изма.
(38)
   В глазах советских людей депрессия не сделала капитализм менее опасным. В
июле  1930  года  Сталин  говорил:  "Каждый  раз,  когда   капиталистические
противоречия начинают обостряться, буржуазия направляет свой взор  на  СССР,
словно  говоря:  "Не  можем  ли  мы  решить  это  или  другое   противоречие
капитализма или все  противоречия,  вместе  взятые,  за  счет  CCCP,  страны
Советов,   цитадели   революции,   которая   самим   своим    существованием
революционизирует рабочий  класс  и  колонии...  ?"  Вот  почему  существует
тенденция к авантюристическим нападкам на СССР,  к  интервенции,  тенденция,
которая укрепляется в результате кризисов. "
   После поражения консерваторов на всеобщих выборах в  июне  1929  года,  с
приходом к власти второго лейбористского правительства во  главе  с  Рамсеем
Макдональдом и восстановлением англо-советских отношений, Британия больше не
рассматривалась Советским Союзом как главный источник военной угрозы. Угроза
войны, по словам Сталина, теперь исходила от Франции, "самой  агрессивной  и
милитаризованной страны из всех агрессивных и милитаризованных стран. " (39)
Опасения русских усиливались еще и тем, что Франция начала  кампанию  против
СССР, обвиняя его в том,  что  он  ведет  политику  "демпинга"  на  западных
рынках. В октябре 1930 года французский министр  торговли  и  промышленности
отдал распоряжение  об  ограничении  импорта  советских  товаров  и  пытался
убедить союзников Франции в Восточной  Европе  последовать  его  примеру.  В
ответ Советский Союз полностью запретил ввоз французских товаров и  публично
осудил агрессивные планы французского империализма. (40) "Французский  план,
- утверждал Вячеслав Молотов, председатель  Совнаркома  и  будущий  комиссар
иностранных дел,  -  заключался  в  том,  чтобы  организовать  экономическую
блокаду СССР в качестве подготовки к вооруженному нападению. " (41)
   Новая  угроза  внешней  агрессии   подстегнула   охоту   за   внутренними
саботажниками, вступившими в союз с иностранцами,  особенно  с  французскими
империалистами. 22 сентября 1930 года в прессе было  объявлено  о  том,  что
ОГПУ обнаружило "контрреволюционное общество", состоящее из 48  профессоров,
агрономов  и  руководителей  пищевых  предприятий  во  главе  с  профессором
Александром  Рязанцевым.  Все  они  обвинялись  в  срыве   продовольственных
поставок. На следующий день передовицы всех газет были заполнены резолюциями
собраний    трудовых    коллективов,    призывающими    к    расправе    над
контрреволюционными заговорщиками. 24 сентября было объявлено о том, что все
48  злодеев  были  расстреляны.  В  газетах  публиковались  выдержки  из  их
заявлений, в которых они  признавались  в  невообразимых  преступлениях.  По
сообщению советской прессы, в сотнях трудовых коллективов прошли митинги, на
которых  рабочие  "сердечно  благодарили  славное   ОГПУ,   обнаженный   меч
революции, за прекрасную работу по ликвидации этого грязного заговора". (42)
   После почти каждого срыва поставок или крупной  аварии  на  производстве,
ОГПУ  раскрывало  еще  один  "грязный  заговор".  Одним  из  самых   крупных
вымышленных заговоров, раскрытых во  время  первой  пятилетки,  был  заговор
"подпольной Промышленной партии",  в  котором  приняли  участие  две  тысячи
инженеров и плановиков, задумавших свергнуть Советскую власть  и  для  этого
вступивших некоторое время  тому  назад  в  сговор  с  генеральными  штабами
десятка   государств,   возглавляемых   Францией,    видными    французскими
государственными деятелями Раймоном Пуанкаре и Аристидом Брианом, а также  с
такими известными за  границей  людьми,  как  Лоуренс  Аравийский,  нефтяным
магнатом   Генри   Детердингом   и,   конечно,   русским   белым   Временным
правительством  в  Париже  (два  члена  этого   правительства,   как   потом
выяснилось, уже умерли к тому времени), которое хотело вернуться в Россию  и
восстановить капитализм. (43) Исполнительный  комитет  Промышленной  партии,
состоящий из восьми человек, судили показательным судом, который проходил  в
некогда впечатляющем своей красотой  здании  бывшего  Дворянского  собрания.
