вости? -- осведомился принц.
     -- Нет.  В  последнем  городке,  где я  останавливалась,  самой большой
новостью был ваш караван.
     -- Мой дядя Гарлонг приказал долго жить.
     -- О... мои соболезнования.
     --  Пустое,  мы  с ним  никогда  не  были близки. Но  мне бы  чертовски
хотелось знать, от чего он на самом  деле  умер и  что  за каша заваривается
сейчас в Тирлонде.
     -- Увы,  ничем не могу помочь. Значит, тот  человек,  который при  виде
меня  шарахнулся  со своим конем в степь,  был  гонцом, доставившим  вам это
известие?
     -- Да. Но вам лучше о нем забыть. Как и о том, что о смерти Гарлонга вы
узнали от меня.
     -- Политика, политика... --  пробормотала  Элина.  -- Иногда  мой  отец
говорит, что те 12  лет, когда он мог  себе позволить не думать о  политике,
были лучшим временем в его жизни. Мы так и будем обсуждать эту тему?
     -- Я бы с удовольствием побеседовал на другие, но вы же видите, караван
ждет. Так что давайте, действительно, прощаться.
     -- Вообще-то, кузен, я скакала несколько дней не только для того, чтобы
лишний раз  пожелать  вам  удачи.  У  меня  есть и  конкретная  просьба. Мне
хотелось  бы  получить  прядь  ваших  волос. Нет-нет,  не думайте,  что  тут
какие-то  сентиментальные  глупости!  --  поспешно  воскликнула Элина,  видя
выражение лица принца.  -- Дело сугубо практическое. Вы же знаете, я училась
магии.  Пользы от  этого  немного, но  все-таки... если у  меня  будут  ваши
волосы, и вы... вам потребуется помощь, я буду знать.
     -- Не уверен,  что это сработает, -- пожал плечами принц, -- к тому же,
когда мы будем за тысячи миль от Роллендаля и Тирлонда, вряд ли кто-нибудь с
Запада сможет нам помочь. Но если вы так  хотите, почему бы и нет.  Надеюсь,
вы не собираетесь делать это мечом? -- улыбнулся Артен.
     --  Нет-нет. У меня  с  собой ножницы.  Специально прихватила для этого
случая... Не бойтесь, я аккуратно отрежу и не попорчу вам прическу...
     -- Прически меня волнуют меньше всего,  -- ответил Артен, сознавая, что
несколько кривит душой -- ходить с выдранным клоком волос ему бы все-таки не
хотелось.
     --  Ну  вот  и все,  -- Элина  перетянула срезанные  волосы ленточкой и
спрятала в карман.
     Они посмотрели друг на друга.
     -- Мне пора, -- сказал принц. -- Прощайте, кузина.
     -- Прощайте, Артен. И будьте там поосторожней.
     -- Кто бы говорил! -- усмехнулся принц.
     --  Отец всегда  учил  меня  не  путать смелость с  безрассудством,  --
возразила Элина.
     -- Надеюсь,  вы  сами  усвоили  его уроки. Не  нравятся  мне  последние
события  в Роллендале и Тирлонде... Впрочем, --  оборвал он  себя, -- так мы
никогда не закончим. Прощайте уже окончательно.
     -- До встречи, принц!
     Артен повернулся и зашагал к  повозкам, а Элина вскочила  в седло. Один
из  лейтенантов  встретил  принца  понимающей  улыбкой  --  должно быть,  он
разглядел манипуляции Элины с ножницами и истолковал их именно в том смысле,
от которого графиня предостерегала Артена. Молодой человек  захотел в резком
тоне объяснить лейтенанту, что все это чепуха,  но понял, что, оправдываясь,
поставит себя  в еще  более глупое положение.  Он  сел  в повозку  и сердито
приказал трогаться.
     Заскрипели колеса, глухо застучали по земле копыта лошадей, послышались
гортанные  выкрики   погонщиков  верблюдов.   Караван  продолжал  свой  путь
навстречу неизвестности. Принц не удержался и выглянул в выходившее на запад
окно, где  видна  была  удалявшаяся  фигурка всадника на  гнедом коне. Артен
следил за ней, пока она не растаяла вдали.





Часть Вторая. Дорога На Тургунай
     Прошло  три  месяца с тех пор, как ханское посольство покинуло Тирлонд.
