пехом  можно
было ожидать,  что  рыбы, живущие  в  пересыхающем  водоеме,  отрастят  себе
крылья.
     -- Есть гипотеза, что птицы появились на свете именно таким образом, --
заметил  Эйрих.  Элина  в   который  раз  воззрилась  на  этого  человека  с
изумлением: неужели он еще и ученый?
     -- Возможно, но при этом они перестали быть рыбами, -- парировал Артен.
--  Так  и люди  отрастили себе крылья -- в виде науки.  А теперь нам  хотят
оборвать крылья и заставить ползать по пересохшей луже.
     -- Однако Рандавани  говорил, что  теперь они  не будут отказываться от
науки.
     -- Могу себе представить, что это будет  за наука! -- фыркнул Артен. --
Робкие,  осторожные  попытки  исследований  в  разрешенных   областях,   под
бдительным  оком боящихся  любых перемен старцев...  а  судьбу ослушников мы
видели... --  он  мотнул  головой  в  сторону  невидимой отсюда площади.  --
Поэтому я считаю, что их необходимо остановить. Любой ценой, -- закончил он.
-- Но послушайте, Эйрих, почему вы со мной спорите? Вы что, защищаете их?
     -- Нет, -- качнул головой Эйрих. -- Просто проверяю,  насколько  тверда
ваша позиция и готовы ли вы к искушению.
     -- К какому еще искушению?
     -- Весьма возможно, что они попытаются привлечь вас на свою сторону. Им
понадобятся  верные  им  ученые,  но  дело  даже  не  в  этом.  Главное,  им
понадобятся наместники в других странах.  А вы хоть и не наследник престола,
но  все-таки  принц. И  в глазах тирлондцев  будете  обладать хоть  какой-то
легитимностью.
     -- Вот оно что, -- пробормотал Артен. -- Об этом я не подумал.
     -- Так что бы вы им ответили?
     -- Мне не нужна власть.  Я хочу заниматься наукой, а не политикой. Я не
принял бы даже полноценную корону из рук  законного  монарха. Тем паче  я не
собираюсь становиться марионеткой узурпаторов.
     --  Они  могут  искушать  вас  не  только  властью. Как  насчет  знаний
Зурбестана?  Они могут предложить их  вам -- только вам лично -- в  обмен на
лояльность.
     -- Если мы победим, эти знания и так достанутся науке, -- без колебаний
ответил Артен. -- Ну? Ваши вопросы исчерпаны? Вам не кажется, что теперь ваш
черед кое-что рассказать?
     -- Моя  речь будет  совсем  короткой,  -- сказал  Эйрих. --  Я не  могу
открыть  вам всего, но меня вырастили и воспитали  люди, чьи предшественники
боролись  с  магами еще в эпоху их могущества. И  я разделяю философию своих
наставников. Этого достаточно?
     -- Боюсь, что не вполне, -- возразил любопытный Артен.
     --  Как знаете, -- пожал  плечами  Эйрих. -- Вы можете, конечно,  и  не
рассматривать меня, как союзника, но  Элина подтвердит, что в этом случае вы
многое теряете.
     --  Если  Эйрих  не  хочет  что-то  говорить, он не  будет,  Артен,  --
согласилась Элина.  -- Но  дерется он от этого  ничуть не  хуже, можете  мне
поверить.
     --  Ну  ладно,  --  развел  руками  принц.  --  Будем  считать,  что  с
общефилософской частью покончено.  Рассмотрим теперь  плюсы  и минусы нашего
положения. Ну, с минусами все и  так ясно. Самый главный плюс: маги уязвимы,
во  всяком случае пока, иначе они не стали бы запирать нас  тут.  Причем, по
всей видимости, для них опасны не столько конкретно мы -- сколь бы ни лестно
было  думать  обратное -- сколько вообще утечка информации.  Это значит, что
если нам  не удастся бежать, но удастся  передать весточку во внешний мир --
проблема  уже  может быть  решена.  Далее...  далее напрашиваются  кое-какие
интересные выводы. Эйрих, очевидно, не в курсе, что год назад в Тарвилоне на
меня было совершено покушение. Мне до сих пор странно произносить эти слова,
но эмоции в сторону. Чем больше я  над этим размышлял, тем больше убеждался,
что  единственной  разумной  причиной  покушавшихся  могло  быть  стремление
сорвать  зурбестанскую  экспедицию.  Теперь  нам  уже известно, что в состав
посольства входили хурданистанские шпионы, но они тут ни при чем -- им я был
нужен живой. Затем -- внезапная смерть короля Гарлонга... правда, экспедиция
к  этому времени  успела уже отправиться, но новый король отправил  вдогонку
депешу, которую  я, каюсь, не прочитал -- именно потому,  что боялся приказа
вернуться. И хотя мне трудно считать друзьями тех, кто пытался убить меня и,
возможно, убил моего дядю,  однако,  думая об этом теперь, я могу их понять.
