ьных, было в руках его убийц, и
они не воспользовались ни одним из них! Нет,  они  отвлекли  народ,  на-
уськали его на поляков, сами убили царя скопом, а потом объявили, что он
был Гришка Отрепьев, и все темное, непонятное в этом  вопросе  объясняли
чернокнижеством и дьявольским прельщением. Но Шуйский ошибся в  расчете,
как часто ошибаются плуты, искусные  настолько,  чтобы,  как  говорится,
подвести механику, но близорукие для того, чтобы видеть последствия".
   Наконец, есть прямые сообщения о том, что Гришка  Отрепьев  прибыл  в
Москву с войском Лжедмитрия, но был им впоследствии за пьянство  и  бес-
путное поведение сослан в Ярославль...
   Общеизвестно, что практически любому поступку или факту можно  подыс-
кать двойное толкование. Как бы там ни было,  эта  странная  уверенность
Лжедмитрия в своем царском происхождении, все его поступки,  подчиненные
этому убеждению, - как выражаются поляки, "орешек не для разгрызания"...
Самозванцы так себя не ведут! Не ведут, II точка!
   Тогда? "В нем светилось некое величие, которое нельзя выразить слова-
ми, и невиданное прежде среди русской знати и еще менее среди людей низ-
кого происхождения, к которым он неизбежно должен был принадлежать, если
бы не был сыном Ивана Васильевича" (Маржерет).
   Это пишет не экзальтированная девица и не юный поэт -  пятидесятилет-
ний кондотьер, чуждый каким бы то ни было сантиментам. Приходится  приз-
нать, что в самозванце и в самом деле было некое очарование  -  вспомним
самоотверженно защищавшего его Басманова, уверенных  в  его  подлинности
братьев Вишневецких, не преследовавших никаких материальных выгод, длин-
ную череду других, оставшихся  преданными  даже  после  убийства  "Дмит-
рия"...
   По-моему, эта странная уверенность  Лжедмитрия  в  своей  подлинности
смущала в разное степени всех без исключения историков,  поскольку  была
слишком явной, путала все карты и требовала  нешуточной  виртуозности  в
построении более-менее логичных объяснений...
   А посему уже в XIX в. родилась гипотеза, по которой  Лжедмитрий  стал
неосознанным орудием в руках некой боярской группировки, которая, подыс-
кав подходящего юнца, уверила его в том, что он и есть  чудом  спасшийся
от убийц сын Ивана Грозного, отправила в Литву, а после тонко рассчитан-
ными маневрами парализовала сопротивление правительственных войск,  под-
готовила москвичей, убила Годунова вместе с женой и сыном, ну,  а  впос-
ледствии, по миновании надобности в "Дмитрии", убила и  его  в  страшной
спешке...
   Вот это гораздо больше похоже на правду, нежели лепет о "заговоре ие-
зуитов". В эту гипотезу прекрасно укладывается и террор, развязанный Го-
дуновым против зцатнейших боярских фамилий, - не утруждая  себя  поиском
убедительных обвинений, Борис казнил направо и налево, словно бы отчаян-
но нанося могучие удары по  некоему  невидимке,  хихикавшему  над  самым
ухом. И та легкость, с которой высшее боярство переметнулось на  сторону
самозванца. И его убийство. И убежденность самого "Дмитрия" в своей под-
линности.
   Косвенным свидетельством того, что  Годунов  все  же  не  умер  своей
смертью, а был отравлен боярами, служит довольно странная реплика самоз-
ванца. Когда в Кремль ворвались  убийцы,  Лжедмитрий,  по  сохранившимся
свидетельствам, высунулся из окна и, потрясая саблей, крикнул:
   - Я вам не Борис!
   Что он мог иметь в виду? То, что  не  собирается,  подобно  Годунову,
безропотно, как теленок на бойне, ждать смерти? Но позвольте, Годунов не
ждал финала безропотно! Совсем наоборот - он самым яростным образом  бо-
ролся до конца, он, прошедший кровавую школу опричнины, дрался за  прес-
тол, как волк с лапой в капкане, - пытал, казнил, приказал  войскам  лю-
тейше истреблять всех, кто переметнулся к самозванцу. И все же эта фраза
прозвучала: "Я вам не Борис!"
   Тогда? Быть может, Лжедмитрий прекрасно знал, что Борис не умер своей
смертью, а был убит, и хотел заверить, что уж он-то постарается от убийц
отбиться? Очень возможно...
