ететь
долго и прямо, если будет выпущена из лука, что как раз и придаст  необ-
ходимое начальное ускорение - но во всех других  случаях  станет  кувыр-
каться и метаться, как ярмарочная шутиха, представляя опасность в первую
очередь для тех, кто ее выпустил... Наконец, "соломенный хвост"  в  роли
стабилизатора ракеты - чепуха в кубе.
   Во-вторых, есть косвенное, но весьма весомое доказательство того, что
в средневековом Китае подобных "страшилок" на вооружении никогда не сос-
тояло. Доказательством служит полное отсутствие подобного оружия в  Япо-
нии вплоть до первых контактов с европейцами.
   Военные новинки секретом остаются недолго. В руки противника попадают
либо несработавшие образцы, либо умеющие обращаться с  новинкой  специа-
листы - а ведь есть еще и разведка, охотящаяся в первую очередь за изоб-
ретениями, которые можно применить в военном деле...
   Вопреки расхожему мнению, государство ацтеков в Южной Америке погуби-
ли как раз внутренние распри и сепаратизм - но никак не пресловутый мис-
тический страх перед "молниями бледнолицых богов". По достовернейшим ис-
панским источникам, уже в первый год вторжения Кортеса у индейцев оказа-
лись и аркебузы, и кузнечные инструменты - поскольку к  ним  просто-нап-
росто сбежали иные недисциплинированные кортесовы солдатики, прихватив с
собой и ружья, и порох, и кузнечный инструмент. Нечто  похожее  наблюда-
лось и во времена освоения русскими Сибири - местные племена (порой  на-
ходившиеся на уровне развития каменного века), захватив парочку казацких
пищалей с боеприпасом, поразительно быстро научались с ними  обращаться.
И, в свою очередь, палили по казакам, не испытывая и  тени  мистического
трепета перед "молниями"...
   Известно - первые японские мечи под названием "кэн" с прямыми обоюдо-
острыми клинками были заимствованы  из  Китая.  Только  столетие-полтора
спустя заработала местная оружейная пытливая мысль, появились классичес-
кие, чисто японские мечи "тати", "катана" и "вакадзаси" -  односторонней
заточки, слегка изогнутые. Японцы заимствовали с континента и рукопашный
бой, и кольчуги, а в середине XVI в.  после  знакомства  с  европейскими
доспехами оперативно наладили у себя производство "гузоку"  -  доспехов,
не собранных из гибко соединенных пластинок как прежде, а  цельноклепан-
ных, типа кирас.
   Как видим, военные новинки в Стране восходящего  солнца  перенимались
довольно оперативно. Однако японцы, столь восприимчивые к новому,  отче-
го-то не переняли у континентальных соседей  ни  стенобитных  машин,  ни
камнеметательных, ни пороховых ракет, ни  "разрывных  осколочных  снаря-
дов", ни "гранат с нефтью". Почему? Да потому, что перенимать было нече-
го! В средневековом Китае попросту не существовало ни всевозможных  "ра-
кет и гранат", ни даже арбалетов (которых японские  самураи  тоже  отче-
го-то не знали).
   В-третьих, есть определенные закономерности  в  распространении  того
или иного оружия. Как уже говорилось, оно недолго остается тайной. В ми-
ровой истории просто не бывало случаев, чтобы  одна-единственная  страна
даже не сотни, а десятки лет оставалась монополистом во  владении  неким
новым оружием, в особенности таким, что качественно отличалось от  всего
прежде известного.
   Посмотрим, как распространялось огнестрельное оружие в Европе.
   1300 г. - во Франции появляются "каноны" - первые, весьма примитивные
ручные огнестрельные орудия.
   1305 г. - в Италии появились "пушки из металла".
   1324 г. - венецианский сенат поручает  должностным  лицам  заготовить
для защиты города "пушки и ядра".
   1338 г. - огнестрельное оружие появляется в Англии.
   1342 г. - огнестрельное оружие появляется в Испании.
   1372 г. - в Германии действует отлаженное производство пушек. За один
этот год мастер Петер Аарау отлил в Аугсбурге двадцать  орудийных  ство-
лов.
   1382 г. - москвичи обстреливают из пушек осаждающие город войска хана
Тохтамыша.