Ни  меня,  ни  Гарлонга невозможно  было  отговорить  от  экспедиции.  Любые
рассказы о заговоре магов мы подняли бы на  смех. И учитывая, что  речь шла,
как бы  пошло это ни  звучало, о спасении  мира... нет, я  все  равно  их не
оправдываю,  но  хочу  сказать,  что  теперь  мы  можем  рассматривать  этих
неизвестных  как  союзников.  Может  быть,  до  сих   пор   у  них  не  было
доказательств,  достаточно  серьезных, чтобы  им поверили. Но теперь,  после
одновременного исчезновения придворных магов разных стран...
     -- Кто вам сказал, что они исчезли? -- перебил Эйрих.
     -- То есть? -- уставился на него принц. -- Не могли же они раздвоиться!
Насколько мне известно, такое было недоступно даже магам древности.
     -- Да,  но если они  один раз  перенеслись  за тысячи  миль,  они могут
проделать это снова. Конечно, после того, как мир узнает об их  притязаниях,
они засядут здесь безвылазно... но на подготовительном этапе вполне могут по
очереди наведываться к себе на родину.
     -- Гм, -- качнул головой Артен. -- А ведь и в самом деле.
     -- В любом случае, эта  ваша  гипотеза  о неведомых  союзниках, которые
чуть было вас  не  прикончили,  представляется  мне слишком сомнительной. Мы
должны рассчитывать исключительно на  собственные силы, -- решительно заявил
Эйрих.
     --  Ну,  в  таком  случае остались сущие  пустяки -- придумать, как нам
отсюда выбраться -- или  хотя бы известить  внешний мир -- и осуществить это
на практике, -- резюмировал Артен. -- У кого-нибудь есть идеи?
     В воздухе повисло тягостное молчание. Затем в тишине тоскливо скрипнула
входная дверь.
     -- Слуга! -- радостно сорвалась с места Элина.
     --  Кузина, сохраняйте достоинство,  --  одернул  ее  Артен,  продолжая
сидеть.
     -- Но  он  же  не  знает,  в какой мы комнате. Надо его  встретить,  --
поднялся со стула Эйрих.
     Все трое вышли из  столовой и двинулись по коридору. Слугу  они увидели
на  выходе  из  передней.  Он  шел  им  навстречу,  держа  в  руках поднос с
тарелками, накрытыми крышками -- невысокий серый силуэт в тени коридора.
     -- Вы говорите по-тарвилонски? --  спросила Элина, не  особо надеясь на
ответ. Слуга и не ответил. Он вошел в полосу солнечного света, падавшего  из
открытой  двери  одной из  комнат;  теперь было  видно, что он принадлежит к
восточной расе и одет в серый комбинезон. Эйрих обратился к нему на основном
средневосточном и  тургунайском, а затем Артен  -- на древнем едином.  Слуга
все так же молча и невозмутимо шел по коридору прямо на них.
     --  Может, он глухонемой? -- предположила вслух Элина, становясь у него
на пути.
     -- Надеюсь, хотя бы не слепой, -- пробормотал Артен.
     Слуга не  был  слепым.  За два фута до Элины  он сделал  шаг в сторону,
обходя графиню. Коридор  был не  так уж широк, и он слегка  задел ее плечом.
Его комбинезон был покрыт пылью. Черты его  лица застыли  бессмысленно-тупой
маской,  глаза  походили на две  стекляшки. Но  хуже всего был исходивший от
него слабый, но отчетливый запах аммиака.
     Элина знала, что  это  означает.  Она в ужасе  отшатнулась,  ударившись
спиной о стену.  Увидев ее реакцию, Артен и Эйрих поспешно отступили  с пути
слуги. Тот, по-прежнему  не  обращая  на  них внимания, проследовал дальше в
сторону столовой. Артен обернулся к Элине за разъяснением.
     -- Они не переносили сюда слуг,  -- сказала графиня,  борясь с дрожью в
голосе и глядя вслед удаляющейся  фигуре. -- Они набрали их прямо здесь. Это
зомби.
     -- Зомби -- это же сказки, -- не поверил Артен.
