зались - и были -  не  в  пример  предпочтительнее.  Вот,
кстати, подлинный приказ калифа Омара, обращенный к его воинам:  "Вы  не
должны быть вероломными, нечестными или невоздержанными, не должны  уве-
чить пленных, убивать детей и стариков, рубить или  сжигать  пальмы  или
фруктовые деревья, убивать коров, овец или верблюдов. Не  трогайте  тех,
кто посвящает себя молитве в своей келье" (637 г. от Р.Х.).
   Обратите особенное внимание на последнюю строчку - речь  там  идет  о
прямом запрете причинять вред исповедующим иную веру. В самом деле,  ис-
лам всегда отличался веротерпимостью. К язычникам мусульмане  относились
враждебно - но не к христианам. Все вбитые в наше сознание стереотипы  о
"мусульманских зверствах" сплошь и рядом не соответствуют истине  -  или
относятся к позднейшему периоду (конец прошлого - начало нынешнего  сто-
летия), когда и в самом деле агонизирующая Османская империя мало  напо-
минала прежние времена широкой веротерпимости...
   При вдумчивом изучении истории убеждаешься, что, в общем, любые  "ту-
рецкие зверства" как минимум, не превосходят того, что творило в  разное
время христианское воинство. А то и уступают последним. Во  все  времена
люди были склонны преуменьшать зверства  своих  и  преувеличивать  чужие
зверства - а потому мы до сих пор проливаем слезу  над  участью  бедного
А.С. Грибоедова (кстати, по достоверным свидетельствам, своим  предельно
наглым поведением в Тегеране прямо-таки провоцировавшим конфликт), одна-
ко совершенно забываем о том, как Бонапарт в Египте своим честным словом
пообещал сохранить жизнь мусульманским защитникам  крепости  Яффа,  если
они сдадутся, но тут же расстрелял четыре тысячи человек, имевших  неос-
торожность ему поверить. (Отечественный  историк  А.  Манфред  уклончиво
описал эту историю одной фразой:  "При  взятии  Яффы  французы  проявили
крайнюю жестокость к побежденным" [116].  Поневоле  вспоминается  старая
русская поговорка: "Свое г... не пахнет"...)
   В современной исторической литературе принято описывать самыми черны-
ми красками взятие турками Константинополя в 1453 г. Однако более углуб-
ленное знакомство с первоисточниками, мягко говоря, заставляет на многое
смотреть по-иному.
   Конечно, после взятия города случилась резня - как бывало во все  ве-
ка, религиозная принадлежность победителей и побежденных тут ни при чем.
В конце концов, при взятии Варшавы войсками Суворова  в  1793  г.  каза-
ки-христиане насиловали, а затем убивали христианских монахинь, а  наде-
тых на пики детей таскали по улицам (о чем пишет известный русский исто-
рик Костомаров)... [96]
   Но вот дальше начинаются события, вовсе не укладывающиеся в  традици-
онную картину "басурманских зверств". Храм Святой Софии турки превращают
в мечеть - но множество других христианских церквей остается в неприкос-
новенности, и в них продолжаются службы. Греческие библиотеки  оставлены
в целости - еще столетие спустя Ожье Бусбек, посол короля  Фердинанда  в
Стамбуле, покупал древние греческие книги возами. Брат погибшего импера-
тора константинопольского Деметрий... возвращается в новую столицу Отто-
манской империи, ко двору султана! От которого  получает  пенсию,  слуг,
телохранителей - и умирает в довольстве глубоким стариком. Следом  возв-
ращается его племянник Мануэль - и тоже обретает всевозможные  блага,  а
его сын впоследствии дослужился до высоких постов при султане.
   Стоит ли теперь удивляться, что в XVI веке, когда турки вышли к  гра-
ницам Австрии, на занятую  ими  территорию  массами  бежали  немецкие  и
австрийские крестьяне? Причина проста: налоги на турецкой  стороне  были
не в пример меньше тех, что драли христианские феодалы...
