ваю, -- спокойно ответил Эйрих.
     -- Ответ -- "да" на оба вопроса, -- признала графиня. -- Я не знаю всех
подробностей биографии отца, он не слишком любит  об этом рассказывать... но
он мог нажить немало врагов. Не так давно я даже встречалась с одним из них,
правда, как раз этот вряд ли для меня опасен. В конце  концов, я  спасла ему
жизнь.
     --  Уж это мне рыцарское  благородство, -- с  неодобрительной насмешкой
произнес Эйрих.
     -- По-вашему, я должна  была позволить его убить только потому, что его
покойный отец когда-то пытался убить моего?
     --  Нет -- при условии, что он столь же благороден, как  и вы, а в этом
никогда нельзя быть уверенным.
     Элина возмущенно пожала плечами и продолжила:
     -- Что касается цели моего путешествия, то, конечно, есть те, кто хотел
бы мне помешать, иначе не  возникло бы нужды в самом путешествии. Но  они не
здесь... они далеко на востоке.
     -- Кто может гарантировать, что у них нет своих людей на западе?
     -- Никто, -- признала  Элина. В  самом  деле, если Артен  стал  жертвой
заговора, его нити могли вести куда угодно.
     --  Таким  образом,  с  вашей  стороны  было  бы  неразумно  продолжать
путешествовать  под  вашей  фамилией,  -- резюмировал Эйрих. -- Вы потеряете
возможность  щеголять  своим  графским  титулом, но не сегоднязавтра вы  все
равно покинете земли, где западные титулы имеют значение. С  другой стороны,
вам  следует выбрать псевдоним так, чтобы  ваши друзья, если они захотят вам
помочь, сумели вас  отыскать. Есть ли у вас какое-нибудь прозвище, известное
только вашим друзьям?
     --  Н-нет.  Я  всегда  терпеть  не  могла прозвища  -- кроме,  понятно,
героических, которые дают за подвиги, -- последняя оговорка натолкнула Элину
на  мысль:  --  Вот  разве   что  на  последнем  турнире  мне  уже  пришлось
притворяться мужчиной, и я выступала под именем Эрвард. Но я уже раскаялась,
что взяла такое громкое имя -- победа досталась не мне...
     -- Эрвард -- вполне  нормальное имя.  Так звали  легендарного героя, но
так  зовут  и многих обычных  людей.  Я знавал  одного бакалейщика по  имени
Эрвард.  (Элина  явно не  пришла  в  восторг от  такого сравнения.  )  Жаль,
конечно, что это имя знают  не только  друзья... ну  да ничего не поделаешь.
Осталось выбрать фамилию.
     -- Эльбертин, -- назвалась Элина по имени своего отца.
     -- Ну что ж, с днем рождения, Эрвард Эльбертин. С этой минуты вы должны
пользоваться только этим  именем и говорить о себе  только  в мужском  роде.
Даже когда считаете, что посторонние вас не слышат.
     Элина  помолчала,  привыкая   к  этой  мысли.  Эйрих  шагал  рядом.  До
постоялого двора было уже недалеко.
     -- Вы остановились здесь же? -- спросила графиня.
     --  Возможно, -- загадочно ответил Эйрих.  -- Могу я все-таки спросить,
куда  вы направляетесь,  хотя  бы  в  ближайшей  перспективе?  Возможно,  мы
окажемся попутчиками.
     Элина взглянула на него с сомнением.
     -- Я  понимаю  ваше недоверие, -- продолжал ее спутник, --  но я коечто
знаю  о Востоке  и мог бы быть  вам полезен.  Знакомы ли  вы,  к примеру,  с
восточными языками?
     -- Это, конечно, звучит интересно, но зачем _вам_ мое общество?
     -- Ну, я  тоже не каждый день встречаю девушек, которые бы  так владели
мечом,  -- улыбнулся Эйрих. -- Вы меня заинтересовали. И мне бы не хотелось,
чтобы  вы попали  в  беду  из-за какой-нибудь  нелепой  случайности  или  по
неведению.
     Подобная опека задевала гордость  Элины, да и осторожность нашептывала,
что такая благотворительность выглядит несколько  странно. С другой стороны,
она уже,  как-то  не  задумываясь, доверилась  этому человеку,  приняла  его
советы (действительно разумные), сообщила свое новое имя. Это неудивительно,
в  конце концов  он спас  ее.  В качестве  друга Эйрих,  с его угадывавшимся
опытом и знаниями, был бы безусловно  полезен. Но кто знает,  что у  него на
уме  и  какие  планы  он  строит  на  будущее?  Еще  недавно  Элина  открыто
путешествовала  под своим именем и  не думала о возможной слежке, а теперь у
нее  мелькнула  мысль  --  уж не была  ли  вся история в  трактире  и  после
подстроена?  Она даже  пожалела,  что  не  последовала принципу  Эйриха и не
осмотрела сама тело убитого (убитого? ) парня. Тут же, впрочем, она  решила,
что  это чепуха  -- кто  мог знать  заранее, что  она войдет именно  в  этот
трактир?
