итвой, понадобится
очень хитро извратить  юридические  определения.  И  вдобавок  это  идет
вразрез  с  ясно  заявленным  желанием  императора  поддерживать  мирные
отношения с этим важным торговым центром. И  все  же...  при  достаточно
враждебно настроенном суде и неумелой защите... Вряд ли разумно идти  на
такой риск, если его можно избежать. - Майлз задумчиво потер рукой губы.
- А вы, часом, не были пьяны, когда сержант Тучев пришел за вами?
   - Нет!
   - Хм. Жаль. "Был пьян" - отличное оправдание. Совершенно  безопасное,
без всякого политического и социального радикализма. А не могли бы вы?..
   Губы Корбо сжались от негодования. Майлз почувствовал, что Корбо вряд
ли воспримет благосклонно предложение солгать о своем состоянии. Молодой
офицер еще более вырос в его глазах, это точно. Но жизнь от этого  легче
не становилась.
   - И все-таки я хочу уйти, - упрямо повторил Корбо.
   - Боюсь, на этой неделе  квадди  не  слишком  благоволят  барраярцам.
По-моему, не стоит рассчитывать на то, что они предоставят вам убежище и
избавят  от  неприятностей.  Перед  вами  открыты  широкие   тактические
возможности - можно, наверное, найти  еще  полдюжины  вариантов  решения
ваших проблем, куда более удачных. Да  почти  любой  другой  путь  будет
лучше избранного вами.
   Корбо молча помотал головой.
   - Что ж, подумайте об этом, мичман. Подозреваю, что  положение  будет
оставаться туманным, пока я  не  выясню,  что  случилось  с  лейтенантом
Солианом. После этого я надеюсь распутать этот клубок довольно быстро, и
тогда у вас останется совсем мало времени на то, чтобы передумать.
   Он   устало   поднялся   на   ноги.   Корбо,   секунду   помедлив   в
нерешительности, тоже встал и козырнул. Майлз кивнул в  ответ  и  сделал
знак Ройсу. Тот обратился через интерком к охране, чтобы их выпустили.
   Майлз  вышел  их  камеры,  задумчиво  нахмурившись.  В  коридоре  его
встретил шеф Венн.
   - Мне нужен Солиан, черт побери, - проворчал Майлз. - Знаете, это его
бесследное исчезновение говорит не в пользу не только нашей, но и  вашей
службы безопасности. Венн сердито глянул на него. Но ничего не возразил.
   Майлз  вздохнул  и  поднес  наручный  комм  к  губам,  связываясь   с
Катериной.
 
*** 
 
   Она настояла на том, что встретится с ним сразу на "Пустельге". Майлз
и сам был рад поскорее сбежать из гнетущей атмосферы  Третьего  участка.
Увы, происшествие нельзя было назвать морально двусмысленным. Хуже того,
оно не было двусмысленным даже с точки  зрения  закона.  Было  предельно
ясно, на чьей стороне правота - только вот  это  не  его  сторона,  черт
побери.
   Он нашел Катерину в их маленькой каюте - она как  раз  вывешивала  на
крючок его коричневый  с  серебром  фамильный  мундир.  Она  обернулась,
обняла его, он запрокинул голову, и  они  слились  в  долгом,  роскошном
поцелуе.
   -  Ну,  так  как  прошла  твоя  вылазка  в  Пространство  Квадди?   -
поинтересовался он, когда у него наконец хватило на это воздуха.
   - По-моему, очень даже неплохо. Если Бел захочет когда-нибудь сменить
работу,  то  вполне  может  сделать  карьеру  в  департаменте  связей  с
общественностью. Думаю, за то короткое время, что у нас было,  я  успела
увидеть все самые замечательные  места  на  Станции  Граф.  Великолепные
виды,  вкусная  еда,  история  -  Бел  провел  меня  в  глубину  сектора
невесомости, где  сохранились  детали  старого  скачкового  корабля,  на
котором квадди прибыли в эту систему. Это место обставлено как  музей  -
оно чем-то напомнило мне барраярское святилище предков. Когда мы  пришли
туда, там было полно школьников-квадди - они летали от стенки к  стенке.
Буквально. Невероятно симпатичные ребятишки.  -  Она  выпустила  его  из
объятий и указала на большую коробку, занявшую половину нижней койки. Ее
украшали блестящие, красочные картинки и схемы. - Я купила ее для  Никки
в магазинчике при музее. Это модель Суперджампера  D-620  со  встроенным
орбитальным поселком, на котором совершили побег предки квадди.
