Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа

Разделы:
Бизнес литература
Гадание
Детективы. Боевики. Триллеры
Детская литература
Наука. Техника. Медицина
Песни
Приключения
Религия. Оккультизм. Эзотерика
Фантастика. Фэнтези
Философия
Художественная литература
Энциклопедии
Юмор





Поиск по сайту
?????. ???????. ????????
   ???????
      ?????? ?????????. ??????, ??????? ?? ????: ???????, ??????, ???????? 1-2 -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  -
, под писк крыс, уже нагло высунув- шихся из всех углов, уже прикинувших, как будут обдирать чешую, чтобы добраться до остывающего мясца... ПОТОМКИ К Петру (в отличие от многих других самодержцев) отношение потомков было неоднозначным с самого начала, и разброс мнений оказался особенно велик... Уже в конце XVIII в. князь Щербатов написал прекрасную, до сих пор не устаревшую работу, исследование, впервые, наверное, в российской истори- ографии поставившую вопрос виртуальности: как развивалась бы Россия, не будь Петра? У Щербатова есть примечательная фраза: "Нужная, но, может быть, излишняя перемена". Чуть позже Радищев, по сути, вторил Щербатову, пусть и с другой колокольни: "И я скажу, что мог бы Петр славнее быть, возносяся сам и вознося отечество свое, утверждая вольность частную". Но как раз "вольность частную" наш сатрап и подавлял с небывалым прежде усердием... Пушкин поначалу написал "Полтаву" - одно из ярчайших в русской лите- ратуре восхвалений Петра. Однако, возмужав и посерьезнев, за сто пятьде- сят лет до Стивена Кинга создал великолепный "роман ужасов" - поэму "Медный всадник", где Петр уже совсем иной, прямой аналог современных полусгнивших зомби и прочих "живых мертвецов", с тупой непреклонностью преследующих вопящих от страха беглецов... Крайне символично, между прочим, что картечь Николая I, 14 декабря 1825-го покончившего с последней отрыжкой "вольностей гвардейских", стегнула и по Медному всаднику. Не менее символично и то, что декабристы для своей ублюдочной пародии на прошлые гвардейские перевороты выстрои- лись как раз вокруг памятника Петру... Ситуация стала еще более интересной, когда в России стала издавать осмысленные звуки интеллигенция (не путать с интеллектуалами!), по своей сути как раз и являвшаяся одним из монструозных порождений петровских ломок. Под интеллигенцией и здесь, и далее я всегда полагаю в виду нечто строго конкретное: аморфное скопище субъектов, получивших некоторое об- разование (точнее, нахватавшихся вершков) и одержимых параноическим ап- ломбом быть "духовными вождями и учителями", равно как и "совестью на- родной". Радикальной интеллигенции Петр как раз пришелся по нутру - по- добно всякому, славному разрушением. Белинский, бледная поганка российс- кой общественной мысли, изощрялся, как мог, и в прозе, и в стихах: Рос- сия тьмой была покрыта много лет, Бог рек: да будет Петр - и был в Рос- сии свет. Здесь проявилась еще одна видовая черта отечественной интеллигенции, превращающая ее в вульгарную "образованщину": полнейшее невежество в ис- тории. В письме Кавелину Белинский не менее категоричен: "Для меня Петр - моя философия, моя религия, мое откровение во всем, что касается Рос- сии. Это пример для великих и малых, которые хотят что-либо сделать, быть чем-нибудь полезным". Радикалы и революционеры Петра как раз обожали. Белинскому вторил "московский бастард" Герцен: "Петр, Конвент научили нас шагать семи- мильными шагами, шагать из первого месяца беременности в девятый". И зашагали... Советские историки любили важно отмечать, что "Ленин в высшей степени положительно относился к деятельности Петра I". ("Вождь мирового пролетариата" в данном случае всего лишь следовал за Энгельсом, еще одним почитателем разрушения и вселенской ломки, назвавшим Петра "действительно великим человеком". Маркс считал Петра гением, дея- тельность Петра - "исторически оправданным закономерным историческим процессом".) Так что среди учителей Ильича несправедливо будет числить лишь