Ирландия  по  имени  расположенного  там  поселения
Fa-lans. Innis-fail, т. е. остров Fa-il или Falans.
     ** Коннал, друг Кухулина, был сыном Кайтбата,  владетеля  Тогормы,  или
острова синих волн, возможно, одного из  Гебридских  островов.  Матерью  его
была Фионкома, дочь Конгала. У него был  сын  от  Фобы  из  Конахар-нессара,
который впоследствии стал королем Ольстера. За  помощь,  оказанную  в  войне
против Сварана, ему  были  пожалованы  земли,  которым  по  его  имени  дано
название Tir-chonnuil или Tir-connel, т. е. земля Коннала.

     "Кухулин! - спокойно ответил вождь, - остро  копье  Коннала.  Любо  ему
сверкать в бою, обагряясь кровью тысяч. Но, хотя к сражению  тянется  длань,
сердце мое желает мира для Эрина.* Ты - первый в войнах Кормака, так погляди
же на черный флот  Сварана.  Неисчислимы  мачты  его  у  наших  брегов,  как
тростники на озере Лего. Суда его, словно леса, туманом  одетые,  когда  под
порывистым ветром одно за другим клонятся долу деревья. Много вождей  боевых
у него. Коннал желает мира. Даже Фингал, первый меж смертных,  уклонился  бы
от десницы Сварана, Фипгал,  кто  повергает  могучих,  как  бурные  ветры  -
вереск, когда потоки  с  ревом  несутся  по  гулким  склонам  Коны  и  ночь,
окруженная тучами, нисходит на холм".

     * Erin, название Ирландии, происходит от ear, или iar, - запад и  in  -
остров. Оно прилагалось не только к Ирландии, поскольку весьма возможно, что
у древних слово lerne означало Британию севернее Форта.  Ведь  сказано,  что
Иерне находится севернее Британии, а это  не  может  относиться  к  Ирландии
(Страбон, кн. 2 и 4).

     "Беги же, вождь-миролюбец, -  промолвил  Калмар,*  сын  Маты,  -  беги,
Коннал, к тихим своим холмам, где никогда не сверкало битвы  копье.  Гоняйся
за темно-бурым оленем Кромлы и рази стрелами пугливых косуль  Лены.  Но  ты,
Кухулин, синеокий сын Семо, властитель брани, расточи  сынов  Лохлина  **  и
ворвись в ряды их гордыни. Да но посмеют корабли Снежного  царства  носиться
по мрачным валам Инисгора.*** Подуйте, о вы, мрачные ветры Эрина!  взревите,
вихри вересковых пустошей! Пусть я погибну в бурю, восхищенный  на  грозовую
тучу гневными тенями мужей; да сгинет Калмар в буре, если охота  была  милее
сердцу его, нежели битва щитов".

     * Calm-er - сильный человек.
     ** Гэльское название Скандинавии в целом;  в  более  узком  значении  -
название Ютландского полуострова.
     *** Innis-tore - остров китов, древнее название Оркнейских островов.

     "Калмар, - неспешно ответил вождь, - я никогда не бежал, о сын Маты.  Я
летел на битву вместе с друзьями, но мала еще слава Коннала. На моих  глазах
побеждали доблестные и выигрывали битву. Но, сын. Семо, внемли моему  гласу,
чти древний трон Кормака. Отдай сокровища, и половину земель за мир, пока не
придет Фингал со своим воинством. Но если  ты  изберешь  войну,  тогда  и  я
подыму копье и меч. Радостно быть мне средь тысяч, и душа  моя  озарится  во
мраке сраженья".
     "Любо мне бряцанье  оружия,  -  отвечает  Кухулин,  -  любо,  как  гром
небесный перед весенней грозой. Но созовите же все племена прославленные, да
узрю я сынов брани. Пусть пройдут они по равнине, сверкая, как солнечный луч
пред бурей, когда восточный ветер сбирает тучи и дубы  Морвена  вторят  эхом
вдоль берегов.
     Но где мои боевые друзья, сподвижники десницы моей в грозный  час?  Где
же ты, белогрудый Катбат? Где грозовая туча войны, Духомар? * И  мог  ли  ты
покинуть меня, о Фергус,** в день  бури?  Фергус,  первый  на  веселом  пиру
нашем, сын Россы, десница смерти! сходишь ли к нам ты, как косуля с Малмора,
как олень с гулкозвучных холмов?*** Привет тебе,  сын  Россы!  что  омрачает
ныне душу воина?"

     * Dubhchomar - черный человек крепкого сложения.
     ** Fear-guth - человек слова или военачальник.
     *** Будь подобен серне или молодому  оленю  на  расселинах  гор.  Песнь
песней Соломона [II, 17].

