О арфа бардов золотая!
                     О арфа полуночных стран!..

        "III"

                     Блестит полдневное светило
                     Над синим морем по водам;
                     Корабль, как лебедь белокрылой.
                     Летит по скачущим волнам.
                     В лазури флаг багряный веет
                     И парус, вздувшися, белеет
                     И пена брызжет за кормой.
                     На мачте щит висит огромной
                     И тению своею темной
                     На море падает. Герой,
                     Величественный, сановитый,
                     Броней блестящею покрытый,
                     Стоит-на палубе крутой,
                     Секирой подпершись стальной.
                     Стрела в колчане боевая,
                     Меч при бедре, и шлем на нем
                     Орлиным осенен крылом,
                     И блещет, солнце отражая,
                     Звезда на шлеме золотая.
                     Прекрасен витязь сей младой;
                     Ланиты розами алеют,
                     Взор тих приветно-голубой,
                     Блестя, по ветру кудри веют
                     И как потухший угль чернеют.
                     Но кто ж сей вождь? кто сей герой?
                     То сын прелестный Турлатона,
                     Боец бестрепетный, Кальфон;
                     С полей кровавых Иннистона
                     Спешит с победой в Сельму он,
                     Где ждет его, по нем вздыхая,
                     Невеста - дева молодая,
                     Цвет ненаглядный красоты,
                     Звезда прекрасная Эрина,
                     Сальгара дочь, Эвираллина.
                     О ней Кальфона все мечты;
                     Лишь к ней одной из пыла боя
                     Неслись желания героя
                     На крыльях пламенной любви.
                     И в вражьей меч омыв крови,
                     Кальфон прелестный, друг Фингала,
                     Спешит к возлюбленной своей.
                     О волны синие! скорей
                     К брегам катитесь Иннисфала!
                     Лети, корабль, лети быстрей!
                     Попутный ветер, в парус вей!

        "IV"

                     И взорам Иннисфал открылся.
                     Летит корабль - и кончен бег!
                     По мачте парус опустился,
                     В заливе якорь погрузился,
                     И сходни брошены на брег.
                     "Земля отцев! страна родная! -
                     Воскликнул пламенный Кальфон, -
                     Где расцвели моя младая
                     Любовь и слава боевая,
                     Опять тебе я возвращен!
                     Опять, тебя благословляя,
                     Пришел к тебе твой верный сын!
                     Как сладок воздух твой, Эрин!
                     Леса дремучие, стремнины,
                     Вереск блестящий по холмам,
                     Скалы, бегущие к звездам,
                     Обитель бурь, приют орлиный;
                     Курганы, светлые ручьи,
                     Дубравы тихие, долины -
                     Опять я ваш - и вы мои!..
                     Товарищ битв моих блестящих,
                     Венчавших славой Иннисфал!
                     Отважный сын мечей громящих,
                     Соратник верный мой, Гидалл!
                     Боец, взлелеянный войною!
                     Там, там, о друг! меж диких скал,
                     За синим лесом, за горою,
                     Где Ата в берегах шумит,
                     Наследный замок мой стоит!
                     Там все, о друг! чем сердце дышит,
                     Чем жизнию пленяюсь я!
                     Лишь для нее душа моя
                     Призывный славы голос слышит,
                     В ней, в ней вся прелесть бытия,
                     Предел желаний, счастье, радость,
                     Вся сердца жизнь - и жизни сладость!
                     Туда, друг верный! поспешим,
                     Туда стопы мы окрилим!" -
                     Сказал - и сильною рукою
                     Он щит свой медяный схватил,
                     Источник быстро прескочил,
                     Гремя блестящею бронею
                     И полным тулом метких стрел,
                     И, жизнью движимый младою,
                     Земли не чуя под собою,
                     С Гидаллом в Сельму полетел.

