Когда Чжои убрал ладонь, все смогли увидеть, что  рана
на крыле Икара затянулась тонкой розовой кожицей. Летуны что-
то   беспокойно  защелкали.  Белолобый  же,   выражая   свое
восхищение, вскинул к небу чуть согнутые в локтях руки.
     - Похоже, Чжои, ты стал героем дня, - сказал, подойдя к
дравору, Киванов. - Думаю, что если ты решишь открыть  здесь
частную практику, с клиентами у тебя проблем не будет.
      -  Лечение  еще не закончено, - поднял на  него  глаза
Чжои. - Болезнь инфекционная, и, для того чтобы справиться с
ней, потребуется время.
      То  же  самое  Чжои  сказал и Белолобому,  после  чего
добавил, что для завершения лечения Икару следует остаться с
ним. Белолобый несколько раз быстро кивнул и, повернувшись к
Икару,  велел ему оставаться на ночь на площадке с людьми  и
во всем повиноваться им.
      Чжои  отгородил циновками небольшой участок  площадки,
куда   и   поместил  Икара.  Тот,  казалось,   был   напуган
предстоящим  лечением больше, чем самой  болезнью,  но  виду
старался  не подавать. Его выдавали только глаза, беспокойно
бегающие  по  сторонам. Чжои, извинившись, попросил  его  не
беспокоить,  после чего вслед за Икаром скрылся за  плетеной
перегородкой.
      -  Если Чжои удастся вылечить Икара, то, возможно, это
убедит  летунов  в том, что мы не желаем им зла,  -  сказал,
укладываясь спать, Вейзель.
     - Несомненно, - поддержал его Киванов.
      - А вы не подумали о том, что если завтра Икару станет
хуже, то винить в этом тоже станут нас? - Кийск завернулся в
покрывало и мрачно проворчал:
     - Дипломаты...
     Вопреки пессимистическим прогнозам Кийска, на следующий
день Икар радостно кружил вокруг площадки, демонстрируя всем
свои совершенно здоровые крылья. Чжои тоже был доволен своей
работой, хотя и выглядел усталым и невыспавшимся. На еду  он
набросился так, словно не ел по меньшей мере дня три.
       Вместе  с  принесшими  завтрак  летунами  прилетел  и
Белолобый.  Он  долго  и  придирчиво изучал  крыло  довольно
скалящегося  Икара  и даже, не доверяя  глазам,  ощупал  его
руками.  Дождавшись, когда люди закончили завтрак, Белолобый
отдал какой-то приказ, и двое его подчиненных, сорвавшись  с
края  платформы, куда-то быстро полетели. Минут  через  пять
они  вернулись,  неся  под руки старого  бескрылого  летуна,
которого  люди  видели  в  первый день  своего  появления  в
поселке.
      -  Он  признается,  что вчера не  поверил,  когда  ему
сказали, что пленники взялись вылечить заболевшего летуна, -
переводил  слова  старика Чжои. -  Он  говорит,  что  бывают
случаи,  когда  болезнь  проходит  сама,  но  если  уж  язвы
появились  на крыльях, то такой летун обречен.  Мы,  по  его
мнению, совершили настоящее чудо. Впрочем, я сказал ему, что
пока   мне   удалось  устранить  только  внешние  проявления
болезни. Для того чтобы исключить возможность рецидивов, мне
потребуется  поработать  с  Икаром  еще  дня  два.   Болезнь
действительно  весьма серьезная. Вызывающий ее  вирус  очень
необычен. Кроме того, что он чрезвычайно устойчив, он еще  и
развивается  исключительно в тонком слое  особой  эластичной
соединительной ткани, находящейся в крыле летуна между двумя
слоями кожи, которая позволяет крыльям растягиваться и снова
a&(,  blao. Честно говоря, такая узкая специализация наводит
меня на мысль об искусственном происхождении вируса.
     Старый летун снова что-то сказал.
      -  Он  просит, чтобы мы осмотрели и других больных,  -
перевел Чжои.
      -  Но  врачеватель-то среди нас только ты, -  возразил
Кийск.
     - И тем не менее он всех нас просит пройти вместе с ним
в карантин, который находится неподалеку.
      -  Пройти?  - удивленно вскинул брови Киванов.  -  Это
означает, что нам будет позволено спуститься на землю?
     - Да, так я его понял, - сказал Чжои.