   Можно еще добавить, что в реальности зачисление христианских детей  в
корпус янычар далеко не всегда вызывало потоки слез у их родителей. Яны-
чары в тогдашней Турции играли ту же роль, что впоследствии в петровской
России гвардейские полки - роль резерва кадров. Именно выходцы  из  яны-
чар, подобно  русским  гвардейским  сержантам,  делали  сплошь  и  рядом
карьеру на военной, "статской" и придворной службе - сохранились  свиде-
тельства о том, что явление это, будучи массовым,  вызывало  неприкрытую
зависть "чистокровных" турок. Особенно если учесть, что,  кроме  янычар,
существовали еще "цивильные" учебные заведения, где из христианских  де-
тей готовили гражданских администраторов для Оттоманской империи.
   Ах да, погромы... Действительно, в Стамбуле имели место так  называе-
мые "еврейские" и "христианские" погромы. Вот только  вызваны  они  были
отнюдь не религиозными распрями.
   Секрет в том, что ислам категорически запрещает давать деньги в  долг
под проценты, и ремесло ростовщика - одно из  самых  презираемых  в  му-
сульманском мире. Ростовщичеством в Стамбуле занимались главным  образом
евреи и православные греки. Отсюда и погромы - религиозной  подоплеки  в
них не больше, чем в европейских репрессиях против  фламандских  и  лом-
бардских банкиров-ростовщиков, таких же католиков, как и их гонители...
   Нелишним будет упомянуть, что многие из знаменитых турецких адмиралов
были христианами-отступниками.
   Другими словами, мусульманский Мир никогда не был отделен от  христи-
анского непроницаемой стеной и уж никак не являлся этакой "чужой  плане-
той". От взаимопроникновения и взаимного обогащения культур  до  мощного
притока христиан-ренегатов в Турцию  (при  полном  отсутствии  обратного
движения) - примерно таков диапазон. Вообще, что характерно, Русь до на-
чала XVI столетия практически не ощущала себя "противопоставленной"  ис-
ламскому миру - впрочем, последующие войны с  Турцией  были  вызваны  не
столько внутренними потребностями России,  сколько  нажимом  европейских
держав, по сути, втравивших наших предков в совершенно ненужную им  бой-
ню, как впоследствии втравили нас в Семилетнюю войну...
   Какие глобальные, стратегические последствия имело бы принятие  Русью
ислама?
   Прежде всего, возникает интереснейшая проблема: какую ветвь ислама из
двух предпочли бы наши предки, суннизм или шиизм?
   Излагая слегка облегченно, суть в следующем. Шииты (слово это возник-
ло от "шиат Али" - "партия Али") считают, что святыми "халифами"  ислама
являются только прямые, кровные потомки Али, зятя пророка Мухаммеда, му-
жа его дочери Фатимы. Только потомки Али, согласно шиизму, способны счи-
таться имамами, законными духовными руководителями мусульман. Кроме  то-
го, шииты признают в качестве обязательного источника веры только Коран.
   Сунниты, во-первых, священными книгами признают еще и "сунны" - сбор-
ники так называемых "хадисов", рассказывающих о жизни, суждениях и  поу-
чениях Мухаммеда. Во-вторых, сунниты считают, что святость человеку дает
не происхождение его от пророка, а добродетельная жизнь во славу ислама.
Часть почитаемых шиитами халифов признают и сунниты - но только часть, в
суннизме есть и другие халифы, именуемые "халифы праведной жизни".
   Лично я убежден, что к русскому менталитету гораздо ближе суннизм.  А
еще более русскому мировоззрению соответствует исламское понятие "калиф"
- так назывались правители, соединявшие обязанности и светского,  и  ду-
ховного владыки. Во всяком случае,  именно  к  этому  стремились  многие
русские великие князья, цари, а впоследствии и император Петр.
   И не одни православные... Неоднократно поминавшийся в этой книге Ген-
рих VIII, однажды без затей провозгласивший себя главой  новой,  "англи-
канской" церкви, вполне укладывается в понятие "христианского калифа"  -
хотя, наверное, удивился бы такому определению...
   Итак, на историческую арену вступила мусульманская (а  вдобавок  сун-
нитская) Русь. Попробуем просчитать последствия.
   Разумеется, те же междоусобные войны крупных феодалов - от них никог-
да не был избавлен и мусульманский мир.
   И - столь же глобальное изменение политической ситуации в Европе. Тот
самый вес, что в "Виртуальности-1" лег бы всей своей немалой тяжестью на
чашу Ватикана, теперь, наоборот, заставил бы последнюю  взлететь  вверх,
как воздушный шарик.