        "V"

                     О жребий смертного печальный!
                     Звездой надежда нам блестит
                     И нас лучем сквозь мрак туманный
                     За милым призраком манит,
                     Как некий гений обаватель,
                     Как венценосица сильфид.
                     Она прелестна - но предатель!
                     И часто, дряхлых и младых,
                     Своих поклонников слепых,
                     Приводит нас, в очарованьи
                     И в жарком счастья упованьи,
                     К тоске, страданьям и бедам,
                     К ревучим безднам - по цветам!
                     Увы! как часто мы мечтаем
                     С друзьями скоро пировать
                     И бардов пению внимать;
                     Уж день желанный привечаем -
                     Но смерть является, как тать,
                     И мы - их гробы обнимаем!
                     Летим, беспечные, срывать
                     Цветы любви - младые розы,
                     Но розы сгибли под грозой,
                     И мы, сраженные тоской,
                     Струим, увы! над ними слезы!
                     Как часто арф веселых звон,
                     Гимн брачный и покров венчальный
                     Сменяют пенье похорон
                     И гроб и саван погребальный!
                     Светило дня нас в счастьи зрит,
                     Пируем, нектар пьем кипучий -
                     Но месяц, всплывший из-за тучи,
                     Могильный дерн наш серебрит!..

        "VI"

                     И к сельмским башням вековым,
                     Зеленым плющем перевитым,
                     Цветными флагами покрытым,
                     С младым товарищем своим
                     Кальфон притек. Надежды полный,
                     Он зрит с восторгом Аты волны,
                     Холмы, окрестные места,
                     И, полный радости, в врата
                     Решетчатые, позлащенны,
                     На обе полы растворенны,
                     Стремя кругом веселый взор,
                     Он входит на широкий двор...
                     Везде все тихо, пусто; мнится,
                     Что замок будто нежилой:
                     Не верит взору вождь младой -
                     И трепет в грудь ему теснится,
                     Предвестник бедствия немой.
                     И все в нем тайный страх су губит:
                     На башне страж в свой рог не трубит,
                     Пес верный цепью не брянчит,
                     И дева милая Эрина,
                     Сальгара дочь, Эвираллина,
                     К нему навстречу не спешит.
                     В пустых чертогах ветер рыщет
                     И в переходах длинных свищет.
                     И сельмской девы в терему
                     На цветно-мраморном полу
                     Лежат - и арфа золотая
                     И роза с ландышем младая,
                     Разрывный лук, покров с чела
                     И в стену вонзена стрела;
                     И черной пылью занесенны
                     Сребром сосуды не блестят,
                     И окна, настежь растворенны,
                     На петлях бьются и стучат.
                     "Где, где она, Эвираллина,
                     Краса пустынная Эрина,
                     Звезда моя и луч златой? -
                     Кальфон, смятенный, восклицает,
                     И дико взор его сверкает
                     Чела под мрачностью густой:
                     Так огонек перебегает
                     По мшистым тундрам в мгле ночной. -
                     О друг Гидалл, товарищ мой!
                     Ужель моя увяла младость?
                     В чертогах сельмских, где меня,
                     На благотворный свет маня,
                     Она, сиянье сердца, радость
                     Ждала с любовию вдвоем,
                     Где арфы стройные гремели
                     И чаши звонкие кипели
                     Багряно-пенистым вином,
                     Трапезу обходя кругом -
                     Теперь унынье воцарилось
                     И запустенье водворилось.
                     Так друг! в отсутствии моем
                     Над Седьмой грянул страшный гром
                     И что-то грозное свершилось!" -

        "VII"

                     "Кальфон! - Гидалл ему в ответ, -
                     Пусть так, твоей невесты нет;
                     Но грусть ли будет глас обычной?
                     И сердцу ль храброго прилично
                     Себя безвременно крушить?
                     Эвираллина, может быть,
                     Теперь с подругами своими
                     Дубрав под сводами густыми
                     За серной гонится младой,
                     Прицелясь меткой к ней стрелой.
                     Ловитвой дева веселится
                     И скоро в Сельму возвратится". -

        "VIII"

                     "Нет, нет, товарищ мой, Гидалл!
                     Я ни одной стрелы пернатой,
                     Рассекшей воздух, не слыхал,
                     Ни лани на холме рогатой,
                     Ни серны в поле не видал.
                     Леса окрестные безмолвны
                     И тишины унылой полны,
                     Как замок мой. О друг! скорей
                     Пойдем к почтенному Алладу,
                     В его пустынную ограду
                     Утесов мшистых и камней.
                     Сей, ветхий жизнию, кульдей,
                     Пророк таинственный Эрина,
                     Нам скажет, где Эвираллина,
                     Куда сокрылася она.
                     Завеса тайн пред ним сквозна;
                     Он все постиг, все, вещий, знает
                     И духом в будущем читает.
                     Пойдем, Гидалл! пойдем скорей,
                     Откроет тайну нам кульдей!"