   - О, ему это понравится. - К  одиннадцати  годам  Никки  все  еще  не
перерос увлечение космолетами, но в  особенности  скачковыми  кораблями.
Трудно было сказать, станет ли эта страсть делом всей жизни  или  же  со
временем отойдет на задний план, но пока она ничуть не  ослабела.  Майлз
пригляделся  к  картинке.  Древний  D-620  был  поразительно  нескладной
посудиной,  который  в  исполнении  художника  выглядел  как  гигантский
металлический кальмар, сжимающий коллекцию банок. - Насколько я понимаю,
модель в довольно большом масштабе?
   Она с некоторым сомнением покосилась на коробку.
   - Не особенно. Это был  огромный  корабль.  Не  знаю,  может,  стоило
купить модель поменьше? Но та была не разборная. Только вот теперь я  не
знаю, куда ее приткнуть.
   Катерина из материнской любви к Никки была вполне способна  разделить
койку с этим ящиком на всем пути до дома.
   - Лейтенант Смоляни будет счастлив подыскать для нее место.
   - Правда?
   - Это я тебе лично гарантирую. - Майлз склонил голову в  полупоклоне,
прижав руку к сердцу. У него промелькнула мысль,  а  не  купить  ли  еще
парочку таких моделей - для маленьких Эйрела Александра и Элен  Натальи.
Но нет,  Катерине  незачем  снова  повторять  лекцию  о  "подходящих  по
возрасту игрушках", которую ей пришлось прочитать ему несколько  раз  за
время пребывания на Земле. - О чем вы с Белом разговаривали?
   Она усмехнулась:
   - В основном, о тебе.
   Он выдал затаенную панику одним лишь жизнерадостным возгласом:
   - О-о?
   - Белу было жутко интересно узнать, как мы познакомились,  и  он  все
ломал голову,  как  бы  спросить  об  этом,  не  показавшись  грубым.  Я
сжалилась над ним и рассказала в общих  чертах  о  нашем  знакомстве  на
Комарре и о том, что было  дальше.  Знаешь,  если  умалчивать  обо  всех
засекреченных деталях, история нашего романа звучит ужасно странно?
   Он уныло пожал плечами, соглашаясь с ней.
   - Я это заметил. Ничего не поделаешь.
   - Это правда, что при вашей первой  встрече  ты  подстрелил  Бела  из
парализатора?
   Очевидно, любопытствовал не только Бел.
   - Ну, да. Это долгая история. И очень давняя.
   Она озорно сощурила голубые глаза:
   - Я так и поняла. Судя по  рассказам,  в  юности  ты  был  совершенно
чокнутый. Если бы я встретила тебя в ту пору, не знаю,  пришла  бы  я  в
восхищение или, напротив, в ужас.
   Майлз поразмыслил над этим.
   - Я и сам не уверен.
   Ее губы снова изогнулись в улыбке. Она обошла его кругом,  подняла  с
койки  одежную  сумку  и   извлекла   оттуда   бурный   каскад   материи
серо-голубого оттенка - точно  такого  же,  что  и  ее  глаза.  Это  был
комбинезон из некоей переливчато-бархатной ткани, собранной у запястий и
лодыжек в длинные манжеты на пуговицах, что  придавало  брючинам  слегка
рукавоподбный вид. Катерина приложила его к себе.
   - Это что-то новое, - одобрительно высказался он.
   - Да, я могу одновременно выглядеть модно при обычной силе тяжести  и
оставаться скромной в невесомости. - Она разложила одеяние на кровати  и
погладила шелковистый ворс.
   - Я так понимаю, Бел оградил тебя  от  неприятностей,  которые  могли
возникнуть из-за того, что ты с Барраяра?
   Она выпрямилась.
   - Ну, у меня-то никаких проблем не возникло. А вот  к  Белу  по  пути
привязался один субъект, причем весьма странной наружности - у него были
очень длинные, узкие кисти рук и ступни. И еще что-то непонятное  с  его
грудной клеткой - уж очень велика. Интересно, он был создан  генетически
для каких-то особых целей, или его  видоизменили  хирургически?  Да  уж,
здесь, на краю галактики, можно  встретить  кого  угодно.  Так  вот,  он
допытывался у Бела, когда пассажиров  пустят  обратно  на  борт.  А  еще
сказал, что прошел слух, будто кому-то из  них  разрешили  забрать  свой
груз, но Бел заверил его - решительно заверил! -  что  с  тех  пор,  как
корабли были арестованы, туда  никого  не  пускали.  Наверное,  один  из
пассажиров с  "Рудры"  -  тревожится  за  свое  добро.  Еще  он  обвинил
докеров-квадди в том, что они якобы обкрадывают арестованные грузы - ну,
этого Бел ему не спустил.