     -- Откуда  вы узнали, что я из Тарвилона?  -- спросила она. -- На  этом
языке говорят в нескольких королевствах.
     -- Я мог бы ответить, что разница в  диалектах  позволяет определить не
только  страну, но и  провинцию,  а  часто и город, -- ответил Эйрих. -- Вы,
например, из Роллендаля, однако прожили там не всю  жизнь. Но дело даже не в
этом, а в том, что имя графа Айзендорга достаточно известно.
     -- Вы знаете моего отца?
     -- Не раз слышал о  нем, но лично встречать не приходилось. Так что  вы
скажете о моем предложении?
     -- Я с благодарностью приму его... если, конечно, нам  действительно по
пути, -- Элина выжидательно замолчала. Не было причин отказываться от помощи
Эйриха,  если их  дороги  совпали случайно -- тем паче  что Элина  все равно
планировала в своем  путешествии пользоваться услугами людей, знающих язык и
местность. Но если Эйриху не просто по пути, если он собирается сопровождать
ее  специально, то вряд  ли  это делается  бескорыстно. Элина  подумала, что
откажется, если  Эйрих не сможет назвать точную цель своего путешествия, или
если он назовет Тургунай,  что было бы слишком уж маловероятным совпадением,
учитывая почти полное отсутствие контактов Запада с этой далекой страной.
     -- Я направляюсь в Дулпур, -- сказал Эйрих. -- Это достаточно далеко на
юго-востоке.
     --  Я знаю, -- кивнула  Элина. На карте, лежавшей во внутреннем кармане
ее куртки  (конечно, карте  весьма  неточной и приблизительной во  всем, что
касалось центральных и восточных  областей континента), Дулпур был обозначен
как  небольшая страна  на  южном побережье, в  тысяче  миль на  юго-запад от
границ   континентального   Тургуная.   Купеческие  корабли  Запада   иногда
добирались   до  дулпурских  портов,  но  такое  плавание   было   долгим  и
небезопасным,  так  что чаще  торговцы избирали в  качестве конечных пунктов
города и страны, лежавшие существенно  западнее, на  берегу Срединного моря.
Не было  однозначного ответа на  вопрос, какой путь до  Дулпура оптимален --
морской или сухопутный; в целом морем путешествовать легче, чем по суше, уже
хотя  бы потому,  что корабль, в отличие от лошадей, не нуждается в отдыхе и
пище, однако начиная путешествие, к примеру,  из не  имевшего выхода к  морю
Тарвилона, потребовалось бы сначала долго добираться до  южных  или западных
портов  и  ждать подходящее судно,  притом путь вокруг  материка  оказывался
намного  длиннее  прямой дороги по суше,  а  часто бушевавшие  за  пределами
Срединного моря  бури и активно промышлявшие в южных водах пираты едва ли не
уравновешивали  опасности  дороги  через  дикие  земли   центральной   части
континента.
     Так что Эйрих вполне  мог выбрать сухопутный маршрут, но Элина, в любом
случае,  в Дулпур и  вообще на побережье  не собиралась. Дорога  на Тургунай
лежала севернее. Однако до тех пор, пока Эйрих не повернет к югу, они  могли
быть попутчиками,  о чем  графиня  и поставила его  в известность,  так и не
назвав конечной цели своего  путешествия. Эйрих  не стал настаивать; в конце
концов, он сам только что внушил Элине мысль о необходимости осторожности.
     Они  вошли в ворота постоялого двора; видимо, Эйрих и в самом деле тоже
остановился  здесь.  Прежде, чем расстаться,  Элина  решилась  обратиться  к
своему спутнику еще с одной просьбой:
     -- Я догадываюсь, что  вам более приходилось иметь дело с мечом, нежели
с  ножницами, однако не могли бы вы помочь мне с  новой стрижкой? Боюсь, что
сама я не справлюсь с собственным затылком.
     -- Вы даже не представляете себе, с чем  мне приходилось иметь дело, --
улыбнулся Эйрих. -- Я постригу вас. Кстати, не "сама", а "сам".
     Требовать  горячую  воду  у  хозяина  было  уже  поздно, поэтому  Элина
ополоснула волосы  в кадушке с  холодной, избавляясь от остатков мази. Затем
Эйрих  быстро и  ловко  исполнил  обещанное;  оглядев  себя в отполированную
серебряную  пластину  зеркала,  Элина убедилась,  что  теперь  ее  вид  стал
окончательно мальчишеским. Это не  решало всех проблем; если раньше она была
"не  того пола", то теперь, благодаря не знавшей растительности  коже лица и
звонкому голосу, оказывалась "не того возраста", так что ее меч -- у  людей,
не знакомых с ним -- вновь мог вызвать насмешки и несерьезное отношение. Но,
видимо, это все же было меньшее из зол.
