аникам  не  составляло  труда
расправиться с любым, кто попытался бы приблизиться к ним на
расстояние,  с  которого можно было бросить бомбу.  Ситуация
контролировалась ими полностью, на всех направлениях.
      Баслов велел двоим солдатам спрятаться за деревьями  и
атаковать первую машину, когда она сама подойдет  к  ним  на
расстояние  броска.  Сам  же  он  вместе  с  тремя   другими
солдатами  в  обход,  лесом, отправился к  середине  дороги,
чтобы,  взорвав  покрытий, отрезать  следивших  за  техникой
механиков от города. На расстоянии примерно полкилометра  от
места  работы техники они выкопали глубокий лаз под дорожное
полотно,  заложили  в него взрывчатку и, протянув  запальный
шнур, спрятались в кусты.
      Ждать  пришлось  недолго.  Комбайн  врезался  передним
скребком в основание одного из деревьев, за которым прятался
солдат  с  приготовленной  бомбой,  и,  выдвинув  стрелу   с
захватом,  надавил  на ствол. Одновременно  с  обеих  сторон
дороги,   стараясь  рассеять  внимание  механиков,   открыли
стрельбу   засевшие   в  кустах  бойцы.  Машина   проглотила
брошенные  на  транспортер бомбы,  содрогнулась  от  взрыва,
качнулась в сторону, резко подалась назад, смяв у следующего
за   ней   дорого-укладчика  подающий  раствор  раструб,   и
остановилась, изрыгая из чрева клубы сизого дыма.
      Один  из кидавших бомбу солдат вдруг вскрикнул, увидев
карабкающегося  по штанине черного паука и,  тряхнув  ногой,
попытался сбросить его. Но паук, вцепившись всеми  лапами  в
материю,  прижался плотнее к коленке и впился в  нее  жалом.
Солдат снова вскрикнул, удивленно и, как будто с сожалением,
и  упал.  Второй боец, отмахнувшись от прыгнувшего  на  него
паука,  кинулся  бежать, не разбирая  дороги,  и  попал  под
лазерный луч механика.
       Стрельба   из   кустов  немного   поутихла,   но   не
прекращалась,   и   тогда  кто-то   из   механиков   включил
инфразвуковой генератор. Низкочастотное поле было  не  таким
сильным,  как  в  прошлый  раз. Ужас  не  убивал  людей,  не
разрывал  им  сердца,  просто  вдруг  все  они  одновременно
попятились  назад, почувствовав, что перешли черту,  ступать
за  которую  нельзя.  Отойдя на безопасное  расстояние,  они
остановились  с  ощущением  вины и одновременно  непонимающе
глядя друг на друга. Каждый из них чувствовал себя последним
трусом и предателем, но при этом твердо знал, что не сделает
( шага вперед.
      Услышав грохот взрыва, Баслов подмигнул своим солдатам
и приготовил зажигалку.
     Через некоторое время на дороге из города появились две
машины - черепашка и комбайн, - сопровождаемые механиком.
      Запал, подожженный Басловым, прогорел чуть раньше, чем
он  рассчитывал. Взрыв, разорвав дорогу, отбросил в  сторону
катившую впереди черепашку. Она ударилась панцирем  о  ствол
дерева и упала на землю.
      Двигавшийся следом за ней комбайн остановился, едва не
угодив  в оставшуюся после взрыва воронку. Механик замер  на
месте,  изучая  окрестности. Ничего не  заметив,  он  обошел
стоявшую  неподвижно машину, спустился с дорожного  покрытия
на  землю, медленно и осторожно переставляя ноги, обошел  по
краю воронку и, снова ступив на дорогу, продолжил свой путь.
      Дав  механику отойти подальше, Баслов и его люди вышли
из  укрытия. Забраться на машину механиков они не  решились,
опасаясь  какого-нибудь подвоха, и  просто  забросили  ей  в
пасть  пару  бомб. Два взрыва, слившиеся в один, разворотили
ей внутренности.
     - Ну что ж, неплохо, неплохо. На сегодня они свою пайку
получили,  - процитировал классика Баслов, когда  они  лесом
возвращались к своим.
      В  лесу  они наткнулись на группу бойцов, сбившихся  в
кучу и неуверенно топчущихся на месте.
        -   В   чем   дело?   -   недовольно   прищурившись,
поинтересовался Баслов. - Что вы здесь делаете?
