неизбежно, исчезали.
     Во второй половина XVII века львовским епископом становится И. Шумлянский, который все же склонил Львовское братство к унии. Сыграло роль и давление со стороны католиков и официальных властей, и разорение 1704 года.
     Захватив Львов, шведские солдаты не особенно разбирались, действительно ли местные православные такая уж агентура Москвы; воспользовавшись предлогом, они ограбили братство. В 1708 году Львовское братство прекратило свое существование.
     Киевское братство как будто достигло всего, что хотело: воссоединения с Московией. Пусть даже Киев не раз еще переходил из рук в руки, но с 1710 года остался в составе Российской империи навсегда - до 1991 года. Мавр сделал свое дело, мавр мог и уйти. Никто не запрещал деятельности братства, но никто и не подкидывал ему денег, и уж, конечно, никто не допустил бы, чтобы братство сделалось самостоятельным субъектом внутренней или внешней политики.
     Это касается и православных братств в Могилеве, Перемышле и Бресте: они просто тихо зачахли, никому больше не нужные.

Диагноз

     Да, пора и поставить диагноз: необходимость выбора между католицизмом и православием расколола Западную Русь, вбила клин между людьми одного народа. Великое княжество Литовское погубили вероисповедные разногласия.
     Иногда мне кажется, что у поляков и литовцев-католиков совершенно отсутствовали не только качества, вроде бы необходимые для христианина, но и элементарное ощущение опасности и чувство самосохранения.
     - Польский дворянин (в том числе ополяченный русский) рассматривал русские земли, как огромный колонизационный фонд, а быдло - как будущих рабов. Примерно так, замечу, смотрел на Польшу и на самого польского шляхтича немецкий рыцарь из Тевтонского и Ливонского орденов. Ну, поляки и пожали серии казацких восстаний, ненамного лучше Жакерии. Но что самое скверное, православные русины гак и остались в Речи Посполитой неравноправным большинством. Они были им в Литве со времен Кревской унии.
     Что характерно, современные польские историки (вероятно, и многие современные поляки) хорошо видят губительность этой политики.
     В 1658 году преемник Хмельницкого украинский гетман Ян Выговский в Гадяче подписал договор, коренным образом менявший структуру Речи Посполитой. Возникала федерация трех государств: Польского королевства, Великого княжества Литовского и Русского княжества, соединенных "как равный с равными, как свободный со свободными, благородный с благородными". Русское княжество включало три украинских воеводства. Казацкая старшина получала шляхетство и земельные пожалования, входила в сенат и в депутатскую палату сейма Речи Посполитой. Гадячская уния не могла быть расторгнута без согласия русского (то есть реально - украинского) народа.
     Так вот, современными польскими историками Гадячская уния сравнивается по значению с Люблинской унией, давшей начало Речи Посполитой двух народов. Однако слишком поздно пришло понимание того, что русины должны стать равноправными членами федерации, образованной в 1569 году {56, с. 125}.
     К этому добавлю одно: русинов неплохо было бы считать равноправными членами федерации не только в 1569, но и в 1385 году. Принимая первую унию, не нарушать того равноправия, которое уже существовало в Великом княжестве Литовском.
     Быть может, это в слишком большой степени вывод русина, но попробуйте оспаривать: навязывание католицизма было для поляков способом ослабить Литву, рассматривать ее как второсортное государство, а в Речи Посполитой стать основным и привилегированным элементом.
     Эта глупейшая политика:
     1. Не дала возможности создать Речь Посполитую, включающую королевство Польское, Великое княжество Литовское и Великое княжество Русское как три равных (хотя бы в декларации равных) государственных образования.
     2. Невероятно укрепила Московию, в противном случае обреченную на то, чтобы войти в Речь Посполитую или влачить самое убогое прозябание на задворках цивилизации, вроде государств Центральной Азии.
     Такая Речь Посполитая была бы способна не только приобщить к европейскому пути развития всех славян (а не одних за счет других), не только остановить, наконец, агрессию мусульман, выйти к Черному морю, но и сделала бы невозможной бесконечную тупую конфронтацию, принесшую столько горя и бед всем ее участникам.