Осень вступала в свои права; листва на деревьях пожелтела, и по  ночам  было
холодно,  но  дни  все  еще  стояли  теплые  и  погожие  -- последняя агония
умирающего лета. Сенсации и тайны конца весны уже во многом  изгладились  из
памяти  рядовых тарвилонцев и тирлондцев, привыкших жить сегодняшним днем. В
начале лета, конечно, не было такого трактира,  рынка,  домика  ремесленника
или  дворца  вельможи, где не обсуждали бы свежие события.  Внезапная смерть
короля Гарлонга сама по себе вызвала много слухов; припоминали  произошедшее
до  того  покушение  на  его  племянника, кто-то упомянул в этой связи и имя
Урмаранда, хотя в этом не было логики -- у Урмарандов не было причин  мстить
королевской  семье  Тирлонда.  Когда  же  на  похоронах  короля обнаружилось
отсутствие принца Вангейского, это придало разговорам новый импульс;  кто-то
кстати   вспомнил  и  довольно-таки  спешно  покинувшее  город  тургунайское
посольство, и дошедшие из окраинных  городов  слухи  о  том,  что  вдали  от
столицы  посольство  сопровождал  необычно  большой  конвой. Но даже те, кто
связал эти вещи воедино и сделал вывод, что принц Артен вместе с посольством
отправился  на  восток, не шли дальше предположений о тайной дипломатической
миссии (удивляясь,  впрочем,  что  ее  доверили  столь  молодому  человеку).
Большинству  жителей  Тирлонда, равно как и Роллендаля, слово "Зурбестан" не
сказало  бы  ничего;  остальные  припомнили  бы  легенду  о  темных  жрецах,
поверженных  благородными  магами  --  защитниками  мира  (удивительно,  что
несмотря на резко изменившееся отношение к магии в эпоху ее падения, легенда
сохранила  прежнюю  расстановку  акцентов)  --  однако никому не пришло бы в
голову связывать старинные байки с  современными  реалиями.   Никому,  кроме
совсем уже небольшого круга лиц.
     Время,  однако,  шло,  а  ничего  нового   не  случалось,  и  разговоры
постепенно  утихли.  В  середине лета разразился мятеж в  одной из стран  на
севере, потом дошли сведения о  войне на западе -- но  все это было далеко и
ни   Тарвилона,  ни  Тирлонда  не  касалось.  Сейчас  горожан  больше  всего
интересовал  грядущий  Праздник Урожая  --  праздник  этот, по происхождению
своему сельский, широко отмечался в столицах обоих королевств.
     В один из таких  осенних дней -- вернее, в одну из ночей  -- Элина, как
обычно, спала в своей комнате на втором этаже дома Айзендорга. Ей  снился на
редкость скучный сон -- она сидела в  комнате для занятий, и  учитель обучал
ее придворному  этикету.  За  окном  сияло солнце  и  пели  птицы,  но Элина
вынуждена  была сидеть  и  слушать  учителя  с  его  противным, приторным от
вечного  лицемерия  голосом.  При  этом  она  понимала,  что ей уже 16  и  в
посещении этих уроков нет никакой  необходимости,  однако почему-то не могла
просто встать и  уйти. От скуки  она  начала вслушиваться в бубнеж учителя и
обнаружила, что тот повторяет одну и ту же фразу.
     Внезапно  все переменилось. Исчез  учитель,  исчезла классная  комната,
погасли краски дня. Элина видела внутренность полотняного шатра, освещенного
тусклым светом масляной плошки. Какой-то  человек спал на тюфяке,  укрывшись
одеялом; он отвернулся к стене, и Элина не видела его лица. С этой спокойной
картиной контрастировали крики  и  звон оружия,  доносившиеся  снаружи  -- и
становившиеся все  ближе.  Спящий беспокойно  заворочался, и  в тот же  миг,
откинув  полог шатра, внутрь ворвался  воин с  мечом в одной руке  и факелом
другой. Всполохи и тени заметались по стенам шатра.
     -- Ваша светлость, измена!
     Человек  сел,  откинув одеяло и, кажется,  еще  не  вполне понимая, что
происходит. Элина увидела, что  это принц Артен.  Солдат,  разбудивший  его,
судя по всему, принадлежал к тирлондской гвардии.
     -- Что такое? -- воскликнул принц, натягивая сапог. -- Где Рандавани?
     Совсем близко раздались воинственные вскрики,  но их пресек старческий,
но властный  голос:  "Стойте! Прекратите! "  В  следующий  момент, путаясь в
полах  наскоро надетого халата,  в шатер с необычной для его возраста прытью
вбежал седобородый старик, в котором Элина узнала одного из  послов, частого
собеседника  принца  Артена.  Двое следовавших за  ним  тургунайских  солдат
ощетинились мечами при виде тирлондского гвардейца.
