положил мне больше, чем я смогу съесть.
     - Съешь, сколько сможешь, - произнес Ной, окидывая ее медленным взглядом. - Вижу, что еды тебе вполне хватает. Нельзя сказать, чтобы ты выглядела недокормленной.
     Вспыхнув, Джесси отвернулась и принялась кормить Гедеона молочным рисовым супом, пока Ной разливал по бокалам вино. Малыш чмокал губами, весело лепетал что-то непонятное и каждый раз пытался схватить ложку, которую Джесси подносила к его рту.
     - А ты знаешь, - задумчиво, как бы невзначай, за метил Ной, - Гедеон совсем не похож на тебя. Наверное, вылитая копия отца?
     Джесси чуть не выронила ложку. Заставляя себя успокоиться, она с деланным усердием вытерла испачканную мордашку ребенка. Почему Ной задал этот вопрос? И почему она не придумала заранее ответ?
     - Да. У него отцовские черты липа, - ответила Джесси, имея в виду Кеньона Панберти. - Темные полосы, голубые глаза. И такие же брови. Видишь, они немного
     Напоминают крылья? Точно такие же брови были и у его отца. Чуть дьявольские, не правда ли?
     Ной заметил, что у Джесси дрожал голос, а сама она запиналась, но сделал вид, что принял се слова за чистую монету.
     - Ты права. Хотя, по-моему, Гедеон больше смахивает на ребенка, чем на дьявола. - Ной вытянул руку через стол и коснулся указательным пальцем подбородка малыша. - Не так ли? - Гедеон развеселился и радостно закивал головой, словно соглашался с тем, что только что сказал Ной. - А твой муж был похож па дьявола?
     Чтобы Ной не заподозрил ее во лжи, Джесси постаралась выглядеть спокойной. Думая опять же о Кеньоне, она ответила:
     - Нет, не совсем. Он был очень уравновешенным человеком. - "Не как ты", - добавила она про себя. - Он ответственно подходил к своим обязанностям и положению в обществе.
     - Понимаю, - спокойно произнес Ной. - А сколько лет ему было, когда он умер?
     Джесси продолжала кормить Гедеона.
     - Двадцать семь. - Она старалась повернуть разговор в другое русло. - А сколько тебе лет?
     Ной улыбнулся:
     - Странно, не правда ли? Мы так мало знаем друг о друге. Мне тридцать три, нет, уже тридцать четыре. Недавно исполнилось.
     - - Как недавно?
     - Мы уже плыли на корабле, это было шестнадцатого апреля.
     - И ты не сказал об этом ни слова?
     Ной пожал плечами. Ему и в голову не пришло отмечать свой день рождения. Если бы не последний обман Джесси, он был бы польщен ее интересом. Теперь же он расценивал это как очередную хитрость. Она только притворялась, что ей было любопытно узнать день его рождения. На самом деле снова пыталась поймать Ноя в ловушку.
     - Тебя не волнует, что я намного старше твоего покойного мужа?
     - Я и не думала об этом. Мне самой не так уж и мало лет. В августе исполнится двадцать два года.
     - Действительно, немало, - ухмыльнулся Ной. - Поешь хоть что-нибудь. - Он указал на ее тарелку.
     Положив на стол ложку Гедеона, она взяла вилку и послушно произнесла:
     - Слушаюсь, папочка.
     - Очень смешно. - Ной отодвинул свою пустую тарелку и поставил вместо нее миску Гедеона. - Позволь теперь мне докормить малыша. - Не дожидаясь ответа, он взял у нее ребенка. - Ого, да он набирает вес. Тебе больше не следует брать его на руки, иначе твой позвоночник искривится.
     Джесси покорно слушала Ноя, а тот говорил так, словно отлично разбирался в данном вопросе. Ей были приятны его внимание и забота. Притворившись, что занята едой, Джес си наблюдала за каждым движением Ноя. Он необыкновенно нежно обращался с Гедеоном, хотя его, видимо, что-то тревожило. Малыш, наоборот, чувствовал себя спокойно и был счастлив в надежных руках Ноя. Несмотря на привязанность, которую Ной начинал испытывать к ребенку, он не позволял себе его баловать.
     - Ты любишь его, правда? - спросила Джесси.
     - Кого? Гедеона? Я не могу передать тебе, как люблю его. - Это была правда, и Ной не собирался скрывать своих чувств. Он нисколько не жалел, что отныне ему приходилось заботиться о ребенке, пусть даже из-за обмана Джесси. - А ты сомневаешься?