   Словом, к концу XIV века в Европе просто нет страны, не  имеющей  ог-
нестрельного оружия. "Турция, кстати, тоже им  вооружается  -  благодаря
некоему оружейнику Петеру Бригге, "оловянщику", в 1346 г.  изготовившему
для одного из сельджукских правителей бронзовое орудие под  двухфунтовые
свинцовые ядра. Из Турции, надо полагать, пушки распространяются на Вос-
ток - приплыв в Индию в XVI в. и поссорившись с тамошними мусульманскими
султанами, европейцы начали было обстреливать прибрежный  город  Момбасу
из пушек, но в ответ раздалась еще более мощная канонада...
   Вот так выглядит реальность, естественный процесс  победного  шествия
технической новинки. Ничего похожего на сказочки  о  китайских  ракетах,
якобы столетиями остававшихся военной тайной.
   Самая страшная тайна - та, которой не существует. Располагай  китайцы
в XIII в. столь страшным оружием, сравнимым по ударной силе с  современ-
ными осколочными и зажигательными  гранатами,  с  тактическими  ракетами
средней дальности (9 км!), никакие степные кочевники не смогли бы завое-
вать их города - были бы уничтожены в два счета...
   Кончено, нельзя исключать, что  какие-то  светлые  личности,  немного
опередившие свое время, проводили эксперименты с разнообразными  порохо-
выми снарядами. Примеров в истории предостаточно. Однако "в  серию"  эти
игрушки ни за что не могли бы пойти при убогом техническом  уровне  XIII
в. Между изобретением револьвера и массовым его производством - примерно
триста лет. Не зря одна из китайских легенд повествует об ученом,  кото-
рый, решив полетать по воздуху, прикрепил к воздушному змею немалое чис-
ло пороховых трубочек, сел в "седло" и велел слугам поджечь ракеты -  но
рвануло так, что ни остатков изобретателя, ни остатков его  аппарата  не
отыскалось вовсе...
   В XIII веке, кстати, чем-то подобным баловались и арабы.  Французский
историк де Жуанвиль упоминает,  что  во  время  7-го  крестового  похода
(1248-1254), во время сражения за город Джимият на Ниле сарацины  "выст-
релили снаряд, который попал в речной берег и отскочил к рыцарям, преиз-
рядно дымя". Речь, конечно же, идет о каком-то "экспериментальном образ-
це" вроде "сухопутной ракетной торпеды", которую изобразил в своем трак-
тате (конец XIII в.) сирийский ученый Аль-Хасан Аль-Раммах. Самое беглое
знакомство с рисунками этого дива убеждает, что оно  никоим  образом  не
могло бы двигаться целенаправленно, в первую очередь уничтожив тех,  кто
осмелился бы поджечь фитиль... [2341
   К чести арабов стоит добавить - они не сочиняли сказок о своих бравых
полководцах, которые бы побеждали врагов с помощью многих сотен подобных
снарядов. И "торпеда" Аль-Хасана, и "бомба из Джамията", и "ракетная по-
возка" Итало де Фонтенуа, и "реактивная торпеда" де  Фонтени  оставались
либо рабочими чертежами, либо единичными  экспериментальными  образцами,
как правило, смертельно опасными в первую очередь для самих  эксперимен-
таторов. Только в восемнадцатом веке стали появляться более-менее  перс-
пективные разработки боевых ракет - и то во  второй  половине  столетия,
когда в Англии над ракетами стал работать В. Конгрев, в России  -  майор
Данилов и А.П. Денисов, а в Индии - мастера  майсурского  раджи  Хайдара
Али. Но и впоследствии ракетное оружие не стало массовым -  и  во  время
англоамериканской войны 1814 г., и при подавлении  русскими  венгерского
мятежа в 1848-м, и в Крымскую войну оно оставалось третьестепенной экзо-
тикой, не игравшей особой роли.
   А посему побасенки о средневековых китайских  ракетах  побасенками  и
останутся...
   Что до стенобитных и камнеметных орудий, с ними подчас связаны не ме-
нее головоломные загадки. Оставаясь в плену "классической" версии о мон-
голо-татарском нашествии, известный русский фортификатор, профессор В.В.
Яковлев в своем труде "История крепостей. Эволюция долговременной форти-
фикации" (издан в 1931 г.  для  слушателей  Военно-технической  академии
РККА) написал примечательные строки:
   "Со времени вторжения татар в Россию (1237 г.) осадное искусство  по-
лучило большое развитие. Летописи, описывая осады, произведенные татара-
ми, впервые упоминают об осадных машинах, называя их "порокы".  С  этого
же времени начинаются в летописях указания на употребление этих машин  и
русскими (! - А.Б.) при атаке укрепленных городов. Машины эти назывались
"сосудами на взятье града" (осада Люблина в 1245 г.)" [223].