        "IX"

                     Отшельник сей иноплеменный,
                     Живый обломок гробовой,
                     Таинственный и сопряженный
                     Своею чистою душой
                     С какой-то тайною страной,
                     Аллад давно уж поселился
                     В пустынных Эрина скалах;
                     Но он в Авзонии {1} родился,
                     На славных Тибра {2} берегах;
                     И, ветхий днями, поседелый,
                     Как древний тополь снежных гор,
                     Итальи счастливой пределы
                     Оставил он с тех самых пор.
                     Как свет, блеснувший в Вифлееме, {3}
                     Подобно утру гор на теме
                     Ум разливаться начинал
                     Лучами по лицу земному
                     И путь народам озарял
                     Души к спасению святому;
                     Когда поклонники Христа,
                     Борцы под знаменем креста,
                     Жестоким пыткам подвергались
                     За веру и надежду их
                     И в пищу тиграм предавались,
                     Живые, от владык земных;
                     В котлах клокочущих кипели,
                     Иль, с верой в сердце и очах,
                     Подобно факелам горели
                     Меж палачей на площадях.
                     Убогий, дряхлый и смиренный,
                     Христовым светом озаренный,
                     Аллад укрылся в Иннисфал.
                     Там в недре гор и диких скал,
                     В посте, молитвах, покаяньи
                     И тайн небесных в созерцаньи
                     Он жизнь святую провождал
                     И век свой близкий доживал.
                     Народ, вожди его любили
                     И все пророком дивным чтили.

        "X"

                     "Мир, мир обители твоей!" -
                     Сказал Кальфон, входя под своды,
                     Рукой сплетенные природы,
                     Пещеры старцевой. Кульдей,
                     Гробницы ветхой пыль живая,
                     На мшистом камне восседая,
                     Святую хартию читал
                     И слезы жаркие ронял.
                     И в келье сумрачной Аллада,
                     На впадистом уступе скал,
                     Символ спасенья крест стоял
                     И ярко теплилась лампада;
                     И свет лампады упадал
                     На старца: то переливался
                     Брады в волнистых сединах,
                     То отбегал, то отражался
                     В текущих из очей слезах.
                     И старец был - весь упованье!
                     Весь жизнь бесплотная!.. Созданье
                     Хотя еще в плотских цепях,
                     Парил он духом в небесах,
                     Растроганный и умиленный...
                     "Святой кульдей! Аллад почтенный!
                     Скалистой житель высоты!
                     Скажи, что зрел, что слышал ты?
                     Все, дивный, ведаешь по духу!
                     Тебе на все сияет свет, -
                     Вещал Кальфон, склонившись к уху
                     Отступника мирских сует. -
                     Пророк таинственный Эрина!
                     Скажи мне, где Эвираллина?"

        "XI"

