утро Катриона уехала из дома пораньше, чтобы встретить
прибывающую  с  Барраяра тетю. Катер, перевозящий пассажиров с Комарры
на скачковую станцию, стартовал с орбиты около полудня по солстисскому
времени. Катриона с довольным и немного виноватым вздохом устроилась в
отдельном купе.
   Очень  похоже  на  дядю  Фортица  - обеспечить ей такой комфорт. Он
никогда   ничего   не   делает   наполовину.   "Никаких  искусственных
ограничений!"  Кэт  почти  слышала  его радостный бас, хотя обычно это
высказывание  касалось десерта. Ну и что с того, что она, если встанет
в середине купе, сможет коснуться обеих стен? Она все равно счастлива,
что не придется тереться плечами с другими пассажирами в экономическом
классе,  хотя  весь  перелет  от  Комарры до станции занимает каких-то
восемь  часов.  В прошлый раз она сидела между Тьеном и Никки все семь
суток  полета  от  Барраяра,  и трудно было сказать, кто из них больше
устал, включая и ее самое.
   Прими  она  предложение  Венье,  ей  не  пришлось бы повторять этот
утомительный  путь.  Плюс  в  его  пользу,  о  котором Венни даже и не
догадывался.  И  все.  Она  подумала  о  его  предложении,  и  ее губы
скривились  при  воспоминании  об  испытанных  ею  неловкости, веселом
изумлении  и  неожиданной  мгновенной вспышке ярости. С чего это Венье
решил,  что она доступна? Кэт полагала, что, опасаясь вспышек ревности
со стороны Тьена, она уже давно истребила в своей манере держаться все
призывные  сигналы.  Или  она действительно выглядела настолько жалко,
что даже робкий Венни смог вообразить себя ее спасителем? Если так, то
это  уж  точно не его вина. Ни предложения Венье, ни грандиозные планы
Форкосигана  относительно ее будущего образования и работы не казались
ей  малопривлекательными.  На самом деле они полностью соответствовали
ее  чаяниям,  и  все  же...  Казалось,  оба внушали: "Ты сможешь стать
настоящим человеком, но только если будешь играть по нашим правилам".
   Почему я не могу быть настоящей такая, какая я есть ?
   Тьфу  на  все  это!  Она  не  позволит  буре  эмоций  испортить  ей
наслаждение  от нежданно подаренного краткого мига одиночества. Достав
дисковод,   она   поправила   множество   подушек  и  с  удовольствием
растянулась  на  койке.  В  такие  моменты Катриона всегда размышляла,
почему  это  одиночное заключение считается суровым наказанием? Это же
так  здорово, когда никто не может до тебя добраться! Наслаждаясь, она
пошевелила пальцами ног.
   Ей  было  немного  стыдно  из-за  Никки, безжалостно оставленного у
одного  из одноклассников под предлогом, что ему не следует пропускать
занятия.  Если  -  как  ей  иногда казалось - она ничего особенного не
делала  дни  напролет,  то  почему, когда уехала, ее повседневные дела
обременили  так  много  народа?  Что-то тут не стыкуется. Хотя госпожа
Форторрен,   чей   муж   служил  помощником  представителя  Имперского
советника в Серифозе, желала от всей души помочь молодой вдове. И вряд
ли  Никки для нее большая обуза - у нее у самой четверо детей, которых
она  умудряется  кормить,  одевать и воспитывать в атмосфере всеобщего
хаоса, которая нисколько не тревожила ее добродушное легкомыслие. Дети
госпожи Форторрен быстро научились сами о себе заботиться, и разве это
плохо?  Просьбы  Никки  взять  его  с  собой  были  пресечены  в корне
напоминанием,  что  у  пилотов пассажирского катера существуют суровые
правила, запрещающие пассажирам заходить в кабину, к тому же это вовсе
не  скачковый  корабль.  На  самом  же  деле  Катрионе просто хотелось
немного  побыть  одной,  а  потом  спокойно поговорить с тетей о своей
жизни с Тьеном. Мысли вихрем клубились у нее в голове.
   Когда  катер  стартовал,  она  едва  почувствовала  ускорение.  Кэт
вставила   в  дисковод  дискету,  порекомендованную  консультантом  по
имущественному  праву,  и устроилась поудобней. Консультант подтвердил
предположение  Форкосигана,  что  долги  Тьена  обязывают  одного лишь
Тьена, и взять больше, чем лежит на его счету, не может никто. Значит,
после  десяти лет брака она осталась ни с чем, с пустыми руками, как в
самом начале. Если не считать приобретенного опыта... Кэт усмехнулась.