Открытие   процесса   сопровождалось   колоссальной   манифестацией    более
полумиллиона рабочих и  служащих,  которые,  шагая  по  снегу,  выкрикивали:
"Смерть! Смерть! Смерть!" Было объявлено о том, что во время заседания  суда
банды империалистических агентов  могут  в  любое  время  попытаться  спасти
обвиняемых и начать массовую  кампанию  по  саботажу.  Но  после  страстного
призыва, с которым обратился стареющий Максим Горький к рабочим,  крестьянам
и интеллигенции всего мира, вражеские агенты отказались от своих  планов,  и
воображаемая угроза войны была отведена. (44)
   Полвека спустя КГБ, несмотря ни на что, продолжает настаивать на том, что
Промышленная  партия   была   подлинным   "подпольным   шпионским   центром,
направляемым и финансируемым западными секретными агентами, а также  бывшими
крупными русскими капиталистами, находившимися в Париже".  (45)  Гордиевский
не знал ни одного сотрудника КГБ,  который  относился  бы  к  этой  глупости
серьезно. На первый взгляд  50  лет  тому  назад,  в  30-е  годы,  отношение
сотрудников  ОГПУ  к  этому  процессу  было  столь  же  циничным,   а   дело
Промышленной партии от начала до конца было не чем иным, как вымыслом. Но  в
действительности все было  не  так  просто.  Сотрудники  ОГПУ  действительно
обнаружили  недовольных  инженеров   и   руководящих   работников,   которые
ненавидели  советский  режим  и  поддерживали  различные   связи   с   белым
зарубежьем. Неизлечимая мания видеть во всем заговор заставила ОГПУ  решить,
что оно имеет дело с высокоорганизованным  контрреволюционным  заговором,  в
котором империалистические агенты  обязательно  должны  играть  определенную
роль. Затем коллективно был  написан  сценарий  и  поставлена  драматическая
пьеса  о  заговоре  в   назидание   советскому   народу,   его   друзьям   в
Коммунистическом Интернационале и другим  прогрессивным  силам  за  рубежом.
Признания самих "заговорщиков" делали сталинские назидательные спектакли еще
более  убедительными.  В  1967  году  одна  из  жертв  ранних  показательных
процессов дает следующее письменное показание под присягой  прокурору  СССР,
рассказав о методах, которые применяло ОГПУ для получения показаний:
   "Некоторые поддавались обещаниям о  вознагражении,  другие,  кто  пытался
сопротивляться, "делались разумными" после физических методов воздействия...
Их били по лицу, голове, половым органам, бросали  на  пол,  пинали  ногами,
душили до тех пор, пока кровь не переставала поступать к голове, и т. д.  Их
держали на конвейере, не давая заснуть, бросали в  карцер,  -  полураздетых,
босых, в холодную камеру или в камеру без окон, где было невыносимо жарко  и
душно...  Для  некоторых  устрашение.  такими  методами  с   соответствующей
демонстрацией было достаточным. " (46)
   Очень немногие из тех, для кого устраивались эти показательные  процессы,
сомневались в их подлинности. Даже троцкисты,  несмотря  на  то,  что  и  их
преследовало  ОГПУ,  были  уверены  в  существовании  заговора  Промышленной
партии.   Троцкий   считал,   что   "специалисты-вредители"   были   "наняты
иностранными  империалистами  и  продажными  русскими  эмигрантами".   Члены
подпольной троцкистской организации в  Москве  считали,  что  гнев  рабочих,
направленный    на    "специалистов-вредителей",    является    убедительным
свидетельством "их подлинного революционного энтузиазма". Рабочий с  фабрики
"Красный пролетарий" рассказывал 40 лет спустя: "Гнев и возмущение  рабочих,
которые клеймили деяния предателей, останутся в моей памяти на  всю  жизнь".