   Не исключено, что в "Виртуальности-2" Русь с самого начала повела  бы
целенаправленную экспансию в сторону Константинополя. И могла бы  захва-
тить его раньше, чем в Малой Азии появились турки-османы. На Босфоре и в
степях Средней Азии слились бы две исламских волны - с юга и севера.
   В реальности победа христианства над мусульманством вовсе не выглядит
чем-то непреложным. Еще в XVII веке мусульманские пираты  добирались  до
берегов Англии (а южную Италию  тревожили  и  во  второй  половине  века
XVIII), а Турция не прекращала попыток проникнуть в глубь Европы  вплоть
до 1683 г. Именно в этом году под Веной  состоялось  решающее  сражение,
после которого Османская империя навсегда отказалась от экспансии в  Ев-
ропу. Объединенное войско Священной Лиги под предводительством польского
короля Яна III Собесского (27 000 украинских казаков и польских  шляхти-
чей, около 43 000 немецких, саксонских и франконских солдат) встретилось
с 70 000 турок, которыми командовал великий визирь Кара-Мустафа. Двадца-
титысячный конный отряд под личным командованием  короля  Яна  опрокинул
правое крыло турок, а на левом фланге успех закрепила пехота герцога Ло-
тарингского. Турки потеряли пятнадцать тысяч человек, союзники -  три  с
половиной.
   В нашей виртуальности до этого могло и не дойти.  Совсем  наоборот  -
христианская Европа вполне могла потерпеть полное и окончательное  пора-
жение под совместным натиском испанских мавров, Турции и Московского ха-
лифата, поддержанных на море берберийскими корсарами (среди которых, как
мы помним, хватало христиан-отступников вроде  Хайр-эд-Дина  Рыжебородо-
го). Над Парижем, Римом, Веной и Краковом поднялись бы знамена с полуме-
сяцем, и лихая конница московского халифа Ибана Грозного поила бы  лоша-
дей в Дунае. Дольше всех на своем острове продержались бы, конечно, анг-
личане - но вряд ли намного.
   Сомнительно, чтобы завоевание мусульманской коалицией Европы  привело
бы к полному исчезновению христианства - но оно превратилось бы в  рели-
гию ничтожной части европейского населения.
   Я не берусь проследить конкретные судьбы  каждой  европейской  страны
при таком повороте событий, но коекакие общие тенденции развития  спрог-
нозировать можно.
   Во-первых, как и в "Виртуальности-1", открытие  Америки  отодвинулось
бы на гораздо более поздние времена - поскольку мусульманский мир,  рас-
полагавший налаженными торговыми связями с Индостанским полуостровом, не
нуждался бы в поисках "обходных" путей. Зато с уверенностью  можно  ска-
зать: попав в конце концов в Америку, завоеватели вели бы  себя  там  по
отношению к местным религиям ничуть не мягче,  чем  испанцы-католики  из
нашей реальности. Язычников, как упоминалось, ислам весьма недолюбливает
- а в глазах благочестивого мусульманина индейские жрецы с их человечес-
кими жертвоприношениями выглядели бы точно так, как в глазах  христианс-
ких священников...
   Во-вторых, как и в первом варианте виртуальности,  страны  и  племена
Черной Африки имели бы достаточно времени для самобытного развития - ис-
ламский мир не нуждался бы в потоках черных рабов (по  крайней  мере,  в
столь масштабных потоках, какие текли в США).
   В-третьих, что особенно важно, европейское общество точно так же  из-
бежало бы "прелестей" бездумного технического прогресса  и  промышленной
революции на пуританский манер. Исламский мир никогда не отвергал техни-
ческих новинок, но, по сути, руководствовался теми же принципами "собор-
ности", разве что именовались они иначе. Можно по-разному  относиться  к
эпитету "Большой сатана", которым аятолла Хомейни припечатал Соединенные
Штаты, - но есть все основания видеть родство этого выражения и высказы-
вания известного французского ученого Пуанкаре: "Америка пришла к  циви-
лизации, минуя культуру". Потому что оба, и мусульманин, и европеец име-
ли в виду нечто схожее - ярко выраженный дефицит духовности, подмененной
гонкой за "прогрессом". Между прочим, атомное  оружие,  концентрационные
лагеря и нацизм - по совести, порождение как раз протестантской  цивили-
зации.