Подумав,  она  решила,  что  лучше оставаться с пустыми руками, но без
Тьена.
   Диск  был неимоверно скучен, но в компенсацию у нее имелся еще диск
об  эскобарских  водных  садах, за который она и принялась, покончив с
домашним  заданием.  Это  правда,  что  у нее практически нет денег. И
такое  положение  дел тоже надо менять. Знание, может быть, и не сила,
но  невежество  -  совершенно  определенно  слабость,  как и бедность,
впрочем.  Уже  давно  пора  перестать  считать  себя  ребенком, а всех
остальных - взрослыми. Один раз меня побили. Но второго раза не будет.

   Катриона  дочитала  одну книгу и половину другой, прекрасно поспала
два часа кряду без всяких помех, проснулась и привела себя в порядок к
тому  времени.  как катер начал маневрировать у доков. Упаковав вещи в
дорожную  сумку,  она  повесила  ее  на  плечо  и  вышла  посмотреть в
иллюминатор на станцию и п-в-туннель.
   Станцию   построили   около   века   назад,   когда   исследователи
п-в-туннелей  нырнули  в  него  и  заново  открыли Барраяр. Потерянную
колонию  нашли  в  конце сложного многоскачкового маршрута, совершенно
отличного  от  того,  каким  в  свое  время  впервые попали на Барраяр
колонисты.  Во  время цетагандийского вторжения станция претерпела ряд
изменений  и  была  увеличена  в  размере. Комарра даровала гем-лордам
право прохода через нее в обмен на огромные торговые концессии по всей
Цетагандийской  империи  и за долю предполагаемых завоеваний Барраяра.
Сделка,   которая  вышла  Комарре  боком.  Затем  последовал  довольно
спокойный    период,   пока   барраярцы,   прошедшие   суровую   школу
цетагандийского вторжения, в свою очередь не обрушились на Комарру.
   Под  новым управлением Барраярской империи станцию снова расширили,
превратив  в  беспорядочное  сооружение  для  пяти тысяч живущих здесь
работников, их семей и непрерывного потока пассажиров, и обслуживающее
несколько  сотен кораблей, совершающих рейсы на расположенный в тупике
Барраяр.  Сейчас  здесь  строили  новый  длинный  причал,  отходящий в
сторону,  как  блестящая  палка. Барраярская военная станция виднелась
вдали  -  сверкающая  точка,  блокирующая  невидимый  взору пятимерный
проход.  Катриона  видела  полдюжины  разных  судов, курсирующих между
гражданской  станцией  и п-в-туннелем, маневрирующих на подходе к доку
или  на  выходе  от него. И парочку каботажных грузовиков, перевозящих
груз  от  одного  п-в-туннеля  к  другому. Затем катер нырнул в док, и
огромная станция заслонила вид.

   Тоскливые  таможенные  формальности  были  проделаны еще на Комарре
перед  отлетом,  поэтому  пассажиры  катера свободно сошли на станцию.
Катриона   сверилась   с   голокартой,  жизненно  необходимой  в  этом
вавилонском  столпотворении,  и  пошла забронировать номер в гостинице
для  себя  и  тети, а заодно и бросить там вещи. Номер - маленький, но
тихий  - прекрасно подойдет бедной тете Фортиц, чтобы оправиться после
скачков и собраться с силами для дороги на Комарру. Катриона пожалела,
что  в  свое  время  у  нее  самой  по  пути  не  было такого убежища.
Сообразив,  что  последнее, что пожелает видеть госпожа профессор, это
еда,   Катриона   предусмотрительно   перекусила  в  ближайшем  кафе и
направилась в зал дожидаться швартовки корабля с Барраяра.
   Примостившись  на  кресле, откуда были хорошо виды двери шлюза, она
слегка  пожалела,  что  не  захватила  с  собой что-нибудь почитать на
случай,  если  высадка  пассажиров  задержится.  Но  сама станция и ее
обитатели  и  без  того были вполне достойным развлечением. Куда летят
все   эти   люди  и  зачем?  Наибольший  интерес  представляли  жители
отдаленных   частей   Галактики.   Они  здесь  транзитом  по  делам, с
дипломатическими   миссиями,   в  поисках  убежища,  просто  отдыхают?
Катриона  за  всю  свою  жизнь  видела  лишь  два  мира. Увидит ли она
когда-нибудь  другие?  Два,  напомнила  она себе, это ровно в два раза
больше, чем большинство людей. Не жадничай.
   А сколько повидал Форкосиган?..