      -  Я иду, - с готовностью согласился Борис. - Мне  уже
надоело  жить по-птичьи на насесте. Надеюсь, что к бескрылым
эта зараза не пристает?
      -  Мы можем не опасаться, - успокоил его дравор.  -  В
наших  организмах  нет  той ткани, на  которой  паразитирует
вирус.
      -  Конечно, надо сходить, - сказал Кийск. - Наш  отказ
будет расценен как нежелание помочь.
     Летуны спустили людей и бескрылого старика на землю.
     Зона карантина располагалась на значительном расстоянии
от  основного поселения летунов. На краю города Белолобый  и
его люди остановились, и дальше с людьми пошли только старик
и еще двое летунов с изуродованными крыльями.
      Глазам  людей  открылось  ужасающее  зрелище.  Десятки
стоявших   на   земле  домов  были  переполнены  страдающими
летунами.  Здесь были женщины, взрослые мужчины,  старики  и
дети.  У  большинства  из  них  кровоточащие,  гнойные  язвы
покрывали  всю площадь крыльев. У тех из них,  кому  болезнь
уже   не  оставила  никаких  шансов,  остатки  изуродованных
крыльев  свисали  неровными, покрытыми коростой  лохмотьями.
Ухаживали  за  больными летуны, также  потерявшие  крылья  в
результате болезни.
     - Я не смогу помочь им всем, - в отчаянии развел руками
Чжои.  - Даже если буду заниматься лечением день и ночь  без
перерыва.  Для того чтобы победить болезнь, нужно остановить
эпидемию.
      Когда то же самое он сказал старому летуну, тот только
устало кивнул и направился к выходу из карантинного поселка.
       -  Но  ведь  Белолобый  говорил,  что  бывают  случаи
самоизлечения, - сказал, взяв Чжои за руку, Вейзель.
      -  Только  на ранних стадиях заболевания, и  то  очень
редко.
      -  Спроси  у  старика,  бывают  ли  случаи  повторного
заболевания?
      -  Нет, - перевел Чжои ответ бескрылого летуна. - Если
человеку посчастливилось излечиться от болезни, то он  может
уже не опасаться заразиться ею снова.
      -  Это означает, что после излечения возникает стойкий
иммунитет   к   заболеванию,  -  Вейзель   задумчиво   потер
подбородок. - Вопрос только в том, как искусственно  вызвать
характерную иммунную реакция организма?
      Людей снова подняли на площадку, на которой они  жили.
Wжои осмотрел Икара и остался вполне доволен его состоянием.
Но ему не давали покоя мысли о сотнях больных, чьи страдания
он был не в силах облегчить.
      Вейзель тоже пребывал в задумчивом состоянии,  пытаясь
найти научный подход к решению проблемы.
     Через полчаса двое летунов доставили обед.
       Погруженный   в  собственные  мысли,   Вейзель   едва
прикоснулся к еде.
      -  Знаешь,  Иво,  -  наклонясь к Кийску,  тихо  сказал
Киванов. - Мне тоже жаль несчастных больных летунов.  Но  мы
же  ничем  не можем им помочь. Мы вообще оказались здесь  по
чистой случайности. Если Чжои будет пытаться помочь каждому,
то  тогда ему придется полностью забросить работу с  ключом.
Мы же не собираемся оставаться здесь навсегда?
     Кийск молча кивнул.
      Отойдя  к  центру  помоста, Вейзель  сел  на  циновку,
прислонившись спиной к стволу.
      К  нему  подбежал пушистый летучий зверек и потерся  о
ногу. Машинально протянув руку, Вейзель погладил зверька.
      Зверек  довольно  застрекотал и запрыгнул  к  нему  на
колени.  Перевернувшись на спину, он подставил  чешущей  его
руке  живот  и,  застрекотав  еще  громче  от  удовольствия,
раскинул  лапы в стороны. На растянувшейся розовой перепонке
под его передними лапами Вейзель увидел несколько маленьких,
наполненных гноем, пузырьков.
      Вейзель схватил зверька обеими руками так неожиданно и
крепко,   что  тот  взвизгнул  от  негодования  и   принялся
вырываться,  извиваясь всем телом. Но Вейзель  не  собирался
отпускать свою добычу.
       -  Чжои!  -  закричал  он.  -  Чжои!  Напуганные  его
пронзительным криком, к нему сбежались все, кто находился на
площадке, включая и летунов.
      - Чжои, - захлебываясь от волнения, сказал Вейзель.  -
Спроси у летунов, бывают ли случаи поражения крыльев  вот  у
этих зверьков?
