Глава 19
                  ЭКСПЕРИМЕНТ НА ВЫЖИВАНИЕ

      Покинув локус и пройдя не более ста метров по коридору
Лабиринта,  люди  увидели над головой  вертикальный  колодец
выхода.  Ступенями для подъема служили широкие металлические
скобы, вделанные в стену колодца.
      Кийск  запрокинул голову и посмотрел вверх.  Над  ними
было голубое безоблачное небо.
     - Голос, - позвал Кийск.
     - Я здесь, Иво, - тут же отозвался Голос.
     - Посмотри, что там наверху.
      -  Я  уже  посмотрел. Все в порядке, вылезайте.  Кийск
посмотрел    на   Берга.   Чжои   разбудил   его,    проведя
дополнительную  блокировку болевых  импульсов  от  разбитого
плеча  и  зафиксировав руку плотной повязкой,  сделанной  из
разрезанной куртки.
     - Сможешь забраться? - спросил Кийск.
     - Попробую, - ответил Берг. - Здесь не так уж и высоко.
      Первыми на поверхность выбрались Чжои и Вейзель. Затем
наверх полез Берг. Цепляясь только одной рукой, он забирался
по  лестнице  медленно.  Следом  за  ним  поднимался  Кийск,
готовый  помочь. Но Берг сам добрался до верха,  а  там  ему
помогли выбраться Чжои и Вейзель.
     Выбравшись из колодца, Кийск прежде всего осмотрелся по
сторонам. Выход из Лабиринта открылся посреди огромного поля
пожелтелой  травы. Осенний день был ясным и  теплым.  Солнце
висело  низко  над  горизонтом,  и  Кийск  почему-то   сразу
догадался, что это был вечер. Чуть в стороне от них тянулась
длинная аллея кленов, одетых в красно-желтый осенний наряд.
     Последним из колодца вылез Киванов.
       Выпрямившись  в  полный  рост,  он  поднял   руку   и
торжественным голосом произнес:
      - Внимание! Закрытие Лабиринта! - и дал отмашку рукой.
Лабиринт, словно желая утвердить свою независимость от  чьих
бы  то  ни  было команд, выждал секунд тридцать, прежде  чем
закрыть вход.
     - Что и требовалось доказать, - Киванов развел руками и
опустился  на  траву.  - Мы рассчитались  с  Лабиринтом.  И,
надеюсь, больше никогда его не увидим.
      -  Мне,  признаться, в это верится с трудом, -  Сказал
Кийск. - Кроме того, у меня к нему еще есть дело.
      Он  сунул руку в карман и провел пальцами по  гладкой,
чуть  теплой  поверхности матрицы, в которой было  заключено
сознание Аники.
      Киванов  посмотрел по сторонам, потом,  прикрыв  глаза
ладонью, на заходящее солнце.
      - Честно говоря, не совсем то, что я заказывал, но,  в
целом, мне здесь нравится, - сказал он. - Кто бы мне сказал,
как называется это место?
     - Это Земля, - ответил Голос.
     - Ты в этом уверен?
     - Абсолютно.
     - Какой сейчас год? - быстро спросил его Кийск.
     - Год вторжения, - ответил Голос.
     - Откуда тебе это известно?
     - За кленовой аллеей проходит шоссе - сказал Голос. - Я
уже  побывал там и взглянул на календарь в проезжавшей  мимо
машине.
      -  Но вторжение произошло в начале лета, а сейчас  уже
осень, - сказал Вейзель. - И нет никаких следов...
     - Значит, нам удалось? - спросил Берг.
     - Конечно! - подтвердил Голос.
      -  И  очень  даже  неплохо удалось! - сказал  Киванов,
окидывая  окружающие их просторы гордым взглядом, словно  не
кто иной, как он, являлся их творцом.
      -  И  что  же нам теперь делать? - обращаясь  ко  всем
сразу, задал вопрос Кийск.
      -  Как  это "что"? - удивленно вскинул брови Борис.  -
Требуется  отметить  такое событие. Не каждый  день  удается
остановить вторжение или спасти мир.
      -  Это уж само собой, - улыбнулся Кийск. - Я говорю  о
том,  что, если мы начнем рассказывать о наших приключениях,
нам ведь никто не поверит.
     - Почему же? - удивился на этот раз Вейзель.
     - Да посмотри вокруг! - повел руками по сторонам Кийск.
-  О  каком  вторжении  может идти речь?  Не  было  никакого
вторжения!