   - Могу себе представить.
   - Потом он захотел узнать, что сейчас делаешь ты, и что будут в ответ
предпринимать барраярцы. Естественно, Бел не стал говорить, кто я такая.
Бел сказал, что раз ему так  интересно,  чем  занимаются  барраярцы,  то
почему бы ему не спросить у  них  самих.  А  о  встрече  с  тобой  пусть
договаривается, как все, через Гринлоу, и ждет своей очереди. Тот  малый
был не очень доволен, но Бел пригрозил сопроводить его в  гостиницу  при
участке Службы безопасности  и  запереть  там,  если  он  не  перестанет
приставать. Так что тот замолк и побежал искать Гринлоу.
   - Повезло Белу. - Он вздохнул и повел плечами,  разминая  напряженные
мышцы. - Наверное, сейчас мне надо снова связаться Гринлоу.
   - Нет, не надо, - твердо возразила  Катерина.  -  Ты  с  самого  утра
только тем и занимаешься, что  разговариваешь  с  расстроенными  людьми.
Хочу тебя спросить - ты обедал?  Устроил  себе  хоть  какой-то  перерыв?
Уверена, что ответом будет "нет".
   - Э-э... ну, вообще-то, так оно и есть. А как ты догадалась?
   Она лишь улыбнулась.
   - Тогда  следующий  пункт  в  вашем  расписании,  милорд  Аудитор,  -
приятный обед в обществе жены и старых друзей. Бел и  Николь  приглашают
нас в ресторан. А затем мы пойдем на балет квадди.
   - Неужели?
   - Да.
   - Зачем? То есть, питаться мне когда-то надо, наверное, но если  я  в
разгар расследования пойду... хм, развлекаться,  это  вряд  ли  порадует
тех, кто с нетерпением ждет, когда  я  расхлебаю  эту  кашу.  Начиная  с
адмирала Форпатрила и его штаба, осмелюсь сказать.
   - Зато это порадует квадди. Они безмерно гордятся  своим  балетом,  и
если ты продемонстрируешь интерес к их культуре, то их отношение к  тебе
лишь улучшится. Представления дают только один или два раза в неделю,  в
зависимости от наплыва приезжих и от сезона - у них тут  бывают  сезоны?
ну, значит,  календарного  времени  года  -  так  что  нам  может  и  не
представиться другая возможность. - Улыбка ее сделалась лукавой.  -  Все
билеты были уже распроданы, но Бел и Гарнет Пятая воспользовались своими
связями, чтобы заполучить для нас ложу. Там мы с нею и встретимся.
   Майлз моргнул.
   - Она хочет замолвить словечко за Корбо, так?
   - Я тоже так подумала.  -  Он  с  сомнением  поморщился,  и  Катерина
добавила:
   - Я узнала о ней еще кое-что. Гарнет Пятая - знаменитость на  Станции
Граф, местная звезда. Нападение  на  нее  барраярского  патруля  было  в
новостях; то, что  ей  сломали  руку,  было  само  по  себе  ужасно,  но
поскольку она актриса, танцовщица, ее тем самым  лишили  ее  возможности
выступать - так что в глазах квадди обида нанесена и самой их культуре.
   - О, блестяще. - Майлз потер переносицу. Ему не померещилось: у  него
и впрямь разболелась голова.
   - Именно. И если все увидят,  как  Гарнет  Пятая  в  театре  дружески
беседует с барраярским посланцем, и все прощено и улажено - разве мало в
этом плюсов с точки зрения пропаганды?
   - Ага! - Он задумался. - Все так, но лишь до тех  пор,  пока  она  не
разъярится и не бросится от меня прочь, поскольку я еще ничего  не  могу
обещать ей по поводу Корбо. В каверзную ситуацию попал мальчишка, и  при
этом ведет себя не так умно, как следовало бы.
   - Похоже, Гарнет Пятая - довольно эмоциональная особа, но  отнюдь  не
глупа; по крайней мере, так я поняла со слов Бела. Я не думаю,  что  Бел
стал бы устраивать эту встречу ради того, чтобы втянуть тебя в публичный
скандал... но, может, у тебя есть причина думать иначе?
   - Нет...
   - Так или иначе, я уверена, что  ты  сумеешь  столковаться  с  Гарнет
Пятой. Просто будь таким же очаровашкой, что и всегда.
   Катерина воспринимает его не совсем беспристрастно, напомнил он себе.