     Джесси отрицательно покачала головой:
     - Мало людей проявляют столько любви и внимания к чужим детям, сколько ты.
     Чьим же сыном был Гедеон? Ной терялся в догадках. Ему стоило большого труда не спросить об этом Джесси прямо в лоб. "Будь осторожнее, - предупредил он себя. - Не стоит ломать дров. Есть время узнать правду различными способами и так, чтобы у Джесси даже не возникло подозрения".
     - Я бы не взял тебя с собой, если бы не хотел помочь Гедеону, - честно признался Ной.
     - Извини, - быстро ответила она, - я не хотела...
     - Ной перебил ее:
     - Безусловно, ты его любишь больше всех.
     - Да, я люблю его.
     Но было ли это так на самом деле? Наверное, иначе она не выдержала бы его расспросов. Пальцы Джесси дрожали. 1 шдняв бокал обеими руками, она принялась пить сладкое вино мелкими глотками. В ее глазах отражалось еле заметное беспокойство.
     - Джесси! - Ной ладонью прикрыл ее бокал, заставив поставить его на стол. - Что случилось с тобой?
     - Ты о чем? - Неожиданно она осознала, что молча смотрела на свой бокал. - А н-нет, ничего. Я просто задумалась, вот и все.
     Ной чуть не застонал, дотронувшись кончиком языка уголка ее губ. Ему захотелось попробовать вкус вина на ее губах. В душе он проклинал такую несправедливость: Джесси не имела права соблазнять его своим чарующим видом. Ной поймал себя на этой мысли. Делала ли она вообще что-нибудь неосознанно? Подобно самому практичному торговцу из Новой Англии, она высчитывала все до мелочей.
     - Ты ничем не хочешь со мной поделиться? - спросил он.
     Джесси отрицательно покачала головой:
     - Нет, все нормально.
     Гедеон начинал ерзать на его коленях, и Ной пересадил ребенка на пол. Малыш тотчас пополз к лакированному столику, рядом с которым стояли два удобных мягких кресла. Несколько раз схватившись за край стола, он попытался подняться.
     - Как давно он это делает? - поинтересовался Ной, глядя, как Гедеон несколько секунд простоял на ногах, держа равновесие, а затем шлепнулся на живот. Не удов
     Летворенный достигнутым, малыш снова бесстрашно под
     Нялся, но на этот раз ему удалось переместиться на несколь
     Ко дюймов вдоль стола. Не вставая с кресла, Джесси обернулась, чтобы посмотреть, чем именно Гедеон привлек внимание Ноя.
     - Он делает это с сегодняшнего дня, - улыбнулась она. - Посмотри, кажется, он не умеет садиться. Бедный малыш, он стоит, покачиваясь, до тех пор, пока ноги не
     Начинают подкашиваться, и тогда просто падает па иол. Я пробовала помочь ему садиться, но встретила такое сопротивление, что решила: пусть уж он лучше учится этому сам.
     Сегодня я только и наблюдаю за тем, как он встает и падает, встает и опять падает. Он почти не отдыхал. - Джесси задумалась, с ее лица исчезла улыбка. - Вряд ли на свете есть кто-то отважнее ребенка.
     Ной перевел свой взгляд с Гедеона па ее изящный профиль.
     - А разве ты не отважная? - задал он ей вопрос.
     - Я? - Джесси встала и принялась собирать тарелки и столовое серебро. - Вряд ли меня можно назвать отважной, - усмехнулась она. - Мне столько раз доставалось, что я уже точно знаю, когда не следует высовываться.
     Доставалось? Ей? Ему верилось в это с трудом.
     - Ты удивляешь меня.
     - Почему?
     - То, как ты разговаривала со мной вчера, после этого ужасного случая с Букером, лишний раз подтверждает, что тебя нельзя считать трусливой женщиной.
     - А, вот почему ты говоришь, что я отважная? - Джесси немного успокоилась. - Просто вчера я была очень злой.
     Но ведь ты решилась сбежать от Грэнтхэмов, - напомнил Ной, словно верил всей этой истории, - и здесь тоже требовалась смелость, да еще какая!
     - В данном случае смелость ни при чем. Наоборот, я была слишком напугана.
     Но чего она боялась? Или кого?
