движников святых благословил могилы!
                   Чтоб старец, зрящий смерть, собрав последни силы,
                   В пример поставив их, так внучатам изрек:
                   "Блажен, кто пал, искав отечеству спасенья,
                   Кого влекла на бой лишь к родине любовь!
                   Кто после всех побед и братьев пораженья
                   Смывал с себя слезой дымящуюся кровь!
                   Венцы побед его не тленью предадутся;
                   Бесстрашных имена в потомстве остаются!
                   Блажен..."
                              Луна из облак кажет вид,
                        Ей встречу странник воздыхает.
                        Оратай в шалаше не спит,
                   Пылающим огнем свой взор увеселяет,
                   Ждет утренней зари со мрачною тоской,
                   То ветр его страшит, то шум дождя глухой.
                        Угрюмость запада страшна.
                        Друзья! ночь бурна и темна!

                                   Вторый

                        Крутятся вихри меж холмов,
                        Ковыль сребристу пригибают,
                        Возносят прах до облаков
                   И кров соломенный порывом увлекают.
                   Ужасен спор стихий в полунощных часах.
                   Друзья! ужаснее геройское паденье!
                   Как дуб, пустыней царь, возростший на горах,
                   Поддерживая твердь, не чаял разрушенья;
                   Но, вырван силой бурь, ударами громов
                   Падет - и пали так отечества подпоры!
                   Где ты, о храбра рать? О страх его врагов?
                   Где мощный ряд дружин? Где пламенные взоры
                        Гигантов, сдвигнутых стеной?
                   Их в мире след простыл - мрак тихий, гробовой
                   Зеницы кроет их, сном вечным отягченны!
                   Их бранные щиты замшились на стене,
                   Гнездится в шлемах змий, наростом покровенных,
                   И опустелый кров с землею наравне!..
                        Конец победам, ликованью!
                   Вы путь свой протекли гигантскою стопой,
                   Конец слезам родни, их встречи лобызанью,
                   Се смерти час пробил; награда вам - покой.
                   Нет мощные! Она победа над врагами,
                   Могилы вашей холм - их бедствию трофей,
                   Вы славимы всегда пребудете веками!
                   Лишь мы скончаем путь безвестны в жизни сей!
                   Но мы воспели вас, мы вас благословляли,
                   Певцы героев жизнь в забвенье не кончали!
                        Туманы начали редеть,
                   Зарница быстрая мелькает в отдаленьи,
                   Простерлась тишина - дождь более нейдет.
                   Друзья! природа нас зовет к успокоенью!

                                   Третий

                   Уснул на тучах гром, туманов мрак сокрылся,
                        Не воет боле ветр в лесах,
                   Покой целительный на землю ниспустился,
                   И тени длинные ложатся на полях.
                   Вечерняя звезда свой кажет вид стыдливый;
                   Лишь петел тишину тревожит вдалеке,
                   Лишь мошек рой жужжит, резвяся при реке,
                   И стонет томный глас полночи молчаливой.
                   Лишь дряхлый селянин труд любящей рукой
                        Снопы разбросанны сбирает,
                   Их ставит на места и медленной стопой,
                   Задумавшись, свой путь к жилищу направляет.
                   Спит бдивший гул в дуплах развесистых дубов.
                   Приятна тишина по шуме бурь ужасных,
                        И сладостен конец трудов!
                   Друзья! приятнее кончина дней напрасных.
                   Без славы жить, свой век минутами считать
                   И в неизвестности отчизны погибать
                   Не свойственно никак душам великим, честным,
                   Пускай трепещущи, таящися во мгле
                   Постигнутся концом, героям не совместным!
                   Пусть поношение всяк зрит на их челе
                   И пусть проклятием потомства поразятся!
                        Наш долг природе дань платить,
                   Чего робеть? Лишь раз с природой расставаться,
                   Лишь раз последний взор на мир сей обратить.
                   И долг великого с желанием священным
                   Парить в бой молньею, бессмертия искать,
                   За кровных, за друзей сражаться, умирать
                   Святой любовию к отчизне воспаленным.
                        Хвала так падшим, незабвенным,
                   Хвала за отчество погибшим в цвете лет.
                        Они в могилах не истлеют!
                   Пусть время поразит трофеи их побед
                   И в чадах наших чад их лавр зазеленеет!
                   Опять скрывается за облака луна,
                   Ее последний луч на холме отдыхает;
                        Но вот и он свой блеск теряет!
                        Друзья! ночь мрачна и страшна.