      -  Одну минуточку, Иво, - помахал поднятой вверх рукой
Киванов.  - Сразу скажу, что я не имею ни малейшего  желания
делиться  с кем бы то ни было своими воспоминаниями.  Потому
что,  в  противном случае, не знаю как вас, а меня-то  точно
снова  засадят  в  подвал  Совета безопасности  и,  если  не
случится  нового  вторжения, то продержат там  до  скончания
жизни. Подумать только, меня, спасителя Вселенной! - Войдя в
роль,  Борис в праведном возмущении воздел к небу  сжатые  в
кулаки  руки,  но  быстро успокоился и,  опустив  руки,  уже
спокойным тоном продолжал:
      -  Но все же, мне кажется, что при желании на этот раз
мы могли бы доказать свою правоту. Что вы скажете об этом?
     Он продемонстрировал окружающим свой гравимет.
      -  Ерунда, - изображая оппонента, поморщился Кийск.  -
Грубая самоделка.
     - Пусть так, - соглашаясь с ним, наклонил голову Борис.
- Но у нас ведь есть настоящий живой дравор! - Выбросив руку
с раскрытой ладонью вперед, Киванов указал ею на Чжои.
      - Кроме того, на Драворе существует колония землян,  -
поддержал его Вейзель.
      -  Ошибаетесь, - охладил их пыл Голос. - Если не  было
"b.`&%-(o на Землю, то нет и никакой колонии на Драворе. Те,
кто  когда-то  основал  ее,  в том  варианте  реальности,  в
котором мы оказались сейчас, никогда не покидали Землю.
     - Ну а как же Чжои? - спросил Вейзель.
      -  А  что Чжои? - переспросил Голос. - Разве на  Земле
мало  обитателей иных миров? Чжои далеко не самый экзотичный
из них.
      -  У  нас  остается  еще  одна возможность,  -  лукаво
прищурился  Борис. - Возможно, что мы с Кийском в  настоящее
время  все  еще бродим где-то коридорами Лабиринта,  пытаясь
отыскать выход с РХ-183. Но ведь есть еще Берг и Вейзель,  и
на  Земле  должны  быть их двойники, те, которые  продолжают
жить  себе спокойно, не ведая ни о каком вторжении. Я думаю,
не составит никакого труда доказать полную идентичность этих
двух пар.
     - Думаю, что двойников Берга и Вейзеля вы здесь тоже не
найдете,  -  сказал Голос. - Подобное наложение  событий  из
разных  времен физически невозможно. Человек не может просто
так  взять и раздвоиться. Могу предложить следующий  вариант
развития  событий: в тот день и час, когда Берг  и  Вейзель,
которые  сейчас  находятся с нами, покинули Землю,  войдя  в
Лабиринт,  они  же, но живущие в мире, не знавшем  вторжения
механиков, тоже обнаруживают вход в Лабиринт и спускаются  в
него.  Уже  в  Лабиринте  две параллельные  временные  ветви
сходятся  в  одну. Кстати, то же самое могло произойти  и  с
тобой,  Борис, и с тобой, Иво, только еще раньше,  когда  вы
возвращались с РХ-183.
      - Нечем крыть, - развел руками Киванов. - Впрочем, это
даже  к  лучшему.  Ни  у кого из нас не  появится  искушения
похвастаться  своими  подвигами и угодить  за  это  в  Совет
безопасности.
      -  А  как  же я? - задал наконец волнующий его  вопрос
Чжои. - Как мне вернуться домой?
      - Не волнуйся, Чжои, - подойдя к дравору, обнял его за
плечи  Кийск. - Поживешь какое-то время с нами, осмотришься.
Или тебе совсем не интересно, что происходит на Земле? Ну  а
со  временем найдем способ доставить тебя на Дравор. У  меня
есть  друзья в Отряде галактической разведки, они где только
не  летают.  А  если  потребуется, то  зафрахтуем  для  тебя
специальный корабль до Дравора.
      - Кроме того, у тебя же остались ключи от Лабиринта, -
напомнил Берг.
      -  Вот  только  не надо доставать их прямо  сейчас!  -
предостерегающе поднял руки Киванов.
      - Ладно, еще будет время поговорить, - сказал Кийск. -
Сейчас  нам нужно добраться до ближайшего города и  показать
Берга врачу.
      -  Да  меня  Чжои вроде бы уже подлечил, - заупрямился
было Берг.
      -  Вне  всякого сомнения нужно, чтобы плечо  посмотрел
настоящий врач, - поддержал Кийска Чжои. - Я ведь всего лишь
любитель.  Такой обширной врачебной практики, как  во  время
нашего похода, у меня никогда прежде не было.
