ногое неизвестно. И знаете, почему-то  я
совершенно уверен, что он не упоминал обо мне, говоря с вами.
     - По имени -  нет,  -  согласилась  Корделия,  -  но  категорию  вашу
упоминал.
     - И что же это была за категория?
     - Кажется, он использовал выражение "отбросы армии".
     Он снова заулыбался.
     - Женщине  в  вашем  положении  я  не  рекомендовал  бы  использовать
подобные выражения.
     - А, так, значит, я не ошиблась?
     Она произнесла требуемую реплику, но сердце ее  вжалось  так  сильно,
что, казалось, в груди должна возникнуть  гулкая  пустота.  Каким  образом
Форкосиган стал причиной безумия этого человека?
     Улыбка адмирала сделалась жестче.
     - Какой только чепухи не сыщешь в прошлом, особенно в моем. И немалое
место там принадлежало вашему любовнику-пуританину. Пусть ваше воображение
остановится на этом, милочка, душечка, рыбонька моя. Как поглядишь на него
сейчас - не верится, но он был таким веселым вдовцом, пока не  ударился  в
эту ханжескую добродетель, которая меня так раздражает.
     Он расхохотался.
     - У тебя такая белая кожа. Он тебя трогал  -  вот  так?  -  Форратьер
провел ногтем по внутренней стороне ее руки, и она содрогнулась. - И  твои
волосы... Я уверен, что он ими совершенно очарован. Такие  шелковистые,  и
такой необычный цвет. - Он закрутил прядь между пальцами. - Надо подумать,
что сделать с этими волосами. Конечно, можно  целиком  снять  скальп,  но,
наверное, лучше изобрести что-то более творческое. Может, я возьму с собой
один лишь локон и небрежно так начну им играть на  заседании  штаба.  Буду
задумчиво пропускать его между пальцами - и посмотрю, насколько быстро это
привлечет его внимание. Потом  подкормлю  его  подозрения  и  страх  парой
небрежных фраз. Интересно, скоро ли он начнет заикаться и путаться в своих
дьявольски безупречных докладах... Ха! А потом отправить его на недельку в
патрулирование, все еще сомневающегося, все еще не уверенного...
     Он  взял  усеянный  драгоценностями  нож  и  отрезал  густую   прядь,
аккуратно свернул ее и спрятал в нагрудный карман.  И  все  это  время  не
переставал любезно улыбаться.
     - Конечно, надо будет соблюдать  осторожность,  не  доводить  его  до
взрыва... Эйрел бывает иногда таким гадко неуправляемым... - И  он  провел
пальцем по левой стороне своего  подбородка  точно  в  том  месте,  где  у
Форкосигана был шрам. - Начать гораздо легче,  чем  остановиться.  Хотя  в
последнее время он стал удивительно смирным. Твое влияние,  рыбонька?  Или
мой друг просто стареет?
     Он небрежно швырнул нож на столик, потер руки, громко расхохотался  и
улегся рядом с Корделией, нежно прошептав ей на ухо:
     - А после Эскобара, когда уже не надо будет считаться  со  сторожевым
псом   императора,   мои   возможности   станут   безграничными.   Столько
вариантов...
     И он принялся фантазировать, смакуя  каждую  подробность,  как  будет
через нее мучить Форкосигана. Эти видения полностью захватили его, холеное
лицо побледнело и покрылось потом.
     Теперь уже по щекам Корделии текли слезы нескрываемого ужаса, но  его
это больше не интересовало.
     - Не может  быть,  чтобы  такое  сошло  вам  с  рук,  -  чуть  слышно
проговорила она.
     От этих слов к Форратьеру вернулось самообладание. Он встал и  обошел
кровать.
     - Так. Как ново. Знаешь, я совсем  взбодрился.  Наверное,  я  все  же
сделаю это сам. Ты должна радоваться. Я выгляжу  гораздо  привлекательнее,
чем Ботари.
     - Не для меня.
     Он скинул брюки и приготовился забраться на нее.
     - Меня ты тоже прощаешь, прелесть моя?
     Она чувствовала себя усохшей, исчезающе маленькой.
     - Боюсь, что мне придется предоставить это  Бесконечно  Милосердному.
Вы мне не по силам.
     - Сейчас будут сущие пустяки. Главное потом, - пообещал он,  принимая
ее отчаяние за вызов и еще больше распаляясь.