      -  Там  то,  про что вы нам говорили, - тихо  произнес
рыжеволосый сержант. - Мы не могли там оставаться.
     Растолкав солдат, Баслов решительно двинулся вперед, но
сделав  с  десяток  шагов, он ощутил, как  что-то  судорожно
сжалось и задрожало у него внутри. Он сделал еще два шага  и
снова  ощутил тот же сдавливающий горло страх, что  и  утро,
Впереди  была стена, преодолеть которую у человека  не  было
сил.
      -  Так, снова они за свое, - нервно дернул себя за  ус
Баслов.
      Механики и не думали уступать. Не считаясь с  потерями
они  методично и настойчиво молотили в одну точку, добиваясь
желаемого результата.
      Назначив  старшим  сержанта Костина,  Баслов  велел  в
открытый  бой  не  вступать, а рассредоточить  солдат  вдоль
дороги  и  взрывать ее, где только представится возможность,
не  позволяя механикам подогнать новую технику и возобновить
строительство. Сам он решил вернуться на базу, чтобы  узнать
как продвигается работа по изучению механика.

                          Глава 18
                       МЕХАНИК ИЗНУТРИ

     Едва только Баслов переступил порог ремонтного бокса, в
который  поместили механика, как взгляды всех присутствующих
устремились на него.
     - Ну, как там? - задал кто-то один вопрос, беспокоивший
"a%e.
      -  Пока держимся, - угрюмо ответил Баслов. - Механики,
похоже, твердо решили пробиться к нашему лагерю.
      -  И  как долго мы еще сможем продержаться? -  Спросил
Кийск.
     - Трудно сказать. Неизвестно, что еще могут предпринять
механики. Будем стоять до конца.
      Баслов  взглянул на уложенный на расстеленном брезенте
корпус  механика. Пластины с его груди были сняты. Под  ними
находился   набор  больших  и  малых  полостей,   пустых   и
заполненных  причудливыми  приспособлениями,  о   назначении
которых  с  первого взгляда невозможно было даже догадаться.
Чего  не было внутри механика, так это обычного для машин  и
автоматов  переплетения разноцветных проводов  и  комплектов
зеленоватых плат.
      - Так где же то существо, которое должно в нем сидеть?
-   вспомнив  высказанную  кем-то  в  свое  время  гипотезу,
поинтересовался Баслов.
      - Вот оно, - Вейзель вынул из кармана и показал черный
стержень, закругленный с одного конца, размером чуть  больше
указательного  пальца.  -  Это матрица  с  записью  сознания
существа, управлявшего механиком.
     - Так, значит, это все-таки автомат.
      -  Нет. Матрица - это не программа, а абсолютная копия
сознания  живого существа, способная развернуться и  жить  в
любом предоставленном ей теле, будь оно природным или чем-то
вроде корпуса механика.
      -  Выходит,  мы ошибались, предполагая,  что  механики
готовят людей к жизни в искусственных телах?
       -  Думаю,  что  нет.  Механики  осуществляют  процесс
адаптации сознания людей, а не их биологической основы.
      -  Если  необходима специальная подготовка  для  того,
чтобы  переселиться  в корпус механика, каковы  же  ощущения
человека, загнанного в матрицу?
      -  В матрице сознание находится в латентном состоянии.
Активация происходит только в момент подсоединения к внешним
рецепторам     или     информационному    потоку.     Период
предварительной  адаптации  необходим  в  том  случае,  если
условия жизни и деятельности матрицы после подключения будут
значительно  отличаться  от  тех,  в  которых  находился  ее
предыдущий  носитель.  Представьте  себе,  что  вы   заснули
человеком,   а  проснулись  механиком.  Трудно  предугадать,
понравятся  ли  вам  новые ощущения или же  вызовут  тяжелый
психологический стресс.
     - А этот стержень в вашей руке, он до сих пор... жив?
     - Вот этого я с уверенностью сказать не могу, - покачал
головой   Вейзель.   -   Мы   не  располагаем   возможностью
протестировать   матрицу.  Но,  судя  по   тому,   что   все
проверенные   нами   основные  системы  механического   тела
пришельца работают хотя степень их функциональной готовности
мы можем определить весьма приблизительно, - удар тока вывел
из строя именно матрицу.