   Словом, и в этом варианте будущего мы жили бы, возможно, не  в  столь
техницизированном мире - но жизнь наша, ручаться можно, была бы  гораздо
спокойнее, а прошлое нашей виртуальности не было  бы  омрачено  атомными
взрывами и уничтожением миллионов людей по национальному признаку...
   А без винца не остались бы, право, если кого-то беспокоит именно этот
аспект. Пошли бы к знакомому мулле, поговорили бы по  душам  и  получили
так называемую "фетву" - официальное разрешение от духовного лица  упот-
реблять спиртное в лечебных целях. Во всяком случае, уже сотни лет назад
иные хитрецы именно так и устраивались...
   Но если серьезно, лично для меня остаются привлекательными обе  расс-
мотренные выше виртуальности. Хотя бы потому, что жизнь с верховыми  ло-
шадьми и керосиновыми лампами при всем ее кажущемся неудобстве компенси-
руется тем, что сверху не падают кислотные дожди и  ниоткуда  не  хлыщет
невидимым, неощутимым потоком радиация...
   Внимательный и дотошный читатель (а я верю в то, что  добравшийся  до
этой страницы уже не намерен бросать книгу) наверняка может задать  воп-
рос: отчего автор в своих расчетах обеих  виртуальностей  совершенно  не
учитывал столь важный и весомый фактор, как  татаро-монгольское  нашест-
вие, сыгравшее огромную роль в жизни не только Азии, но и Европы?
   Вопрос, в общем, резонный.  Но  лично  я  намерен  ответить  на  него
встречным вопросом: а вы уверены,  что  существовало  татаро-монгольское
иго, Чингисхан и Батый?
   Сам я в существовании всего этого совершенно не уверен. О чем и пого-
ворим вдумчиво в следующей главе...
 
 
   СЛАВЯНСКАЯ КНИГА ПРОКЛЯТИЙ
 
   ПРОКЛЯТИЕ ЕПИСКОПА
 
   История конфликтов коронованных владык с владыками церкви  "велика  и
обширна есть", и даже в кратком изложении заняла бы немало  толстых  то-
мов. Темой нашего  очередного  исторического  расследования  будет  лишь
один-единственный, практически забытый,  но  крайне  загадочный  пример:
конфликт польского короля Болеслава Смелого и краковского епископа  Ста-
нислава в конце одиннадцатого века, завершившийся смертью обоих и  поло-
живший начало череде загадок, прямо-таки мистических  совпадений,  полу-
чивших название "проклятие епископа Станислава". О причинах и  глубинной
сути вражды меж двумя высокими особами известно крайне мало. По  сообще-
ниям иных историков XV-XVI веков, епископ Станислав неустанно критиковал
короля за его произвол и жестокость по отношению к подданным и,  убедив-
шись, что увещевания не  действуют,  пригрозил  наложить  на  венценосца
проклятье. Пожалуй, эта версия наиболее правдоподобна: есть летописи  XI
столетия, подробно рассказывающие о прямотаки необъяснимых с точки  зре-
ния нормального человека выходках короля Болеслава. По материнской линии
происходившего, как давно установлено, из  рода,  "славного"  откровенно
безумными субъектами. К примеру, один из них,  герцог  Генрих,  прилюдно
избил архиепископа, добровольно ушел в монастырь, откуда вскоре  сбежал,
а вернувшись домой к жене, отрубил ей голову и демонстрировал ее  прохо-
жим па улице. Уже в нашем веке исследовавшие  старые  летописи  судебные
медики и психиатры без колебаний пришли к выводу, что Болеслав был  ярко
выраженным психопатом с признаками шизоидного распада личности.
   Развязка долгого спора наступила в 1079 г., когда  епископ  Станислав
был убит прямо у алтаря в краковском соборе - по одним версиям,  прибли-
женными Болеслава, по другим - самим королем. Достоверно  известно  лишь
(после проведенной в XX веке экспертизы  черепа),  что  епископ  получил
смертельный удар мечом в затылок.
   После вспыхнувшего в стране всеобщего возмущения король Болеслав  вы-
нужден был бежать из Польши и закончил свои дни в  полной  безвестности.