   Мысли,  пройдя  круг,  вернулись  к  ее  личной катастрофе - жертва
потопа  перебирает  остатки  своего добра после отступления вод. Может
быть,  традиционно  форский  идеал  брака и семьи противоречит женской
душе,  или  же источником ее крушения является сам Тьен? Вряд ли ответ
на этот вопрос можно получить с первой попытки, а брак - совсем не тот
опыт,  который хочется повторить. И все же тетя - живое доказательство
того,  что  счастье  в  браке  возможно.  Она  добилась  общественного
признания  -  тетя  историк, учитель, преподает на четырех языках. И у
нее  трое  взрослых  детей, и брак ее пережил пятидесятилетний юбилей.
Шла  ли  она  на  скрытые  компромиссы? У нее солидное положение на ее
профессиональном  поприще. Могла ли она подняться еще выше? У нее трое
детей. Могла ли она иметь шестерых?
   Нам  предстоит гонка, госпожа Форсуассон. Вы предпочитаете бежать с
отрубленной левой ногой или правой ?
   Я хочу бежать на обеих ногах.
   Тетя  Фортиц  бежала  на  двух  ногах,  и  с  большим достоинством.
Катриона когда-то жила у тети дома и сомневалась, что идеализирует ее.
Но  ведь  она замужем за дядей Фортицем. Карьера человека зависит лишь
от  его собственных усилий, а брак - это лотерея, и ты тянешь жребий в
юности  или ранней молодости, то есть в момент максимальной глупости и
растерянности.  Может, так и оно должно быть. Если люди станут слишком
разборчивыми,    то    человечество    запросто    вымрет.    Эволюция
благоприятствует размножению, а не счастью.
   Так как же тебя угораздило оказаться вовсе ни с чем?
   Катриона  хмыкнула  от  отвращения к самой себе, но тут двери шлюза
открылись  и  оттуда  полился  людской  поток. Большая часть толпы уже
прошла,  когда  Кэт  углядела  низенькую  женщину,  которая  с  трудом
переставляла  ноги, опираясь на руку корабельного стюарда. Он помог ей
выйти из шлюза и вручил трос от летучей платформы с багажом. Катриона,
улыбнувшись,  устремилась  навстречу женщине. Тетя выглядела несколько
помятой,  ее длинные седые волосы выбились из пучка и свисали на лицо,
утратившее  обычный румянец и приобретшее зеленовато-серый оттенок. Ее
болеро  и  юбка  до  щиколоток  измялись,  а  расшитые дорожные сапоги
забавно  торчали на куче багажа. На тетиных ногах красовались домашние
тапочки.
   Тетя Фортиц рухнула в объятия Катрионы:
   - Ох! Как же я рада тебя видеть!
   Катриона вгляделась в ее лицо:
   - Поездка была очень тяжелой?
   -  Пять  скачков!  -  мрачно сообщила тетя Фортиц. - Да еще корабль
попался  такой шустрый, что не успеваешь прийти в себя между скачками.
Радуйся, что ты из числа счастливчиков.
   -  Меня  тоже  мутит,  - утешила ее Катриона, исходя из теории, что
несчастье любит компанию. - Это проходит примерно через полчаса. А вот
Никки  у  нас счастливчик, на него это, судя по всему, вообще никакого
воздействия  не  оказывает.  -  Тьен  обычно скрывал свои симптомы под
маской  ворчливости.  Боялся  показать  то,  что  он  воспринимал  как
слабость.  Может, ей следовало... Теперь это все не важно. Забудь. - Я
поселилась  в  симпатичной маленькой комнате, где вы отдохнете. Там мы
сможем попить чаю.
   - Чудесно, дорогая.
   -  А  что это ваш багаж летит, а вы идете пешком? - весело спросила
Катриона, быстро переложив две сумки на платформе и выдвинув маленькое
сиденье. - Садитесь, а я вас повезу.
   -  Если  только  это  не  укачивает.  Помимо всего прочего, от этих
скачков у меня отекают ноги,
   Катриона  помогла тете сесть, убедилась, что та устроилась надежно,
и медленно пошла, ведя за собой платформу.
   -  Я приношу свои извинения за то, что дядя Фортиц потащил вас сюда
из-за меня. Я ведь собираюсь здесь пробыть еще всего несколько недель.
   -  Я  в  любом  случае  собиралась приехать, если его расследование
затянется.  А  оно,  судя  по  всему,  идет  не  так  быстро,  как  он
рассчитывал.
   - Ну... да. Я расскажу вам все жуткие подробности в номере.