(47)
   Результаты  процесса  над  Промышленной  партией   оказались   совершенно
неожиданными. Под аплодисменты и радостные  возгласы  зрителей  судья  вынес
пять смертных приговоров.  Два  дня  спустя  было  объявлено,  что  смертные
приговоры заменены на десятилетний срок заключения.  Впоследствии  некоторых
тайно оправдали. (48) Такая перемена настроений была  вызвана  исключительно
экономическими  причинами.   Несмотря   на   подготовку   нового   поколения
технократов, быстрое развитие страны в первой  пятилетке  выявило  очевидную
зависимость  советской  экономики  от  знаний   "буржуазных   специалистов".
Выступая на конференции руководителей промышленности, состоявшейся в  начале
1931 года, Серго  Орджоникидзе,  который  возглавил  Высший  совет  народных
хозяйств страны во время  процесса  над  Промышленной  партией,  подчеркивал
необходимость  "осторожного  подхода  к  специалистам",  которые   "работают
честно". Весной Совет пересмотрел рад дел сосланных или заключенных и тюрьму
инженеров, которые подали аппеляцию. Сам Сталин лицемерно заявил в июне 1931
года: "Мы  всегда  рассматривали  и  продолжаем  рассматривать  "нападки  на
специалистов" как вредное и отвратительное явление.  "  Сталин  призывал  "к
максимально осторожному  отношению  к  специалистам,  инженерам  и  техникам
старой школы, которые решительно перешли на сторону рабочего класса. " Редко
выступавший в прессе Менжинский, отмечая в своей статье в "Правде"  мудрость
сталинской речи, подчеркивал, что Дзержинский часто использовал имеющиеся  у
ОГПУ средства для "защиты специалистов от  различного  рода  преследований".
(49)
   Однако  мораторий  на  "нападки  на  специалистов"   не   положил   конец
шпиономании.  Сталин  и  многие  сотрудники  ОГПУ  продолжали  считать,  что
контрреволюционный  заговор  предателей  и  иностранных  врагов  был  частью
долгосрочного плана по саботажу советской экономики. В марте 1933 года шесть
английских инженеров-электриков компании "Метрополитен  Викерс",  работавшие
на строительстве одного из промышленных объектов в России,  были  арестованы
вместе с большой группой вредителей по обвинению в саботаже и шпионаже. Если
не считать того, что английские инженеры  получили  информацию  о  советской
экономике, которая, по словам исполнительного директора "Метро-Вик", "носила
общий характер" (возможно, подобную информацию можно было свободно  получить
и на Западе), саботаж, как и в предыдущих случаях, был  чистым  вымыслом.  К
этому времени процедура проведения показательных процессов в здании  бывшего
Дворянского  собрания  была  уже  хорошо  отработана.   Русские   обвиняемые
признались  в  совершении  вымышленных   преступлений:   "Словно   послушные
животные, готовые беспрекословно подчиняться  малейшему  движению  хлыста  в
руках дрессировщика, все они внимательно следили  за  прокурором  Вышинским.
Когда им предоставили "последнее слово", все они  просили  о  помиловании  и
обещали искупить вину,  причем  речь  каждого  из  них  по  своему  стилю  и
выражениям сильно напоминала аналогичные выступления подсудимых, проходивших
по шахтинскому делу. "
   Английские инженеры сыграли свою роль менее профессионально. Двое из  них
еще до суда во всем "признались" ОГПУ, но во время заседаний  суда  они  оба
отказались от своих показаний (один, правда, впоследствии вновь изменил свое
решение).  Другой  обвиняемый  в  ходе   открытого   слушания   выступил   с
беспрецедентным  заявлением,  сказав,  что  "обвинение   сфабриковано...   и
основано на показаниях, которые дали запуганные  заключенные".  Все  русские
обвиняемые, за исключением одного, а также  два  инженера  "Метро-Вик"  были
приговорены  к  различным  срокам  тюремного  заключения.  В  ответ  на  это
английское правительство объявило торговое эмбарго, которое было отменено  в
июле 1933 года, после того как британские инженеры были освобождены. (50)
 
   X X X
 
   Во время первой пятилетки ОГПУ возглавляло не только борьбу с саботажем в
промышленности, но и кампанию по коллективизации сельского хозяйства.  Самым
значительным достижением насильственной коллективизации стало то, что Сталин
назвал "ликвидацией кулаков как класса".  Поскольку  кулаки  были  заклятыми
врагами движения коллективизации,  их  уничтожение  было  одним  из  главных
условий ее проведения. "Кулаками" называли не только зажиточных, но и  всех,
даже бедных крестьян, которых подозревали в  сопротивлении  коллективизации,
например, тех, кто регулярно ходил в церковь. Первые  массовые  аресты  глав
кулацких семей были произведены  ОГПУ  в  конце  1929  года.  Все  они  были
расстреляны. Затем, в начале 1930 года тысячи кулацких семей были согнаны на
железнодорожные станции,  погружены  на  платформы  для  перевозки  скота  и
отправлены в необжитые районы арктической части Сибири, где и  были  брошены
на произвол судьбы. Политбюро меньше всего заботило, выживут  они  или  нет.