   В этом случае встает вопрос: кто? С чьей подачи осуществилась  опера-
ция "Спасшийся царевич"?
   Шуйский? Не исключено, но маловероятно - с этой версией плохо  согла-
суются контакты Шуйского с поляками,  их  прямое  соучастие  в  убийстве
Лжедмитрия и истреблении его людей. По-моему, будь во главе  всего  дела
Шуйский, он не стал бы так активно добиваться от  Сигизмунда  выдвижения
на русский престол королевича  Владислава...  Вероятнее  всего,  Шуйский
лишь ловил рыбку в мутной воде по своему всегдашнему обыкновению,  и  не
более того.
   Между прочим, многие польские вельможи отчего-то были  убеждены,  что
Лжедмитрий - побочный сын знаменитого короля Стефана Батория...
   Гораздо более вероятными кандидатами на роль руководителей  растянув-
шегося на годы заговора выглядят Романовы. Любопытно, что  сам  Годунов,
по сохранившимся свидетельствам современников, прямо говорил: самозванец
- дело рук бояр... Именно на семейство Романовых обрушился главный  удар
Годунова (а также на Богдана Бельского) - в то время как Шуйский, в  об-
щем, никаким особым репрессиям не подвергся. Мало того, у Романовых было
гораздо больше оснований претендовать на престол. Если Василий Шуйский -
просто Рюрикович, то Романовы - двоюродные братья по матери царя  Федора
Иоанновнча, а в те времена это имело громадное значение. Свойство с  ка-
кой-либо царственной особой перевешивало  согласно  тогдашним  традициям
даже прямое происхождение кого-то от Рюрика...
   Репрессировали не только самих Романовых, но их  родню,  свойственни-
ков, близких друзей. Годунов упрямо бил в одну точку... Только ли  отто-
го, что Романовы ближе всех других родов стояли к трону?
   И, наконец, пора задать несколько шокирующий вопрос: а не был ли  са-
мозванец и впрямь настоящим царевичем?
   История то ли убийства, то ли самоубийства малолетнего Дмитрия в  Уг-
личе 15 мая 1591 года запутанна и туманна. Слишком много  странностей  и
несообразностей - толпа горожан, в первые же минуты после убийства  нат-
равленная на конкретных лиц,  ложные  улики  (вроде  измазанных  куриной
кровью ножей, положенных рядом с трупами тех, кто якобы зарезал  цареви-
ча). Следственное дело, которое было составлено людьми  Шуйского,  само-
лично расследовавшего смерть царевича, уже в XVII в. считалось  безбожно
фальсифицированным. Ясно одно: Пушкин, конечно же, был  великим  поэтом,
но Годунова в убийстве царевича он, похоже, обвинял совершенно напрасно.
Такой вывод следует в первую очередь оттого, что смерть царевича  отнюдь
не облегчала Годунову дорогу к трону. Ничуть не облегчала -  нужно  пом-
нить, что существовало еще множество Рюриковичей, начиная с Романовых  и
Шуйских, все они имели столько же, а то и не в  пример  больше  прав  на
престол, чем Годунов (или полагали, что имеют), и  расправиться  с  этой
знатной оравой  для  Годунова  было  бы  предприятием  совершенно  нере-
альным...
   И, наконец, если мы соберемся предположить,  что  малолетний  царевич
все же был спасен от убийц, спрятан боярами, оппоненты могут задать воп-
рос, прозвучавший еще в прошлом веке: если так и  случилось,  отчего  же
спасители выжидали аж до 1604 г.? Почему не объявили о том, что  царевич
Дмитрий жив, еще в 1598 г., когда скончался Федор Иоаннович?
   Но в том-то и беда, что из-за скудости дошедших до нас документов не-
возможно сделать какой бы то ни  было  вывод  со  стопроцентной  уверен-
ностью. Возможно, и объявляли. Известно,  что  Годунов,  перед  тем  как
вступить на престол, несколько недель отсиживался вне столицы, в Новоде-
вичьем монастыре. Это можно объяснить его лицемерием  (ждал,  когда  его
агенты достаточно подготовят общественное мнение к избранию именно Бори-
са). А можно объяснить и тем, что как раз в эти  дни  спасители  Дмитрия
заявили о себе, и произошла какая-то борьба, о которой до нас  не  дошло
никаких прямых свидетельств...
