екса", от Бискайского залива до уральских гор действовало так  на-
зываемое "право обычая" (в Италии - "сейзина", в  Германии  -  "гевер").
Грубо говоря, свершившийся факт как раз и становился  законным  аргумен-
том. Если у западноевропейского герцога или русского князя  хватало  сил
захватить какой-то город - сие автоматически и давало ему  права  владе-
ния. С этим обычаем в свое время  оказались  бессильны  справиться  даже
римские папы...
   Доходило, как водится, до курьезов, когда некое событие, совершившись
два-три раза, превращалось в обычай. В начале IX в., когда в королевских
погребах однажды не хватило вина, несколько бочек попросили у  монастыря
Сен-Дени. А потом... стали требовать такое же количество  каждый  год  в
качестве обязательной повинности. Чтобы ее отменить, понадобился  особый
королевский указ...
   В Ардре какой-то сеньор завел у себя медведя. Местные жители, которым
нравилось смотреть, как мишка дерется с собаками, неосмотрительно  пред-
ложили его кормить. Косолапый вскоре помер, но  сеньор  требовал,  чтобы
ему и впредь приносили пищу в таких же количествах.  Неудивительно,  что
распространилась даже особая формула "о ненанесении ущерба":  когда  ко-
роль просил денег у вассалов, а епископ недолгого приюта у коллеги, тот,
кого просили об услуге, непременно подсовывал на подпись  договорчик  со
стандартным оборотом: "Оказываемая мною любезность не должна быть  впос-
ледствии обращена в постоянную повинность с моей стороны"...
   Мы, кажется, отвлеклись... Вернемся к "татарам".
   Итак, дополнительным аргументом в пользу того, что "вторжение"  наск-
возь выдумано, является еще и то, что мнимое  "вторжение"  не  внесло  в
русскую жизнь ничего нового. Все, что творилось при "татарах", существо-
вало и раньше в той или иной форме. Нет ни малейших  следов  присутствия
иного этноса, иных обычаев, иных правил, законов, установлений. Погромы,
грабежи, клятвопреступления и убийства - всему этому  с  небывалой  лег-
костью находятся аналоги в прежней русской истории. Вплоть  до  торговли
пленниками.
   А примеры особо  отвратительных  "татарских  зверств"  при  ближайшем
рассмотрении оказываются вымышленными. Как это было  с  В.  Чивилихиным,
сделавшим потрясающее открытие: оказывается, при осаде Козельска  татары
рубили павших на куски, вытапливали из них жир и этим жиром как раз спа-
лили город...
   Откуда же взял Чивилихин эти сенсационные факты?
   Оказывается, позаимствовал из труда нашего старого знакомого, извест-
ного сказочника Плано Карпини. Это Карпини посреди прочих фантазий вотк-
нул и такую: "...они обычно берут иногда жир людей, которых  убивают,  и
выливают его в растопленном виде на дома, и везде, где огонь попадает на
этот жир, он горит, как сказать, неугасимо".
   О "неугасимости" человеческого жира - конечно  же,  наврано.  Излишне
добавлять, что ни один автор, кроме Карпини,  о  столь  экстраординарном
обычае "монголов" не сообщает.
   Кстати говоря, обнаружились любопытные совпадения  книги  Матфея  Па-
рижского о "зверских нравах диких татар" и...  древних  пропагандистских
трудов русских книжников о половцах. И там, и  здесь  "дикие  кочевники"
взахлеб пьют кровь, за обе щеки наворачивают человечину, едят собак, па-
даль, волков, лисиц... И там, и здесь не приводится  никаких  конкретных
примеров - хотя бы раз назвали имя бедняги, которого  "дикие  кочевники"
слопали по своему обычаю. Нет подробностей. Не  уточняется,  кого  съели
кочевники, где, когда и при каких  обстоятельствах.  Повторяю,  сходство
столь поразительное, что я отныне подозреваю, что Матфей попросту прочи-
тал старые русские рукописи, зачеркнул повсюду "половцев" и вписал на их
место "татар"...
   Даже Чивилихин, ненавидевший "татаровей" столь люто, словно они  спа-
лили его собственную дачу и охально изобидели его  собственную  супругу,
однажды расслабился  интеллектом  настолько,  что  вывел  примечательные
строки: "народная память хранила имена и деяния богатырей,  олицетворяв-
ших сопротивление грабителям и захватчикам, которые  слились  в  СОБИРА-
ТЕЛЬНЫЙ ОБРАЗ "татар"..."