Маркса с Энгельсом - эту сомнительную честь разделяет и Петр, наз- ванный Герценом "революционером на троне". Он же, Герцен, говаривал, что Петр был "первой свободной личностью в России". Спорить с этим нельзя - беда только, что Петр был еще и единственной свободной личностью в Рос- сии, все прочие, от фельдмаршала, до крестьянина, - по сути, рабами... А уж особенно интеллигенции, разумеющей лишь внешние признаки, нрави- лось, что Петр "поставил Россию в ряд с западными державами". И никто не задумывался, какой ценой... Главное, все брили бороды и носили европейс- кое платье. Суть глубинных процессов интеллигенция понимать не в состоя- нии... Лев Толстой поначалу относился к Петру прямо-таки восторженно, соби- рался писать роман о нем, но впоследствии наступило отрезвление, и Толс- той оставляет такие строчки: "Был осатанелый зверь..." "Великий мерза- вец, благочестивейший разбойник, убийца, который кощунствовал над Еван- гелием..." Говорил о Петре I и его сподвижниках: "...убивали людей. За- быть про это, а не памятники ставить". Алексей Толстой до того, как пришел на службу к большевикам, высказы- вался о Петре несколько иначе, чем в своем будущем романе (талантливом, несмотря ни на что): "Но все же случилось не то, что хотел гордый Петр: Россия не вошла, нарядная и сильная, на пир великих держав. А, подтяну- тая им за волосы, окровавленная и обезумевшая от ужаса и отчаяния, предстала новым родственникам в жалком и неравном виде - рабою. И сколько бы ни гремели грозно русские пушки, повелось, что рабской и уни- женной была перед всем миром великая страна, раскинувшаяся от Вислы до Китайской стены". Тот же Герцен выразился как-то, что "Чингисхан с телеграфом хуже, чем Чингисхан без телеграфа". Именно таким "Чингисханом с телеграфом" и был Петр, и добавить мне больше нечего... Кстати, любопытнейшие рассуждения о природе "консерваторов" и "либе- ралов" мне встретились в воспоминаниях митрополита Вениамина (Федченко- ва), в той их части, где речь идет об участии его в продолжавшемся де- вять месяцев Московском Церковном Соборе, открывшемся вскоре после Фев- ральской революции: "Большинство было, в общем, консервативно, но в хорошем смысле этого слова: было по сердцу добрым, желало помочь устроению жизни, готово было к жертвенности, не гордилось собою, считалось с братским мнением Других, было достаточно свободно в своем понимании окружающих обстоятельств. Обычно слово "консерватор" считалось в русском интеллигентском воззрении синонимом тупости, злобы. По совести сказать, на Соборе было как раз об- ратное. Вот либералы (они почти все вышли из преподавательской, отчасти и профессорской среды духовных школ) были действительно раздражены, злобны, упорны в своем либерализме, партийно нетерпимы и просто злостно тупы... они очень не любили повиновения, послушания, признания авторите- тов, любви и уважения к начальству. Наоборот, всячески унижать то, что выше их, лишать прав, ограничивать, отвоевывать привилегии самим себе, командовать над другими - вот их свойства. И чего бы ни коснулось, они готовы тотчас же в злобный бой против инакомыслящих... как люди с самоу- веренным духом, большими знаниями и способными развязными языками, они производили большой шум: и по количеству подобных ораторов (они всегда выступали!), и по горячим речам их иногда казалось, будто чуть не весь Собор мыслит так, как они звонят. Но когда дело доходило до решений... эта десятая частичка оставалась в меньшинстве" [33]. Прошло восемьдесят лет, но отечественные интеллигенты и либералы не изменились ни на йоту. Все вышеприведенное прекрасно описывает и нынеш- них. Злобный бой против любого инакомыслия, жажда власти, стремление ли- шать оппонента всех и всяческих прав... Вот только знаний не в пример меньше, старая интеллигенция при всех своих недостатках была все же хо- рошо образована, а нынешняя - совки-с... Между прочим, знаменитое крылатое выражение " Петр прорубил окно в Европу" выдумано не в России - этот пассаж впервые употребил в 1769 г. в своих "Письмах о России" итальянец Франческо Альгорроти. Хорошо, что на- ши соотечественники не причастны хотя бык этой глупости. В самом деле, эпитет выбран неудачнейше. Нормальный человек прорубил бы дверь. Рефор- мы, лезущие в окно - зрелище довольно сюрреалистическое... ВИРТУАЛЬНОСТЬ Как же без нее? Никуда нам не деться от виртуальности... В истории был шанс обойтись без Петра. Я имею в виду до сих пор не проясненные до конца события в ночь с 7 на 8 августа 1689 г. Сторонники Софьи уверяли, что в ту ночь приверженцы Петра намерева- лись занять Кремль, убить царевну и Ивана. Сторонники Петра уверяют, что все обстояло как раз наоборот, и люди самого энергичного и решительного из сторонников Софьи стрелецкого начальника Федора Шакловитого хотели убить Петра. Кто прав, неизвестно. Вероятнее всего - и те, и другие. В обоих лаге- рях хватало деятелей, понимавших, что мирным путем решить проблему не удастся. Главное, той ночью Петр мог быть убит (впрочем, его могли убить и много раньше, когда в Кремль ворвались верные Софье стрельцы, недо- вольные тем, что "младший" обошел "старшего"). Что тогда? Ответ один: медленное (но не ставшее из-за этого пороч- ным), эволюционное развитие. Реформы, проводимые с гораздо меньшей кровью, не сотрясшие страну столь жестоко, не создавшие непреодолимой пропасти меж высшими и низшими, меж народом и государством, церковью и народом. Все, что нам известно о достижениях России допетровской эпохи, позволяет говорить с уверенностью: не было бы никакого "застоя". И не было бы кровавого вихря... Советский историк Н. Молчанов, апологет Петра, защищал избранный тем путь развития довольно оригинально. Вспомнил о так называемом "плане Лейбница". В 1670 г. Лейбниц разработал план создания так называемого Европейс- кого союза, призванного обеспечить Европе вечный мир. Для этого, по Лейбницу, излишнюю энергию ("пассионарность", сказал бы Гумилев) следо- вало направить на колониальную экспансию. Англии и Дании, по Лейбницу, следовало колонизировать Северную Америку, Франции - Африку и Египет, Испании - Южную Америку, Голландии - Восточную Индию, Швеции - Россию. И вот уже Молчанов заламывает руки в наигранном ужасе: "Нашей родине угрожало колониальное рабство" [126]. Да полноте... Поневоле припоминается русский лубок времен Крымской войны: "Вот в воинственном азарте воевода Пальмерстон поражает Русь на карте указательным перстом"... То, что этот план придумал "сам" Лейбниц, еще ни о чем не говорит. "Россия - не Африка", как выражался казачий урядник из романа Пикуля. Вряд ли у Швеции хватило бы сил не то что "колонизовать" Россию - отхва- тить кусок территории. Это швеям не удалось даже в тяжелейшие времена Смуты... И потом, вся колониальная экспансия, как бы энергично она ни проводилась, никоим образом не уберегла Европу от войн - а следова- тельно, "план Лейбница" остается очередной утопией, согласно известной русской солдатской песне совершенно не учитывавшей овраги... Лично мне гораздо ближе точка зрения историка П.Н. Милюкова, писавше- го: "Ценой разорения страны Россия возведена была в ранг европейской державы... Политический рост государства опять опередил его экономичес- кое развитие". В первом томе "Истории России", вышедшей в 1935 г. на французском языке в Париже под редакцией Милюкова, глава о петровских преобразованиях имеет многозначительный заголовок: "Результаты реформы: хаос". И, наконец, во времена петровского правления наблюдались две любопыт- ных "развилки в истории" - точки, где отечественная история могла свер- нуть на другие рельсы. Первая развилка касается Петербурга, который при определенных обстоя- тельствах мог и не подняться на брегах Невы. Если бы Петр захватил Ригу на несколько лет раньше, а не в 1710 г., в постройке Санкт-Петербурга не было бы ровным счетом никакой нужды. Рига являлась уже готовым портом на Балтике, мало того, ее гавань была свободна ото льда на целых шесть не- дель