       Не   спеша,  наслаждаясь  тишиной,  покоем  и  полной
/`%$a* 'c%,.abln того, что должно было произойти в ближайшее
время, они пересекли поле, миновали кленовую аллею и вышли к
проселочной дороге.
      - А мы не напугаем водителя своим видом? - с сомнением
спросил Вейзель.
       -   Доверьтесь  мне,  -  сказал  Киванов.  -  Я  умею
разговаривать с людьми.
       Он  вышел  на  дорогу  и  поднял  руку,  останавливая
приближающийся  голубой  фургон. Машина  остановилась  возле
него.  Из окна выглянула курчавая голова совсем еще молодого
водителя.
     - Куда вам? - спросил он.
      -  До  ближайшего  населенного  пункта,  -  приветливо
улыбаясь, ответил Борис.
      Шофер придирчиво осмотрел сначала Киванова, а затем  и
всех остальных.
      -  Ну и видок у вас, - покачал он головой. - Словно вы
месяц по лесу блуждали.
       Вид  у  потенциальных  пассажиров  был  действительно
странноватый.  Все  они  были босые, одетые  в  затасканные,
изодранные  комбинезоны, с осунувшимися,  давно  не  бритыми
лицами и всклокоченными волосами. У одного все лицо красное,
словно   кипятком  ошпаренное,  у  другого  рука  висит   на
перевязи.
      - Так оно и есть, - подтвердил догадку шофера Киванов.
-   Мы   сотрудники  Института  экспериментальной   биологии
человека.   В   здешних  лесах  проводили   эксперимент   на
выживаемость в экстремальных условиях. Наверное, слышал  про
такое?
     - Да что-то такое слыхав, - почесал затылок шофер.
      -  Мы впятером должны были изображать заблудившихся  в
лесу,  да так увлеклись, что и взаправду потерялись. Еле-еле
на дорогу вышли. До города-то далеко?
     - Да нет, - ответил шофер. - Километров двадцать.
      -  Нам  бы  только до телефона добраться, -  продолжал
плести  свою  историю Киванов. - А там, когда мы  со  своими
свяжемся, за нами из столицы вертолет пришлют.
      -  А  что это за оружие у вас такое чудное, - все  еще
недоверчиво поинтересовался шофер.
      -  Это? - перехватив за ствол, Киванов поднес гравимет
едва  ли не к самому носу любопытного шофера. - Муляжи. Дали
нам   для   правдоподобия  моделируемой  ситуации.  Тяжелые,
заразы, а выбросить нельзя - казенное имущество.
     Шофер сочувственно кивнул.
     - Ну, давайте, забирайтесь, - указал он на дверь.
      -  Спокойно,  не  толкайтесь, - руководил  посадкой  в
машину  Борис.  -  Уступите место  Голосу,  он  здесь  самый
пожилой.
      -  Благодарю за заботу, господин Киванов,  -  светским
тоном  ответил Голос. - Если вы не против, я устроюсь у  вас
на коленочке.
      -  Буду  только  рад, - ответил Борис,  усаживаясь  на
мягкое сиденье.
       Машина  тронулась  с  места.  Шофер  включил   радио,
на музыкальную станцию.
     Киванов прислушался к музыке.
     - Не знаю такой мелодии, - разочарованно сообщил он.
      -  Давно,  видно,  вы  по  лесам  бродите,  -  сказал,
обернувшись  в  салон, водитель. - Вещь  уже  две  недели  в
хитах. Без конца ее крутят.
      - Последняя новинка, которую я слышал, была "Танец под
звездным  небом"  в исполнении оркестра летунов,  -  сообщил
Борис. - Скажи-ка, друг мой Иво, - обратился он к Кийску.  -
Две  недели  - это много или мало? С некоторых  пор  у  меня
начали возникать проблемы с восприятием времени.
      -  Нашел у кого спросить, - усмехнулся Кийск. -  Я  не
могу с уверенностью сказать даже, сколько мне сейчас лет.
     Услышав этот странный разговор, водитель вдавил
поглубже педаль газа, спеша поскорее добраться до города и
избавиться от невесть откуда свалившихся на его голову
чудных попутчиков.