     --  Теперь   это  снова  быль,  --  констатировала  Элина.  --  Узнаете
комбинезон?  Жаль,  магам  не  хватило  чувства  юмора послать  служить  нам
аристократа. Зомби ведь без разницы, кем он был при жизни.
     Слуга вошел в столовую, и какое-то время оттуда доносилось позвякивание
расставляемой  посуды.  Затем  он  вновь показался на пороге  и  двинулся  к
выходу. На сей  раз его пропустили, не пытаясь  задержать, однако, когда  он
прошел мимо, Эйрих двинулся следом. Зомби тем же размеренным шагом подошел к
входной  двери,  открыл   ее  и  шагнул  наружу.  Эйрих  бросился  на  улицу
одновременно с ним -- и отлетел назад, отброшенный невидимой стеной.
     --  Бесполезно,  --  сказала  подошедшая  Элина. --  Зомби могут пройти
сквозь барьер, а мы нет.
     -- Зомби -- это ведь оживленный мертвец, так? -- уточнил Артен.
     -- Термин "оживленный" здесь не слишком подходит, -- возразила графиня.
-- Зомби  не живет. Личность, бывшая при жизни, не возрождается. У зомби нет
разума и воли, нет прежней памяти, это просто кукла, способная выполнять  не
слишком сложные приказы.
     --   Где   они  взяли   столь   превосходно   сохранившийся   труп?  --
поинтересовался  принц,  коим,  после минутного  шока, уже овладело  научное
любопытство.  -- Насколько мы  видели,  тут от  всех остались  лишь  кожа да
кости...
     -- Я, конечно, не спец по некромантии, --  брезгливо поморщилась Элина,
--   но,  насколько   я   знаю,  достаточно  одного  скелета.  Плоть   можно
восстановить. Но это не живая плоть. Она не чувствует боли, тепла, холода...
Но мышцы работают не хуже, чем у живого человека. Порою даже лучше.
     -- Значит, у них уже есть армия, --  констатировал  Эйрих. -- Или скоро
будет.
     -- Как только  они научатся  управлять достаточно  большим  количеством
зомби, -- кивнула графиня. -- Но за этим дело не станет.
     -- Зомби могут воевать за пределами Зурбестана? -- уточнил Эйрих.
     -- Не  знаю. Сведения  о них относятся к  той  эпохе, когда  магия была
везде, вы ж понимаете. Но боюсь, что могут. Мы сами видели, что отсюда можно
воздействовать  на  немагический   мир  --  когда  Рандавани   вытащил  сюда
остальных...  Да   и,   если  бы  их  возможности  ограничивались  пределами
Зурбестана, вся их затея не имела бы смысла.
     Они вернулись в  столовую. По тарелкам была  разложена какая-то овощная
снедь,  над  которой  вился достаточно аппетитный пар.  Рядом лежали  пышные
лепешки. Медный кувшин был полон холодной водой.
     --  Хорошо, что  нет мяса, -- сказал Артен. -- Догадываюсь,  какого оно
могло бы быть происхождения...
     -- Строго говоря, откуда  в этой пустыне овощи, тоже неясно, -- заметил
Эйрих. --  Но давайте  не заморачивать этим  голову. Если бы они  хотели нас
убить,  они  бы это  сделали  и  не  прибегая  к  отравлению.  Значит,  пища
безвредна.
     -- Может, это  и  логично,  но  я все  равно не стану есть  лепешку,  к
которой прикасался этот... это... -- скривилась Элина.
     -- Мне больше достанется, -- отозвался Эйрих.  -- Впрочем, передадим им
записку, чтобы в следующий раз их  зомби был  в  перчатках. Как и полагается
слуге в лучших аристократических домах.
     Среди принесенного на подносе оказались и западные  двузубые вилки,  от
которых  Элина  совсем  уже  отвыкла  в  походных  условиях.  Среди  посуды,
принадлежавшей некогда  хозяину  дома, вилок  и ложек не было -- зурбестанцы
ели палочками.
     Был первый месяц лета,  месяц самых долгих дней, и до заката оставалось
еще  немало  времени.  Однако  день  этот  выдался  слишком  утомительным, и
пленники,  не  без  мрачной  иронии  пожелав  друг  другу  спокойной   ночи,
разбрелись по кроватям.