     - Ты участвовала в ограблении, прекрасно понимая, как это опасно, несмотря на четко продуманный план. Без условно, это говорит о твоей храбрости.
     Джесси натянуто рассмеялась:
     - Это говорит лишь о моем отчаянии и больше ни о чем. В самом деле, Ной, ты ищешь в моем характере твердость, а она абсолютно отсутствует.
     Ною показалось, что Джесси переигрывала сейчас роль беспомощной молодой вдовы. В действительности она напоминала ему иву, упругую и гибкую, гнувшуюся на ветру, но не сломленную и никем не изрезанную. Она непоколебимо шла к своей цели, не обращая внимания на компромиссы и не отступая. Если бы он не был ее жертвой, то, возможно, восхищался бы силой ее воли. Но, находясь в ее капкане, он выжидал, чтобы отомстить.
     - Ма. Ма. Ма, - затараторил Гедеон, прервав его мысли. Малышу удалось залезть на низкий столик.
     - Думаю, ты нужна ему сейчас, - сказал Ной, поспешив к Гедеону, чтобы уберечь его от падения.
     - Нет. Ему всего лишь хочется опуститься вниз.
     Джесси взяла ребенка из рук Ноя, прижала к груди, а потом посадила на пол. Постояв над ним немного и полюбовавшись, она продолжила убирать со стола посуду. Ной остановил ее:
     - Оставь все, мне нужно поговорить с тобой. - Он ладонью провел по ее руке, сомкнув пальцы вокруг хрупких косточек запястья. Выражение его лица ни о чем не говорило. Но в то же время Ной с удовольствием заметил еезамешательство. Это означало, что он вывел Джесси из равновесия. Воспользовавшись этим преимуществом, он отвел ее от стола, не дав возможности подумать или возмутиться. Сев на кровать, Ной посадил ее к себе на колени. Если она и была уязвима, то только в такие минуты, как сейчас. - Спешу сообщить тебе, что Букера пересадили па другой корабль. Ты можешь больше не бояться его.
     - Правда? Когда?
     "Почему я вдруг заговорил с ней об этом?" - подумал Ной.
     - Сегодня утром.
     Джесси не владела собой, когда Ной прикасался к ней. Она попыталась нежно оттолкнуть его, но он крепко прижал ее к себе. Она задалась вопросом: а сможет ли когда-нибудь понять его натуру?
     - Что же теперь будет с Букером?
     - Его отпустят, как только корабль пристанет к берегам Англии.
     - Ты же не веришь, что я флиртовала с ним, да?
     - Не верю, - ответил Ной, стиснув ее запястья, - но мне кажется, с тобой не в первый раз случаются подобные вещи. - Ной ощутил, как она вся напряглась, и понял, что
     - предчувствие его не обмануло. - Я прав, Джесси?
     - Это не важно, - смутилась молодая женщина.
     Она упорно продолжала скрывать что-то. Но рано или поздно ей все равно придется во всем признаться. Пусть же это станет началом. Сдерживая гнев, Ной не сдавался:
     - А я думаю, важно. Почему ты совсем не доверяешь мне?
     Он затаил дыхание в ожидании ответа. Что она скажет теперь? Поверит ли он ее словам?
     Ты несправедлив ко мне, а я доверила тебе все: жизнь Гедеона и свою собственную.
     Ной промолчал, по-прежнему сверля ее взглядом своих золотисто-зеленых глаз.
     - Ты прав, со мной случалось такое прежде, - наконец не выдержала она, решив, что в лучшем случае расскажет ему часть правды.
     - Когда?
     - После смерти Роберта.
     У Ноя возникло желание встряхнуть ее как следует. Проклятие, ведь у нее никогда не было мужа! По крайней мере мужчины, который затащил ее в постель и от которого она родила впоследствии сына. Это было уже слишком, Ной едва не задыхался от ярости. Он не мог представить себе мужчину, женившегося на Джесси, но не захотевшего иметь с ней физическую связь. В этом он исходил из собственного опыта. Значит, вопрос установления личности Гедеона, а, возможно, и Джесси оставался открытым.
     - Почему ты молчишь? - спросила она.
     Ной был внешне спокоен, и Джесси подумала, что его любопытство исчерпано. По-видимому, ему уже ничего не хотелось узнать от нее. Однако чем дольше он молчал, тем более хмурым становился. Джесси обеспокоило это. Ее вопрос прервал его мысли.
     - И кто это был? - продолжил он разговор.