      Демонстрируя зверька, Вейзель тряхнул его так  крепко,
что тот снова взвизгнул.
      Выслушав  вопрос  Чжои, летуны  отрицательно  закачали
головами.
      -  Нет, - перевел их ответ дравор, хотя и без того все
уже было ясно. - От болезни крыльев страдают только летуны.
      -  А теперь смотрите сюда! - торжественно провозгласил
Вейзель.
      Он  уложил  зверька на спину и, несмотря на  отчаянные
сопротивления,  отвел  одну его переднюю  лапку  в  сторону,
чтобы продемонстрировать собравшимся крыло.
       -   Сейчас   будет  сеанс  вивисекции?  -  недовольно
поморщился Киванов.
      - Смотрите внимательно, - сказал Вейзель. - Видите,  у
него  на  поверхности крыла тоже есть воспаленные участки  и
гнойные  пузырьки! Эти летающие зверьки болеют той же  самой
болезнью,  что  и  летуны, только  протекает  она  у  них  в
ослабленной форме и, как утверждают сами летуны, никогда  не
приводит к потере крыльев!
      - Остается только порадоваться за них, - пожал плечами
Кийск. - Нам-то что от этого?
       -  Да  неужели  вы  ничего  не  поняли?  -  удивленно
воскликнул  Вейзель.  - Эти зверьки - ходячие  резервуары  с
вакциной!  Болезнетворный вирус в их организме  находится  в
ослабленном  состоянии  и не способен вызывать  заболевание,
ведущее  к  потере крыльев. Если ввести его  летуну,  то  он
перенесет  легкую форму болезни, но в результате  приобретет
устойчивый иммунитет и к тяжелой ее форме!
      Какое-то  время все просто молчали, пытаясь  осмыслить
то, что сказал Вейзель. Потом все дружно принялись орать, да
так, что летуны испуганно отшатнулись в сторону.
      - Григорий, ты гений! - тряс Вейзеля за плечо Киванов.
- Это же гениальное открытие!
      -  Ну, вообще-то это открытие было сделано еще  в  XIX
веке, - смущенно улыбался Вейзель.
     - Так то же на Земле! А здесь это будет первая массовая
вакцинация!
     - Еще, я думаю, придется решать проблему, как уговорить
летунов  прибегнуть  к  вакцинации, - сказал  мыслящий,  как
всегда,  трезво и рационально Кийск. - Вряд ли они сразу  же
безропотно  согласятся,  чтобы  их  стали  заражать  ужасной
болезнью.
      -  Наверное,  стоит поговорить об этом с Белолобым,  -
сказал Берг. - Его-то вы сумеете убедить?
     - Нет, попробовать надо прямо сейчас, на Икаре! Он, как
говорит  Чжои,  еще не совсем здоров, а вакцина  может  быть
использована   не   только,   как  средство   предупреждения
заболевания, но и для лечения! Как ты на это смотришь, Чжои?
     Чжои задумчиво молчал. Взгляд его был полон печали.
      -  Эй,  что  случилось, Чжои? - подойдя,  обеспокоенно
спросил у него Киванов. Чжои натянуто улыбнулся.
      -  Мы  на  Драворе всегда считали, что, имея  в  своем
распоряжении дарованную Наставниками психотехнику,  способны
справиться  с любой ситуацией. Теперь я убедился,  что  наши
знания  годятся только для маленького, замкнутого  мирка,  в
котором мы жили. Мне бы просто никогда не пришла в голову та
же  идея, что и господину Вейзелю. Целиком полагаясь на свои
парапсихологические способности, я привык считать,  что  раз
уж  они  не  могут помочь, то не поможет уже ничто.  -  Чжои
сделал короткую паузу, после чего продолжил:
      -  Я  рад,  что отправился в путь вместе с  вами,  что
увидел  весь  этот огромный, необъятный мир, который  бывает
красивым  и  уродливым, добрым и жестоким,  в  котором  есть
место для всего и для всех.
     - То, что ты пока видел, Чжои, это только край мира. И,
поверь  мне,  ты  не во всем прав, - ответил  ему  Кийск.  -
Знания  и  способности драворов представляют  собой  немалую
ценность.  Вспомни, сколько раз ты выручал нас из,  казалось
бы,  совершенно  безвыходных ситуаций.  И  сейчас  все  наши
надежды  только на то, что тебе удастся справиться с ключом.