     Ночи здесь, в горах, даже  летом были прохладными, но,  пока солнце еще
светило,  в  старом  доме  было душно.  Несмотря  на  усталость, Элина долго
ворочалась и не  могла заснуть.  Она  вспоминала,  как славно начинался этот
день -- как  они, первые из всех людей за долгие  тысячелетия,  вступали  на
территорию древней  загадочной  страны Зурбестан,  безмерно  гордые собой  и
полные  самых  радужных надежд на великие открытия... Кто из них  троих  мог
тогда предположить, что вечером того же дня они окажутся пленниками, которым
еду приносит мертвец, а над всем миром нависнет  опасность, о которой  никто
на свете -- кроме, конечно, участников заговора  -- не мог  и помыслить? Что
Ральтиван Зендергаст,  которого она  считала милым старым чудаком  и  всегда
защищала  от нападок и насмешек, окажется  изменником и чуть  ли не мозговым
центром заговорщиков? А ведь  она  могла бы  заподозрить неладное, еще когда
старик  под  большим  секретом  поведал ей  об экспедиции, в  которую  Артен
отправляется вместе с  тургунайцами, и тем паче  потом, когда он с легкостью
необыкновенной посоветовал ей одной ехать на край света, через дикие страны,
освобождать  невесть где  находящегося  Артена... Но  она  тогда была как  в
лихорадке после своего ночного видения и  восприняла его совет, как должное.
А если  бы  она, вместо того чтобы примерять  на себя славу  героев старины,
спокойно  все  обдумала и рассказала отцу? Уж он-то бы вытряс из Зендергаста
правду, он всегда  подозревал,  что  это  за тип...  Да, но ведь Артен был в
плену не у заговорщиков, а  у хурданистанцев, у которых был свой интерес.  И
его  надо  было  спасать, и  кто  знает,  чем обернулось  бы  дополнительное
промедление -- хурданистанцы уже начинали терять терпение...
     В  конце концов,  так и  не приведя в порядок  свои мысли на сей  счет,
Элина уснула.  Ночью ее  мучали  кошмары.  Ее  окружала  толпа  мертвецов со
следами копыт на одежде и осыпала проклятиями  за переломанные кости. Причем
во  сне зомби выглядели  не  похожими  на живых  людей,  а  теми  же  самыми
иссохшими мумиями, по которым  экспедиция  ехала  днем. Элина  отбивалась от
них, пыталась убежать, но они  наваливались со всех сторон,  костлявые  руки
хватали ее, оскаленные черепа тянулись желтыми  зубами к ее лицу... Потом ее
куда-то  волокли с криками "теперь мы  будем  кататься по вам!  "  И вот она
лежала на площади, не  в силах  пошевелиться, а рядом были уложены другие --
Эйрих, Артен и  ее отец,  и прямо на  них с утробным  грохотом ехали  ржавые
самоходные машины, а  за  их рычагами сидели мертвые водители, выкрикивавшие
"да здравствует Рандавани Зендергаст! " И вот уже тяжелые колеса наезжают на
Эйриха, он кричит и корчится в агонии, слышен треск  костей... Потом настает
черед  Артена,  Элина бьется  в  невидимых путах...  Потом колеса с  хрустом
наезжают  на грудь ее  отца... "Папа! " -- не  помня себя,  кричит  Элина, и
слезы заливают  ее лицо... И вот перед машины нависает уже над ней... В этом
месте Элина  просыпалась, переворачивалась на другой бок, пытаясь избавиться
от наваждения, но стоило ей заснуть, как кошмар начинался заново.

     Потянулись  однообразные  дни плена.  На  второй  день  Артен попытался
добраться до  третьего этажа, выстроив пирамиду  из мебели;  полдня он и его
товарищи стаскивали на площадку лестницы кровати, шкафы,  столы и стулья, но
затея окончилась крахом:  пирамида  развалилась еще на стадии строительства,
часть мебели была поломана, и с костями Артена было бы то же  самое, если бы
Эйрих не  успел подхватить его вовремя. Да и  трудно было ожидать успеха  от
этого предприятия --  как-никак, высота этажа  составляла почти  два десятка
футов.
     После этого  принц  впал в глубокую задумчивость, плавно  перешедшую  в
депрессию; у Эйриха и Элины также не появлялось никаких идей спасения. Желая
развеяться, Артен оставил  на время обдумывание бегства и вновь принялся  за
рукопись Элины. Самой же графине было решительно нечем заняться -- разве что
периодически  отвечать на вопросы Артена, что  значит то  или  иное в спешке
записанное  слово.   Спасаясь  от  скуки,  она  решила  записывать   историю
собственных приключений, которые, в контексте сложившейся ситуации, уместнее
было назвать злоключениями. Чистых листов  бумаги, правда, оставалось совсем
немного,  и она  не знала,  можно ли  будет -- и будет  ли это безопасно  --
попросить бумагу у тюремщиков.