     "Четыре камня высятся на могиле Катбата,* - ответствовал вождь.  -  Эти
руки предали земле Духомара, грозовую тучу войны. Катбат,  сын  Тормана,  ты
был лучом солнечным на холме. А ты, о бесстрашный Духомар, ты был как  туман
над болотистым Дано, когда он плывет по осенним равнинам и  приносит  смерть
людям. Морна, прекраснейшая из дев! покоен твой сон в скалистой  пещере.  Ты
сокрылась во мраке, как звезда,  что  прорезает  небо  пустыни,  и  одинокий
путник скорбит о мимолетном луче".

     * Тут подразумевается обряд погребения у древних шотландцев.  Они  рыли
могилу в шесть-восемь футов глубины, покрывали дно чистой глиной  и  на  нее
клали тело умершего и, если он был воином, рядом с  ним  меч  и  наконечники
двенадцати стрел. Мертвеца  покрывали  еще  одним  слоем  глины,  в  который
укладывали олений рог - символ охоты. Потом яму засыпали землей и  по  краям
ставили четыре камня для обозначения  границ  могилы.  Эти  четыре  камня  и
упоминаются здесь.

     "Поведай, - сказал синеокий сын Семо, - поведай, как пали вожди  Эрина?
Сражены ли они сынами Лохлина в геройской битве или иное злосчастье заточило
вождей Кромлы в темный и тесный дом?" *

     * Могила. - Дом, назначенный всем живущим. Иов.

     "Катбат, - ответил герой, - пал  от  меча  Духомара  под  дубом  потока
шумного. Духомар пришел в пещеру Туры и сказал любезной Морне:
     "Морна,* прекраснейшая из женщин, любезная дочь Кормака-карбара. Почему
ты сидишь среди круга камней, одна в скалистой пещере? Хрипло рокочет поток.
Стонет под ветром старое дерево. Пред тобой возмущенное озеро и мрачны  тучи
на небе. Но ты, словно снег на вереске, и  кудри  твои,  как  туман  Кромлы,
когда клубится он на скалах и сияет в лучах  заката.  Груди  твои,  как  две
гладких скалы среди многоводного Бранно; руки твои, как два белых  столпа  в
чертогах Фингала могучего".

     * Muirne или Morna - женщина, всеми любимая.

     "Откуда, - спросила белорукая дева, - откуда пришел ты, Духомар,  самый
угрюмый из смертных? - Сумрачно и ужасно твое  чело.  Что  вращаешь  ты  очи
багровые? Разве Сваран явился на море? Что слыхать о врагах, Духомар?"
     "С холма я вернулся, о Морна, с холма темно-бурых ланей. Трех застрелил
я из тугого лука. Трех затравили мои  охотничьи  псы  быстроногие.  Любезная
дочь Кормака-карбара, люблю я тебя,  как  душу  свою  Оленя  царственного  я
сразил для тебя. Высоко вздымал он ветвистую голову  и  быстры,  как  ветер,
были ноги его".
     "Духомар, - спокойно ответила дева, - я не  люблю  тебя,  угрюмый  муж.
Каменное сердце твое жестоко, и ужасное чело твое мрачно. Тебе Катбат, тебе,
сын Тормана,* отдала любовь свою Морна. Ты словно  луч  солнца  на  холме  в
сумрачный день ненастья. Не встретил ли ты любезного сына Тормана  на  холме
его ланей? Дочь Кормака ждет здесь при хода Катбата".

     * Torman - гром. Отсюда происходит имя Юпитера Тарамиса у древних.

     "И долго придется ждать Морне, - сказал Духомар, -  ибо  кровь  его  на
моем мече. Долго придется ждать Морне  Катбата.  Он  пал  у  потока  Бранно.
Высоко на Кромле я воздвигну ему могильный  холм,  о  дочь  Кормака-карбара.
Отдай же свою любовь Духомару; как буря, сильна его десница".
     "Значит сражен сын Тормана? - молвила дева, обливаясь слезами. - Сражен
на гулкой своей пустоши юноша снежногрудый? Тот, что бы первый  в  охоте  на
холме, гроза пришлецов заморских! Поистине мрачен ты,  Духомар,*  и  жестока
для Морны десница твоя. Но дай мне тот меч враг  мой,  любезна  мне  Катбата
кровь".

     * Она подразумевает значение его имени - мрачный человек.