   Коридоры  станции  были  не  самым подходящим местом для обсуждения
государственных тайн.
   - Хорошо, дорогая. А ты прекрасно выглядишь, очень по-комаррски.
   Катриона глянула на свой пиджак и бежевые брюки.
   - Я обнаружила, что комаррская одежда очень удобна, отчасти потому,
что позволяет мне сливаться с толпой.
   -  Когда-нибудь  я прослежу, чтобы ты оделась так, чтобы выделяться
из толпы.
   - Не сегодня, надеюсь.
   -  Нет, по всей вероятности, не сегодня. Ты собираешься выдерживать
эту традиционную чушь насчет траура, когда вернешься домой?
   -  Да,  мне  кажется,  что  это  очень  даже неплохая традиция. Это
избавит меня от... от необходимости решать массу проблем, с которыми я
не хочу сейчас связываться.
   -  Понимаю.  - Несмотря на морскую болезнь, тетя Фортиц с интересом
оглядывалась  по  сторонам  и  уже  начала  рассказывать Катрионе о ее
кузенах.
   У  тети  уже внуки, думала Катриона, а она по-прежнему выглядит как
женщина   средних  лет,  вовсе  не  как  старуха.  В  Период  Изоляции
барраярская  женщина уже в сорок пять была старухой, ожидающей прихода
смерти,  -  если  вообще  доживала  до  этого  возраста.  За последнее
столетие  продолжительность жизни женщин на Барраяре увеличилась вдвое
и  неуклонно  приближалась к тройной порции, столь обычной для других,
бетанцев,  например.  Может,  ранняя  смерть  матери  дает ей неверное
представление о времени и своевременности? У меня по сравнению с моими
предшественницами  две  жизни.  Две  жизни,  чтобы осуществить двойную
цель.  Если  бы  их можно было растащить во времени, а не нагромождать
одну  на  другую... А появление на Барраяре маточного репликатора тоже
все  изменило,  и  очень сильно. Зачем она потеряла целое десятилетие,
пытаясь  играть по древним правилам? Хотя десять лет для двадцатилетки
-  это  не одно и то же, что десять лет для девяностолетнего человека.
Надо об этом подумать как следует...
   По  мере  того  как  они  удалялись  от  шлюзов, толпа редела, пока
наконец   не   рассосалась  совсем.  На  станции  ритм  был  не  такой
сумасшедший,  как в доках, где все носились как оглашенные, загружая и
разгружая  корабли  со  страшной скоростью, потому что время - деньги;
корабли  опаздывали,  и  все  это вертелось не всегда в соответствии с
временем   по   Солстисскому   меридиану,   которого  придерживались в
локальном пространстве Комарры.
   Катриона  свернула в узкий служебный коридор, обнаруженный ею ранее
и  сокращающий путь к гостинице. В одном из киосков пекли традиционный
барраярский  хлеб  и  специально  выставляли  противни в виде рекламы.
Катриона  чуяла  запах дрожжей, кардамона и горячего кленового сиропа.
Это  сочетание  напоминало  о  Зимнепразднике,  и ее вдруг захлестнула
волна ностальгии.
   По  пустынному коридору к ним шел мужчина в неприметном комбинезоне
докера.  Светящийся  логотип на кармане гласил: "Транспортная компания
Южного  порта".  Он  нес  две большие сумки, наполненные коробочками с
едой.  Мужчина резко остановился и ошарашенно уставился на Катриону, а
она - на него. Это был инженер отдела использования избыточного тепла,
Ароцци.
   К сожалению, он тоже ее мгновенно узнал.
   -  Госпожа  Форсуассон! - И гораздо тише: - Вот уж не думал вас тут
встретить! - Он затравленно огляделся. - Администратор с вами?
   Катриона  как  раз  обдумывала, не сказать ли "мне очень жаль, но я
вас,   кажется,  не  знаю",  спокойно  прошествовать  мимо,  уйти,  не
оглядываясь,   свернуть   за  угол  и  помчаться  к  ближайшему  комму
экстренной  связи.  Но  Ароцци бросил сумки и выхватил парализатор как
раз в тот момент, когда она начала:
   - Мне очень жаль...
   - Мне тоже, - совершенно искренне ответил он и выстрелил.

   Катриона  открыла глаза и увидела перед собой потолок коридора. Все
тело  покалывало, и оно отказывалось двигаться. Язык, казалось, распух
и с трудом помещался во рту.
   -  Не  вынуждайте  меня  стрелять в вас, - умоляюще говорил кому-то
Ароцци. - Потому что ведь выстрелю.