   Мне не хочется выдвигать версий, которые нельзя подкрепить  железными
доказательствами. Увы, нет никаких признаков того, что отыщутся какие-то
дополнительные документы тех времен - на это рассчитывали  еще  историки
XIX века, но не дождались. Да, следственное  дело  об  убийстве  Дмитрия
безбожно фальсифицировано Шуйским, но это само по себе ничего еще не до-
казывает. Все за то, что Годунов был убит, а Лжедмитрий I вел  себя  как
человек, совершенно уверенный, будто он и есть спасенный Дмитрий.  Но  и
это не доказательство.
   Как ни грустно, но истину мы так и не узнаем никогда. Самозванец  мог
и оказаться настоящим царевичем Дмитрием.  А  мог  и  оказаться  жертвой
спланированной Романовыми долголетней игры. Вроде наших демократов "пер-
вой волны" - эти блаженненькие свято верили, что именно они, изволите ли
видеть, "свергли" тоталитарный строй,  а  в  это  время  за  их  спинами
серьезные люди проворачивали серьезные дела...
   Загадка Лжедмитрия навсегда останется загадкой...
   С высокой степенью достоверности можно утверждать  одно-единственное:
Лжедмитрии, кто бы он ни был, достаточно долго прожил в  Западной  Руси.
Многочисленные мелочи, на которые глаз у тогдашнего человека  был  наме-
тан, не ускользнули от внимания москвичей и тогда же  позволили  сделать
вывод: в поведении царя явственно прослеживаются детали, которые неопро-
вержимо выдают в нем человека, за последние годы привыкшего именно к за-
паднорусскому быту, укладу, правилам "приложения" к иконам  и  т.д.  Что
ничего не доказывает конкретно, поскольку с равным  успехом  может  быть
приложено и к самозванцу-уроженцу Западной Руси, и к настоящему  цареви-
чу, долго жившему вдали от родины, от Восточной Руси...
 
   ЭПИЛОГ И ВИРТУАЛЬНОСТЬ
 
   Итак, категорические выводы делать бессмысленно -  все  сохранившееся
стопроцентной ясности не вносит. История как Лжедмитрия I, так  и  пред-
шествовавших ему лет правления Ивана Грозного, Федора Иоанновича и Году-
нова зияет многочисленными пустотами и темными местами.  (Правда,  я  не
согласен с академиком Фоменко в том, что Иван Грозный - это якобы четыре
разных царя. Аргумент против этой версии есть весомейший: мемуары иност-
ранных авторов, которые никаких "четырех царей" отчего-то в  России  XVI
в. не усмотрели. Можно еще допустить, что  множество  русских  старинных
документов было впоследствии уничтожено, однако вряд ли кто-нибудь пове-
рит, что агенты переписывавших Историю в угодном им духе Романовых  про-
чесали Европу, старательно уничтожив и все иностранные  свидетельства  о
"четырех царях"...)
   Дело даже не в недостатке доказательств, а в личности  Лжедмитрия  1.
Который, на мой взгляд, совершенно незаслуженно оказался вымазан  грязью
с головы до пят и в отечественной  историографии  присутствует  исключи-
тельно в неприглядной роли "агента ляхов и езунтов", озабоченного исклю-
чительно подчинением Руси Кракову и Ватикану.
   Повторяю, ничего в его деятельности не дает повода для  столь  резких
оценок. Наоборот, перед памп - человек, собиравшийся царствовать всерьез
и надолго, а потому отнюдь не склонный каким бы то ни было образом нано-
сить ущерб Московскому государству либо православной вере.  Человек  ум-
ный, ничуть не жестокий, не чванный, склонный к реформам и новшествам на
европейский лад.
   Хоть убейте, я не в состоянии понять, чем же Лжедмитрий I хуже  Году-
нова, забрызганного кровью по самую маковку еще со времен опричнины. Чем
он хуже кровожадного параноика Петра I, вообще любого из  Романовых,  не
отличавшихся голубиной кротостью.
   Беда его в том, что он проиграл. Мертвые оправдаться не в  состоянии.
Мы в который раз сталкиваемся с грустным парадоксом: монархам  категори-
чески противопоказано быть добрыми и  гуманными.  Ведь  достаточно  было
Лжедмитрию, торжественно вступив в Москву, снести пару дюжин  голов,  не
исключая башки Шуйского, - и он при таком повороте дел  имел  все  шансы
процарствовать долго.