     Польша, по существу, сама вырастила могильщиков Речи Посполитой: Пруссию и Российскую империю. Пруссия возникла потому, что поляки пустили на свою землю крестоносцев. Московия - Российская империя сложилась и окрепла, потому что Польша в своем глупом высокомерии не сумела сделать русинов равноправным элементом Речи Посполитой.
     Поляки, чью землю делят Пруссия и Российская империя; Польша, вынужденная судорожно отбиваться от большевистской Советской России в 1920 году, истекающая кровью в 1939 - это прекрасный образ того, как потомки расплачиваются за дурь предков.
     Нередко я слышу, и не от самых глупых людей, что, мол, никакого выхода в те времена все равно не было.
     Поскольку в XVI - XVII веках не было равнодушных к вероисповеданию, говоря попросту, не было атеистов, то и не было никакого выхода из клубка вероисповедных разногласий и распрей. Мол, не могли католики не требовать унии любой ценой - даже ценой распада собственного государства; даже ценой гражданской войны, ценой потери Волыни, Киевщины и Подолии.
     Не могли православные пойти на унию, не могли проявить большей терпимости к идефиксу католиков - подчинению папе римскому.
     Осмелюсь утверждать: выход был. Даже два выхода, на выбор.
     Способ первый: объявить религию частным делом граждан, не имеющим никакого отношения к делам государства.
     Даже не надо расставаться с католицизмом, как с государственной конфессией. Достаточно определить и четко оговорить в законах, что следовать любой из версий христианства - частное дело каждого и не влечет за собой никаких последствий и никаких ограничений.
     Допустим, до этого в XV - XVI веках общество еще не доросло... Хотя почему бы и нет? Вспомним широчайшую веротерпимость польского католицизма в XVI веке. Не вижу причины не сделать следующий шаг... Но есть и еще один способ.
     Способ второй: объединение церквей. В конце концов, католическая (кафолическая на востоке) церковь и православная - лишь две ветви единой апостольской церкви, лишь исторически сложившиеся реалии. При минимальной терпимости друг к другу, тем более при понимании последствий разделения, при понимании, как это опасно для всех, объединение вполне могло бы состояться.
     Разумеется, состояться такое объединение могло никак не на уровне Речи Посполитой. Тут дело высших церковных иерархов. И решительно никакое православие моих предков, никакая личная вера в Бога не помешают мне назвать политику этих самых высших иерархов несусветной дуростью, идиотской блажью, глупейшей игрой в "кто главный".
     Игрой, совершенно недостойной людей взрослых и к тому же облеченных огромной ответственностью.
     А по отношению ко множеству рядовых людей в Польше, Великом княжестве Литовском, княжествах Южной Руси эта идиотская политика обернулась прямым предательством. Потому что пока папа римский, патриархи константинопольский и московский науськивали друг на друга православных и католиков, самым преступным образом провоцировали междуусобные войны, мусульмане продолжали набегать на все славянские земли, грабить их и уводить рабов.
     Сколько именно людей прошли с арканом на шее по Перекопскому перешейку, уже никто точно не скажет. Называют разные цифры: от 100 тысяч до миллиона человек.
     Именно в эти времена, в XV - XVI веках, складывается поговорка, что турок только с отцом и начальником говорит по-турецки. С муллой он говорит по-арабски, с матерью по-польски, а с бабушкой по-украински.
     К этому стоит добавить, что людокрады не брали взрослых мужчин, особенно обученных войне. Не брали стариков и маленьких детей, которые наверняка не выдержали бы. пути. И из детей 10 - 12 лет, которых все же брали, до невольничьих рынков добиралась хорошо, если половина. От 300 тысяч человек до трех миллионов - вот цифра человеческих потерь Польши и Южной Руси от мусульманской работорговли.
     Так вот: все страдания этих людей, их раны, муки, гибель лежат на совести высших церковных иерархов - и православия, и католицизма в равной мере. Эти люди не сделали того, что должны были сделать по своему рангу, месту в жизни, доверию людей, занимаемому положению.
     И на них - кровь. Много крови.