Версий насчитывается три: убит венграми; в приступе окончательного безу-
мия покончил с собой; умер в отдаленном монастыре. Место его  погребения
неизвестно. Уже в 1839 г. было доказано, что так называемая "могила  ко-
роля Болеслава" в краковском замке Вавель содержит останки одной знатной
дамы XVI столетия, чью могилу неизвестно кто и неизвестно  когда  "укра-
сил" надгробной плитой с именем короля...
   Епископ Станислав, причисленный в 1254 г. к лику святых,  с  тех  пор
считается небесным покровителем Польши.
   Уже в раннем средневековье возникла традиция:  каждый  новый  король,
восходящий на престол, обязательно проходил пешком путь от замка  Вавель
к собору, где был убит Станислав, и там, преклонив колени у алтаря, про-
сил прощения за "грех предка своего Болеслава". Обычай этот свято соблю-
дался в Польше долгие  столетия,  все  время  существования  королевской
власти - в том числе и теми монархами, что уже не были даже  отдаленными
родственниками Болеслава. Прервалась династия Пястов, к которой  принад-
лежал Болеслав, на троне побывали и мазовецкие князья, и чешские короли,
оборвались роды Андегавенов, через двести  лет  -  Ягеллонов,  наступило
время выборных королей - но древний  обычай  неукоснительно  соблюдался.
Лишь два монарха его не исполнили, короновавшись не в Кракове, а в  Вар-
шаве, не попросив прощения. Но подробнее о них - чуть ниже...
   Почти сразу же возник еще один, неписаный, но тщательно соблюдавшийся
обычай: не назначать на краковское епископство священников по имени Ста-
нислав. Более того: в течение более чем шестисот лет после смерти  епис-
копа Станислава это имя избегали давать новорожденным мальчикам  в  сме-
нявших друг друга королевских династиях (при том, что до конца XIX  века
имя "Станислав" входило в тройку самых  распространенных  в  Польше),  а
когда наступила пора выборных королей, кандидаты с этим именем постоянно
отвергались.
   Традиция эта оказалась сломанной лишь с наступлением XVIII  столетия,
печально известного своими "свободомыслием" и  "просвещенностью",  равно
как и открытым пренебрежением к "старым суевериям".
   Так вот, как говорилось выше, лишь два короля не исполнили  старинный
обряд, отказавшись поклониться праху святого Станислава, короновались не
в Кракове, а в Варшаве. Лишь они двое в нарушение древней традиции носи-
ли имя "Станислав" - речь идет о Станиславе Лещинском (1677-1766) и Ста-
ниславе Понятовском (1732-1798). И лишь они двое после Болеслава Смелого
стали изгнанниками, свергнутыми с престола и  погребенными  на  чужбине!
Лещинский, проживший без малого девяносто лет, на  троне  просидел  лишь
пять, с 1704-го по 1709-й. Вторично став королем исключительно благодаря
поддержке французских штыков в 1735-м, не удержался на престоле и года и
скончался во Франции после  тридцатилетнего  прозябания  в  роли  прижи-
вальщика версальского двора. Понятовский остался в истории с клеймом еще
большего несчастливца: именно при нем Польша перестала существовать  как
самостоятельное государство.
   Те, кто материалистически твердит о совпадениях, продиктованных  тео-
рией вероятности, разумеется, имеют право считать именно так. Однако  ни
одна материалистическая версия не в силах объяснить, почему  все  проис-
шедшее с превеликой легкостью  вписалось  в  рамки  древнего  "проклятья
епископа Станислава"...
 
   ПРОКЛЯТИЕ КНЯГИНИ РАИНЫ
 
   Долгие и частые войны, бушевавшие во второй половине XVII века на Ук-
раине, втянувшие в свой кипящий водоворот поляков, татар, казаков, русс-
ких, турок и литвинов, выдвинули много ярких исторических  фигур  -  во,
всех противоборствующих лагерях. Речь пойдет лишь об одном  из  наиболее
заметных деятелей той эпохи: князе Иеремии (Яреме) Вишневецком. Происхо-
дивший из семьи богатейших православных магнатов "русской земли" (именно
так, как мы помним, звалась находившаяся в сфере влияния Польши террито-
рия нынешней Украины), князь в девятнадцать лет перешел из православия в
католичест