   - Верю, - раздался тихий голос тети Фортиц прямо над ухом Катрионы.
   Кэт  поняла, что полулежит на платформе, опершись в тетину грудь, а
ноги  беспомощно  болтаются  на  багаже.  Рука  тети сжимала ей плечо.
Ароцци,  нервно  озираясь, положил сумки Катрионе на ноги, взял тросик
платформы  и  поспешил  по  коридору со всей быстротой, на которую был
способен.   За   ним,  поскрипывая,  скользила  перегруженная  летучая
платформа.
   Помогите!  мысленно  кричала  Катриона,  когда  они  проходили мимо
женщины  в  форме  обслуживающего  персонала. Меня похищает комаррский
террорист.  Но  вместо  крика у нее вырвался лишь стон. Женщина на них
даже  не  посмотрела.  Не  было  ничего  необычного  в  том,  что двух
страдающих  морской болезнью пассажиров доставляют на пересадку, или в
гостиницу,  или  в  пункт  "скорой помощи". Или в морг... Сильный удар
парализатора,  как  в свое время объяснили Катрионе, вырубает человека
на несколько часов. Должно быть, в нее стреляли слабым зарядом. В виде
одолжения? Она не чувствовала ни рук, ни ног, но ощущала, как тяжелыми
ударами  бьется  сердце,  подстегнутое  страхом,  ведущим  бесполезную
борьбу с ее отключенной периферической нервной системой.
   Они  куда-то сворачивали, спускались, снова поднимались. Интересно,
голокарта  еще  у  нее  в  кармане? Они покинули пассажирские отсеки и
попали  на  служебные  уровни,  предназначенные для погрузки и ремонта
кораблей.  Наконец  они  подошли  к  двери  с  вывеской  "Транспортная
компания  Южного порта", как и на комбинезоне Ароцци. Надпись красными
буквами  гласила  "Вход  только  для  персонала". Ароцци провез их еще
через  несколько  дверей и потащил вниз на широкий загрузочный причал.
Здесь  было прохладно. пахло маслом, озоном и пластмассой. Похоже, они
находились  у  внешней  стены  станции. Катриона вспомнила, что видела
прежде  логотип  Южного  порта.  Одна  из крошечных локальных грузовых
компаний,   подбирающих  остатки  за  гигантскими  фирмами  комаррских
олигархов.
   Высокий  крупный  мужчина,  тоже  в рабочем комбинезоне, подбежал к
ним. Его шаги эхом разносились по причалу. Это был доктор Судха.
   - Наконец-то ужин, - начал он и тут увидел летучую платформу. - Кой
черт... Роц, что это? Госпожа Форсуассон!
   Он  ошарашенно  уставился  на  Катриону.  Та  посмотрела  на него с
мрачной ненавистью.
   -  Я налетел на нее, когда возвращался с ужином, - объяснил Ароцци,
опуская  платформу  на  землю.  - Я ничего не мог поделать. Она узнала
меня.  Не мог же я дать ей сбежать и сообщить о нас. Так что я оглушил
ее из парализатора и приволок сюда.
   -  Роц,  ты  идиот!  Только  заложников  нам  тут  и не хватало! Ее
наверняка начнут искать, и очень скоро!
   - У меня не было выбора!
   -  А  кто эта пожилая дама? - Судха вежливо поприветствовал госпожу
Фортиц торопливым кивком.
   - Элен Фортиц, - представилась она.
   - Вы, часом, не жена ли лорда Аудитора Фортица?
   -  Да.  -  Голос  тети  Фортиц  звучал  холодно  и  ровно,  но  Кэт
чувствовала, что та едва заметно дрожит.
   Судха тихо выругался.
   Катриона судорожно сглотнула, облизнула спекшиеся губы и попыталась
сесть.  Ароцци взял свои сумки, затем несколько запоздало снова достал
парализатор.  Из-за  кучи оборудования появилась женщина, привлеченная
громкими  голосами.  Средних  лет,  с  кудрявыми  светлыми  волосами с
проседью.  На  ней тоже был комбинезон транспортной компании. Катриона
узнала Лену Фоскол, бухгалтера.
   -  Катриона,  -  прошелестела  тетя  Фортиц.  - Кто это люди? Ты их
знаешь?
   -  Это  преступники,  укравшие  огромные  деньги из бюджета Проекта
Терраформирования  и  убившие  Тьена, - громко, хоть и хрипло ответила
Кэт.
   -  Что?!  -  изумленно воскликнула Фоскол. -