дольше, чем Невская губа. В новой столице у Петра, в общем, не было особой необходимости - ему нужны были крепость на Балтике и порт, позво- ливший бы вести морскую торговлю по той же Балтике, в обход Архан- гельска. Обоим условиям вполне отвечала Рига. Окажись она в руках Петра году в 1702-м, десятки тысяч людей не погибли бы в непосильных трудах посреди гнилых болот. Правда, при этом варианте не было бы Эрмитажа и многого другого, но когда вопрос стоит именно так, лучше уж обойтись без Адмиралтейства и Эрмитажа... Виртуальность, вернее, "развилка" номер два - судьба Елизаветы Пет- ровны. В 1722 г. Петр всерьез намеревался выдать ее за одного из принцев французского королевского дома, юного герцога Шартрского, а впос- ледствии, после смерти тогдашнего польского короля Августа Саксонского, посадить зятя с дочерью на польский престол. Интереснейшая виртуальность! В случае ее осуществления я не берусь наскоро просчитывать возможные варианты, оставляя это другим. Возможно, Елизавета при этом раскладе никогда не оказалась бы на русском престоле. Возможно, Жечь Посполита избегла бы раздела. Возможно, обе страны обра- зовали бы единую державу... Увы, мне просто некогда в рамках этой книги решать столь сложные уравнения. В реальной жизни брак не сложился - из-за происков английского короля Георга I, старого недруга Петра. Герцог Шартрский в конце концов женился на немецкой принцессе, а Елизавета осталась дома... СМЕРТЬ ИДЕАЛИСТА ...СЛИШКОМ ВСЕ ОЧЕВИДНО? Когда заходит речь о Петре III - первом в восемнадцатом столетии за- конном императоре России, стоит подчеркнуть сразу: в удивительном едино- душии сливаются те, кто обычно согласия меж собой достигнуть ни за что не способны. И если оппонент скажет "белое", из чистой вредности начнут кричать: "Черное!" Есть, однако, исключения... К примеру, числящийся среди либералов и демократов питерский историк Е.В. Анисимов и один из самых упертых "на- ционал-патриотов" москвич М. Лобанов поносят Петра чуть ли не одинаковы- ми словесами. "Недалекий" - рубит сплеча питерец. "Холуй Пруссии, враж- дебный всему русскому, - подхватывает москвич. - Слишком все очевидно". Очевидно? Недолгое царствование Петра III, его незаурядные реформы были настолько оболганы и вымазаны черной краской, что чуть ли не двести лет историческая наука вместо объективного подхода пробавлялась сплетня- ми и анекдотами о Петре, - а следом тянулась и литература. Причины лежат на поверхности. Беспристрастные свидетели, те, кто на- ходился рядом с Петром, либо предали его, либо более тридцати лет прове- ли в своих отдаленных имениях. И вдобавок три главных создателя легенды о "дурачке" и "прусском холуе" были, надо признать, людьми в высшей сте- пени незаурядными... Это, во-первых, сама Екатерина II. Во-вторых, княгиня Екатерина Даш- кова. И последний - Андрей Болотов. Личности крупные и интереснейшие. Дашкова - филолог и писательница, директор Петербургской Академии наук и президент основанной при ее прямом участии Российской Академии (занимав- шейся разработкой русского языка и литературы). Болотов - офицер в отс- тавке, ученый и писатель, один из основоположников русской агрономичес- кой науки, автор классического труда "О разделении полей" и многотомных любопытнейших воспоминаний. Авторитет их в свое время был слишком велик. Настолько, что совершенно забытыми оказались другие мнениях мало кто помнит, что весьма положительную оценку Петру в бытность его и наследни- ком, и императором дали столь видные деятели русской культуры, как В.Н. Татищев, М.В. Ломоносов, Я.