     Все это время сержант Ботари слонялся по  комнате,  мотая  головой  и
двигая узкими челюстями: Корделия уже однажды видела у него  эти  признаки
волнения. А поглощенный ею  Форратьер  не  обращал  внимания  на  движение
позади себя. Вот почему он даже не успел удивиться, когда сержант  схватил
его за волосы, задрал ему голову и одним умелым движением перерезал  горло
от уха до уха. В Корделию фонтаном ударила ужасающе горячая кровь.
     Адмирал  конвульсивно  дернулся  и  обмяк  -  приток  крови  к  мозгу
прекратился. Ботари выпустил его волосы, и Форратьер соскользнул на пол.
     Сержант неловко стоял у изножия кровати, свесив руки и  тяжело  дыша.
Корделия не могла вспомнить, закричала она или нет. Но это неважно: скорее
всего никто не обращает особого внимания на  вопли,  доносящиеся  из  этой
комнаты. Сердце ее отчаянно колотилось. Она откашлялась.
     - Спасибо вам, сержант Ботари. Это был... э-э... рыцарский  поступок.
Как вам кажется, вы не могли бы еще и отстегнуть мне руки?
     Проклятый голос срывался чуть ли не на каждом слове.
     Она наблюдала  за  Ботари,  ужасаясь,  но  не  смея  отвести  взгляд.
Невозможно было угадать, что он предпримет в  следующую  минуту.  Тихонько
бормоча, с совершенно невменяемым видом, он с трудом расстегнул пряжку  на
ее левом запястье. Корделия тут же перекатилась на бок и освободила правую
руку, потом села и отстегнула пряжки на щиколотках.  Некоторое  время  она
сидела на постели, скрестив ноги, обнаженная и  залитая  кровью,  растирая
онемевшие конечности и пытаясь собраться с ускользающими от нее мыслями.
     - Одежда. Одежда, - пробормотала она вполголоса.
     Она бросила взгляд на покойного адмирала Форратьера  -  он  лежал  на
ковре, со спущенными штанами и изумленным выражением на лице. Его красивые
темные глаза уже потеряли влажный блеск и начали стекленеть.
     Она спрыгнула с  кровати,  перебралась  на  другую  сторону  комнаты,
подальше от Ботари, и начала  лихорадочно  шарить  по  шкафам  и  комодам,
стоявшим  вдоль  стен.  В  паре  ящиков  оказалась  коллекция  эротических
"игрушек", и она поспешно их захлопнула, испытав приступ дурноты: ей стало
ясно,  что  означали  последние  слова  Форратьера.  Развращенность  этого
человека поистине не имела границ. Она вытащила несколько мундиров  -  все
со слишком большим количеством желтых нашивок. Наконец, нашлась  и  черная
полевая форма. Стерев с тела  кровь  адмиральским  халатом,  она  поспешно
оделась.
     Тем временем сержант Ботари уселся на пол, положил голову на  колени,
продолжая что-то бормотать. Корделия похолодела. Неужели у  него  начались
галлюцинации? Ей надо заставить его подняться и куда-то увести.  Здесь  их
обнаружат очень скоро. Но куда бежать, где спрятаться? Или это не разум, а
страх убеждает ее искать  спасения  в  бегстве?  Может,  существует  более
удачный вариант?
     Пока  она  раздумывала,  дверь  неожиданно  с  треском  распахнулась.
Впервые она вскрикнула. Но человек на пороге со вскинутым  плазмотроном  в
руке оказался Форкосиганом. Он был очень бледен.



                                    8

     Увидев его, Корделия судорожно вздохнула.
     - Боже, у меня чуть сердце не разорвалось, - проговорила  она  тихим,
напряженным голосом. - Войдите и закройте дверь.
     Губы Форкосигана беззвучно задвигались, произнося ее имя, и он шагнул
в каюту. Выражение ужаса на его лице почти сравнялось с ее собственным.  И
тут Корделия увидела, что он не один -  за  ним  вошел  еще  один  офицер,
молодой,  флегматичного  вида  светловолосый  лейтенант.  Поэтому  она  не
бросилась к нему и не зарыдала у него на плече, как ей страстно  хотелось,
а лишь осторожно произнесла:
     - Здесь произошел несчастный случай.
     - Закройте дверь, Иллиан, - резко бросил Форкосиган.  -  И  осмотрите
тут все до последней мелочи. Вы - свидетель.
     Сжав  побелевшие  губы,  Форкосиган  медленно  обошел   комнату.   На
некоторые детали он безмолвно указывал своему спутнику. При первом  жесте,
сделанном стволом  плазмотрона,  лейтенант  что-то  невнятно  промычал.  А
Форкосиган остановился перед телом,  взглянул  на  зажатое  в  своей  руке
оружие, словно впервые его заметил, и убрал в кобуру.