Эта операция по переселению около 10 миллионов  крестьян  оказалась  слишком
масштабной  для  ОГПУ.  25  тысяч  молодых  членов  партии,  так  называемые
"двадцатипятитысячники",  пройдя   двухнедельный   курс   подготовки,   были
направлены в сельскую  местность  для  оказания  помощи  ОГПУ  по  выселению
кулаков и организации колхозов. Уверенные в своей правоте,  с  удивительными
жестокостью  и  рвением,  они  боролись  с  классовым  врагом,   замышляющим
контрреволюционный заговор с целью воспрепятствовать победе  социализма.  Их
опыт поколение спустя был повторен красными гвардейцами во время  проведения
культурной революции в Китае. Один из "двадцатипятитысячников", Лев Копелев,
впоследствии писал: "Я был уверен, что мы были солдатами невидимого  фронта,
которые вели войну против кулаков и саботажников во  имя  хлеба,  в  котором
нуждалась страна в первую пятилетку. " (51) Но для некоторых старых офицеров
ОГПУ то, что они испытали, видя страдания и  ужас  миллионов  выселяемых  из
своих домов крестьян, оказалось  невыносимым.  Исаак  Дойчер  рассказывал  о
своей встрече с уполномоченным ОГПУ, который недавно вернулс
 
 
я с задания из деревни: "Я старый большевик, - говорил он мне со слезами на глазах, - я боролся против царя, потом воевал на Гражданской войне, неужели я делал все это для того, чтобы теперь окружать деревни пулеметами и приказывать своим солдатам стрелять не глядя в толпу крестьян? Нет, нет и нет!" (52) 
   К началу марта 1930 года "двадцатипятитысячники" согнали  более  половины
крестьян в колхозы, тем самым  ввергнув  село  в  полный  хаос.  Сталин  был
вынужден отдать указ о приостановке этой кампании с  тем,  чтобы  обеспечить
весенний сев. После публикации в "Правде" 2 марта статьи "Головокружение  от
успехов", в которой Сталин лицемерно обвинил уполномоченных  в  несоблюдении
"принципа добровольности",  количество  колхозников  сократилось  более  чем
наполовину.   Однако   после   успешного   сбора    урожая    насильственная
коллективизация возобновилась.
   Ущерб,   нанесенный   колхозами,   низкие   урожаи,    резко    возросшая
продразверстка, засуха и  неурожай  1932  года  -  все  это  вместе  явилось
причиной самого страшного голода за всю историю Европы XX века. В  1932-1933
годы  от  голода  умерло  почти  7  миллионов  человек.  Один  из  партийных
активистов, работавший  на  Украине,  которая  больше  всего  пострадала  от
голода, впоследствии вспоминал: "Страшной весной 1933 года я видел, как люди
умирают от голода. Я видел женщин и детей с вспухшими животами, кожа  у  них
становилась синей, но они все еще дышали, хотя  глаза  у  них  были  пустые,
безжизненные. И трупы, трупы, мертвые тела в рваной овчине, на ногах грязный
войлок, трупы в крестьянских хатах, на тающем снегу...
   Но он не потерял веры: "Я убедил себя, объяснил себе,  что  я  не  должен
поддаваться  расслабляющему  чувству  жалости.  Мы  воплощали   историческую
необходимость, мы исполняли свой революционный долг... Я был убежден в  том,
что осуществлял великое и необходимое преобразование на селе и что их горе и
страдания были результатом их невежества или  махинаций  классового  врага".