   После того, как мы, смею думать,  доказали,  что,  вопервых,  никакие
"татары" на Русь не вторгались, а во-вторых, что никаких "заимствований"
в Китае не могло быть сделано, можно со всей уверенностью несколько  пе-
ределать вышеприведенные строки:
   "ПОСЛЕ 1237 Г. РУССКИЕ В ШИРОКОМ МАСШТАБЕ НАЧИНАЮТ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ОСАД-
НЫЕ МАШИНЫ ПРИ ВЗЯТИИ ГОРОДОВ".
   Так оно будет вернее...
   Со стенобитными машинами, или "пороками" связана одна из наиболее из-
вестных и фантастических побасенок,  сочиненных  русскими  книжниками  о
"Батыевом нашествии". Речь идет о смелом витязе Евпатии Коловрате, кото-
рый, напав на "злых татаровей", был уничтожен в чистом поле... с помощью
стенобитных машин!
   "Повесть о разорении Рязани Батыем"* описывает это так: "И стал  сечь
силу татарскую, и многих тут знаменитых богатырей Батыевых побил,  одних
пополам рассекал, других до седла разрубал. И возбоялись  татары,  видя,
какой Евпатии крепкий исполин. И навели на  него  множество  пороков,  и
стали бить по нему из бесчисленных пороков, и едва убили его" [173].
   * Как о ней пишут даже официальные источники  -  "известна  только  в
позднейших списках, содержит ряд искажений фактов и хронологии".
   В. Ян в своем талантливом романе "Батый" описывает это  не  в  пример
образнее: "Он (Бату-хан - А.Б.) завыл, увидев, как третья сотня  полегла
от удара грозных урусов:
   - Я теряю лучших моих воинов!
   Теснившиеся около джихангира темники попятились...
   Бату-хан ударил себя по щекам и завизжал:
   - Субудай! Субудай!
   И бросил подскакавшему старому полководцу какое-то распоряжение.
   Забегали нукеры. Послышался тяжелый топот  коней,  странный  скрип  и
шум. Прозвучали новые татарские выкрики, треск и грохот. Резкие удары  в
медные щиты** отозвали с холма татарских воинов... Евпатии, видя отступ-
ление татар, высоко поднял меч:
   ** Щиты, надо полагать, отлиты из меди на привалах, в  походных  мас-
терских?
   - Вперед! За...
   Но страшный удар в грудь прервал его могучий голос.
   Он упал, обливаясь кровью. С ужасной силой, сбивая все встречное, ле-
тели в теснившихся на холме русских воинов огромные  камни.  Это  татары
подтащили на полозьях китайские камнеметные машины.
   ...Битва подходила к концу. Между соснами на  бугре  еще  стояла  ма-
ленькая кучка людей. Это были последние оставшиеся в живых воины  отряда
Коловрата. Камни редко падали на бугор, где  люди  стояли  выпрямившись,
тесно прижавшись друг к другу, спокойно ожидая смерти".
   Вам не взгрустнулось? А если взгрустнулось, позвольте спросить напря-
мик: неужели вы считаете своих предков полными и законченными идиотами?
   Дебилами, которые беспомощно стоят на холме, даже  не  делая  попыток
уклониться от камней, летящих довольно медленно, видимых издали?
   Ну конечно, наши средневековые предки идиотами не были.  Эта  история
вымышлена от начала и до конца. Поскольку является единственным в  миро-
вой истории описанием того, как осадные машины были использованы в  сра-
жении на открытом поле против воинов противника...
   Тот же Ян несколькими страницами ранее пишет, что бравое воинство Ев-
патия атаковало конницу "монголов", находившуюся на марше. То есть  дви-
гавшуюся куда-то нормальным походным аллюром.
   Меж тем тяжеленные камнеметы, на каких бы там "полозьях" они ни были,
передвигались даже медленнее пешехода - поскольку их таскали не  лошади,
а быки. Конный отряд просто не  мог  тащиться  по-черепашьи,  соразмеряя
свой аллюр со скоростью едва плетущихся быков, с натугой волочащих  кам-
неметы и повозки с "громадными камнями".