   "Татар" заключил в кавычки не я, а  Чивилихин,  невзначай  написавший
истинную правду. Собирательный образ - в этих словах  и  кроется  загад-
ка...
   А уважаемый мною Д. Иловайский написал следующее: "Жестокие  пытки  и
кнут, затворничество женщин, грубое отношение высших к  низшим,  рабское
низших к высшим и тому подобные черты, усилившиеся у нас с того времени,
суть несомненные черты татарского влияния".
   Можно подумать, что Западная Европа, где фальшивомонетчиков варили  в
масле, заговорщиков разрывали на куски лошадьми, а малолетних детей  ве-
шали за мелкие кражи, когда-то переживала "татарское иго".  Можно  поду-
мать, это "татары" пустили в обращение  в  Европе  приветствие  "сервус"
(продержавшееся в иных странах до XX столетия), которое в буквальном пе-
реводе означает даже не "ваш слуга", а "ваш холоп".  Можно  подумать,  в
Европе "низшие" фамильярно хлопали "высших" по плечу, встретив на улице,
- а "высшие" угощали "низших" табачком и расспрашивали, как идут дела  с
уборкой брюквы...
   (Зато я согласен с Иловайским в другой его фразе. Там, где он  пишет,
что татарское иго оставило следы своего влияния  "и  в  некоторых  госу-
дарственных учреждениях". Вот здесь все верно. Экс-министр финансов Лиф-
шиц - сущий баскак из русских  сказаний.  Вспомните  удалое:  "Надо  де-
литься!" Ну чисто Иван Калита под стенами Новгорода. Немногим уступает и
Евгений Ясин, во время своего визита в Красноярск в июле сего года  зая-
вивший с кровожадным простодушием ханского баскака: "Налоги надо ДРАТЬ с
богатых. Возьмите, например, и опишите все  коттеджи  в  Красноярске,  и
взимайте с владельцев налоги". Быть может, это у них генетическая память
вещует? Баскак-прапрадедушка о себе заявил?)
   Известна поэтическая легенда о трагической смерти юного княжича  Вла-
димира Юрьевича - перед штурмом Владимира-города "злые татаровья", взяв-
шие княжича в плен, убили его на глазах осажденных.  Эта  легенда  самым
удивительным образом во многом перекликается с реальными обстоятельства-
ми смерти одного из знатнейших чешских магнатов,  Завиша  Фалькенштейна.
История его любви к королеве, столкновения с королем, история, где  при-
чудливо (как водилось в средневековье) смешались  измена,  ратная  храб-
рость, романтика и подлость, слишком длинна, чтобы ее тут пересказывать.
Перейдем сразу к финалу.
   В самом конце XIII в., когда Завиш попал в плен к людям  короля,  его
долго возили по стране, объезжая один за другим  замки  родственников  и
друзей Фалькенштейна. И каждый раз повторялась одна и та же картина: не-
подалеку от стен палачи устанавливали плаху и призывали защитников замка
сдаться, грозя, что в противном случае Завишу отрубят голову. Замки сда-
вались.
   Замков было много, и продолжалось это долго. В  конце  концов  Завиш,
видимо, понял, что ему в любом случае не сносить головы, и возле крепос-
ти Глубокая стал кричать ее защитникам, что сдаваться ни в  коем  случае
не следует.
   Глубокая так и не сдалась. Завишу, естественно, снесли голову.  Види-
мо, эта история, попав на Русь, под пером какого-то книжника  позднейших
времен и превратилась в сказание о княжиче Владимире...
   Закончу этот раздел  напоминанием  об  одном  любопытном  направлении
средневековой мысли. Оказывается, средневековая Западная Европа... отче-
го-то была убеждена в существовании на востоке огромного царства некоего
христианского властителя "пресвитера Иоанна", чьими потомками  и  счита-
лись в Европе ханы "монгольской империи"!
   Это убеждение держалось чрезвычайно стойко - на протяжении более  чем
двухсот лет, сохраняясь еще в XV столетии!
   Многие европейские хронисты "отчего-то" отождествляли пресвитера  Ио-
анна с Чингисханом. Чингисхана, кстати, "отчего-то" именовали  и  "царем
Давидом" (на Руси хватало князей с именем Давид).