     - Опять читал маркиза де Сада? - со вздохом обратился он  к  трупу  и
перевернул его носком ботинка. Из раны на шее вытекло еще немного крови. -
Быть недоучкой опасно. - Он поднял взгляд  на  Корделию.  -  Кого  из  вас
следует поздравить?
     Она чуть помедлила.
     - Я не знаю точно. Инцидент грозит осложнениями?
     Лейтенант заглядывал теперь  в  шкафы  Форратьера,  предусмотрительно
обернув руку носовым платком. Судя по всему, его образование оказалось  не
настолько полным, как он думал. Он довольно долго рассматривал  содержимое
ящика, который Корделия так поспешно захлопнула.
     -  Император  будет  в  восторге,  -   ответил   Форкосиган,   -   но
исключительно в душе.
     - По правде говоря, в тот момент я была привязана. Сержант  Ботари...
э-э... взял основную роль на себя.
     Форкосиган взглянул на Ботари, все еще сидевшего на полу.
     - Чем-то это похоже на ту сцену, которую  мы  застали,  ворвавшись  в
технический отсек. Тут чувствуется ваш личный почерк. У моей бабушки  была
очень подходящая поговорка: что-то насчет того,  что  поздно,  и  еще  там
упоминался доллар...
     - Опоздал на день, и доллара не хватило? - вспомнила Корделия.
     - Да, вот именно. - Его губы  тронула  ироническая  улыбка.  -  Очень
по-бетански сказано, и я начинаю понимать, что это значит. -  Он  сохранял
внешнюю бесстрастность, но глаза впились в нее с болью. - Я... не опоздал?
     - Ничуть, - успокоила она. - Вы появились очень... э-э... вовремя.  Я
была в панике, не зная, что теперь предпринять.
     Форкосиган стоял, отвернувшись от лейтенанта, и поэтому позволил себе
на миг весело прищуриться.
     - Значит, я спасаю от тебя свой флот, - пробормотал он сквозь зубы. -
Это не совсем то, ради чего я спешил сюда, но приятно спасти хоть  что-то.
- Он повысил голос. - Когда закончите, Иллиан, я предлагаю пройти ко мне в
каюту для обсуждения дальнейших действий.
     Форкосиган опустился на колени рядом с  Ботари,  внимательно  в  него
всматриваясь.
     - Этот чертов подонок загубил его, - процедил он. - А ведь у  нас  на
корабле бедняга был почти в порядке. Сержант Ботари, вы не могли бы пройти
со мной?
     Ботари скулил что-то нечленораздельное себе в колени.
     - Иди сюда, Корделия, - сказал Форкосиган. Она впервые услышала,  как
он произносит ее имя. - Не сможешь ли ты уговорить его  подняться?  Думаю,
мне сейчас лучше его не трогать.
     Она шагнула вперед, чтобы несчастный безумец мог ее видеть.
     - Ботари, Ботари, посмотрите на меня. Вам надо встать и идти. -  Взяв
окровавленную руку сержанта, она пыталась сообразить, какой  логический  -
или, скорее, алогический - довод мог  бы  сейчас  на  него  подействовать.
Попробовала улыбнуться. - Смотрите. Видите? Вы умыты кровью. Кровь смывает
грех, правильно? Теперь все будет в порядке. Э-э... Злого человека  больше
нет, и злых голосов вскоре тоже не будет. Так  что  идите  со  мной,  и  я
отведу вас туда, где вы сможете отдохнуть.
     Во время этой речи он постепенно фокусировал взгляд  на  Корделии,  а
под конец кивнул и встал.  Все  еще  держа  его  за  руку,  она  пошла  за
Форкосиганом. Иллиан замыкал шествие.
     Корделия чрезвычайно  изумилась,  обнаружив,  что  каюта  Форкосигана
находится всего через одну дверь напротив.
     - Ты - капитан этого корабля? - спросила она.  Нашивки  на  воротнике
свидетельствовали, что теперь он коммодор. - Ты был здесь все это время?
     - Нет, я в составе штаба. Мой перехватчик  вернулся  с  линии  фронта
несколько часов назад. Все это время я совещался с адмиралом Форхаласом  и
принцем. Совещание только что закончилось. Я пришел сразу же,  как  только
охранник  доложил  мне  о  новой  пленной  Форратьера.  И  даже  в   самом
отвратительном кошмаре мне не снилось, что это можешь быть ты.
     После адмиральского лупанария каюта Форкосигана казалась мирной,  как
монашеская келья. Все в соответствии с правилами, обычное жилье  военного.