Первая виртуальность

     А ведь могло быть и совсем не так. Сбылся, стал реальностью один из многих вариантов истории.
     Мы живем в одном из вариантов мира, который в той же степени вероятен, что и все другие варианты. При других поступках людей, при другом повороте даже одного события могли сложиться совсем другие государства, другие правительства, общественные и государственные системы.
     Я не уверен, что Свидригайло был обречен проиграть войну за престол. Что было бы, не ввяжись он в войну с Польшей в 1430? А особенно приди он к власти в 1437 году уже как русский великий князь?
     Здесь два варианта: провозглашение равенства православных и католических феодалов, распространение на православных действия всех привилеев. В современной Белоруссии указ 1563 года, давший равные права православным, считают как раз временем, когда Белоруссия ассимилировала Литву. В 1563 году было поздно, потому что многие земли ушли в Московию, восточный монстр уже разросся, окреп - ив огромной степени руками и мозгами выходцев из Литвы.
     А в 1430, 1440 вовсе не было поздно: отъезды в Москву тогда еще только намечались.
     Другой вариант: возникновение Великого княжества Русского со столицей в Слуцке или в Пинске. Фактически сложение Западной Руси как национального государства, уже без псевдонима "Литва". У Литвы остаются только земли Аукшайтии и Черной Руси, и они очень быстро входят в состав Польши.
     Разумеется, социальный строй и политика этого государства могли пойти в разных направлениях, но ведь тогда вечевой строй и традиции демократии неизбежно продолжались бы. Очень вероятно, что сложилось бы своего рода Пинское право, регламентирующее и городское самоуправление, и самоуправление земель.
     Очень вероятно, что Великое княжество Русское оказалось бы в унии с Польшей, но уже на совершенно, других условиях. Западная Русь смогла бы заявить о себе, как о чем-то едином и целостном. Не было бы раскола 1569 года, когда под Польшу ушло две трети Великого княжества Литовского. Не было бы формирования двух таких разных народов на севере и юге Западной Руси.
     А главное - это было бы Великое княжество православных. Православные пользовались бы в нем всей полнотой прав, и не было бы никаких причин для пресловутых отъездов в Москву. Скорее наоборот. Можно себе представить ручеек, текущий в совсем ином направлении. Ручеек умных и активных людей, переезжающих из диковатых полутатарских княжеств Северо-Восточной Руси в богатые и культурные города Западной. И князей, отъезжающих в Великое княжество Русское.
     При таком повороте событий Москва, скорее всего, никогда не смогла бы подняться, как лидер Северо-Восточной Руси, а уж тем более как лидер "Всея Руси". Московский вариант русской культуры не стал бы ведущим, не стал бы ассоциироваться с самим словом "Русь".