             Алексей КАЛУГИН
             ТЕМНЫЕ ОТРАЖЕНИЯ


                            Анонс

      Студенты-философы вопреки общепринятым  представлениям
совсем не потерянные люди. Пример Павла Гардина, лишившегося
в  Мире сна собственного тела и стремящегося во что бы то ни
стало   заново  обрести  бренную  оболочку,  свидетельствует
совсем об обратном. Уникальная способность Павла разгадывать
вычурную  вязь  древнего магического фолианта, подкрепленная
его  изобретательностью и решительностью, делает его главной
ударной силой арлаков - рыцарей добра.

                           Глава 1

     - Любопытная книга, не правда ли?
     Павел оторвал взгляд от страниц книги, которую держал в
руках, и глянул на продавца.
       Сквозь  толстые  линзы  очков  на  него  изучающе   и
оценивающе  смотрели голубовато-серые, выцветшие от  времени
глаза старика букиниста.
      Томик карманного формата толщиной в три пальца привлек
внимание Павла среди книжного развала прежде всего тем,  что
он  не  смог даже приблизительно определить язык, на котором
была  написана  книга. По ровной, блестящей зелени  кожаного
переплета  тянулись  сплошные, не разделенные  пробелами  на
слова  линии  глубоко  оттиснутых  золотом  знаков,  -  одна
короткая и две длинные, - больше похожих не на буквы,  а  на
причудливые   геометрические  фигурки  или  тайные   символы
алхимиков:   перечеркнутая  вертикальной   линией   спираль,
вытянутый ромб с крестиком в центре, опрокинутый рогами вниз
полумесяц,  завиток,  похожий  на  нераспустившийся  розовый
бутон, - и так далее, все в том же стиле.
      Павел  взял  книгу  в  руки.  Страницы  ее  -  тонкие,
полупрозрачные  -  были испещрены точно  такой  же  вычурной
вязью,  набранной  мелко и убористо. В  тексте  не  было  ни
графиков, ни рисунков. Набор знаков был ограничен, то и дело
они  повторялись,  но  с первого взгляда  не  представлялось
никакой  возможности уловить хоть какую-то закономерность  в
их расположении.
      Заглянув  в  конец  книги,  Павел  обнаружил  там  две
страницы  с  короткими аннотациями на русском  и  английском
языках:
      "Книга Гельфульда Глумза "К истории зеркал и связанных
с  ними  явлений симметрии сна" является наиболее  полным  и
последовательным  исследованием  данного  вопроса.  Диапазон
исследований автора распространяется от пророчеств Аверроэса
$.   гениальных   предвидений  Льюиса   Кэрролла.   Особенно
интересен    раздел,   посвященный   многомерно   отраженной
симметрии  снов,  включающий совершенно новые,  оригинальные
исследования    и   методологические   разработки    автора.
Несомненный  интерес для читателя представляет и современное
прочтение классической мантры "Аурутха, ахтуруа".
     - Что это за книга? - спросил Павел.
      -  Понятия не имею, - пожал плечами старик. - Два  дня
назад  мне принесла ее старая женщина чрезвычайно неприятной
наружности,  очень  грязно одетая. Но книга  показалась  мне
достойной внимания. Вы согласны?
     - Вам известно, на каком она языке?
      -  Увы, - книжник с прискорбием развел руками. - Но  я
считаю,  что, если книга кем-то написана и издана, на  каком
бы  языке она ни была, обязательно появится тот, кто захочет
ее прочесть. Или нет?
     Павел еще раз перелистал книгу.
      -  Сколько  вы  за  нее хотите? , Глаза  букиниста  за
стеклами  радостно  блеснули, но, прежде  чем  ответить,  он
долго тер подбородок.
      - Семьдесят пять, - произнес он наконец. - Или для вас
это слишком дорого?
      Павел  достал  бумажник и, пересчитав  свою  небогатую
наличность,  протянул старику шестьдесят три тысячи  мелкими
купюрами. Книжник, тяжело вздохнув, принял деньги.
      -  Я  всегда  рад,  когда книга попадает  к  человеку,
которому она действительно нужна, - сказал он, убирая  мятые
бумажки в ящичек кассы.
      Павел сунул покупку в карман плаща, кивнул на прощание
букинисту   и,   выйдя  из  лавки,  направился   в   сторону
университетских корпусов.
      Павел  Гардин  заканчивал выпускной курс  философского
отделения университета. При первом знакомстве никто не давал
Павлу  его  настоящего  возраста. В свои  двадцать  семь  он
выглядел  точно  так  же,  как на  фотографии,  вклеенной  в
зачетку  еще при поступлении, почти шесть лет назад:  худой,
длинноволосый юноша с носом чуть длиннее среднего и  немного
растерянным  взглядом  темных, широко раскрытых,  как  будто
чему-то  сильно  удивленных  глаз.  Среди  знакомых   Гардин
пользовался   известностью   как   знаток   восточных   школ
философии, эзотеризма и мистики, имеющий к тому же  неплохую
библиотеку по этим предметам.