                                 Четвертый

                   Пусть бури грозные возлягут на холмах
                        И странник в дебрях унывает!
                   Дух горный вкруг него печально в тьме блуждает
                        Бунтует, воет ветр в лесах!
                        Пускай природа вся бледнеет,
                   И тучи черные луны блистанье тмят,
                   Пускай дрожит земля, пусть молнии палят,
                   И в смутных облаках гром ярый свирепеет.
                        Не страшен мне природы гнев,
                        Ни вседробящий огнь подземный,
                   Ни ярый грома треск, ни ветров буйных рев,
                   Лишь будущности мне предел ужасен темный.
                        Друзья! младый настанет день,
                   Спокоит бунт стихий, прогонит тучей тень,
                   С ним вместе тишина в природу появится,
                   Все к радости опять творенье возвратится,
                   Все оживет опять в лесах, жилищах, поле;
                   Но мы лишь из могил не возвратимся боле!
                        Ах! где герои преждних лет,
                   Где вожди мудрые столетий отдаленных?
                   Молчат поля их битв - их крови стерся след,
                   Кумиры пали их до тверди вознесенны!
                           Лишь камень гробовой,
                   Поросший мхом седым и пылию покрытый,
                   Являет странникам их прах забытый.
                   Друзья! и наш кумир сравняется с землей,
                        И нас потомство позабудет,
                        Сей мирный обвалится кров!
                   Быть может, правнук наш, искав его следов,
                        У старцев спрашивать так будет:
                   "Где праотцев моих остатки падших стен,
                   Жилище тесное людей судьбою равных?
                   Исчезла ль память их, как память всех неславных?"
                     Приятно жить средь будущих времен,
                   В могиле слышать их себе благословенье! -
                   Начало бытия - начало разрушенья!
                        Се жребий вечный, роковой! -
                   О естьли б нас навек скрыл камень гробовой,
                        Кончины вечной испытанье,
                   Нам неизвестному поставило предел!
                   Но пременить нельзя судьбы предначертанье,
                   Бессмертье грозное сокрытый наш удел!
                   И муж, кому тесна вселенная для славы,
                   Взирает с мрачною, унылою душой
                        На общего конца уставы!
                   Ах! тяжко покидать навек родных, друзей!
                   Начните пение восторгом оживленны!
                   Да с стройным звуком арф ваш съединяясь глас
                   Подымет из могил и персть благословенных!
                   Восславьте их дела и их кончины час.
                   Да тени бранные низверженных боями
                   Мерцают в сумраке пред нашими очами!
                        Друзья! скорее возгремим,
                   За нас скончавшмих жизнь обымем пепел хладный
                   И нам бесценного рыданьем оживим!
                        О час блаженнейший, отрадный!
                   Так ночь должна пройти - когда же день из туч
                   Чрез море синее к нам первый бросит луч,
                   Тогда тугой взяв лук, колчан набит стрелами,
                   Копье блестящее, с рождающимся днем
                   На отдаленный холм разить зверей пойдем
                        И встретим солнце за горами!

        "1807"


                                В. А. Озеров

        "ФИНГАЛ"

        "ТРАГЕДИЯ В ТРЕХ ДЕЙСТВИЯХ, С ХОРАМИ И ПАНТОМИМНЫМИ БАЛЕТАМИ"

                              Действующие лица

      Старн, царь Локпинский.
      Моина, дочь его.
      Фингал, царь Морвенский.
      Уллин, бард Фингалов.
      Колла, наперсник Старнов.
      Морна, наперсница Моины.
      Верховный жрец Оденов.
      Дева локлинская.
      Карилл, из воинов Стартовых.
      Жрецы.
      Барды, или скальды. Старновы.
      Барды Фингаловы.
      Воины локлинские.
      Воины морвенские.
      Народ локлинский.
      Девы локлинские.

                  Действие происходит в земле Локлинской.


        "ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ"

     Театр представляет палату, открытую сводами в сад; вдали видны на
                 возвышениях храм Оденов и холм могильный.