Вторая виртуальность

     Возможен был и другой вариант решения проблемы, более глобальный. 1400 год, Ватикан. Папа римский заявляет, что мелкие вероисповедные различия между Западом и Востоком Церкви несущественны. Что он не претендует на власть над детьми апостольской церкви, которые хотят быть независимы от Рима и подчиняться другим, восточным патриархам. Он их тоже считает своими духовными детьми и будет молиться за них.
     Папа также требует немедленного прекращения всех крестовых походов против православных стран, требует примирения крестоносцев с населением стран, в которых они действуют.
     Он сурово осуждает земных владык вроде польского короля Владислава (Ягелло), притесняющего своих православных подданных, и отечески просит его больше так никогда не делать.
     Одновременно патриарх Константинопольский заявляет, что все различия в догмах и в отправлении культа он не считает принципиальными, и что различия нисколько не мешают ему одинаково любить всех духовных чад апостольской церкви. Что для него католики - духовные дети, находящиеся под омофором одного из патриархов единой кафолической церкви, и он не будет никогда ни анафемствовать католиков, ни считать их конфессию ересью, После чего патриархи встречаются где-то между Римом и Константинополем. Скажем, в Венеции или в Дубровнике.
     Они обнимаются и дружно призывают своих духовных чад отринуть вражду и заняться самоусовершенствованием, богоискательством и прочими полезными делами, а не шизофренической конфронтацией друг с другом. У каждого из иерархов при этом за пазухой может быть по здоровенному булыжнику, но это уже дела не меняет; политика на каждом шагу так и делается.
     Такая встреча патриархов имела бы множество различных последствий в разных концах всего христианского мира - и не только в нем.

Глава 15

РАСПАД ЕДИНСТВА

     ...Спрашиваю, как по-украински "кот"? Он отвечает: "Кит". Спрашиваю: "А как кит"?" А он остановился, вытаращил глаза и молчит. И теперь не кланяется.
     М. А. БУЛГАКОВ

     Как звучит ария Ленского по-украински? "Чи гепнусь я, дрючком пробертый, чи мимо прошпандорыть вин?"
     Что такое по-украински: "Попер самопер до мордописни"? - "Поехал автомобиль к фотографии".
     Шутки русской интеллигенции в Киеве в 50 - 60-х годах XX века