   Предположим, "бой длился долго". Настолько, что татары успели все  же
подтащить камнеметы, оказавшиеся,  как  пресловутый  "рояль  в  кустах",
где-то поблизости. Однако невозможно "накрыть" камнями пешего, перемеща-
ющегося по полю противника. Элементарная логика подсказывает, что  любой
военный человек не стал бы "стоять выпрямившись, тесно прижавшись друг к
другу", скорее постарался бы контратаковать - все  равно  погибать,  так
лучше уж в бою, а не стоять покорной  овечкой,  подставив  лоб  камню...
Камнемет - не пулемет, его невозможно во мгновение ока поворачивать  так
и сяк, целясь вслед активно перемещающемуся по полю человеку. Камнемет -
изрядная махина. Достаточно перебежать на  пару  десятков  шагов,  чтобы
пришлось "перенацеливать" громоздкое сооружение...
   Однако должно же быть какое-то рациональное объяснение?
   По-моему, я его отыскал в цитате  из  Татищева:  "Пороки  именовались
снасти стенобитные (или артиллерия): великие бревна, на концах обиты же-
лезом и на козле повешены перевесом. Оное называется  баран.  Иные  были
как пожарные крючья и вилы, чем бревна ломали... камение же метали пере-
весами, самострелами великими..."
   Ключ, скорее всего, в этих двух словах: "или артиллерия". Вполне воз-
можно, что первые огнестрельные орудия по старой памяти именовались "по-
роками". И Евпатий (очень может быть, реально существовавший) погиб зна-
чительно позже XIII в., не исключено, и в бою с  какими-то  татарами.  И
расстреляли его с его воинством, конечно же, из пушек или пищалей.
   В этом варианте все логично и убедительно. Никто не выглядит  идиотом
- ни татары, зачем-то плетущиеся шагом вслед за медлительными камнемета-
ми, ни русские, покорными овечками стоявшие на месте и подставлявшие лбы
под летящие булыжники.
   Та же "Повесть о разорении Рязани Батыем" рисует абсолютно  неправдо-
подобную версию гибели в 1237 г. рязанского князя Федора Юрьевича. Якобы
сластолюбивый Батый, прослышав о  потрясающей  красоте  супруги  Федора,
вызвал его к себе и потребовал привести жену, а когда  князь  отказался,
велел убить и его, и всю его свиту.
   Во-первых, эта "Повесть", неизвестно когда написанная -  единственный
источник, поведавший о сексуальных бесчинствах Батыя и  воспоследовавшей
из-за них гибели князя Федора.  Во-вторых,  свидетелем  выступает  некий
Апоница, пестун князя. Который, изволите ли видеть, "укрылся" где-то  во
время истребления русского посольства (это - посреди ханской ставки!), а
потом ухитрился тут же, посреди татарского лагеря, неподалеку от  Батые-
вой юрты... похоронить убитых и выбраться из татарского  лагеря  незаме-
ченным!
   Воля ваша, но таким "свидетелям" не поверил бы и туповатый  инспектор
Лестрейд...
   Если уж зашла речь о фольклорных преувеличениях, невозможно не упомя-
нуть о "принципе Тоунипанди", открытом теми же  героями  Джозефины  Тей.
Заключается он в том, что последующая устная традиция значительно  преу-
величивает масштабы незначительного, в общем-то, события, которое  впос-
ледствии попадает в научные труды и учебники как раз в качестве масштаб-
ного. Пример, тут же приведенный писательницей, - так  называемая  "Бос-
тонская резня", которая на самом деле была всего лишь нападением хулига-
нов на британский военный патруль. Солдаты, когда их  стали  забрасывать
камнями, открыли в ответ пальбу. Трое или четверо американцев были  уби-
ты. "Резней" это никак не может считаться...
   В средневековой русской истории "Тоунипанди" нередки. Взять  хотя  бы
сражение Александра Невского со шведами на Ижоре в 1240 г. В  любой  ма-
ло-мальски серьезной книге по русской  истории  обязательно  уточняется,
что зловредные шведы явились на ста кораблях под предводительством  зятя
короля Эрика ярла Биргера, что русские, потеряв всего около 20  человек,
накрошили столько врагов, что лишь телами знатных рыцарей нагрузили  два
корабля, а простых воинов закопали в ямы бесчисленно...