        "ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ"

            Моина сидящая, Морна, Уллин, барды, девы локлинские.

                        Хор бардов и локлинских дев

                        Какое сильно дарованье
                        Во власти, красота, твоей?
                        Сердец, умов очарованье,
                        Веселье пламенных очей
                        И нежных душ, любовь-отрада
                        От твоего родится взгляда.

                           Одна из дев локлинских

                        Цвети, о красота Моины,
                        Как в утро раннее весной
                        Цветут прелестные долины
                        Благоуханной красотой.

                              Хор бардов и дев

                        Фингала сердце ты пленила
                        И тишину нам возвратила.

                                   Моина

                  О дев и бардов сонм! не славьте красоту,
                  Сию обманчиву, прелестную мечту.
                  Она, как слабый цвет, который украшает
                  Вид утренний пустынь и к полдню увядает.
                  Гордиться можно ли Моине красотой?
                  Единым только дух гордиться может мой,
                  Единым... О Уллин! Фингалов бард любимый,
                  Ты, коего прислал сей вождь непобедимый
                  Во званьи мудрого и мирного посла,
                  Воспой геройские Фингаловы дела.
                  Со дня, как мой отец, Локлинских стран владетель,
                  Морвенского царя уважил добродетель,
                  Вручить меня ему священный дал обет,
                  Желаю я, Уллин, чтобы мне целый свет
                  Вещал, гласил, твердил о имени Фингала
                  И слава бы его Моину восхищала.
                  Прими ты арфу, бард, воспламени свой дух
                  И дщери Старновой увеселяй ты слух.

                                   Уллин

                      Умолкни все в стране подлунной,
                      Чтоб гласы арфы златострунной
                      По холмам дальним пронеслись,
                      В пустынях гулом раздались.
                      Пою Фингала дивны бои,
                      Его забавы юных дней.
                      А вы, почившие герои,
                      Покрытые сырой землей,
                      Восстаньте от могил безмолвных,
                      На высотах явитесь холмных.

                                 Хор бардов

                      Ударили в медяный щит,
                      Ко брани глас обыкновенный;
                      Во броню ратник облеченный
                      Воинским гневом уж кипит.
                      Дубы столетни загорелись,
                      И тучи заревом оделись.

                                   Уллин

                      Встает Морвена вождь Фингал;
                      Оружье грозное приял:
                      Стрела в колчане роковая,
                      На груди рдяна сталь видна,
                      Копье, как сосна вековая,
                      И щит, как полная луна,
                      Воссевшая над океаном
                      И вся подернута туманом.

                                 Хор бардов

                      Мелькают, сеются, падут
                      Враги пред ним, как неки тени;
                      Иль быстроногие елени
                      На зыби мшистые бегут.
                      И стала вкруг него равнина,
                      Как смерти мрачная долина.

                                   Уллин

                      Падут, и не избег судьбин
                      И ты, Тоскар, о Старнов сын!
                      Локлинских чад о грудь надежна!
                      Сон смерти скрыл твой юный взор.
                      Ты пал в полях, как глыба снежна,
                      С крутых отторгнутая гор.
                      Паденья шум в лесах раздался,
                      Высокий холм поколебался.

                                   Моина
                     (встает и прерывает песнь Уллина)

                 Какую смерть, о бард, напоминаешь мне?
                 Тоскар, несчастный брат, погибший на войне
                 Фингаловым мечем, мне стоил слез довольно.

                                   Уллин

                 Фингалом нанесен удар тебе невольно.

                                   Морна

                 Он прелестей твоих еще тогда не знал.

                                   Моина

                 Конечно, предо мной не винен в том Фингал.
                 Случайность браней то, судьбы случайность гневной.
                 Ах! естьли б мой отец о смерти сей плачевной
                 Забыть, утешиться от времени возмог,
                 Была бы я тогда, была бы без тревог.
                 Но нет; ничто отца не развлекает муки:
                 Ни бардов пение, ни арф согласны звуки,
                 Ни шум, восторг пиршеств и чаши круговой;
                 И мрачный дух его, питаяся тоской,
                 Ни в чем утех не зрит, ловитву забывает
                 И гулов ловчих глас в лесах не возбуждает.
                 Ему в молчании засели, как во мгле,
                 Уныние в душе и дума на челе...
                 Но он идет: в сей день спокоит ли Монну?