     Он отдал меч, уступая ее слезам, но она пронзила  его  отважную  грудь.
Пал он, как камень, отторгнутый горным потоком. Руку простер и молвил.
     "Дочь Кормака-карбара, ты сразила Духомара. Холоден меч  в  груд  моей,
Морна, я чувствую холод его. Отдай меня деве Мойне; * Духомаром грезила  она
по ночам. Она воздвигнет мне могильный холм, и охотник, узрев его, восславит
меня. Но вынь же меч из груди моей, Морна сталь холодна".

     * Moina - нежная душой и телом.

     Она подошла, обливаясь слезами, она подошла и вынула меч из груди  его.
Он вонзил сталь в ее белое тело, и рассыпались по земле  ее  золотые  кудри.
Кипучая кровь струится из раны и  багрит  ее  белые  руки.  Трепетом  смерти
объята, лежала она, и отзывалась пещера Туры на ее стенанья".
     "Да почиют в мире, - сказал Кухулин, - души героев; велики  был  деяния
их в грозный час. Так пусть же на тучах летают они вкруг меня* и являют  мне
воинственные лики свои, чтобы тверда  была  душа  моя  в  час  опасности,  а
десница подобна грому небесному. Но ты явись мне в лунном луче, о Морна,  да
узрю я тебя в окне в час моего отдыха, когда  мирными  станут  мысли  мои  и
отзвучит бряцанье оружия. А сейчас собирайте силы племен наших и пойдемте на
бой за Эрин. Будьте рядом с моей боевой колесницей, пусть  ваш  бодрый  клич
сольется со стуком ее колес. Положите возле  меня  три  копья.  Следуйте  за
моими скакунами, дабы душа моя крепла  в  друзьях  моих,  когда  мрак  битвы
сгустится вокруг сиянья моей стали".

     * Тогда считалось (а  некоторые  горцы  считают  и  поныне),  что  души
усопших летают вокруг своих живых друзей и  иногда  являются  им,  когда  те
замышляют великие свершения.

     Как источник пенистый свергается с затененной  мрачной  кручи  Кромлы,*
когда катится по небу гром  и  темная  ночь  скрывает  половину  холма,  так
яростны, так ужасны ринулись неисчислимые сыны Эрина. Вождь  их  словно  кит
океанский, за которым стремятся волны, источает водометом  доблесть  свою  и
разливает по брегу могущество.

     * Словно река наводненная в поле внезапная хлынет, Бурно упавшая с гор,
отягченная Зевсовым ливнем.
                                            Гомер [Илиада, XI, 492].

                С горных срываясь высот, покрытые пеною реки
                Гул издают и бегут на равнину, и каждая путь свой
                Опустошает.
                                            Вергилий [Энеида, XII, 523].

     Сыны Лохлина услышали шум, подобный реву потока зимнего. Сваран  ударил
в щит свой горбатый и кликнул сына Арно. "Что за жужжанье с  холма  несется,
точно мушиный рой летит ввечеру? Нисходят ли долу сыны Инис-файла или шумные
ветры стонут в лесу отдаленном?  Так  ропщет  Гормал  пред  тем,  как  волны
подымут белые гребни. О сын Арно, взойди  на  холм  и  обозри  темный  облик
вересковой пустоши".
     Он пошел и быстро вернулся, дрожа.  Дико  блуждали  глаза  его.  Сильно
стучало сердце в груди. Сбивчива, прерывиста и медлительна быта речь его.
     "Восстань, сын океана, восстань, вождь темно-бурых щитов. Я вижу  тьму,
я вижу, как низвергается поток битвы, неумолимо движется мощь  сынов  Эрина.
Колесница, колесница брани  близится,  словно  пламя  смерти,  стремительная
колесница Кухулина, благородного сына Семо. Она изогнута  сзади,  как  волна
под скалой, как золотистый  туман  вересковой,  пустоши.  Бока  ее  украшены
дорогими каменьями и  блещут,  как  море  вкруг  корабля  ночного.  Из  тиса
лощеного дышло ее, а сиденье из кости гладчайшей. По бокам ее сложены копья,
а  низ  -  подножье  героев.  Справа  влечет  колесницу  копь   храпящий   -
долгогривый, широкогрудый, гордый, высоко скачущий, сильный  питомец  холма.
Громко звенят его копыта; грива стелется на лету, словно  дым  струится  над
вереском. Блестят бока скакуна, и имя ему Сулин-Шифадда.
     Слева влечет  колесницу  конь  храпящий  -  тонкогривый,  высокоглавый,
звонкокопытный, быстрый скакун, сын холма. Дустроналом зовут его бурные сыны
мечей. Тысячью ремнями стянута колесница.  Их  гладкая  кожа  блестит  средь
клубов пены. Узкие ремни, сверкая самоцветами, обвивают стройные шеи  коней,
- коней, что, как клубы тумана, летят над речными долинами. Бег их - буйство
оленя дикого, сила орлицы, камнем падающей на добычу. И подъемлют  они  шум,
словно зимний вихрь, на склонах снежной вершины Гормала.*

     * Холм в Лохлине.