     Какие мысли бродили  в голове у  Эйриха --  этого, как обычно, не  знал
никто.  Уныние на его лице Элина видела лишь дважды -- когда Хинг ограбил их
в пустыне и когда маги сразу после прибытия заперли их в комнате пирамиды. И
оба раза это выражение продержалось недолго. Периодически Эйрих  отправлялся
бродить по дому; Элина  понимала,  что он  ищет выход, но относилась  к этим
попыткам скептически.
     Однако  на уже  на пятый  день  ситуация изменилась. Войдя  в столовую,
графиня успела заметить, что ее товарищи о  чем-то шушукаются.  Они, правда,
тут же перешли на  обсуждение истории тирлондской  правящей династии,  но по
тому,  как радостно  блестели  глаза  принца, Элина поняла,  что  предыдущий
разговор шел на куда более актуальную тему. И что Эйрих что-то нашел.
     Предположение подтвердилось тем, что с этого дня Артен уже  не просил у
нее  пояснить  неразборчивую  строчку  рукописи.  И, более того, попросил не
входить в его комнату без стука и если  на  стук не будет ответа. Он даже не
счел  нужным  как-то  пояснять свои  просьбы. Элина понимала, почему  ей  не
доверяют,  и не обижалась (точнее, пыталась не  обижаться). Что ж, как бы ни
противилась  этому  ее  деятельная  натура, ей  оставалось  только  ждать  и
надеяться.
     Но  два дня  спустя произошло неожиданное  событие. Вскоре  после ужина
пленников навестил Ральтиван.
     -- Чем обязаны такой честью? -- холодно осведомился Артен.
     -- Я бы хотел поговорить с Элиной, -- спокойно ответил маг.
     -- Ну, если она согласится остаться с вами наедине...  -- издевательски
протянул Эйрих.
     -- Я соглашусь, -- сказала Элина. -- Идемте в соседнюю комнату.
     Маг  и  графиня  уселить  по  разные стороны  небольшого  полированного
столика, на крышке которого улыбалась морда усатого дракона.
     --  Ну?  --  Элина посмотрела на  него  тем же  вызывающе-презрительным
взглядом, что и в свое время -- на капитана захвативших ее пиратов.
     --  Давай  не будем  ссориться,  Элина, --  мягко  сказал старик.  -- Я
пришел, чтобы  помириться.  Я  понимаю, что виноват  перед  тобой  и  твоими
друзьями. И я хочу сделать тебе подарок, --  он извлек откуда-то из  складок
своей мантии маленький бархатный футляр и положил на стол, прямо на драконью
пасть.
     --  Единственный  подарок, который  мы согласны от вас  принять --  это
свобода, -- отрезала Элина. -- И извольте говорить мне "вы". Несмотря на то,
что я ваша пленница, я  все  еще  графиня Айзендорг! --  она  гордо вскинула
голову.
     --  Элина, не надо строить из себя героиню легенды, -- вздохнул маг. --
Ты  ведь  сейчас  думаешь лишь  о  том,  насколько  эффектно  смотришься  со
стороны... Хорошо,  вы, графиня, если  вы настаиваете, --  он  улыбнулся. --
Хотя вообще-то даже мы с братьями зовем друг друга на "ты".
     --  Члены  разбойничьей шайки поступают так же, -- проинформировала она
его.
     -- Вы не хотите открыть футляр?
     Элина пожала плечами  и  надавила защелку.  Она  ожидала увидеть внутри
какую-нибудь  безделушку  с  драгоценным  камнем,  из  тех,  что  так  ценят
"настоящие женщины",  и к  которым Элина  всегда была совершенно равнодушна.
Однако внутри  лежала прядь волос. Точнее, даже две  пряди -- при  ближайшем
рассмотрении было видно,  что одна из  них темнее. Элина подняла  удивленный
взгляд на Зендергаста.
     -- Это ваши и Артена, -- пояснил маг. -- Не сомневайтесь, здесь все.
     -- Почему? -- только и спросила Элина.
     -- Я  ведь сказал, что хочу с вами помириться. Я  делаю это  без ведома
братьев, они бы, несомненно,  осудили меня. Так что уж  и  вас попрошу, если
что, не  проговариваться, в конце концов, это в ваших же интересах... Элина,
я  знал тебя еще маленькой  девочкой.  И я любил тебя, как все при  дворе...
Может быть, даже больше, чем они -- у меня ведь никогда не было  собственных
детей и внуков. Этому не мешали мои