        "ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ"

                          Старн, Колла и прежние.

                                   Старн
                                  (Моине)

               О дочь! Фингал преплыл чрез синих волн пучину.
               Ладей его ничем удержан не был бег,
               И с утренней зарей на наш вступил он брег.
                                 (К Уллину)
               Уллин! Фингаловых певец сражений дивных,
               Ты, присланный ко мне для предложений мирных,
               Ты, зревший здесь луной свершенны три пути,
               К Фингалу можешь ты во сретенье идти.
                    (Дает знак бардам, чтоб удалились.)
               А ты, о дочь! во храм будь шествовать готова:
               Сверши обязанность Фингалу данна слова.
               Он требовал, чтоб я вручил тебя ему
               В тот день, как взору он предстанет моему;
               К нетерпеливости моей настал день ныне.

                                   Моина

               В сей самый день? восторг! благодарю судьбине.

                                   Старн

               Так ты Фингаловой ответствуешь любви?

                                   Моина

               Ах! неизвестный огнь пролит в моей крови
               Со дня, мне памятна, как вождь племен Морвена,
               Нам ужасом грозив иль смерти, или плена,
               Все холмы, все леса наполнивши войной,
               Рассыпав рать твою, сей овладев страной,
               Предстал перед меня в моем уединеньи.
               Мгновенно сердца мне прервалися биеньи;
               Как вепря дикого, его страшилась зреть;
               Отчаянна, бледна, желала умереть...
               Но очи юношу прекрасного узрели;
               Хотела укорять... уста мои немели.
               Под шлемом вид любви блистал в его чертах,
               Прешел к моей душе и мой рассеял страх.
               С тех самых дней мои Фингалом мысли полны.
               Спокойствие мое он уносил чрез волны,
               Когда, окончив брань, пленение твое,
               Отплыл от сей страны в отечество свое.
               За ним желания неслись нетерпеливы...
               Настали наконец Моине дни счастливы!
               Фингал, пред алтарем соединясь со мной,
               Почтит в тебе отца как сын нежнейший твой...
               Но ты смущаешься, бледнеешь и трепещешь;
               На дочь, вокруг себя ты взоры гнева мещешь,
               И вздохи горести твою стесняют грудь...

                                   Старн
               (по некотором молчании и скрывая свою ярость)

               Ах, нет... без гнева я; спокойна духом будь!
               Как ты, я веселюсь Фингаловым приходом,
               И вскоре мой восторг явится пред народом;
               День оный может быть счастливейший мне день.
               Иди, чело свое покровами одень.

                                   Моина

               Твоею радостью могу я быть спокойна.


        "ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ"

                               Старн и Колла

                                   Старн

                 О малодушная, дочь Старна недостойна!
                 Злодея моего ты возлюбить могла,
                 У коего в плену глава моя была
                 И чье оружье кровь Тоскара проливало.
                 К несчастью моему сего недоставало!
                 О Колла, ты, кем Старн был прежде в славе зрим.
                 Сей счастливый отец, сей вождь непобедим,
                 Ты зришь: ко гробу он склоняет жизнь позорну.

                                   Колла

                 В Моине вижу дочь, родителю покорну:
                 Готова быв предстать ко брачну алтарю,
                 Не сердце ль несть должна Морвенскому царю?

                                   Старн

                 Но сердце, Колла, в ней моею бьется кровью:
                 Так может ли оно к нему гореть любовью?
                 Нет! злобу, и вражду, и ненависть, и месть -
                 Вот все, что дочь должна во брак Фингалу несть.
                 Когда б она меня достойной быть хотела.
                 Проникнуть замысл мой она давно б умела;
                 Умела бы узнать, что мой жестокий гнев
                 Не радости врагу - готовит смерти зев;
                 Готовит горести и все мученья, казни
                 И все терзания свирепой неприязни.
                 О ты, на облаках носящаяся тень!
                 Тень сына моего! тот светит, может, день,
                 В который ты, узрев над мрачною могилой
                 Пролиту кровь врага, престанешь быть унылой;
                 Тоскливая доднесь, отдохнешь в те часы,
                 Как нива с