     На колеснице узрел я вождя, могучего, бурного сына мечей. Имя  героя  -
Кухулин, сын Семо, повелитель  чаш.  Алые  его  ланиты  подобны  луку  моему
лощеному. Сверкают широко раскрытые синие очи его под темной  дугою  бровей.
Власы его развеваются вкруг чела, словно пламя, когда,  склонившись  вперед,
он потрясает копьем. Беги, властелин океана, беги; он  грядет,  словно  буря
вдоль речной долины".
     "Да разве бежал я хоть раз от битвы несчетных копий? - отвечал  король.
- Разве хоть раз я бежал, сын Арно, вождь малодушный? Я шел  навстречу  буре
Гормала, когда высоко вздымалась пена валов. Я шел навстречу небесным бурям,
так мне ли бежать от героя? Да будь это сам Фингал, моя бы душа и  пред  ним
не  померкла.  Восстаньте  на  битву,  мои  тысячи,  разлейтесь  вокруг  как
гулкозвучная бездна  морская.  Сбирайтесь  вокруг  блистающей  стали  короля
вашего, неколебимые, как скалы моей родины, что встречают  радостно  бурю  и
простирают темные рощи навстречу ветру".
     Как темные бури осенние свергаются  с  двух  гулкозвучных  холмов,  так
ринулись друг на друга герои. Как два темных потока, спадая с высоких  скал,
встречаются, мешают воды и с ревом  несутся  по  равнине,  так  громогласно,
сурово и мрачно встретились в битве Инис-файл и Лохлин.  Вождь  схватился  с
вождем и воин с воином; лязгает звонко сталь о сталь;  в  куски  разлетаются
шлемы. Повсюду льется кровь и дымится.*  Звенит  тетива  на  луках  лощеных.
Носятся стрелы по поднебесью. Копья летают, как  метеоры,  золотящие  бурный
лик ночи.

     * Читатель может сравнить это место с подобным у  Гомера  (Илиада,  IV,
446)

               Рати, одна на другую идущие, чуть соступились,
               Разом сразилися кожи, сразилися копья и силы
               Воинов, медью одеянных; выпуклобляшные разом
               Сшиблись щиты со щитами; гром раздался ужасный.
               Вместе смешались победные крики и смертные стоны
               Воев губящих и гибнущих; кровью земля заструилась.

     Стаций весьма успешно подражал Гомеру:

           В битве сшибаются щит со щитом и навершье с навершьем,
           Меч беспощадный с мечом, с грудью грудь и с пикою пика.
                                               [Фивиада, VIII, 398].

                       Громя броню, оружье грохотало
                       Неистово, и медных колесниц
                       Ободья бешено вращались...
                                     Мильтон [Потерянный рай, VI, 209].

     Как океан возмущенный, когда высоко он  вздымает  валы,  как  последний
раскат небесного грома, так грохотала битва. Хоть там собрались  сто  бардов
Кормака, готовых воспеть войну, но бессильны были голоса ста  бардов,  чтобы
послать временам грядущим вести о стольким смертях. Ибо много героев пало, и
широко разлилась кровь доблестных
     Оплачьте же, сыны песен, смерть благородного Ситаллина. Пусть огласится
темный вереск стенаньями Фионы над любезным ее Арданом.* Пали они,  как  два
оленя пустыни, от рук могучего Сварана, когда посреди тысяч ревел он, словно
ярый дух бури, что восседает в смутной  мгле  на  тучах  Гормала  и  тешится
гибелью моряка.

     * Sithallin означает красивый муж, Fiona -  прекрасная  дева,  Ardan  -
гордость.

     Но не покоилась праздно и твоя рука,  вождь  острова  туманов,*  многих
сразила десница твоя,  о  Кухулин,  сын  Семо.  Меч  его  был  словно  перун
небесный, когда разит он сынов долины, когда падают  опаленные  люди  и  все
холмы вокруг охвачены пламенем. Дустронал ** храпел над героями  павшими,  и
Шифадда *** в кровь окунал копыто свое.

     * Остров Скай, названный не без основания островом туманов, так как его
холмы задерживают облака, идущие с запада, со  стороны  океана,  и  вызывают
почти непрерывные дожди.
     ** Один из коней Кухулина - Dubhstron-gheal.
     *** Sith-fadda, т. е. широкий шаг.