   "Некто Филипп, приор провинции Святой земли доминиканского ордена,  -
пишет современный историк, - принимая желаемое за действительное,  отпи-
сал в Рим, что христианство господствует везде на монгольском востоке".
   Почему же - "принимая желаемое за действительное"?  Так  и  обстояло.
"Монгольским востоком" была Русь, вполне христианская страна.
   "Убеждение это (о существовании царства  пресвитера  Иоанна  -  А.Б.)
сохранялось долго и  стало  неотъемлемой  частью  географической  теории
позднего средневековья".
   Знаете, с кем, согласно европейским авторам,  поддерживал  "пресвитер
Иоанн" особо теплые и доверительные отношения?
   С Фридрихом II Гогенштауфеном! Тем самым, что  стал  единственным  из
европейских монархов, кто не испытывал ни малейшей тревоги при  известии
о вторжении "татар" в Европу. Единственным, кто переписывался с "татара-
ми" - II, как показывает наша реконструкция, вел совместно с ними  воен-
ные действия против папы.
   А некий аббат Одо из монастыря Сен-Реми в  Реймсе  (1118-1151)  писал
своему знакомому графу Томасу, что находился в Риме, когда там  пребывал
патриарх из царства пресвитера Иоанна.
   Слишком много совпадений, вернее, взаимно подтверждающих  друг  друга
доказательств. В сочетании с тезисом о  том,  что  никаких  монголов  из
Центральной Азии никогда на Руси не появлялось, а "Орда" была  не  более
чем русским войском, информация о "царстве пресвитера Иоанна" как раз  и
становится завершающим штрихом картины.
   Иначе не объяснить, почему Европа более чем двести лет не сомневалась
в реальности "Иоаннова царства". Можно допустить, что в Западной  Европе
XIII-XV вв. плохо знали о происходящем в ОТДАЛЕННЫХ краях  вроде  Индии,
Индокитая, Индонезии. Так и было.
   Но невозможно поверить, что западноевропейцы в те же времена получали
в корне неверную информацию о том,  что  творилось  на  пространстве  от
польско-русской границы до Уральских гор. Не забывайте: начиная  века  с
десятого, в Киеве, Новгороде и Смоленске обосновались  довольно  крупные
общины купцов чуть ли не из всех западноевропейских стран. То есть  жили
там постоянно на протяжении столетий. А любой купец в те времена (да и в
более поздние) - это всегда еще и  разведчик,  обязанный  поставлять  не
сплетни и сказки, а точную информацию - политическую, военную, торговую.
Можно ли допустить, чтобы Западная Европа, располагая столь старой и от-
лаженной осведомительной сетью, двести лет принимала за "царство пресви-
тера Иоанна" орды диких кочевников?
   Ни в коем случае. Вспомните о священнике Монтекорвино, еще в 1290  г.
побывавшем в Индии, - он сообщал не вымыслы, а точные сведения. Так  что
не следует переоценивать "темноту" европейцев.
   Между прочим, самым загадочным образом сгинул бесследно отчет  королю
Людовику IX его посла, французского монаха Андре Лонжюмо, как раз и  ез-
дившего в Каракорум. Известно лишь, что Лонжюмо побывал...  на  южном  и
восточном берегу Каспийского моря.  НАСТОЯЩИЙ  Каракорум,  как  помните,
располагался либо в Крыму, либо на Волге. Возможно, в  последующие  века
отчет Лонжюмо стал неудобен как раз тем, кто запустил версию о Каракору-
ме, стоящем посреди монгольских степей. Иногда рукописи горят...
   Вообще, "классическая" теория, живописующая приход  "диких  монголов"
из глубин Центральной Азии, захват ими Руси и прорыва их к Адриатическо-
му морю плоха еще и тем, что постоянно заставляет нас  считать  идиотами
обитателей чуть ли не всех стран, так или иначе соприкасавшихся  в  XIII
в. с "татарами". В самом деле, сторонники "общепризнанной" версии  приг-
лашают нас верить, что:
   1. Русские были идиотами, потому что даже после битвы на Калке  не  в
состоянии внятно объяснить, с кем сражались князья.
   2. Западноевропейцы были идиотами, потому что  двести  лет  принимали
диких кочевников за христианских подданных пресвитера Иоанна.
   3. "Монголы" были идиотами, потому что лишь девятнадцать  лет  спустя
после покорения Руси сообразили устроить перепись населения и  разослать
сборщиков дани.