     -- В  чем  дело, принц? -- старик говорил не на  языке Запада, но Элина
каким-то образом его понимала. -- Почему ваши люди убивают моих?
     -- То же самое я хотел бы выяснить у  вас, -- ответил Артен, заканчивая
одеваться. Видно было, что он сильно испуган,  но  старается держать  себя в
руках.
     --  Хан не  отдавал такого приказа.  Кажется,  здесь  какая-то  роковая
ошибка. Мы должны немедленно прекратить это, -- сказал Рандавани.
     Принц недоверчиво  смотрел на двух  тургунайцев  с  обнаженными мечами.
Рандавани обернулся к ним и отдал какую-то команду, которую Элина на сей раз
не поняла.  Те нехотя  сунули оружие в ножны.  Тогда Артен  велел  тирлондцу
сделать то же самое.
     Лязг  оружия  послышался совсем близко.  "Принц, спаса... " -- отчаянно
крикнул кто-то снаружи, и крик  оборвался хрипом. Несколько стальных клинков
разом вспороли  стены  шатра. Солдаты,  только  что  убравшие  оружие, вновь
схватились за  рукояти  мечей,  но  не  успели  их  вытащить и  тут же  были
зарублены. Ворвавшиеся  в  шатер  -- это были  воины Востока --  переступили
через трупы  и окружили  Артена и  Рандавани,  держа наготове  окровавленные
мечи.
     В этот момент Элина проснулась. Она сидела  на постели, тяжело дыша, ее
волосы  слиплись.  Девушка сунула  руку  под подушку  и извлекла  медальон с
волосами Артена. Ей показалось, что от медальона исходит пульсирующее тепло.
     Элина  даже  не  пыталась убедить  себя,  что это  всего лишь  сон.  Ее
познаний  в магии  было  вполне  достаточно, чтобы  понять -- все  увиденное
произошло на самом  деле. Где-то далеко на востоке в эти  самые минуты Артен
подвергался смертельной опасности. Может быть... уже был убит.
     Элина действовала скорее  автоматически, чем  сознательно; ею  все  еще
владели остатки  магического транса. Она оделась,  застегнула пояс с  мечом,
однако, натянув чулки, не стала сразу обувать сапоги, а взяла их в руку и на
цыпочках  сбежала по  лестнице. Прошло  совсем  немного времени, и  она  уже
колотила в дверь дома Зендергаста; весь путь она проделала бегом.
     Маг  не открывал очень долго; у Элины  было время,  чтобы прийти в себя
окончательно и осознать,  что глубокая ночь --  не лучшее время для визитов.
Однако она не отступилась от своего намерения и продолжала стучать.
     Наконец Ральтиван отворил ей. Он был полностью одет, считая ниже своего
достоинства появляться перед  нарушителем  спокойствия  в  затрапезном виде.
Элина приготовилась выслушать его возмущенные реплики, однако Зендергаст уже
и сам  понял, что его  не стали бы столь настойчиво поднимать с постели  без
серьезной на то причины.
     -- Что случилось? -- только и спросил он.
     Элина, все еще учащенно дыша после  быстрого бега, в нескольких  словах
пересказала  ему  свой  сон.  Зендергаст  нахмурился.  Похоже,  происходящее
обеспокоило его не намного меньше, чем Элину.
     -- И вы хотите, чтобы я узнал побольше, -- утвердительно сказал он.
     -- Да.
     -- Хорошо. Давайте медальон.
     -- Я думала, я сама с вашей помощью... как в прошлый раз...
     -- Нет. Теперь у нас  есть волосы, и я могу получить сведения напрямую.
Вы были бы только помехой.
     Познания Элины в области магии  позволяли ей в  этом усомниться, однако
она  пожала плечами и протянула медальон. Зендергаст  велел ей  подождать, а
сам удалился в ту комнату, которую использовал для колдовства в прошлый раз.
     Он  отсутствовал долго, не менее получаса. Элина  уже совсем  извелась,
когда  Ральтиван вернулся. В полумраке трудно было разглядеть выражение  его
лица.
     -- Они живы, -- сказал он.
     -- Они? -- Элина в эту минуту думала только об Артене.
     -- Принц и посол ир-Рандавани. Их взяли в плен.
     -- Кто?