      -  Понятно.  -  Баслов  провел  кончиками  пальцев  по
покрытой  колючей щетиной щеке. - Что же еще интересного  вы
- h+(?
      -  Вот  это,  -  как мы думаем, источники  питания.  -
Вейзель  стержнем матрицы указал на четыре  установленных  в
ряд цилиндра. - Вскрывать мы их пока не рискнули, поэтому  и
не  знаем, какой вид энергии они в себе аккумулируют.  Внизу
корпуса  расположен гравитационный стабилизатор, что придает
ему  повышенную  устойчивость.  В  грудном  отделе,  как  мы
предполагаем, находятся системы связи, наблюдения,  слежения
и обработки информации. Над ними расположены основные боевые
и оборонительные средств механика.
      -  Вот это самое интересное, - оживился Баслов.  -  Мы
сможем ими воспользоваться?
     - Боюсь, что нет, - безнадежно покачал головой Вейзель.
- Насколько мы успели разобраться, ни одно из боевых орудий,
как,  впрочем, и другие устройства, не имеют никаких внешних
систем  управления.  Все осуществлялось  на  уровне  команд,
отдаваемых матрицей. Как в человеческом теле: нам ведь  тоже
не  надо нажимать на кнопки или дергать за рычаги для  того,
чтобы двигать конечностями или произносить слова.
      - То есть без матрицы это просто металлический лом, от
которого нам нет никакого проку? - уточнил Баслов.
      -  Примерно  так,  -  согласился  с  его  определением
Вейзель.  - Впрочем, мы можем попытаться как-то использовать
источники питания.
      - Если они не взорвутся, когда вы станете их вынимать,
- заметил кто-то со стороны.
     - И такое может случиться, - не стал спорить Вейзель.
     - Где самое уязвимое место механика? - спросил Баслов.
     - На этот вопрос я не готов ответить. Где расположены у
механика   жизненно   важные  органы,   мы   знаем,   вопрос
заключается  в  том,  как  до  них  добраться,  имея  только
автоматы и не имея возможности подойти ближе чем на выстрел?
Корпус  механика выполнен из весьма необычного и чрезвычайно
прочного сплава.
      - У меня ребята гибнут на дороге, а вы не можете никак
разобраться  с  кучей металлического хлама! -  Баслов  начал
фразу  тихо,  едва ли не шепотом, а заканчивая, сорвался  на
крик. - Работайте быстрее, иначе ваши результаты никому  уже
не понадобятся!
      Пнув  со  злостью  откинутую в сторону  железную  руку
механика,   Баслов  развернулся  на  каблуках   и   широкой,
размашистой походкой, направился к выходу.
     Кийск догнал его уже за порогом.
     - Ты напрасно накричал на техников. Они делают все, что
могут.
      -  Я знаю, - сказал, не сбавляя шага, Баслов. - Просто
сорвался. Извинись перед ними за меня.
     - Тебе нужно отдохнуть, поспать хотя бы пару часов.
     - Некогда.
     - Так тебя надолго не хватит.
     Баслов резко остановился и посмотрел на Кийска так, как
никогда  прежде.  Казалось, он готов был признать,  что  все
кончено - они проиграли.
     - А ты уверен, что мы еще долго протянем?
     - Я пойду на дорогу и посмотрю, как там обстоят дела, -
сказал  Кийск.  -  Если произойдет что-нибудь  серьезное,  я
пришлю за тобой.
     Баслов устало провел ладонью по лбу.
     - Хорошо, - сказал он. - Пока еще есть время.

                          Глава 19
                        ПЕРЕД KOHЦOM

      С наступлением сумерек ангар, в который был помещен  .
механик,  осветили  лампами. Неясный желтоватый  свет  делал
работу,   при   которой  требовалась  выверенная   до   доли
миллиметра точность, почти невыполнимой.
      Темнота помогала механикам и на дороге. Пришельцы и их
техника  работали во тьме, не снижая темпов, в то время  как
людям  был нужен свет. Механики, посты которых располагались
теперь  через  равные интервалы вдоль всего дорожного  пути,
били прямой наводкой по каждой, вспыхнувшей во мраке хотя бы
на  мгновение,  светящейся точке.  Солдаты,  попытавшиеся  в
темноте   снова  подорвать  дорожное  полотно,  попали   под
перекрестный  лазерный обстрел, стоило им  только  ненадолго
зажечь  лампу.  Двое  из них погибли,  у  третьего  серьезно
пострадала нога.