   А заодно с ними идиотами были: епископ Кромер, утверждавший,  что  на
Польшу напала русская рать; мастер, изобразивший  на  надгробии  герцога
Генриха русского вместо "дикого татарина"; все русские и западные  исто-
рики, причислявшие татар к европейским  народам;  летописцы,  нарекавшие
"ордынских ханов" христианскими именами;  Батый,  отчего-то  скрупулезно
продолжавший политику Всеволода Большое Гнездо вместо того, чтобы  зани-
маться собственными делами; ученейший Лызлов, ни словом не упомянувший о
"великой монгольской империи от Волги до Пекина"; и многие, многие  Дру-
гие.
   Лично я в столь повсеместное и тотальное распространение идиотизма  в
строго определенный временной период поверить просто не в состоянии. На-
ша реконструкция событий хороша хотя бы тем, что не усматривает в  прош-
лом столь несметного  скопления  идиотов,  какое  расплодили  сторонники
"классической" версии. У нас все как раз весьма логично, лишено нелепос-
тей и несуразностей...
 
   СЕВЕР И ЮГ
 
   В том, что со временем слово "татары" перестало означать "вооруженную
силу", "войско" и прилепилось к конкретному народу,  нет  ничего  удиви-
тельного. Почти схожие примеры в истории прекрасно известны: когда воен-
ный термин приобретал характер политического ярлыка, синонима.  А  то  и
наоборот...
   "Мамелюками" в Венгрии в XIX веке звались приверженцы одного из  тог-
дашних политических течений, а также группа депутатов парламента.  Слово
"янычар" сплошь и рядом становилось синонимом необузданности,  зверства,
вольницы - хотя термин "ени чери" на деле означает  "новое  войско".  (В
свое время войско янычар и в самом деле было "новым" по сравнению с  су-
ществовавшей до того пехотой "яя".)
   От слова "всадник" образовано французское и немецкое  "дворянин",  то
есть "шевалье" и "риттер". "Улан" в турецком языке первоначально означа-
ло что-то вроде молодого холостого парня - из  таких  набирались  особые
конные полки. Впоследствии стало названием  рода  войск  практически  во
всех европейских странах, как и "гусар" (первоначально "хусар" -  что-то
вроде удальца, сорвиголовы). Гусары участвовали  еще  в  первой  мировой
войне, а уланы дали свои последние бои в сентябре 1939-го...
   Но самый яркий пример - "запорожец". Этот термин объединял людей  лю-
бой национальности и любой прежней веры. В Запорожской Сечи мог остаться
(при условии, что, каково бы ни было его вероисповедание допрежь, отныне
он принимает православие) кто угодно -  москвитянин,  польский  шляхтич,
турок, степной кочевник, европейский  искатель  приключений.  Постепенно
этот плавильный котел превратил запорожцев в часть украинского народа.
   Видимо, то же самое происходило и с татарами...
   Кажется, настало время переходить к отточенным формулировкам и  обоб-
щающим гипотезам.
   В моем представлении, дело обстояло примерно  следующим  образом.  От
Новгорода до Северного Кавказа* и  восточных  берегов  Каспийского  моря
обитали если и не стопроцентно родственные по крови народы, то жившие  в
некоем симбиозе, опять-таки порождавшем многовековые родственные  связи,
соучастие в делах друг друга, полностью  отвечавшее  обычаям  феодальной
эпохи: когда вчерашние враги завтра объединяются против общего противни-
ка, а послезавтра этот противник становится союзником кого-то из тех,  с
кем только что воевал. Феодализм не знает непримиримых враждующих  лаге-
рей как меж родственными народами, так и внутри одного народа.  Неприми-
римость, национальная или религиозная, некие четкие рубежи, по обе  сто-
роны которых обитают постоянные,  заклятые  враги  -  изобретение  более
позднего времени.
   * Арабский книжник Аль-Хорезми, живший в Х веке, помещает на Северный
Кавказ... русов!