Слава Богу.
   - Я весь день пытался очаровать этих  квадди,  но  что-то  незаметно,
чтобы я в этом хоть малость преуспел.
   - Если ты благожелателен к людям, им трудно не ответить тебе тем  же.
Если ты дашь людям понять, что они тебе симпатичны, им будет  трудно  не
ответить тебе тем же. И еще Николь будет сегодня играть в оркестре.
   - О-о! - встрепенулся Майлз. - Вот это стоит  послушать.  -  Катерина
крайне наблюдательна; он  не  сомневался,  что  за  сегодня  она  успела
уловить тончайшие культурные нюансы, простирающиеся  далеко  за  пределы
местной моды. Значит, балет квадди. - Ты  оденешь  свой  новый  шикарный
костюм?
   - Поэтому я его и купила. Мы выражаем  почтение  артистам,  наряжаясь
ради них. Так что давай-ка, влезай обратно в свой фамильный мундир.  Бел
скоро зайдет за нами.
   - Я лучше останусь в своем неприметном сером костюме.  У  меня  такое
чувство, что в данный момент щеголять барраярской униформой перед квадди
- мягко говоря, не очень хорошая идея.
   - В Третьем участке - да, наверное.  Но  нет  смысла  показываться  в
театре, если мы будем выглядеть  как  прочие  безымянные  планетники.  Я
думаю, сегодня мы оба должны выглядеть как можно более по-барраярски.
   В том, что его увидят с Катериной, тоже были  свои  плюсы  -  так  он
надеялся;  хотя  это  будет  не  столько  пропаганда,  сколько   обычное
хвастовство. Он задумчиво похлопал ладонью по боку, где не было меча.
   - Точно.
 
ГЛАВА 6 
 
   Вскоре Бел явился к входному люку "Пустельги", успев  переодеться  из
степенного служебного мундира в поначалу  ошеломляющий,  но  веселенький
оранжевый камзол со сверкающими, усыпанными  звездами  синими  рукавами,
штаны с прорезями, собранные в манжеты у колен, и согласованные по цвету
темно-синие  чулки  и  ботинки.  Судя   по   схожему,   хоть   и   менее
ослепительному одеянию Гринлоу,  этот  стиль  -  местная  высокая  мода,
одинаковая для мужчин и для женщин, с ногами или без.
   Бел провел их в тихий уютный ресторан на гравитационной  стороне;  из
обычного здесь окна во всю стену были видны  часть  станции  и  звездное
небо. Время от времени снаружи проносился какой-нибудь катер или буксир,
оживляя пейзаж. Несмотря  на  силу  тяжести,  которая  по  крайней  мере
удерживала еду на тарелках, интерьер склонялся к  архитектурным  идеалам
квадди: столики располагались на отдельных  колоннах  разной  высоты,  и
таким образом использовались все три измерения зала. Официанты  носились
туда-сюда, вверх и вниз на гравикреслах. Дизайн понравился  всем,  кроме
Ройса, которому приходилось задирать голову, высматривая неприятности во
всех трех измерениях. Но Бел, как всегда чуткий, да  к  тому  же  весьма
сведущий в вопросах безопасности, обеспечил Ройса собственной жердочкой,
откуда можно было наблюдать за  всем  залом;  Ройс,  забравшись  в  свое
орлиное гнездо, более-менее смирился.
   Николь ожидала их за столиком, с которого открывался превосходный вид
из окна. Одета она была в черное трико, поверх которого  были  наброшены
тончайшие радужные шарфы; в остальном она почти  не  изменилась  с  того
дня, как Майлз познакомился с нею - так много лет  назад  и  в  стольких
нуль-переходах отсюда. Она по-прежнему оставалась  стройной,  изящной  в
движениях, даже будучи в  гравикресле;  все  та  же  нежная  кожа  цвета
слоновой кости и коротко стриженые волосы  цвета  черного  дерева,  и  в
глазах ее по-прежнему плясали  чертики.  Они  с  Катериной  с  интересом
оглядели друг на друга и тотчас почти без всякой помощи со стороны  Бела
и Майлза завязали разговор.
   Они говорили о том о сем, а тем временем вышколенная  и  ненавязчивая
обслуга  доставляла  одно  за  другим  изысканные  блюда.   От   музыки,
садоводства и способов биологического оборота на станции разговор плавно
перешел  на  тему  роста  численности  населения  квадди  и  методов   -
технических, экономических и политических - основания новых поселений  в
разрастающемся ожерелье станций вдоль пояса  астероидов.  Только  старые
военные истории, по взаимному негласному соглашению,  не  просочились  в
поток беседы.