     - Лорд Панберти, - медленно произнесла она тот мужчина в экипаже, помнишь?
     - Отлично помню, - ответил Ной, вспоминая, какая паника охватила тогда Джесси. Он не сомневался, что ее страх был неподдельным. Панберти представляли собой реальную угрозу. Он забыл о встрече с ними, но сейчас пы тался воскресить в памяти все, что Джесси рассказывала ему о лорде Панберти. Ною приходилось решать сложнейшую задачу, отделяя крупицы истины от нагромождений лжи. - Но ведь ты говорила, что он женат.
     - Так и есть. Не думаю, что его волновали брачные
     - обязательства в тот момент, когда он зажимал меня в углу.
     - Где это произошло?
     - В Грант-Холле, в детской Гедеона. Лорд Панберти пришел засвидетельствовать свое почтение.
     - Как я понимаю, он пришел высказать свои соболезнования бедной вдове, - произнес Ной, стараясь не казаться циничным.
     Джесси сделалось не по себе.
     - Да, что-тов этом роде. Но, я не давала ему повода. Клянусь тебе!
     Он сомневался.
     - Знаю, - солгал Ной, потому что хотел, чтобы она думала, будто ей поверили. Затем, нерешительно развязав ленту, скреплявшую ее волосы, коснулся рассыпавшихся
     - шелковистых прядей. - Он сделал тебе больно?
     - Нет, то, о чем ты думаешь, не случилось. Он не... понимаешь, он не...
     - Не изнасиловал тебя, - помог закончить за нее фразу Ной. Лучше, чем кто-нибудь другой, он знал, что лорд Панберти не надругался над ней. И все же Ною было интересно, говорила ли она сейчас правду. - Как же ты отделалась от него?
     - Мне помог Гедеон. - Джесси не столько увидела, сколько почувствовала, что Ной ей не поверил. - Но это правда. От шума малыш проснулся и начал плакать. Лорд Панберти отпрянул от меня, повернув голову в его сторону.
     - Он целовал тебя? - Ной пальцами перебирал ее волосы.
     - Да, думаю, то, что он делал, можно так назвать. - Джесси обвила рукой шею Ноя. Теперь она могла ощущать учащенное биение его сердца. - Но его поцелуй... нельзя
     - сравнить с твоим.
     Ной затаил дыхание. Она была соблазнительной ведьмой. Почему бы ему не насладиться тем, что она предлагала в данный момент? Возможно, она и не давала повода Эдварду Панберти приставать к ней (у Ноя были кое-какие сомнения на этот счет), но сейчас она не сдерживала себя. Джесси поспешно продолжила свой рассказ:
     - Как только он отпустил меня, я исцарапала его лицо. Кажется, до этого он не верил, что абсолютно не интересовал меня. На него не производили впечатление мои слова, когда я умоляла оставить меня в покое. И только мои ногти сделали свое дело. От края глаза до подбородка.
     Взяв ее за запястья, Ной принялся рассматривать тоненькие руки. На коротко подстриженных ногтях не было лака. Месяцы изнурительной работы в доме Мэри оставили на них свой след. Почти ежедневная стирка детского белья в соленой морской воде высушила кожу. И все же, может быть, даже против своего желания Ной признавал, что ее руки были красивыми, словно их вылепил скульптор. Они были способны доставлять ему огромное удовольствие. Поднеся их к своим губам, он стал целовать каждый пальчик по очереди, испытывая при этом наслаждение.
. Ее сердце забилось сильнее; когда он отпустил ее руки, она снова обняла его за шею и прильнула к Ною, чтобы поцеловать. Джесси почувствовала, как острое желание вновь принадлежать этому мужчине начинало волновать ее тело.
     Ной нежно ласкал кончиками пальцев ее спину и волосы. Приятные ощущения от его прикосновений переходили в дрожь.
     С трудом переводя дыхание, Джесси все-таки оттолкнула его. Через ткань платья она уже чувствовала, что он возбудился. Было бы нечестно продолжать распалять его. Она прекрасно это понимала.
     - Извини, мне не следовало доводить тебя до такого состояния. Мы не можем... - Ее голос растворился в тишине.
     - Я не забыл, - ответил Ной.