     --  Нападавшие выглядят, как  воины Тургуная, но  при  этом тургунайцы,
защищавшие экспедицию,  перебиты, также как  и  тирлондские солдаты. Похоже,
что  многие из  них  убивали друг  друга, сбитые с толку  напавшими.  Трудно
сказать,  что произошло. Возможно, какой-то заговор, может быть, переворот в
самом ханстве.
     -- Где теперь принц?
     -- Пока что пленников куда-то везут. Но если их и запрут в какой-нибудь
темнице, на таком  расстоянии ничего  нельзя сказать определенно. Знаю лишь,
что  экспедиция  не  успела  достичь  своей  цели. Вам  надо отправляться  в
Тургунай, на месте вы уже  сможете отыскать их с помощью  медальона и  того,
чему я вас когда-то учил, -- маг говорил об этом, словно  о  самоочевидном и
давно  принятом  решении,  и  Элина тоже  восприняла  это,  как  само  собой
разумеющееся.
     -- Вы можете узнать что-то еще?
     -- Увы, -- развел руками Зендергаст.
     -- Ну что ж, спасибо. Простите, что  разбудила среди ночи, -- вспомнила
о вежливости Элина. -- Где мой медальон?
     -- Вот он, графиня.  И я хочу попросить  вас о том же, о чем вы просили
принца: ваши волосы...
     --  Конечно. Мне следовало самой  об этом подумать.  Будет  лучше, если
кто-то в  Роллендале сможет получить весть обо  мне, -- здравый смысл дочери
Айзендорга оказался сильнее гордыни,  нашептывавшей, что настоящие герои  со
всем справляются в одиночку.
     Зендергасту тоже не понадобилось долго искать ножницы.
     --  Как  жаль,  что  таким  способом  нельзя   поддерживать  нормальную
двустороннюю связь, -- вздохнула Элина, глядя,  как маг убирает отстриженную
прядь.
     --  Эпоха   цивилизации  кончилась,  графиня,  --  назидательно   изрек
Ральтиван   в  своей  обычной  манере.  --  Во  времена  варварства  даже  и
односторонняя связь возможна лишь от случая к случаю.
     --  Не  говорите  никому  раньше  времени, --  попросила девушка.  -- Я
оставлю отцу письмо.
     -- Об этом не беспокойтесь.  Но не спешите, подготовьтесь к путешествию
как следует. Ваш отец -- не единственный человек,  который не хочет, чтобы с
вами случилась беда.
     Вероятно,  это  было  максимальное  проявление теплых  чувств,  которое
Зендергаст мог себе позволить.
     Элина вернулась домой, разделась и легла, по-прежнему не потревожив сон
графа Айзердорга. Медальон  она уже не стала  снимать с  шеи. Ей не пришло в
голову заглянуть внутрь -- а если бы она это и сделала, то вряд ли  заметила
бы, что волос стало меньше.
     Следующие  два  дня ушли  у  нее на  подготовку  к  пути.  Элина заново
наточила  оружие  --  свой меч и  два  кинжала,  прикупила в  лавке коекакую
походную утварь,  уложила теплые вещи и запасную пару сапог; не забыты  были
также перевязочный  материал  и  снадобья,  полезные  для  заживления ран. В
одежду  она  зашила  некоторое   количество   золотых  и  серебряных  монет,
справедливо полагая,  что так  они будут сохраннее, чем в кошельке. У нее не
было проблемы  с добыванием  денег:  граф  приучил  свою  дочь  относиться к
финансам без  расточительства, а  потому спокойно доверял ей ключ  от ларца.
Элина  чувствовала, что на сей  раз  не вполне оправдывает  доверие,  и  это
беспокоило  ее  едва   ли   не  сильнее,  чем  все   опасности  предстоящего
путешествия.
     А меж тем,  несмотря  на тщательную подготовку, ее затея была  безумной
авантюрой. Она отправлялась одна на другой конец континента (что для времени
меча было  равносильно  краю  света),  ее  путь  лежал  через  неведомые  и,
вероятно, дикие земли, притом часть  этого пути  предстояло проделать зимой;
но  даже добравшись благополучно, что  она  собиралась  делать  дальше?  Она
оказалась бы  в стране,  языка  и обычаев которой не  знала,  в стране,  где
выглядела бы  чужой даже внешне, ибо  не принадлежала к восточной  расе; и в
таких  условиях  она  собиралась  в  одиночку  найти  и  освободить  важных,
несомненно хорошо охраняемых пленников?
     Нельзя  сказать,   чтобы   Элина  совсем   этого  не   понимала.  Но...