Я. Штелин. А Гаврила Державин назвал ликвида- цию Петром жуткой Тайной канцелярии " монументом милосердия"... Карамзин еще в 1797 г. решительно заявлял: "Обманутая Европа все это время судила об этом государе со слов его смертельных врагов или их подлых сторонни- ков..." Побудительные мотивы "тройки критиков" предельно ясны. Екатерина II, свергнувшая супруга и молчаливо одобрившая его убийство кучкой гвардейс- кой сволочи, более всех остальных нуждалась в том, чтобы создать образ кретина и предателя русских интересов. Дашкова - ее сподвижница по пере- вороту, а кроме того, княгиней двигали чисто личные причины (любовницей Петра, крестного отца Дашковой, была ее родная сестра Елизавета Воронцо- ва). Болотов - давний приятель Григория Орлова. Все трое задним числом поливали Грязью покойника - и, скорее всего, сами верили в то, что писа- ли... Хотя шитые белыми нитками места видны невооруженным глазом. Типичней- ший пример: до своего вступления на престол Екатерина выражалась о муже следующим образом: "Тогда я впервые увидела великого князя, который был действительно красив, любезен и хорошо воспитан. Про одиннадцатилетнего мальчика рассказывали прямо-таки чудеса". В окончательном варианте своих "Записок", десятилетия спустя, императрица решительно "меняет показа- ния": "Тут я услыхала, как собравшиеся родственники толковали между со- бою, что молодой герцог наклонен к пьянству, что приближенные не дают ему напиваться за столом". С великолепным пренебрежением к логике Петр в одном месте обвиняется в "неспособности исполнять супружеский долг", а в другом - в амурах с Елизаветой Воронцовой, на которой, вот наглость, возмечтал жениться (учитывая, что Екатерина к тому времени меняла любов- ников, как перчатки, откровенно пренебрегая мужем, желание Петра всту- пить в новый брак вовсе не выглядит ни странным, ни глупым*). * Между прочим, такие намерения были как раз возвратом к старым русс- ким обычаям, когда цари брали в жены соотечественницдворянок. Дашкова, поддерживая легенду о "глупости" Петра, сама же приводит высказывание, с которым к ней однажды обратился Петр: "Дочь моя, помни- те, что благоразумнее и безопаснее иметь дело с такими простаками, как мы, чем с великими умами, которые, выжав весь сок из лимона, выбрасывают его вон" [54). Впоследствии все произошло именно так: императрица отбросила Дашкову, как выжатый лимон... Болотов, собравший немало анекдотов о "ничтожном" монархе и отстаи- вавший версию о "всенародном возмущении" императором, однажды проговари- вается: "Как вдруг получаем мы то важное и всех нас до крайности пора- зившее известие, что произошла у нас в Петербурге известная револю- ция..." "Не могу и поныне забыть того, как много удивлялись все тогда такой великой и НЕОЖИДАННОЙ перемене, как и была она всем порази- тельна..." [16]. Прав ли Болотов, утверждая, что Петр "возбудил в народе на себя ропот и неудовольствие", "сие народное неудовольствие было велико"? Никоим образом. Сохранившиеся свидетельства рисуют совершенно иную картину. Впрочем, начнем по порядку и подробно рассмотрим главные обви- нения (они же - мифы) против Петра. Миф 1. "Петр питал нездоровое поклонение перед Фридрихом и предал ин- тересы России, отдав Фридриху завоеванную русскими Восточную Пруссию. Общественное мнение России было возмущено миром с Пруссией". Начнем с того, что никакого "общественного мнения" в России тогда не существовало и существовать не могло. Как не существовало ничего подоб- ного в других абсолютистских державах - во Франции, в Пруссии, Австрийс- кой империи. В те годы только Англия могла похвастаться тем, что можно назвать общественным мнением: независимые газеты, независимые депутаты парламента (правда, при необходимости редакторов запросто ставили к по- зорному столбу, а депутатов отправляли за решетку, но это уже другая ис- тория). Быть может, "всенародное возмущение" охватило русские полки, воевав- шие с Фридрихом? Позвольте этому не поверить. Солдат всегда, везде, во все времена ра- довался окончанию войны - только безумец может испытывать сожаление, уз- нав, что идти на смерть отныне не придется. Тем более, что речь шла не о войне ради защиты родины от вторгшегося неприятеля, - вряд ли русский солдат знал толком, ради чего его погнали за тридевять земель и застави- ли сражатьс

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору Rambler's Top100 Яндекс цитирования