(53)
   Пока на Украине бушевал голод, ОГПУ продолжало раскрывать случаи саботажа
"классового врага" и "контрреволюционных заговорщиков", среди  которых  были
ветеринары, якобы морившие  скот,  сотрудники  метеорологической  службы,  в
полном составе обвиняемые в  фальсификации  метеосводок,  служащие,  которые
якобы  портили  трактора  и  подмешивали  сорняки  в   посевное   зерно,   и
председатели колхозов,  которые  не  смогли  выполнить  невыполнимые  планы.
Станислав Косиор, первый секретарь ЦК КП Украины (впоследствии расстрелянный
во время великого террора), объявил, что  "целые  контрреволюционные  гнезда
были обнаружены в Народных комиссариатах образования, сельского хозяйства  и
юстиции,   Институте   марксизма-ленинизма   Украины,   Сельскохозяйственной
академии, Институте имени Шевченко и т. д. " (54)
   Способность ОГПУ вновь и вновь разоблачать заговоры саботажников на  селе
постоянно  питала  теорию  всепроникающих  заговоров,  которая  все   больше
поглощала Сталина. Лазарь Каганович,  подручный  Сталина,  пользующийся  его
особым доверием и один из немногих членов Политбюро, кому  удалось  пережить
чистки,  утверждал,  что  кулаки,  которые  избежали  депортации,  а   также
белогвардейцы  и  другие  контрреволюционеры  смогли  организовать  "саботаж
зерновых поставок и посевной". Когда писатель  Михаил  Шолохов  обратился  к
Сталину с жалобой в апреле 1934 года, в  которой  говорилось,  что  на  Дону
"колхозной  экономике  был  нанесен  моральный   ущерб",   Сталин   ответил:
"Уважаемые хлеборобы вашего района (и не  только  вашего)  пытались  сорвать
поставку хлеба в города и в Красную Армию.  То,  что  саботаж  был  тихим  и
внешне безобидным (без кровопролития), не меняет того факта,  что  уважаемые
хлеборобы вели по существу "молчаливую" войну против Советской власти, войну
голодом, дорогой товарищ Шолохов... " (55)
   Несмотря на всю абсурдность заявления о  том,  что  голодающие  крестьяне
были саботажниками, невозможно все списать на попытки партийного руководства
найти козлов отпущения, для того чтобы отвлечь всеобщее  внимание  от  своих
собственных преступлений и ошибок. Подобно  охотникам  за  ведьмами  средних
веков, Сталин верил в собственные  теории  заговоров,  которые,  правда,  он
считал себя вправе  использовать  для  достижения  собственных  политических
целей. Помимо поиска несуществующих саботажников на селе,  во  время  голода
1933 года ОГПУ выполняло еще два важных задания. Во-первых, оно должно  было
отрезать голодающую Украину от всего окружающего мира. На территорию Украины
запрещалось ввозить зерно, а украинцам не  разрешалось  покидать  территорию
республики без специального разрешения. Железнодорожный вокзал в  Киеве  был
занят вооруженным отрядом ОГПУ, который снимал с поездов всех, кто  не  имел
специального  пропуска.  На  Украине   сотрудникам   ОГПУ   также   пришлось
столкнуться с самыми страшными последствиями голода.  Каннибализм  стал  там
обычным  явлением,  но  поскольку  в  уголовном  кодексе  не  было   статьи,
определяющей меру ответственности за каннибализм, всех каннибалов передавали
в  руки  ОГПУ.  (56)  Сотрудникам  ОГПУ  также   вменялось   в   обязанность
препятствовать распространению информации о голоде.
   Среди наиболее выдающихся  успехов  советских  "активных  действий"  30-х
годов была кампания, в результате которой значительная часть мира,  а  также
доверчивые западные гости и журналисты, приезжающие в Советский  Союз,  были
убеждены в том, что самый страшный голод за всю современную историю  был  не
чем иным, как очередным примером антисоветской пропаганды. После пяти  дней,
проведенных на Украине, пяти дней официальных приемов, банкетов и  тщательно
разработанных поездок  Эдуар  Эррио,  лидер  французской  партии  радикалов,
дважды  занимавший  пост  премьер-министра,   категорично   опроверг   "ложь
буржуазной прессы относительно голода в Советском Союзе". После посещения
   "потемкинских деревень" Бернард  Шоу  объявил:  "Я  не  видел  ни  одного
недоедающего челове