Форкосиган запер дверь. Потерев лоб, он вздохнул и спросил, не сводя с нее
глаз:
     - Ты точно в порядке?
     - Только ошарашена.  Я  знала,  что  рискую,  но  не  ожидала  ничего
похожего на этого человека. Клинический случай. Не  понимаю,  как  ты  мог
служить ему.
     Его лицо опять стало непроницаемым.
     - Я служу императору.
     Она заметила Иллиана, по-прежнему безмолвного  и  внимательного.  Что
отвечать, если Форкосиган спросит про караван? Его вопрос для нее  опаснее
пытки. В последние месяцы она начала  надеяться,  что  разлука  постепенно
излечит боль сердца,  но,  увидев  его  воочию,  живого  и  сильного,  она
почувствовала, как безмерно истосковалась. Однако  невозможно  определить,
что  у  него  на  уме.  Сейчас  он   выглядит   усталым,   неуверенным   и
встревоженным. Не так, все не так...
     - Да, кстати, позволь представить тебе  лейтенанта  Саймона  Иллиана,
члена личной императорской службы безопасности. Ему поручена роль  шпиона.
Лейтенант Иллиан - командор Нейсмит.
     - Теперь я капитан Нейсмит, -  машинально  поправила  она.  Лейтенант
пожал ей руку так чопорно, словно их только что познакомили на  посольском
приеме. От ее прикосновения у него на руке остались следы крови.
     - За кем же вы шпионите?
     - Я предпочитаю  термин  "наблюдение",  -  спокойно  заметил  молодой
человек.
     -  Бюрократическое  словоблудие,  -  вмешался  Форкосиган  и  тут  же
объяснил: - Лейтенант шпионит за мной. Он  олицетворяет  собой  компромисс
между императором, Министерством политического воспитания и мною.
     - Сам император, - невозмутимо вставил Иллиан, -  использовал  термин
"перемирие".
     - Да, верно. Кроме того,  в  мозг  лейтенанта  Иллиана  вживлен  блок
эйдетической памяти. Можете рассматривать  его  как  ходячее  записывающее
устройство - нечто вроде дискеты, которую  император  прослушивает,  когда
пожелает.
     Корделия искоса посмотрела на человека-робота.
     - Очень жаль, что нам не удалось встретиться при более  благоприятных
обстоятельствах, - осторожно сказала она Форкосигану.
     -  Здесь  не  существует  благоприятных  обстоятельств,   -   отрезал
Форкосиган.
     Лейтенант кашлянул и указал взглядом на Ботари, который  уставился  в
стену, заплетая и расплетая пальцы.
     - Что теперь, сэр?
     - Хмм. В той комнате слишком много улик, не говоря  уже  о  том,  что
люди знают, кто и когда туда входил, стало быть, сочинить легенду  нельзя.
Лично я предпочел бы, чтобы Ботари там вообще не было. То, что парень явно
невменяем, вряд ли смягчит принца, когда он обо всем узнает. -  Форкосиган
подумал. - Вам  просто  придется  исчезнуть  раньше,  чем  мы  с  Иллианом
появимся на сцене. Я не знаю, сколько нам удастся прятать здесь  Ботари...
Может, я смогу достать транквилизаторы. - Форкосиган взглянул на  Иллиана.
- Как насчет императорского агента в госпитале?
     Иллиан и бровью не повел:
     - Попробую что-нибудь устроить.
     - Молодец. - Он повернулся к Корделии. - Вам придется  побыть  здесь.
Постарайтесь удержать Ботари в спокойном состоянии. Мы с  Иллианом  должны
поторапливаться, или пройдет слишком много времени между тем моментом, как
мы расстались  с  Форхаласом,  и  тем,  когда  подняли  тревогу.  А  такое
несоответствие пришлось бы объяснять. Служба безопасности принца проследит
каждый наш шаг.
     - Форратьер и принц принадлежат  к  одной  партии?  -  спросила  она,
надеясь нащупать какую-то почву в трясине барраярской политики.
     Форкосиган горьки усмехнулся.
     - Они просто были хорошими друзьями.
     И он ушел, оставив ее наедине с Ботари в полном смятении.



     Корделия усадила сержанта в кресло,  а  сама  уселась  по-турецки  на
постели,  пытаясь  распространять   вокруг   себя   атмосферу   спокойного
самоконтроля и жизнерадостности. А это было весьма нелегко: ее переполняла
паника, ищущая выхода.