И  все же я рад был услышать от тебя то, что ты произнес. Ты
сам пришел к осознанию важной и бесспорной истины: для того,
чтобы  понять  и  полюбить  мир, его  надо  воспринимать  не
g abo,(, а полностью, таким, какой он есть. Иного нам просто
не дано.

                           Глава 7
                       УБИТЬ БЕЗУХОГО

      Чжои  пришлось  долго  разъяснять  Белолобому  принцип
вакцинации.  Когда  наконец  летун  понял  идею  людей,   он
решительно  кивнул  и сказал, что сам первым  испытает  этот
метод.
      Белолобый старался сохранить невозмутимый вид,  однако
плоский  нос  его покрылся крупными капельками  пота,  когда
Вейзель острием ножа, которым он предварительно вскрыл нарыв
на  крыле  зверька, наносил несколько неглубоких царапин  на
внутреннюю поверхность его крыла.
      На  то  время, за которое вакцина должна была  оказать
свое действие, Белолобый остался на площадке, где жили люди.
      На  следующий  день после введения  вакцины  на  крыле
Белолобого  появилось  несколько  мелких  нарывов,   которые
вызывали у него нестерпимый зуд. Летун явно нервничал и весь
этот  и  последующий день просидел в отгороженном  циновками
уголке,  не желая ни с кем разговаривать. На четвертый  день
воспаление   и  зуд  исчезли,  а  пораженные  участки   кожи
покрылись  сухими  корочками,  которые  через  день  отпали,
оставив  после себя небольшие участки не покрытой  волосяным
покровом кожи.
      Ликующий  Белолобый полетел докладывать о  победе  над
болезнью.
      Вернувшись  через  полтора часа,  он  принес  с  собой
длинную   и  прочную  веревочную  лестницу,  конец   которой
самолично  закрепил на краю платформы. Людям  была  дарована
свобода.
      В поселке крылатых людей началась массовая вакцинация,
приемам  и правилам которой обучали летунов Чжои и  Вейзель.
Маленькие летучие зверьки превратились из домашних  любимцев
в  спасителей своих хозяев. Положительный эффект дал и метод
лечения  с применением вакцины. Летуны из карантинной  зоны,
чья  болезнь  зашла еще не слишком далеко, быстро  пошли  на
поправку.
      Белолобый  пригласил  Кийска  посетить  свой  дом.  На
площадке, принадлежавшей семье Белолобого, кроме него,  жили
еще около десяти человек, различных возрастов и обоих полов.
Кийску  так  и не удалось разобраться, в каком  родстве  они
находятся  друг  с  другом,  потому  что  все  спешили  быть
представленными  землянину  и  нетерпеливо   отталкивали   в
сторону  тех,  кто  уже успел обменяться с ним  приветливыми
похлопываниями  по плечам. После обильной и  продолжительной
трапезы  ему  даже  было предложено  остаться  жить  в  доме
Белолобого,   но   Кийск,  поблагодарив  за  гостеприимство,
предпочел вернуться на свою площадку.
      Люди  получили  возможность свободно передвигаться  по
всему   поселку,  но,  куда  бы  они  ни  шли,  их   повсюду
сопровождали   знакомые   летуны   из   отряда   Белолобого.
Сопровождающие, не проявляя излишней навязчивости, держались
gcbl  в  стороне, и все же людей ни на минуту  не  оставляли
одних, без наблюдения.
       Кийска  подобный  неусыпный  контроль  нисколько   не
беспокоил.  Не видя в том ничего оскорбительного,  он  даже,
напротив, находил вполне естественным то, что крылатые  люди
все еще не доверяют полностью странным пришельцам. Тем более
что  и  охрана вела себя на редкость корректно, стараясь  по
возможности не обозначать своего присутствия, а тем из  них,
у  кого  с людьми сложились приятельские отношения,  похоже,
даже льстила возможность появляться повсюду в компании,  что
повсюду всегда встречали приветливо и с улыбками.
      Киванов же, напротив, возмущался подобным отношением к
своей персоне.
      - Ну надо же! Мы, можно сказать, спасли им жизнь, а за
нами    по-прежнему   следят   шпионы!   Что   за   вопиющая
несправедливость?
      -  Должно  быть,  твой вид не внушает  им  доверия,  -
посмеивался над Борисом Кийск.
      -  Почему  это  именно  мой?  -  возмущенно  восклицал
Киванов.
     - Потому что шумишь много, - отвечал Кийек.