                     И ветхий житель диких скал
                     Хранил глубокое молчанье;
                     Кальфон ответа ожидал
                     И был - весь трепет и вниманье.
                     И наконец блестящий взгляд,
                     Огня исполненный святого,
                     Подняв на витязя младого:
                     "Мой сын! - сказал ему Аллад, -
                     Я зрел, стоя скалы на теме,
                     Сквозь мрак ночной звезду на шлеме
                     И жало светлое копья
                     И вопли девы слышал я.
                     Ревела грозная пучина
                     При блеске молний в облаках,
                     Усопших тихая долина
                     Светилась в ярких огоньках...
                     Младая горлица Эрина
                     Теперь у ястреба в когтях! -
                     Я видел сына Рельдурата,
                     Неумолимого Комлата!
                     Могуч и смел (ужасен был
                     Героя взор черно-блестящий!),
                     В чертоги Сельмы он вступил,
                     Покрытый стадию гремящей,
                     И грозным гласом возопил:
                     "Иди, Кальфон! сверкнем мечами!
                     Сальгара дочь - моя корысть!
                     Тебе иль мне здесь лечь костями!
                     Тебе иль мне здесь землю грызть!
                     Где ты, Кальфон? Иди сразиться,
                     Иди на смерть со мною биться!" -
                     "Давно Кальфопа в Сельме нет, -
                     Эвираллины был ответ. -
                     Бесчестный витязь, удалися!
                     Иль мщенья грозного страшися!" -
                     "О дочь Сальгара! ты мила,
                     Как роза пышная Эрина,
                     Как снег Арвена ты бела;
                     Люблю тебя, Эвираллина!
                     Я отведу тебя с собой
                     Под свод прохладный и крутой
                     Пещеры кромльской - там с тобою.
                     Покрытый сталью боевою.
                     Три дня останусь под горой.
                     Вождя Кальфона ожидая
                     И деву Сельмы уважая.
                     Пускай бестрепетный Кальфон
                     Перед меня с мечом предстанет
                     И в панцирь мой булатом грянет:
                     Я жду его; но если он,
                     Когда четвертый день наступит,
                     Тебя железом не искупит -
                     Презрев и славу и молву,
                     Я чолн мой с якоря снимаю,
                     Гремучий парус развеваю
                     И в замок мой с тобой плыву". -
                     Сказал - и, не смотря на слезы,
                     На крики, вопли и угрозы,
                     Комлат увлек ее с собой
                     И скрылся в темноте ночной.
                     Громады туч гремя неслися,
                     Шумел и выл дремучий бор,
                     Змеями молнии вилися
                     И пламенели сосны горл
                     И с тех, мой сын! заветных пор
                     Уже четвертый день сияет,
                     Прогнав с небес ночную тень..."

        "XII"

                     "И я пришел в четвертый день! -
                     Ужасным гласом восклицает,
                     Сверкая взорами, Кальфон. -
                     Клянусь, кульдей! не узрит он
                     Ни звезд златых грядущей ночи.
                     Ни дня, встающего из волн:
                     Я наведу ему на очи
                     Без сновидений вечный сон!
                     Прости, отец мой! время биться
                     И с сопостатом расплатиться.
                     Прости - и мир тебе!.." - сказал
                     И из пещеры побежал,
                     Исполнен бешеной отваги.
                     Все путь ему: ручьи, овраги,
                     Покат стремнин и ребра скал.
                     На Кромлу серной он взбегает
                     И с высоты ее крутой
                     Огромный камень низвергает,
                     И звонко трубит и на бой
                     Зовет могучего Комлата.
                     И сын отважный Рельдурата
                     Паденье камня услыхал
                     И рог Кальфонов он познал.
                     И рвется, гибельный, на сечу,
                     Весь гневом пышет и кипит,
                     Схватил свой пятигласный щит
                     И вихрем он к врагу навстречу.
                     Уже бойцы друг друга зрят;
                     Сошлись, на миг остановились,
                     В щиты секирами стучат -
                     И друг на друга устремились,
                     Сверкая взорами, как два
                     Степей ливийских грозных льва.

        "XIII"

                     Секиры, грянув, сокрушились;
                     Удара гул звучит кругом,
                     И их мечи уже скрестились,
                     И звонко сшибся щит с щитом.
                     Уж крылья шлемов их орлины
                     Колышет в прахе ветр пустынный;
                     Усеян сталью злачный дерн;
                     Уже их панцири разбиты
                     И кровью яркою покрыты,
                     И страшен бешеный Кальфон.
                     Гремуч и быстр, как вихрь летучий,
                     Уж он рукой своей могучей
                     Врагу шлем медный сокрушил
                     И щит огромный прорубил;
                     Грызет очами сопостата,
                     Обходит гибелью кругом