       Еще   до   вечера  пришельцам  удалось   восстановить
поврежденные   участки   дороги   и   подогнать   к    месту
строительства   новую   технику.  Отгородившись   от   людей
инфразвуковым барьером, они продолжали прокладывать  путь  к
базе.
      Кийск, временно заменивший Баслова на посту командира,
отдал  приказ, не зажигая огней, отойти в лес. Большую часть
солдат, уставших не столько от физических усилий, сколько от
постоянного  нервного  напряжения,  он  отправил   на   базу
отдыхать, оставив только троих добровольцев. В помощь им  он
вызвал  с  базы два десятка гражданских, молодых  и  крепких
мужчин.  Кийск приказал ставить мины по направлению движения
дороги  за пределами зоны воздействия инфразвука и  выводить
запальные  шнуры подальше, с тем чтобы взорвать  дорогу  уже
после того, как она пройдет по местам минирования.
     Все, что они делали, казалось Кийску похожим на мышиную
возню   вокруг  спящего  объевшегося  кота,  которая   могла
продолжаться лишь до тех пор, пока кот не проголодается и не
проснется. Шансов остановить продвижение механиков к базе  у
них не было абсолютно никаких. Прилагаемые усилия, связанные
с  неизбежными  человеческими жертвами, могли лишь  оттянуть
неминуемую развязку на день-другой.
      На  рассвете пришел Баслов, выспавшийся и отдохнувший,
но  все  такой же мрачный. Кончики его усов не торчали,  как
прежде, лихо закрученными вверх, а свисали по краям рта. То,
что   он   увидел   в  сером,  подернутом  туманной   дымкой
предутреннем  свете, настроения ему не  подняло  -  за  ночь
механики продвинулись вперед почти на полтора километра.
      -  У нас в запасе сутки, может быть, чуть больше. Надо
готовить  базу  к  эвакуации, - сказал он  и,  посмотрев  на
Кийска, решительно прибавил:
      -  Ты  столько  об  этом говорил, что  тебе  теперь  и
действовать. Я буду сдерживать механиков сколько хватит сил.
      -  Лишние два-три часа нас не спасут. Лучше постарайся
обойтись без жертв.
      -  Спасибо за совет. Иди, занимайся своим делом,  а  я
займусь своим.
     - Ты уже решил, куда уводить людей?
     - На ферму Степашина.
      -  Ты думаешь, механики не придут туда после того, как
покончат  с  базой?  Надо эвакуировать и  ферму.  Надо  всех
уводить  за  реку. Быть может, взорвав мост, нам удастся  на
какое-то время отрезать механиков.
     - А что мы будем есть зимой, если бросим ферму?
     - То, что сумеем спасти.
     - Делай, как знаешь, - махнул рукой Баслов. Для себя он
все  уже  решил.  Участь затравленного  зверя,  спасающегося
бегством от безжалостных охотников, была не для него.  Когда
настанет  время, в последней, решающей схватке с  механиками
он не отступит ни на шаг. До самого конца.
      Сообщение  о начале эвакуации не стало для  обитателей
базы  чем-то  неожиданным. Все прекрасно знали, как  обстоят
дела,  и понимали, что, не имея возможности противопоставить
что-либо приближающимся механикам, они должны будут покинуть
обжитые  места  и  снова  идти  куда-то,  в  поисках   своей
дальнейшей судьбы, которой на самом-то деле, возможно, и  не
было вовсе.
      Сделав  на базе все необходимые распоряжения, Кийск  с
бригадой  из  пятидесяти трех человек отправился  на  ферму.
Этим   людям   предстояло   сформировать   первый   обоз   с
продовольствием и самым необходимым инвентарем и отправиться
,  вместе  с  ним за реку, чтобы к прибытию основной  партии
беженцев   подготовить  для  них  временное   жилье.   Кийск
остановил свой выбор на коттеджах, в которых прежде  обитали
мародеры.  Разместить в пяти небольших летних домиках  около
полутысячи человек, конечно же, будет невозможно.  Остальным
в  преддверии  зимних  холодов  придется  жить  в  армейских
палатках.  Дальнейшее - оставаться ли  зимовать  или  искать
новое  место  для зимнего лагеря - будет зависеть  от  того,
станут ли механики форсировать водную преграду.