Удивительные укры

     В непрочное время "парада суверенитетов" на Украине появилась великолепная идея. Оказывается, испокон веку обитало на Украине племя укров. Это укры строили жилища из костей мамонта, делали украшения из мамонтового бивня задолго до конца Великого оледенения.
     Конечно же, все археологические культуры и каменного, и бронзового, и железного веков тоже созданы украми, говорившими все это время на родном украинском языке. Стоит ли говорить, что и Атилла был вовсе не каким-то там гунном? Он был, конечно же, укром, украинским богатырем Богуном Бочилой (по другой версии - Мочилой).
     Но загадочные и в высшей степени героические укры остались неизвестны не только современным ученым, но и населению будущей Украины в любом из ранних периодов ее истории.
     Более того. Ни житель Москвы, ни житель Киева, ни житель Львова XV или XVI веков не имел понятия ни о какой такой "Украине". В источниках только появляется это новое слово... Появляется одновременно на Руси и в Польше.
     О происхождении слова можно спорить, но, вероятнее всего, применяется оно в самом "обидном" смысле - как обозначение окраины-украины.
     Еще в XVI - XVII веках и на "Украине", и в Польше, и в Московии хорошо знали, что такое Юго-Западная Русь.
     Называли ее и Южной Русью, и Малой Русью, и даже очень конкретно - Киевщиной. Но даже после появления термина "Украина" название "Юго-Западная Русь" дожило в народном языке до XVIII века и сохранилось как термин в истории и в филологии. А термин "Малая Русь" дожил до XX века, и даже сейчас украинец вполне может назвать себя малороссом и все его вполне поймут: и на Руси, и в Польше, и на Украине.
     Заодно уточню, что и в XV, и даже в XVII веках современники очень четко разделяли Юго-Западную Русь (будущую Украину) и Волынь, и Галицию (теперь там тоже Украина).
     Конечно же, серьезные люди на Украине морщатся, когда при них заговорят про укров. Отношение к ним примерно такое же, как у нас к творениям Петухова. Но в официальной историографии и Украины, и Белоруссии всерьез считают: история Древней Руси - это и есть история украинцев и белорусов. Белорусам еще как-то сложнее. Ни Минск, ни Полоцк явно не относятся к тем городам, где происходили основные события древней русской истории.
     Приходится придумывать... Или ограничиваться тем, что утверждается некая общая идея: мол, местные племена все равно стали основой для белорусов, века с XIV.
     А уж на Украине так совсем хорошо, и привязка истории Древней Руси к несравненно более поздним реалиям процветает. История Древней Руси там и рассматривается, как история Украины. Киев - это украинский город. Ярослав Мудрый - украинский князь. Русская Правда - украинский правовой кодекс. И очень многие жители Украины принимают все это всерьез.
     Честно говоря, меня удивляет приверженность к этому неудачному слову: Украина. И очень позднее оно, и какое-то... Ну, неполноценное, что ли. Вот слова Белая Русь, Малая Русь - несравненно древнее и, казалось бы, почтеннее. Или их так беспокоит, что их Русь - Малая? Непременно нужно, чтобы была побольше? Проблемы национально озабоченных людей бывает непросто понять.
     Но даже если называть Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха не украинскими, а малоросскими князьями, мало что изменится по существу. Потому что назвать и их, и даже Василия Острожского или Ивана Вишневецкого малороссами можно только в одном случае: если совершенно игнорировать то, что они сами об этом думали.
     Можно, конечно, и Франциска Скорину назвать белорусским ученым или даже создателем белорусского литературного языка... Можно считать "Библию русску" переводом именно на белорусский язык, есть для этого даже некоторые основания... Но только вот сам Франциск Скорина так не думал.
     Григорий Сковорода уже в XVIII веке тоже не очень осознавал свою борьбу с презирающими народ феодалами, как борьбу с украинофобами. Свой язык он как-то больше называл русским, и пренебрежение ополяченной шляхты к этому языку, этому народу и его традициям так и трактовал, как неприязнь, неуважение к РУССКИМ.
     Так же если вы помните, трактовали русских и И. Гизель, и другие люди XVI - XVII веков. Ну что поделать, не выделяли они из русских украинцев и белорусов!
     Политическая злоба дня требует выяснить и сказать совершенно точно, чьи это летописи, кто здесь жил и к какому народу принадлежит известный человек. Но сделать это крайне трудно.
     Как трудно бывает разделить три славянских народа, показывает хотя бы работа с летописями, которые оказываются то литовскими, то белорусскими, то белорусско-литовскими и в этом качестве вполне загадочно включающими украинские...
     А солидный справочник к числу белорусских относит даже смоленскую "Аврамкину летопись" {57}. Вот ведь путаница!
     По-видимому, имеет смысл послушать самих предков: они-то когда стали говорить про Украину и Белоруссию?

Появление украинцев и белорусов

     Русь, Россия - это суперэтнос. Это огромный по масштабу конгломераг родственных племен, которые понимают друг друга без переводчика, имеют общую историческую судьбу (жили в одном государстве, пусть недолго), но обитают в разных природных зонах, в разных экологических условиях и находятся в тесных контактах с разными цивилизациями.
     В Российской империи вполне официально считалось, что украинцы и белорусы - это некие этнографические группы русского народа, а украинский и белорусский языки - это испорченный русский. Про украинский мне говорили.., ну, почти в духе героев М. А. Булгакова: мол, русские тут, на Украине, подверглись сильному воздействию турок, да и поляков (при этом лицо старшего собеседника приобретало такое выражение, что становилось ясно: что поляки, что турки, все едино - гады и нехристи). Приводились примеры, сами по себе любопытные.
     Как видно, и здесь официальные власти и образованные слои Российской империи были трогательно едины, считая эти языки признаком некого "повреждения". Интересно, что никому не приходила в голову элементарная мысль: рассматривать русский язык в качестве некоего отклонения.
     Действительно, часть малороссов сбежала куда-то в первобытные леса, изрядно там одичала, смешалась с угро-финскими народностями да потом еще платила дань татарам века до XVIII. И эти вырожденцы еще претендуют на то, что они, их язык - эталон?
     Если же исходить не из желания нагово