человеческая логика  отличается  от  математической. Элина  первую  половину
жизни провела в действующей  армии (точнее, в армиях разных стран), с  малых
лет привыкнув к  тяготам  походной  жизни; она воспитывалась  на  легендах о
подвигах   многочисленных   героев,  свершавших   в   одиночку  куда   более
внушительные деяния, чем то, что задумала Элина. Одним их этих героев был ее
отец,  вырастивший   ее  настоящим  бойцом.  Однако  все  эти  прославленные
личности,  как реальные,  так и (как  догадывалась Элина)  вымышленные, были
мужчинами. Все до одного. И эту несправедливость следовало исправить.
     Вечером  накануне  отъезда Элина  старалась казаться  особенно веселой,
дабы граф ничего не заподозрил; однако на душе у нее скребли  кошки. Мысли о
грядущем приключении вызывали у  нее не страх, а сладкое замирание в животе;
однако она понимала, что через несколько часов расстанется  с отцом на много
месяцев, и что того, в свою очередь, ждет далеко не лучшее утро в его жизни.
Понимала она, что  будет скучать и по другим  роллендальцам, от королевы  до
старого Ральтивана.  Однако эти мысли не  могли поколебать ее  решимость;  в
конце  концов, друг ее детства находился в плену на чужбине,  возможно, сама
жизнь его была в опасности -- и кому, как не ей, было спасать его?
     Девушка   (как,  впрочем,   и  юноша),  получившая  менее   героическое
воспитание, несомненно, поняла бы  свой долг совершенно по-иному, поставив в
известность тирлондский  двор  и  доверив,  таким  образом, спасение  принца
официальным  структурам.  Элина  была  достаточно  рассудительна,  чтобы  не
отвергнуть  этот  путь  категорически, но  ограничилась  тем,  что  подробно
описала свое видение в письме отцу, решив, что  более опытный в политических
делах  граф сам решит,  что с  этим делать. Элина, впрочем, не без оснований
опасалась, что  новый тирлондский монарх не примет реальных мер,  во  всяком
случае,  незамедлительно: давно прошли  времена,  когда магическим озарениям
верили больше, чем официальным бумагам с печатью.
     За час до рассвета  Элина, в последний раз постояв перед дверью спальни
своего отца, тихо спустилась по лестнице и выскользнула  из дома. Она вывела
лошадь из графской конюшни, навьючила поклажу и поехала по пустынным  улицам
в сторону Восточных ворот.

     Удивительное  дело,  но к полудню о поступке Элины знал уже весь город.
Непонятно, кто распустил  этот слух  --  уж  конечно  не  прочитавший письмо
Айзендорг;  стражники же  у ворот, пропустившие Элину, не могли знать,  куда
она направляется.  Тем не менее в скором времени уже  повсюду  говорили, что
дочь  графа Айзендорга,  тайно покинув родительский дом, одна отправилась на
восток выручать из беды тирлондского принца.
     Как бы ни  относился к случившемуся Айзендорг,  дело касалось не только
его,  ибо проливало  свет на  судьбу  тирлондско-тургунайской  экспедиции, а
значит, являлось вопросом политическим. Поэтому уже  в первой  половине  дня
граф отправился во дворец с  докладом королю. Уже выйдя  из кабинета Анриха,
он встретился в коридоре с королевой.
     -- Граф, неужели это правда, что Элина... -- устремилась она к нему.
     -- Да, -- коротко, не по этикету, ответил Айзендорг.
     -- Тогда  что же  вы медлите? Надо скорее послать погоню,  мы еще можем
успеть ее перехватить! Или вы как раз это и обсуждали?
     -- Нет. Никакой погони  не  будет.  Элина уже не ребенок.  Она  приняла
сознательное решение,  я  могу  одобрять его или нет, но, в любом случае,  я
уважаю ее свободу выбора.
     -- Как вы можете такое говорить? Элине всего 16, и она девушка!
     -- Элине у ж е 16, и она один из лучших бойцов Тарвилона.
     -- У вас нет сердца, граф! -- возмущенно воскликнула  Ринуана и, высоко
подняв голову, пошла дальше по коридору.
     -- Напрасно вы так думаете, ваше величество, -- тихо произнес Айзендорг
и двинулся в противоположную сторону.
     Уже пересекая  площадь,  он  заметил идущего  по направлению  ко дворцу
Ральтивана.  Поскольку дело, как  ни крути,  имело отношение к магии, король
послал  за  своим советником.  Маг,  заметив  издали  Айзендорга,  попытался
с