     Поле брани лежало за ними, как дубравы, поверженные в  пустоши  Кромлы,
когда вихрь, отягченный духами ночи, пролетит над вереском.
     Плачь на утесах ревущих ветров, о дева Инис-тора.* Склони  над  волнами
прекрасный свой лик, ты, что  прекраснее  духа  холмов,  когда  парит  он  в
полдневном луче над безмолвием Морвена.  Он  пал,  он  сражен,  твой  юноша,
бледный полег он под мечом Кухулина! Уж доблесть  не  вознесет  юношу  столь
высоко, чтобы он смог сочетать свою кровь с  королевской.  Тренар,  любезный
твой Тренар умер, дева Инис-тора. Воют дома серые  псы  его,  видя  призрак,
скользящий мимо. Висит в чертоге спущенный  лук.  Тишина  царит  на  равнине
ланей его.

     *  Дева  Инис-тора  -  дочь  Горло,  короля  Инис-тора  или  Оркнейских
островов, Тренар  -  брат  короля  Инискона  -  предположительно  одного  из
Шетландских островов. Оркнейские и  Шетландские  острова  подчинялись  в  то
время королю Лохлина. Мы видим, что псы Тренара, оставленные  дома,  почуяли
смерть своего хозяина тотчас, как он был убит. По понятиям тех  времен  душн
героев сразу же после смерти переносились на холмы своего края - в те места,
где провели счастливейшие дни своей жизни. Считалось также, что псы и лошади
видят призраки усопших.

     Как тысяча волн стремится на скалы, так ринулись полчища  Сварана.  Как
скала встречает тысячу волн, так встретил Сварана  Инисфайл.  Смерть  вокруг
подъемлет вопль, мешая его со звоном щитов. Каждый герой -  столп  мрака,  а
меч - перун огневой в длани его. От края до края гремит  поле,  точно  сотня
молотов один за другим кует багряное чадо горнила.
     Кто эти двое на вереске Лены, столь темные и  угрюмые?  Кто  они,  двум
тучам подобные, и мечи их сверкают над ними, как молния? *  Колышутся  холмы
окрест, и скалы, поросшие мхом, содрогаются. Кто ж это, как не сын океана  и
колесницевластный вождь Эрина? С тревогой следит за ними множество дружеских
глаз, смутно различая их в зарослях вереска. И вот уже ночь скрывает  вождей
во мгле и пресекает ужасную битву.

     *                 ... подобные двум черным тучам,
                      Чреватым артиллерией небес,
                      Что, грохоча, над Каспием несутся.
                                 Мильтон [Потерянный рай, II, 714].

     На дремучем склоне Кромлы разделал Дорглас оленя, добычу ранней  охоты,
когда герои не покидали еще холма.* Сто юношей сбирают вереск, десять героев
раздувают  огонь,  триста  отбирают  гладкие  камни.  Пиршества  дым  широко
расстилается.

     * Древний обычай приготовления снеди для пира после  охоты  передавался
по  традиции  из  поколения  в  поколение.  Выкапывали  яму,  и  ее   стенки
выкладывались гладкими камнями, а рядом наваливали груду гладких  и  плоских
кусков кремня. Камни и яма как следует прогревались горящим вереском,  после
чего на дно клали дичину, а на нее слой камней, и  так  повторялось  до  тех
пор, пока яма не заполнялась. Затем все покрывали вереском, чтобы удерживать
пар. Насколько это справедливо, я не могу  сказать,  но  до  сих  пор  можно
видеть ямы, которые, как утверждают простолюдины, служили этой цели.

     Кухулин, могучий военачальник Эрина, духом воспрянул. Опершись на копье
лучистое, молвил он сыну песен, Карилу, древнему  годами,  седовласому  сыну
Кинфены.* "Разве сей пир уготован лишь для меня  одного,  а  король  Лохлина
останется на бреге Уллина вдали от оленей родных холмов  и  шумных  чертогов
своих пирований? Восстань,  Карил,  древний  годами,  и  передай  слова  мои
Сварану. Скажи ему, пришлецу с моря ревущего, что Кухулин  правит  пир.  Так
пусть же он слушает здесь шум моих дубрав под тучами  ночи.  Ибо  холодны  и
суровы буйные ветры, что бушуют над пеной его морей. Пусть  же  и  он  здесь
восхвалит трепетную арфу и услышит песни героев".

     * Cean-feana, т. е. глава народа.

     Пошел сладкогласный старец Карил и  позвал  короля  темно-бурых  щитов.
"Восстань со шкур охоты твоей, восстань,  Сваран,  король  дубрав.  Затевает
Кухулин веселие