиротворяюще.
     - Если бы ты прожила свою жизнь по-другому, мы ни за что бы не встретились, - прошептал он. - И я имею дерзость утверждать, что рад избранному тобою пути. - Зажмурившись, он прижался щекой к ее макушке. - Мне радостно думать, что сам Всевышний приберег тебя для меня. Он знает, что ты спасла мне жизнь.
     Мэри улыбнулась трясущимися губами и зажала рот кулачкам, чтобы не зарыдать в голос. Убаюканная его сильными руками, она заснула безмятежно, как дитя.

***

     - Расскажи мне поподробнее про Анну Лей, - попросила Мэри, которой надоело прикидываться погруженной в чтение. Потянувшись, она захлопнула книгу и швырнула ее обратно в корзину. Райдер сидел на краю каменной кровати. К его больной ноге была привязана веревка, пропущенная через деревянную перекладину. Поднимая полное воды ведро, прикрепленное к другому концу веревки, он старался вернуть силу истощенным во время болезни мускулам. Его лицо заливал пот, однако Райдер продолжал упражнения. - По-моему, ты перебарщиваешь с нагрузками, - заметила Мэри. - Передохни и расскажи про Анну Лей.
     Он приостановился - причем в этот момент ведро с водой зависло в воздухе - и проворчал, оставаясь совершенно равнодушным к строгому взору Мэри:
     - Ты ведешь себя, как шишка на ровном месте.
     - Мои сестрицы твердили то же самое. Мне на это наплевать.
     - Поняв, что Райдер намерен проявлять не больше повиновения, нежели ее пресловутые сестрицы, Мэри перешла от слов к действию. Она вскочила с кресла и, прежде чем он разгадал ее намерение, подхватила висевшее на веревке ведро и выплеснула из него воду обратно в пруд. Прижав ведро к груди, она поспешно возвратилась в кресло.
     - Позже ты сам будешь меня благодарить за это! - буркнула она.
     Райдер не сомневался. По его прикидкам, оставалось не более трех дней на то, чтобы раненая нога окончательно зажила. Сейчас подходил к концу второй день, и, встав на ноги, Маккей понял, что поспешил. Каждый шаг отдавал сильной болью. А необходимость ковылять на глазах у Мэри усиливала эту боль вдвойне.
     - Злорадство никогда тебя не красило, - съязвил он, кое-как добравшись до кресла-качалки.
     - Меньше всего меня волновал мой внешний вид. - В подтверждение своих слов Мэри даже прищелкнула пальцами.
     И Райдер понял, что это правда. Она почти никогда не обращала внимания на то, как выглядит. Ей не были свойственны надуманно-изящные позы или отрепетированные выражения лица. Оно поражало своими прекрасными живыми чертами, несмотря на то что почти всегда хранило невозмутимо-невинное выражение. "Нет, пожалуй, все же не всегда оно казалось таким прекрасным, - тут же поправил себя Райдер. - Вот, к примеру, сейчас оно выглядит отвратительно самодовольным".
     - Ну ладно. - Он с наслаждением расслабил больную ногу и помассировал рубец от раны. - Что тебе угодно знать?
     - Почему она оказалась с тобой?
     - Ты хочешь знать, почему она оказалась в составе конвоя или почему оказалась именно со мной?
     Мэри скорчила весьма неприятную гримаску и недовольно фыркнула:
     - И то и другое!
     - Ну раз тебе так неймется... - Его попытка шутить не нашла отклика, и в конце концов до Райдера дошло, что Мэри абсолютно серьезна. Оставалось только гадать, что творится сейчас в ее упрямой головке. Судя по всему, вот уже больше недели она так и этак прокручивает в мозгу те сведения, которыми располагала до сих пор. - Анну Лей взяли в отряд по настоянию ее папаши. Мне показалось, что она так упорно этого добивалась отчасти для того, чтобы похвалиться передо мною своими возможностями. Накануне вечером мы повздорили, и ей приспичило продемонстрировать свое превосходство.
     - О чем вы повздорили?
     - Она приставала ко мне, тогда как я совершенно ее не хотел. Пришлось обойтись с ней грубо.