     Ботари встал и принялся бродить по комнате, что-то бормоча.  Нервный,
тихий поток слов был совершенно бессвязным. Медленно текло время,  ставшее
вязким от страха.
     Когда щелкнул замок, они оба вздрогнули -  но  это  оказался  Иллиан.
Ботари пригнулся и замер, сжав рукоять несуществующего ножа.
     - Слуги зверя  -  это  руки  зверя,  -  голос  убийцы  был  ровным  и
невыразительным. - Он кормит их кровью женщины. Плохие слуги.
     Иллиан с опаской посмотрел на  него  и  протянул  Корделии  несколько
ампул-инжекторов.
     -  Вот.  Сделайте  ему  укол.  Одного  достаточно,   чтобы   завалить
атакующего слона. Извините. Не могу задерживаться.
     И лейтенант-компьютер поспешно выскользнул за дверь.
     - Трус, - пробормотала она ему вслед, но тут же поняла, что он  прав.
Наверное, у нее  действительно  больше  шансов  выполнить  эту  деликатную
миссию - и  уцелеть.  Волнение  Ботари  уже  приблизилось  к  критическому
уровню.
     Корделия отложила все ампулы, кроме одной, и направилась к  больному,
сияя радостной улыбкой. Однако общую  картину  сильно  портили  ее  глаза,
расширившиеся от страха.
     -  Коммодор  Форкосиган  хочет,  чтобы  вы  отдохнули.   Он   прислал
лекарство, чтобы вам помочь.
     Ботари недоверчиво попятился, и она остановилась, боясь загнать его в
угол.
     - Это просто успокаивающее, видите?
     -  Снадобья  зверя  опьяняют  демонов.  Они  поют  и  кричат.  Плохое
лекарство.
     - Нет-нет. Это хорошее лекарство. Оно  заставит  демонов  заснуть,  -
пообещала она.
     Говорить с ним - все равно что идти по  канату  в  темноте.  Корделия
решила испробовать другой подход.
     - Смирно, солдат, - рявкнула она.
     Это было ошибкой. Ботари чуть  не  вышиб  у  нее  ампулу,  когда  она
попыталась приложить ее к его руке, и железные пальцы сомкнулись у нее  на
запястье. Корделия зашипела от  боли,  но  все  же  сумела  извернуться  и
прижать распыляющий конец ампулы к его кисти. В следующий миг он отшвырнул
ее в другой конец комнаты.
     Корделия упала на спину, проехалась  по  шероховатому  полу  (как  ей
показалось, со страшным грохотом) и со всего размаху  врезалась  в  дверь.
Ботари кинулся за ней. - "Успеет  он  меня  убить,  прежде  чем  лекарство
подействует?" - отчаянно подумала она, заставляя себя обмякнуть, словно  в
обмороке. Ведь находящиеся без сознания не представляют угрозы.
     Видимо, Ботари так  не  считал:  руки  его  сжались  вокруг  ее  шеи.
Твердокаменное колено уперлось в грудь, и она почувствовала сильную  боль.
Но тут у него начали стекленеть глаза, руки ослабли, потом  разжались.  Он
встал на четвереньки, ошарашенно помотал  головой,  повалился  навзничь  и
захрапел.
     Выждав минуту, Корделия села и прислонилась к стене.
     - Хочу домой, - заявила она. - В мои служебные обязанности  такое  не
входит.
     Но шутка не помогла: в горле  комком  поднимался  истерический  смех,
поэтому она прибегла к более надежному способу, произнося вслух  кое-какие
древние слова. Вскоре к ней вернулось самообладание.
     Уложить Ботари на койку было свыше ее сил. Приподняв  тяжелую  голову
сержанта, она подсунула ему подушку и расположила поудобнее  руки  и  ноги
спящего. Когда вернется Форкосиган со своей тенью, пусть попробуют сами.
     Едва успев зайти, они поспешно захлопнули дверь.
     - Ну? - спросила Корделия. - Как все прошло?
     - Как по маслу - словно прыжок в пекло  через  п-в-туннель,  -  бодро
сообщил Форкосиган. Он знакомым жестом повернул руку ладонью  вверх,  и  у
нее сразу защемило сердце.
     - Вы такой же непредсказуемый, как Ботари. Как они  приняли  известие
об убийстве?
     -  Все  устроилось  просто  великолепно.  Я  под  арестом  и   должен
находиться в своей каюте - меня подозревают в заговоре. Принц считает, что
это я надоумил Ботари, - пояснил он. - Хотя одному Богу известно, как  это
мне удалось.
     - Э-э... конечно, я переутомилась