     - Нет, это просто возмутительно!
      -  Послушай,  что ты так разволновался?  -  недовольно
морщился  Кийск. - Потерпишь несколько дней,  пока  Чжои  не
закончит  работу  с ключом. Или ты собрался  остаться  здесь
навсегда?
      -  Нет,  но  хотелось бы оставить  после  себя  добрую
память.
      -  В  таком  случае,  сочини вдохновенное  послание  к
далеким потомкам ныне живущих летунов и высеки его аршинными
буквами на скале.
      Как-то  раз  Белолобый  с весьма  торжественным  видом
пригласил   людей  на  встречу  с  представителями   высшего
сословия летунов, от которой, как он прозрачно намекнул,  во
многом зависело решение их дальнейшей судьбы.
        Площадка,   на   которую   доставили   приглашенных,
практически  ничем  не отличалась от  той,  на  которой  они
коротали  время своего заключения и продолжали жить  по  сей
день.  Несмотря на то, что только миновал полдень,  площадка
была  закрыта  развешенными по краю  циновками,  что  обычно
делалось   только  с  наступлением  сумерек.  Через   равные
интервалы  в  сплошной стене были оставлены  лишь  небольшие
проемы   для  освещения  внутреннего  пространства.  Изнутри
циновки,  образующие стены, были расписаны  переплетающимися
трехцветными узорами из красных, желтых и синих извивающихся
линий,  между  которыми были вкраплены короткие  надписи  на
языке  летунов, смысл которых оставался непонятен  даже  для
Чжои. На площадке были расставлены обеденные столики с едой,
возле  которых  лежали  стопки  новых  мягких  циновок   для
сидения.
      Летуны,  поднявшие гостей на площадку, тут же исчезли.
Остался   с   ними  один  только  Белолобый.  Из  тринадцати
встречавших  их  летунов людям был знаком  только  старик  с
изуродованными  болезнью  крыльями.  Возможно,  кого-то   из
/`(acbab"cni(e они также где-то встречали, но людям все  еще
было  трудно  с первого взгляда различать летунов,  особенно
если они были примерно одного возраста.
       После   традиционных  приветствий  хозяева  и   гости
расселись  за  столики и приступили к  трапезе,  которая  по
случаю  официального  приема превратилась  в  целый  ритуал.
Каждый   сам   накладывал  себе  еду,  сколько   хотел,   но
попробовать,  хотя  бы совсем немного,  следовало  все,  что
предлагалось. Емкости с новыми блюдами передавались из рук в
руки,  от  стола  к  столу, и каждый,  прежде  чем  передать
очередное блюдо своему соседу, непременно должен был  что-то
сказать  о  его необыкновенных вкусовых качествах. Поскольку
языком  летунов свободно владел один только Чжои,  остальным
гостям  приходилось для выражения своего одобрения прибегать
к   восторженным   вздохам  и  мимике.   Хотя   существовала
опасность,  что  при значительных отличиях лицевых  скелетов
людей  и  летунов некоторые из упражнений гостей могли  быть
неверно истолкованы, все как будто прошло по большей степени
гладко.  Если  по  незнанию или неумению гости  и  совершали
какие-то ошибки, то хозяева предпочитали их не замечать.
      После  того как основная трапеза была закончена  и  на
столиках  осталась  только посуда для  чаепития  и  блюда  с
засахаренными  фруктами, старый бескрылый  летун  перешел  к
официальной части, ради которой, собственно, и была устроена
эта встреча.
      В  произнесенной  речи, перевод которой,  как  всегда,
осуществлял  Чжои,  он  говорил о  том,  что  теперь,  когда
страшная    болезнь,   ставившая   под   угрозу   дальнейшее
существование всего рода летунов, побеждена, все силы  будут
брошены  на  борьбу с ненавистными безухими, не оставляющими
попыток  превратить  свободный и  гордый  крылатый  народ  в
послушных рабов своих покровителей. И благодарить за это они
должны  тех,  с  кем  свела их судьба, кого  по  ошибке  они
приняли  вначале за врагов. При этих словах старый  крылатый
человек   сделал  жест  в  сторону  людей   и   с   чувством
благодарности  и  признательности склонил голову.  Его  жест
повторили все присутствующие летуны.
      Сделав небольшую паузу, чтобы придать своим дальнейшим
словам дополнительный вес, старик продолжал;
     - Мы понимаем, что наша признательность будет неполной,
если  мы не попытаемся загладит