   Более того - стать  властелином  объединенного  московско-польско-ли-
товского государства  (вспомните  предложения,  сделанные  ему  мятежной
шляхтой). Вновь, как и в варианте с Иваном Грозным-католиком, перед нами
все предпосылки для создания обширной и могучей славянской державы.
   Правда, в этом варианте я не уверен в долговечности такой  державы  -
чувствую, рано или поздно ее вновь разодрали бы на Жечь и Московик"  не-
шуточные противоречия: хотя бы религиозная черезполоснца  (православные,
католики, лютеране, ариане). Сверхдержава эта могла уцелеть  при  непре-
менном условии: будучи прочно сцементирована одной религией.
   А впрочем, еще неизвестно. Империя Габсбургов худобедно  просущество-
вала несколько сот лет, представляя собою еще более причудливый  конгло-
мерат разнообразнейших народов и верований...
   Как бы там ни было, нельзя  сомневаться  в  одном:  долгое  правление
Лжедмитрия I на Рус и вполне могло привести к тому, что было бы  преодо-
лено определенно имевшее место отставание от Западной Европы - и в воен-
ном деле, и в образовании (есть информация, что Лжедмитрий подумывал  об
открытии университета), Россия смогла бы избежать всех жертв и бед, выз-
ванных тем, что именуется "Петровскими реформами". И уж в  любом  случае
страна никогда бы не сорвалась в Смуту. А это, в свою очередь,  могло  и
не привести к будущему расколу русского православия  на  "староверов"  и
"никонианцев", сыгравшему в отечественной истории вовсе уж жуткую роль.
   Так уж повелось, что на Руси все инициативы и перемены обычно исходи-
ли сверху. И Лжедмитрий как раз и мог послужить "катализатором"  мирных,
эволюционных реформ, которые страна, цинично выражаясь,  проглотила  бы,
как миленькая - в те времена, до Смуты, можно  сказать  с  уверенностью,
народ покряхтывал бы, возможно, поругивал меж собою новшества, однако не
стал бы бунтовать "в едином порыве". Как-никак  в  русском  обществе  не
вызвали особого неприятия все введенные Лжедмитрием новшества - его про-
гулки по Москве без охраны,  военные  игры,  прямо-таки  предвосхищавшие
"потехи" Петра I, решительный отказ от русской привычки непременно  дре-
мать после обеда. Ворчали, конечно, - но принимали. Точно  так  же,  без
натяжки можно сказать, приняли бы и более существенные реформы.
   Если бы только он снес пару дюжин голов...  Кажется,  это  Макиавелли
выразился однажды, что безоружные пророки непременно гибнут, зато воору-
женные всегда выигрывают. Увы, тираном Лжедмитрий не был.
   Тираном стал другой - кровавое чудовище, наломавшее столько дров, что
последствия ощущались и сто лет спустя. Я имею в виду Петра I - уж он-то
не боялся рубить головы, творить самое дикое самодурство. Он принес Рос-
сии неисчислимые беды, под флагом "реформ" вырвав из нормального  разви-
тия (быть может, навсегда), однако, как ни странно, до сих пор считается
одной из самых замечательных личностей отечественной истории.
   Что ж, поговорим о нем подробнее...
 
 
   ДРАКОН МОСКОВСКИЙ
 
   (Эту характеристику Петра I М.А. Булгаков  в  написанном  им  оперном
либретто вложил в уста гетмана Мазепы. Что ж, Петра Алексеевича именова-
ли и покруче - старообрядцы, к которым принадлежат  предки  автора  этих
строк по мужской линии, иначе как антихристом его не называли...)
 
   РАСПАЛАСЬ СВЯЗЬ ВРЕМЕН...
 
   Самая грандиознейшая ложь, пущенная в широкий обиход  еще  при  жизни
Петра I, - это уверения, будто Петр первым придумал и ввел  многочислен-
ные новшества, будто до Петра Россия представляла собой нечто  замшелое,
застойное, невероятно отсталое, прямо-таки автоматически сопротивлявшее-
ся всяким и любым изменениям окостеневшего порядка вещей. Хотя эту ублю-
дочную сказку стали подвергать всерьез сомнению еще во  второй  половине
XVIII в. (князь Щербатов), она оказалась чрезвычайно живучей и  угнезди-
лась в умах настолько, что любые попытки  прояснить  истинное  положение
дел порой вызывают отпор, ни в малейшей степени  не  основанный  на  ка-
кой-либо рассудочной основе. Иных защитников Петра I, собственно, нельзя
даже назвать защитниками - сплошь и рядом ими движет чисто биологическая
реакция завидевшей собаку кошки: выгнутый  дугой  хребет,  встопорщенный
хвост, яростное шипение...