     - Ты унизил ее? - уточнила Мэри, не очень-то желая вдаваться в детали.
     - И она заявила, что поедет с нами, - кивнул он. - Поначалу это выглядело как минутная прихоть, но потом я засомневался, не является ли это частью заранее разработанного плана.
     - Почему?
     - Ну, видишь ли, отец слишком уж настаивал, чтобы отправить ее с обозом. Он не уступил даже после того, как мы с генералом Гарднером растолковали ему всю опасность ситуации.
     - Это по меньшей мере странно, не так ли?
     - Анна Лей привыкла всегда поступать по-своему. И по-моему, к этому ее приучил собственный папочка. - Райдер продолжил массировать раненую ногу. - На следующее утро я старался держаться от нее подальше. Но когда я доложил о том, что почувствовал опасность, грозившую отряду, лейтенант сам приказал присмотреть за ней. Она путалась у меня под ногами на всем пути к водоразделу, а под конец заставила остановиться, чтобы попить. Ей, видите ли, приспичило воспользоваться моей фляжкой. Она жаловалась на все лады, что в ее фляжке вода протухла. Я счел это новым тактическим ходом, рассчитанным на то, чтобы привлечь мое внимание. Пришлось обменяться фляжками и отпить из той, которую я взял у Анны, чтобы доказать, что она болтает ерунду.
     - А это было не так? - насторожилась Мэри.
     - Нет, - просто признался он. - Оказывается, Анна говорила правду. Не знаю, что там было с ее водой, но она полностью вывела меня из строя. Попробуй она отпить хоть глоток - и эта гадость запросто могла ее прикончить.
     - Ох, вот уж ни за что не подумаю, что она совершила бы такую глупость, - бесцеремонно заявила Мэри.
     - Но откуда бы ей знать, что вода тухлая, если она сама ее не попробовала?
     - Да потому, что она сама ее отравила! - заключила Мэри, откинувшись на спинку кресла.

Глава 12

     - По-твоему, Анна Лей нарочно отравила воду? - переспросил с недоверием Райдер. - Но с какой стати? Чего она этим добилась?
     - Помимо мести?
     Райдер утвердительно кивнул.
     - Боже мой, - задумчиво пробормотала Мэри. - Я все больше проникаюсь почтением к Анне Лей Гамильтон. Если я права, то она действительно всегда добивается того, чего хочет. - Подавшись вперед, девушка терпеливо пояснила:
     - Она отравила свою воду, чтобы все случилось так, как случилось!
     - Чтобы создалась возможность обвинить меня в попытке изнасилования?
     - Вот! Это и было все время твоей главной ошибкой, - отчаянно затрясла головой Мэри. - Ты слишком однобоко, сквозь призму личных отношений, истолковал мотивы поступков Анны Лей! А что, если предположить наличие другой, более крупной цели?
     - Мэри не пришлось ждать долго, Райдер мигом пришел к тем же выводам, что и она. Догадка ярким пламенем вспыхнула в его стальном взоре.
     - Точно, - с удовлетворением заключила Мэри. - Она произвела отвлекающий маневр. Ведь никому и в голову не могло прийти, что ей одной удастся отвлечь тебя от выполнения обязанностей по охране отряда. Кто угодно, только не Анна Лей - после вашей стычки накануне. Вот почему она подмешала что-то в свою воду.
     - Но она ведь не могла быть уверенной, что я стану ее пить!
     Мэри поняла, что именно мужская гордыня до сих пор не позволяла Райдеру внять ее разъяснениям.
     - Мне очень жаль, но, по-моему, она вполне могла быть в этом уверена. Анна Лей имела на вооружении тот факт, что ты твердо убежден в ее приверженности ко лжи и интригам. И она воспользовалась этим знанием, когда заставила тебя поверить, что ее жалобы на протухшую воду - тоже ложь. И это сработало!
     Райдер рассеянно уставился в пространство. Он старался вспомнить, как много успела вызнать Анна Лей накануне набега на каньон Колтера про его натуру. Он вполне ясно дал ей понять, что не терпит дураков, что не побоится унизить любого, доказывая свою правоту, и что плохо переносит женские капризы. Анне Лей не понадобилось долго ломать голову над тем, как обвести его вокруг пальца. Он был настолько любезен, что сам выстроил ловушку.