   Перед десертом Бел вызвался  проводить  Катерину  в  уборную.  Николь
дождалась,  пока  они  выйдут  за  пределы  слышимости,  и  лишь   потом
склонилась к Майлзу и произнесла вполголоса:
   - Рада вас видеть, адмирал Нейсмит.
   Он на миг приложил палец к губам.
   - Радуйтесь Майлзу Форкосигану. Я-то определенно рад. - Он  помедлил,
затем спросил:
   - Можно ли, в свою очередь, порадоваться за Бела?
   Ее улыбка слегка увяла:
   - Об этом знает только  сам  Бел.  Я  завязала  со  путешествиями  по
галактике. Наконец нашла свое место, свой дом. Бел  как  будто  тоже  по
большей части счастлив здесь, однако... ну, Бел ведь планетник. Говорят,
у них "пятки чешутся". Бел не раз  заговаривал  о  том,  что  собирается
принять гражданство Союза, но... почему-то все никак не соберется.
   - Уверен, что Бел хочет остаться здесь,  -  поделился  своим  мнением
Майлз. Она пожала плечами и осушила свой бокал с лимонадом  -  ей  скоро
выступать, поэтому она отказалась от вина.
   - Может, в этом секрет счастья - жить ради сегодняшнего дня,  никогда
не  заглядывать  вперед.  Или,  может,  все  дело  в  привычке,  которую
выработал у  Бела  прежний  образ  жизни.  Весь  этот  риск,  постоянные
опасности - только особая порода людей может преуспевать в  таком  деле.
Не знаю, сможет ли Бел изменить  свою  натуру,  и  насколько  это  будет
трудно. Может, чересчур трудно.
   - М-м, - неопределенно протянул Майлз. "Я  не  могу  дать  им  ложную
присягу, или предложить лишь частичную преданность, " - сказал  Бел.  По
всей видимости, даже Николь не подозревала  о  втором  источнике  дохода
Бела - и втором источнике опасности. - Должен заметить, что Бел  мог  бы
найти работу портового инспектора во многих местах. Однако он  предпочел
проделать немалый путь, чтобы найти ее здесь.
   Улыбка Николь смягчилась:
   - Это так. - Она добавила:
   - Знаете, когда Бел прибыл на Станцию Граф, у него  в  бумажнике  все
еще лежал тот  самый  бетанский  доллар,  которым  я  заплатила  вам  на
Единении Джексона?
   Майлз прикусил язык,  остановив  готовый  сорваться  с  уст  резонный
вопрос: "Вы уверены, что это был  тот  самый?".  Один  бетанский  доллар
ничем не отличается от другого. Если Бел  сказал  Николь,  что  это  тот
самый, то кто такой Майлз,  чтобы  сомневаться  в  этом?  Уж  во  всяком
случае, не такой вредитель, чтобы портить им всю романтику.
   После обеда Бел и Николь повели их к платформе  такси:  артерии  этой
транспортной системы недавно были усовершенствованы для нужд трехмерного
лабиринта, в  который  превратилась  разросшаяся  Станция  Граф.  Николь
оставила свое гравикресло на общем стеллаже у остановки.  На  то,  чтобы
пробраться по разветвляющимся туннелям до места назначения, их вагончику
понадобилось десять минут; когда они въехали в зону невесомости, желудок
Майлза подскочил, и он торопливо вытащил из кармана таблетки от тошноты,
проглотил одну и благоразумно предложил их Катерине и Ройсу.
   Вход в Концертный зал мадам Минченко  не  поражал  ни  размерами,  ни
роскошью: всего  лишь  одна  из  многих  общедоступных  входных  дверей,
расположенных на разных уровнях. Николь чмокнула Бела и упорхнула прочь.
Цилиндрические коридоры еще не заполонила толпа, ведь они  пришли  рано,
чтобы у Николь было время пройти за кулисы и переодеться. А потому Майлз
не был готов к тому зрелищу, которое предстало перед ними.
   Это была громадная сфера.  Почти  треть  ее  занимало  круглое  окно,
выходившее  на  затененную  сторону  станции,  и  таким   образом   сама
вселенная, густо усыпанная яркими звездами,  превращалась  в  декорацию.
Катерина порывисто схватила его за руку, а Ройс  тихонько  ахнул.  Майлз
создалось  ощущение,  будто  он  вплыл  в  гигантский  улей,   поскольку
остальная часть сферы была разделена на  шестиугольные  ячейки,  которые
походили на окаймленные серебром соты, полные самоцветов.  Они  пр