     Он уже был готов к тому, что она станет использовать свое недомогание как предлог избегать близости с ним. Вероятно, она радовалась, что нашла способ держать его на расстоянии. Он решил преподать ей урок. Обняв одной рукой за шею, Ной притянул Джесси к себе. Она вздрогнула, чуть приоткрыв рот, но его губы словно ждали этого момента. Он страстно поцеловал ее, потом еще раз и еще. И лишь почувствовав ответную реакцию Джесси, ее желание продлить миг удовольствия, Ной слегка оттолкнул ее, высвободив из своих объятий. На его губах играла улыбка. Джесси встала на ноги, шатаясь, как Гедеон.
     - Думаю, ребенку уже пора в постель, - заметила она дрожащим голосом и поспешила к малышу, который, кажется, догадался о планах взрослых и поэтому старался
     Как можно быстрее заползти под обеденный стол. Джесси успела схватить Гедеона до того, как он спрятался. Подняв его на руки и уткнувшись заалевшим лицом в детское тельце, Джесси быстро удалилась в соседнюю комнату.
     Вернувшись назад спустя примерно час, она застала Ноя уже лежащим на кровати. Все лампы были потушены за исключением одной, возле умывальника. Решив, что он спит, Джесси тихо прошла через комнату умыть лицо и расчесать волосы перед сном. Если бы Гедеон так же быстро и легко засыпал, с тоской подумала молодая женщина. Она мечтала быть с Ноем. В самые трудные минуты она всегда представляла их совместную долгую жизнь. Расчесывая волосы, она ругала себя за несбыточные мечты. Отложив расческу в сторону, Джесси уединилась в ванной комнате, где, как обычно во время своих месячных, готовилась ко сну.
     Она была рада, что приняла меры предосторожности, потому что, как только легла в постель, Ной повернулся к ней спиной, свернувшись калачиком. Значит, он еще не спал и ему сразу же стало бы известно, что под ее нижней рубашкой ничего не надето. В таком случае он догадался бы о ее уловке. Джесси ощущала, что она в безопасности, как средневековая девушка в поясе верности. Должно быть, Ноя посещали те же мысли. Случайно коснувшись ее бедра, он тихо проворчал, что прозвучало как выражение неудовлетворения.
     - Ты всегда притворяешься спящим? - спросила она, взглянув на него.
     - Мне нравится тайком наблюдать за тобой.
     - Джесси не совсем понравился тон его ответа.
     - Почему? - напрямик поинтересовалась она.
     - Потому что ты очень красивая. - В его словах было больше правды, чем он мог себе позволить, но это все равно было лучше, чем если бы он признался в своих подозрениях. Ной заметил, что она нахмурилась. - Тебе никто прежде не говорил об этом?
     Не задумываясь, Джесси покачала головой.
     - И даже Роберт?
     Ей не следовало бы забывать о выдуманном замужестве. В данный момент она подыскивала подходящие слова.
     - Роберт был эмоционально сдержан. Если даже
     Он и придерживался того же мнения, что и ты, то держал
     Его при себе.
     Ноя просто восхищала ее способность моментально уклоняться от скользких вопросов и придумывать па ходу удачный ответ.
     - А сколько лет вы были женаты?
     - Почти два года.
     - И вы были счастливы?
     - Да.
     - Ты любила его?
     - Почему мы все время говорим о Роберте? Неужели ты не видишь, что это причиняет мне страдание? Прошла уже целая вечность. Мне хочется все забыть, не вспоминать
     - о прошлом, а ты меня постоянно к нему возвращаешь.
     - Странно, что ты редко вспоминаешь своего мужа, - как бы невзначай обронил Ной, провоцируя Джесси на дальнейший разговор.
     Она поняла, что теперь ей нужно переходить от обороны к нападению.
     - Почему ты хочешь, чтобы я говорила о бывшем
     Муже? В конце концов кем мы с тобой друг другу приходимся? Наверное, я для тебя лишь женщина, способная Удовлетворить естественные мужские потребности, поскольку рядом нет Хилари. Ты можешь назвать меня своей женой?
     - Ты моя жена, - холодно подтвердил Ной.
     Да как она смеет впутывать Хилари в их отношения! Ей вообще незачем произносить ее имя! Тихий голос совести, еще не полностью подавленный, бранил Ноя за гнев, вызванный словами Джесси. По правде говоря, причиной этого гнева было чувство собственной вины. Он почти совсем не думал о Хилари. Джесси занимала в его мыслях все больше и больше места.
     - Мы оба знаем, что наше брачное соглашение лишь временное, -