   В этой причудливой смеси столь же причудливо формировались союзы, ко-
алиции, браки, дружба и вражда. Москвитяне, русские,  волжские  болгары,
половцы, печенеги, южные татары и "татары европейские", по большому сче-
ту, были обитателями одной огромной коммунальной квартиры, где хватает и
пьяных драк, и умиленных лобызаний. Не стоит забывать, что в те  времена
религии были еще неустоявшимися, не обретшими тех четких "рубежей  расп-
ространения", с которыми мы сталкиваемся в более поздние времена. А  по-
тому половцы и татары были христианами - а в северных русских землях все
еще шла упорная борьба с остатками язычества. Ислам понемногу проникал в
южные области "Золотой Орды" - т.е. огромного региона, объединявшего все
вышеназванные народы. Но не стал еще автоматически связываться с поняти-
ем "татары". Словом "татары" по старой памяти назывались войска.
   Первоначально я полагал, что безоговорочный разрыв меж Севером и Югом
и в самом деле связан с именем хана Узбека, который в  XIV  в.  железной
рукой ввел на юге мусульманство, вынудив татарских приверженцев  христи-
анства массами бежать на север, на Русь. Однако углубленное изучение ле-
тописей и книг ранних историков вроде Лызлова показывает, что все гораз-
до сложнее, и процесс был не в пример более длительным...
   При словах "Крымское ханство" в сознании у нас  прямо-таки  автомати-
чески возникает образ лютых супостатов, то и дело совершавших набеги  на
Русь, чтобы уводить  вереницы  пленных  и  потом  продавать  их  на  не-
вольничьих рынках.
   Все верно. Вот только образ этот  стал  соответствовать  истине  лишь
после... 1506 г. До этого обстояло совершенно иначе. Даже верные сторон-
ники "классических" версий вынуждены сквозь зубы признавать: врагом Рос-
сии Крымское ханство стало лишь в начале XVI в.
   Ранее этого времени мы сталкиваемся все с тем же симбиозом.
   В XIII-XV вв. в Крыму преспокойно обитают генуэзцы  и  славяне.  "Та-
тарского" владычества, в общем, не чувствуется - один "татары" кочуют по
крымским равнинам с табунами, зато у других - свои города.* На Руси  тем
временем  потомки  Александра  Невского  строят  централизованное  госу-
дарство, опираясь на "татар", т.е. на войско, содержащееся на  средства,
собранные в виде "татарского" налога-десятины и состоящее  из  рекрутов,
призванных по "татарскому" варианту мобилизации -  т.е.  служить  обязан
каждый десятый.
   * Лызлов: "В Тавриде же Херсонской за Перекопом за градом, во  Азове,
в Кафе, Керчи, в Херсоне (она же Корсунь) и по иным  градам,  кои  тогда
были, обитают италиане генуенсы под властию царей греческих, с татарами,
живущими в полях близ Перекопа, мир имеющие".
   Управляющие Крымом ханы сплошь и рядом выступают как верные  союзники
славян. Более того, они частенько-вассалы славян...
   Примеров множество. В 1421 г. крымчане - союзники великого князя  Ва-
силия в походе на Казань*. Чуть позже помогают князю в его борьбе с  пе-
чально известным Дмитрием Шемякой. В 1491 г., наоборот,  русские  войска
появляются в Крыму, чтобы помочь хану Менгли-Гирею в его борьбе со свои-
ми сепаратистами. 1499 - Москва и Крым выступают на  Литву,  позже  сов-
местно воюют с той же Казанью и Польшей.
   * Казань точно так же была столицей оседлого  народа,  землепашцев  и
ремесленников. Никаких "кочевников".
   Когда в 1443 г. умирает бездетным крымский  хан  Девлет-Гирей,  послы
крымских татар в поисках нового владетеля отправляются...  в  Польшу,  к
королю Казимиру! Дело в том, что именно в Польше, точнее, в Литве обита-
ет АчиГирей, имеющий больше всего прав на крымский стол. Литовский вели-
кий князь пожаловал Ачи-Гирею целый город, там он  и  обитает...  Король
Казимир, рассмотрев просьбу татар, утверждает Ачи-Гирея крымским  ханом,
и чтобы ввести его во владение, в Крым с ним вместе отправляется прибли-
женный Казимира, "маршалек" Радзивилл. (Между прочим, в Литве с завидным
постоянством находят убежище крымские, золотоордынские и казанские ханы,
потерпевшие поражение в междоусобной борьбе. Не на юг отчего-то бегут, к
мусульманам, а в христианскую Литву...)
   В 1444 г. под Рязанью внезапно появляется  некий  "ордынский  царевич
Мустафа" с "татарской" ратью