   Да что там, частенько сталкиваешься с тем, что предшественник  Петра,
царь Федор Алексеевич, выпадает для многих из русской истории, - иные  и
не подозревают о его существовании, простодушно полагая: коли уж Петр  -
Алексеевич, то и на троне он сменил Алексея Михайловича...  Свою  лепту,
конечно, внесли и творческие люди - насквозь лживый роман А.Н.  Толстого
"Петр I" был, к превеликому сожалению, талантлив. А это еще хуже, потому
что со стоящим на ложных позициях талантом воевать  не  в  пример  тяже-
лее...
   Однако факты - вещь упрямая. А факты таковы: вопервых, Петр I не при-
думал сам решительно ничего нового. Все его "новшества" - уродливо иска-
женные, гипертрофированные, весьма даже бездарные  продолжения  тех  ре-
форм, изменений и новшеств, что родились до Петра.  Во-вторых,  Петр  не
"ввел" реформы, а принялся с яростью идиота пришпоривать и ускорять  ре-
формы уже начавшиеся. Образно выражаясь, предшественники Петра двигались
к своей цели, щадя и не мучая лошадь. Петр, оказавшись в седле, не  пое-
хал, а помчался дальше - раздирая лошади шпорами бока в  кровь,  немило-
сердно ее нахлестывая, разрывая рот удилами. Цели он вроде бы  достиг  -
но загнанная лошадь пала, и, стоя над ее трупом, Петр  вдруг  обнаружил,
что примчался вовсе не туда, что дорога впереди закутана густым туманом,
не у кого спросить, куда же теперь ехать, не у кого найти помощи, как ни
надрывай глотку, - а из придорожных кустов уже  в  открытую  выглядывает
костлявая старуха с косой, пробуя пальцем лезвие...
   Я очень надеюсь, что к тому же выводу, когда мы  закончим,  придет  и
читатель...
 
   ПРЕДШЕСТВЕННИКИ
 
   Даже беглое изучение источников и мемуаров убеждает: до Петра  Россия
вовсе не была отгорожена от остальной Европы неким "железным занавесом",
как это порой пытаются представить славословящие Петра. Другое дело, что
европейские новшества проникали на Русь медленно и применялись в ограни-
ченных масштабах, - но ту же картину постепенного,  эволюционного  расп-
ространения всевозможных новшеств мы видим и во многих  западноевропейс-
ких государствах...
   Впервые сбрил бороду отец Ивана Грозного Василий III - и мир не пере-
вернулся, а народ не взбунтовался. Православные иерархи,  правда,  пыта-
лись робко увещевать государя всея Руси, но, зная его  крутой  характер,
быстренько примолкли...
   Еще Ивана Грозного некий дьяк Тимофеев упрекал за пристрастие к  ино-
земным лекарям (мне так и не удалось выяснить, что с дьяком после  этого
произошло, но, зная характер Грозного, строить догадки легко...). А пер-
вые наемные иностранные солдаты (немцы) появились в  русской  армии  как
раз при Василии III.
   Еще Борис Годунов послал пятерых молодых  дворян  учиться  в  Англию.
Правда, когда грянула Смута, все пятеро  стали  "невозвращенцами".  Мало
того, один, некий Никифорко Олферьев, мало того, что перешел  в  "аглиц-
кую" веру, но еще "неведомо по какому искушению" стал англиканским  свя-
щенником [244].
   Еще Лжедмитрий I намеревался открыть в России  университет  по  евро-
пейскому образцу.
   А во второй половине царствования Алексея Михайловича иноземные  нов-
шества начинают распространяться по России прямо-таки семимильными шага-
ми...
   Первые корабли западного образца построены именно тогда. Первый театр
по западному образцу немец Грегори заводит на Руси в царствование  Алек-
сея. При дворе появляется немалое количество "иностранных специалистов".
Немецкий ученый Адам Олеарий в своем "Описании путешествия  в  Московию"
писал: "Его царское величество содержит  также,  с  большими  расходами,
много толмачей для разных языков, а также много других слуг из немцев  и
иностранцев. В особенности много у него высших военных офицеров,  частью
оставивших свою религию и перекрестившихся; они и в мирное