                          Глава 20
                          В ЗАПАДНЕ

      В  боевых  условиях руководство несколькими  группами,
разделенными значительными расстояниями, сильно осложнялось,
а  порою  становилось и просто невозможным из-за  отсутствия
связи.  Сообщения  приходили  со значительными  опозданиями,
чаще  всего со скоростью пешего курьера. В ожидании известий
оставалось  только строить догадки о том, что  происходит  у
твоего  соседа,  про которого в прежние времена  можно  было
сказать, что находится он у тебя под боком.
      В то время как Кийск решал на ферме вопросы, связанные
с  эвакуацией,  пока  собирались в  дорогу  жители  базы,  а
специалисты  из  исследовательского центра пытались  извлечь
*  *cn-то полезную информацию из вскрытого механика,  Баслов
продолжал  изыскивать  новые способы остановить  продвижение
механиков к базе.
      Никому, в том числе и самому себе, Баслов не мог и  не
хотел   признаться,   что  не  знает,  как   действовать   в
сложившейся  безнадежной  ситуации,  а  потому  продолжал  с
отчаянной решимостью взрывать отстроенную механиками  дорогу
на  любом  участке,  где  только  удавалось  подобраться   к
полотну.  Взрывы превратились для него из средства борьбы  в
самоцель,  позволявшую создать хотя бы  видимость  активного
противостояния врагам.
      Механики  между тем, сосредоточив на конечном  участке
пути    значительное    количество    техники,    продолжали
продвигаться вперед, не обращая внимания на то,  что  дорога
позади   них   разворочена  взрывами.   Восстановлением   ее
занималась техника, подтягиваемая из города.
      Один  из  механиков теперь постоянно двигался впереди,
рядом  с расчищавшим путь комбайном. Заметив огонек, бегущий
по  запальному шнуру к заранее заложенной на пути следования
дороги мине, он легко обрубал его лазерным лучом.
      Глядя на это, Баслов приходил в бешенство и, казалось,
готов   был   кинуться  на  механиков   с   голыми   руками.
Останавливала его только непреодолимая стена ужаса.
      То, что капитан медленно, но верно теряет контроль  не
только   над  ситуацией,  но  и  над  собой,  не  оставалось
незамеченным  для  солдат. В возможность сдержать  механиков
уже  не  верил  никто,  и  никому не  хотелось  бессмысленно
подставлять  себя под удар. Баслову становилось все  труднее
найти  исполнителей  для своих приказов -  солдаты  избегали
попадаться командиру на глаза.
      День  клонился к закату. Ни механики, ни их техника  в
отдыхе  не  нуждались.  Строительство продолжалось  прежними
темпами.  Самое  позднее - к полудню следующего  дня  дорога
должна была упереться в ворота базы.
      Все  уже  настолько свыклись с мыслью,  что  пришельцы
подкидают дорогу только в случае крайней необходимости,  что
не  сразу  поняли,  что происходит, когда четверо  механиков
сошли  с  серого покрытия, развернулись в линию и  не  спеша
двинулись  вперед.  Их  низкочастотные  генераторы  не  были
задействованы,  но уже одно то, что более сильный  и  хорошо
вооруженный  противник  предпринял наступательные  действия,
посеяло  в рядах обороняющихся состояние, близкое к  панике.
Навстречу   им   раздалось  только  несколько   разрозненных
выстрелов  да  кто-то  бросил  бомбу  под  ноги  одному   из
механиков,   на  взрыв  который  тот  не  обратил   никакого
внимания.
      Баслов  руганью  и угрозами пытался  собрать  и  снова
бросить в бой свое войско, но приближающиеся механики пугали
солдат  куда сильнее, чем размахивающий автоматом  командир.
Начавшееся отступление быстро превратилось в бегство.
      Когда  в  ворота базы вбежали солдаты,  кричащие,  что
механики  уже  близко и минут через десять будут  здесь,  на
территории началась безумная паника.
      Женщины хватали на руки детей и бежали, сами  не  зная
*c$   и  зачем. Мужчины, по большей части с оружием в руках,
метались от дома к дому, ища кого-нибудь, кто бы сказал, что
следует делать. Все указания и инструкции о боевых позициях,
которые  следовало занимать в случае нападения  на  базу,  в
моме