      Две  страсти - исследователя и собирателя, - объединив
усилия,  сподвигли его на то, чтобы отдать последние  деньги
за непонятную книгу на неизвестном языке.
     Впрочем, в жизни Павла это был не первый и скорее всего
не  последний случай бессмысленной траты денег.  Павел  имел
привычку, от которой и сам порою хотел бы избавиться,  -  он
обычно  покупал приглянувшуюся ему по той или  иной  причине
вещь прежде, чем разум успевал дать ей четкие характеристики
и  решить, понадобится ли она своему владельцу хотя бы раз в
жизни.  Тем  не  менее следует признать,  что  среди  вороха
всевозможного хлама и бестолковых безделиц, которые Павел  с
усердием готовящегося к долгой зимовке хомяка тащил  в  свою
*.,-   bc,   порой   попадались   и   настоящие   жемчужины,
становившиеся  украшением его собрания и  предметом  зависти
разделяющих его интересы товарищей.
      В  перерыве  между лекциями Павел забежал  в  соседний
корпус,  чтобы  показать  свое новое  приобретение  знакомым
студентам-лингвистам, а заодно и выяснить, кто бы мог помочь
ему  разобраться, о чем, собственно, идет речь  в  купленной
утром книге.
      Будущие  знатоки живых и мертвых языков долго  листали
маленький   томик,   важно   обмениваясь   глубокомысленными
замечаниями,  и,  недоуменно  пожимая  плечами,   озадаченно
кривили губы.
      -  Ну  что?  -  спросил Павел, выждав  приличествующее
случаю  время  и  уже в тайне подозревая, что  определенного
ответа на свой вопрос он сегодня не получит.
     - Видишь ли, брат...
      Один  из будущих лингвистов снял с носа очки и почесал
дужкой  затылок,  что  являлось явным  признаком  того,  что
специалист, не зная, как ответить на поставленный  вопрос  и
при    этом    не   желая   терять   авторитет,    подбирает
соответствующую научную терминологию, чтобы  начать  пудрить
мозги обратившемуся к нему за помощью дилетанту.
      От  необходимости  нести  наукообразную  глупость  его
избавил звонок к началу лекции.
      -  Слушай,  пойдем  к  нашему  препаду,  -  решительно
предложил Павлу лингвист.
      Гардину  потребовалось совсем немного  времени,  чтобы
сделать  выбор между чувством долга, зовущим  на  лекцию,  и
желанием выяснить, стоит ли чего-нибудь книга, оказавшаяся у
него в руках.
      Солидный  седовласый ученый, взяв книгу из рук  Павла,
аккуратно  положил ее перед собой. Прежде чем  приступить  к
изучению  предложенного объекта, он  степенно  огладил  свою
солидную  бороду и тщательно протер салфеткой стекла  очков,
после чего водрузил их на толстый, широкий нос. Движения его
были плавны и неторопливы.
       Покончив  с  обязательной  вступительной  процедурой,
профессор  наклонился вперед и внимательно  осмотрел  книгу.
Затем,   хмыкнув  совершенно  неопределенным   образом,   он
аккуратно,   двумя  пальцами,  перевернул  обложку,   изучая
форзац, перелистнул несколько страниц и заглянул в конец.
       Окружившие   профессора  студенты,  затаив   дыхание,
наблюдали за священнодействием маститого ученого.
      Через  несколько минут профессор решительно  захлопнул
том,  снял  очки  и,  с победным видом оглядев  сгрудившихся
вокруг учеников, постучал оправой по корешку книги.
      -  Грубая  мистификация! - огласил он свой вердикт.  -
Языка,  построенного на принципе, по которому  сгруппированы
знаки в этой книге, нет и быть не может! - И специально  для
Павла добавил:
      -  Ваша  книга,  молодой человек,  может  представлять
интерес  только для собирателя курьезов. То, что  в  ней,  -
полнейшая белиберда!
      -  Но кому и зачем могло понадобиться напечатать целую
*-(#c, состоящую из бессмысленного набора ничего не значащих
символов? - растерянно произнес Павел.
     - Этот вопрос уже не ко мне, - развел руками профессор.
     - А как же аннотация! - вспомнил вдруг Павел. - В конце
книги, на русском и английском!
      Раскрыв