     - Я сам подставился. - В его усмешке не было и намека на веселье.
     - Ну, хоть это и плохое утешение, - улыбнулась Мэри, - ты наверняка не первый мужчина, угодивший в ее сети!
     - Это вообще не утешение.
     - Но тогда как же насчет всего остального? Я ведь могла и ошибиться.
     - Ты только что из кожи вон лезла, доказывая мне одно, а теперь вздумала петь про другое?
     - У меня нет доказательств, - возразила она. - Только рассуждения. Это по-прежнему лишь слова, твои слова против ее слов.
     - Ну, она-то как раз располагала кое-чем еще, - заметил Райдер. - Анна Лей явилась пред очи разыскивавших ее солдат в растерзанной блузке, с синяками и царапинами. То, что они увидели, говорило в ее пользу. И прекрасно вписывалось в предложенное ею объяснение моего отсутствия во время резни.
     - Ты хоть что-нибудь смог вспомнить?
     - Почти ничего с того момента, как напился ее воды. Мне сразу стало плохо, а потом я свалился без сознания. И когда пришел в себя, все было кончено. Анна Лей успела уйти обратно, навстречу поисковой партии. Ее обнаружили лейтенант Риверс и рядовой Карр. Они выволокли меня из-под утеса и привязали к седлу.
     - Значит, расследование крутилось в основном вокруг того факта, что ты пренебрег своими обязанностями - тогда как тебе препятствовали в их исполнении? Ведь она выставила все именно в таком свете?
     - Верно. Анне Лей достаточно было рассказать свою сказку единожды, и та пошла гулять по всему форту.
     - Но у тебя должны быть адвокаты.
     - Они оказались совершенно никчемными, - горько усмехнулся Райдер. - Ни одному из них и в голову не пришло как следует проверить слова Анны Лей. Да к тому же прокурору удалось разыскать пару солдат, видевших нас вдвоем накануне вечером. - Он замолк, припоминая, как отволок Анну Лей в укромный уголок, как едва не взял ее стоя, прижав к саманной стене казармы, словно обычную шлюху, и в какой ярости она уходила, когда поняла, что в ней не нуждаются. Он представлял, как эта сцена должна была выглядеть в глазах посторонних наблюдателей. Им даже не пришлось лгать. - И их показания окончательно поставили на мне крест, - тихо добавил он.
     - Розарио?..
     - Он был одним из свидетелей, но при этом говорил чистую правду, когда описывал то, что видел. Ему не было нужды искажать детали так, чтобы обратить свои показания против меня.
     - Значит, нам надо найти доказательство, которое не оставит от обвинения камня на камне!
     - Им может стать только само золото.
     - Возможно. - Мэри задумалась, опершись подбородком на кулаки. - Если предположить, что роль Анны Лей в твоем аресте больше нежели просто мелкая месть, то мы можем предположить следующее: поиски золота не обязательно выведут нас на организаторов резни, зато наблюдение за Анной Лей обязательно приведет нас к золоту.
     - Анна Лей Гамильтон давно покинула штат Аризона, - сказал Райдер. - Она уехала следом за отцом, после того как дала показания.
     - Значит, золото скорее всего уплыло вместе с нею.
     Судя по выражению лица Райдер не очень-то в это поверил. Мэри невольно повысила тон, стараясь говорить как можно убедительнее:
     - Мы напрасно протерли дырку в твоих картах в поисках ответа. Возможно, он и содержался в них - когда-то. Но сейчас, спустя столько времени после резни, золото давно могли вывезти отсюда.
     - Мэри, - терпеливо повторил Райдер, видимо, решив, что она не поняла главного смысла его слов:
     - Анна Лей Гамильтон сейчас в Вашингтоне, у отца!
     - Ну и что? Мы поедем за ней в Вашингтон!
     Вот так запросто, сели и поехали. Райдеру было неловко растолковывать ей очевидные вещи:
     - Здесь, в пещере, н