   Эта сказка перепевалась чуть ли не семьсот лет - пока за нее не взял-
ся в начале нашего века один из крупнейших русских историков Д. Иловайс-
кий. И установил поразительные вещи.  Оказывается,  автор  "Сказания  об
Александре" писал свой труд значительно  позже,  по  рассказам  "отцов".
Оказывается, в наиболее старых летописях имя предводителя шведов не упо-
миналось вообще, его именовали попросту, "королем Римским". Оказывается,
Биргер (Бергель, как его называют немногочисленные "уточняющие"  летопи-
си)... в 1240 г. еще не был ярлом. Сей высокий титул он получил  лишь  в
1248 г. Иловайский заключил: "Рассказ об этой битве обилует явным  преу-
величением относительно врагов. Не более 20 убитых с русской стороны по-
казывает, что битва вообще не имела больших размеров" [77].
   В самом деле, столь явное несоответствие потерь у  русских  и  шведов
никак нельзя объяснить "внезапностью", благодаря которой-де русские  ви-
тязи и застали врага врасплох, смогли невозбранно искрошить его в капус-
ту. Тогдашние шведские воины, как и воины любой другой страны,  вряд  ли
были нервными институтками, которых можно застать врасплох,  навалившись
с дикими воплями. А оружие все держали при себе - меч  висел  на  поясе,
топор лежал рядышком. Считанные секунды требовались, чтобы при виде  вы-
бежавших из леса врагов опомниться и начать драться всерьез...  Распола-
гая огнестрельным оружием, и впрямь возможно  при  внезапном  нападении,
потеряв всего два десятка своих, положить в несколько раз больше застиг-
нутых врасплох кинжальным огнем супостатов. Но в эпоху мечей, топоров  и
копий такие номера не проходят.
   Не было никаких "ста кораблей". Очень может быть, и Биргера на  бере-
гах Ижоры не было вообще. Сотня-другая воинов Невского налетела на  рав-
ный примерно по численности шведский отряд. И только.
   Что, понятно, отнюдь не лишает русских воинов  смелости  и  отваги  -
как-никак победу одержали они, а враг позорно бежал...
   Самое забавное, я отыскал в прошлом и случаи, когда  "принцип  Тоуни-
панди" применялся "навыворот". То есть, не крохотные стычки  раздувались
до масштабов эпохальных сражений, а масштабные события замалчивались во-
обще...
   Дальнейшее - главным образом для тех, кто любит и хорошо знает  твор-
чество Чарльза Диккенса. Те, кому Диккенс безразличен, могут  переходить
к следующему разделу.
   Итак, "Посмертные записки Пиквикского клуба".
   Смешное и очень уютное чтение - милые, эксцентричные чудаки, красивые
барские усадьбы, покой и благодать, ненавязчивый английский юмор, тишай-
шая английская глубинка...
   Некая старая дева сгоряча решила, что друзья мистера  Пиквика  решили
всерьез драться на дуэли с ее женихом. Не тратя времени, дама кинулась к
местному судье и наябедничала.
   Судья отчего-то приходит в нешуточное возбуждение.
   Он намерен распорядиться, чтобы  перед  бунтующей  толпой,  отчего-то
мгновенно представшей его воображению, прочитали так называемый "закон о
мятеже", своего рода "последнее предупреждение", после которого предста-
вители власти могут на законном основании открыть огонь  по  мятежникам;
он срочно собирает всех штатных и внештатных сотрудников полиции, прика-
зывает арестовать возмутителей спокойствия, намерен даже  вызвать  войс-
ка...
   Одним словом, ведет себя, как комический придурок из  оперетты.  Наши
отечественные комментаторы Диккенса так и написали в своих  примечаниях:
поступки судьи, дескать, лишь подчеркивают его глупость, "закон о  мяте-
же" выглядит жуткой архаикой... одним словом, посреди той  самой  уютной
тишины и благолепия английской провинции мечется сдуру невесть чего  ис-
пугавшийся дурачок...
   Так вот, нет ни тишины, ни покоя, ни благолепия! И судья -  вовсе  не
дурак, он умен и деловит!
   Время действия романа четко определил сам Диккенс - 1827 г. Это  были
годы, когда страну давно уже сотрясали события, во многом не совпадающие
с образом "доброй старой Англии", где испокон веков царила тишь, гладь и
божья благодать... события, которые известны