     Эйрих распрощался и удалился, договорившись, что они отправятся в  путь
рано  утром. У Элины мелькнула мысль проследить, куда  он пойдет, но она тут
же  отругала  себя за  то, что пытается  скомпенсировать  недавнюю  излишнюю
беспечность излишней подозрительностью.

     Ее разбудил  не  слишком громкий,  но  настойчивый стук в дверь. Элина,
наконец, с неудовольствием поверила,  что ей это не снится, широко зевнула и
разлепила веки, обнаружив за окном серые предрассветные сумерки.
     -- Кто там? -- спросила она, борясь со вторым зевком.
     -- Эйрих. Пора ехать.
     -- Так рано?
     -- После вчерашнего происшествия нам ни к чему задерживаться в городе.
     -- Ладно... ааау (третий зевок). Ждите меня во дворе.
     Не прошло  и получаса, как  они выехали  из  города. Рассвело; впрочем,
небо, практически совершенно  ясное  накануне, теперь  было  сплошь затянуто
серыми тучами -- как видно,  в эту  ночь лето умерло окончательно. Наставала
отнюдь  не  лучшая пора  для дальних  путешествий;  но опасность,  грозившая
Артену,  не позволяла Элине  ждать  до весны, что же касается Эйриха, то кто
знает, какие мотивы заставили его пуститься в путь в это время.
     Графиня наконец разглядела своего спутника при  свете дня и решила, что
он,  пожалуй,  еще старше, чем показался ей накануне -- или же  на  его долю
выпали слишком суровые испытания. Последнее казалось наиболее вероятным, ибо
осанка  Эйриха показывала,  что тело еще  не  утратило силу  и  гибкость.  В
трактире у  него не было оружия,  так что теперь Элина с интересом взглянула
на его  меч  --  тот  оказался  неожиданно  коротким,  в  то  время  как  ей
представлялось, что  у такого, как Эйрих, должна торчать из-за плеча длинная
рукоять двуручника.  Она  даже спросила его  об  этом,  и Эйрих  с  усмешкой
ответил, что не любит громоздкое оружие.
     --  А  с  каким   оружием  вам  приходилось  иметь  дело?  --  тут   же
поинтересовалась Элина.
     -- С самым разным. Включая пантайскую вару-васу, ходжеремский  бхигар и
нва'агские  угхе.  Но все равно нахожу,  что прямой  короткий  меч  наиболее
удобен для открытого боя.
     -- Я даже не слышала... не слышал этих названий,  -- призналась  Элина.
-- Эти страны далеко?
     --   Достаточно  далеко.  Нва'аге,  например,  лежит  на  юго-восточном
побережье Южного  континента. Впрочем,  не буду утверждать, что  побывал  во
всех этих землях. Оружие, как и люди, способно путешествовать.
     -- Но по той дороге,  по которой мы  едем  сейчас, вам  уже приходилось
ездить?
     -- Да. Завтра мы доберемся до Растбука -- это последний пралецкий город
на этом пути. Дальше  начинаются сплошные леса; это земли луситов. У луситов
нет единого государства;  их  многочисленные княжества вечно враждуют  между
собой,  нередко  заключая  союзы  с   другими  народами  против  собственных
собратьев. Территориально эти княжества весьма обширны, но слабо заселены --
в каждом несколько  отдаленных друг  от  друга городов и  затерянных в лесах
сел, до которых нередко  можно  добраться только звериными тропами. Лесовики
-- народ угрюмый,  страшный не только в гневе, но  и в радости; говорят, что
они  приносят человеческие  жертвы  своим идолам.  Луситы не строят каменных
домов,  даже  городские  укрепления  у  них  деревянные,  однако  металл они
добывают  и куют оружие. Вообще они считаются неплохими  воинами и  стали бы
реальной угрозой Западу, если бы когда-нибудь  объединились. Луситы -- самые
восточные и наименее цивилизованные представители северной ветви белой расы.
На востоке их земли ограничены великой рекой, которую они называют Омола,  а
на старых картах она именуется Ильт-Ка; эта  река берет  начало на севере  и
впадает в Срединное море. К югу от луситских лесов лежат степи кочевников --
давних  врагов  луситов  и  их же  давних союзников в  междуусобной  борьбе.
Кочевники,  впрочем, тоже не  однородны,  в  южных степях обитают  различные
племена -- однако  сейчас они, кажется, все  признали  себя  данниками  хана
Курибая,  так  что,  заручившись ханским ярлыком,  можно  пересечь их  земли
относительно безопасно.
     Сведения о  южных землях были, конечно,  небезынтересны  Элине, но пока
что  не представляли практической  ценности,  и она спросила о территориях к
востоку от Ильт-Ка.
     -- Об этих землях мало  что известно, -- ответил Эйрих. -- Вроде бы там
тоже  простираются леса, в  которых  обитают  совсем уже  дикие  племена, не
знавшие цивилизации даже в эпоху магов. Говорят, что маги оставили эти земли
в диком состоянии,  дабы  не  нарушать равновесия. Вы, должно быть, слышали,
что маги считали сохранение равновесия  едва ли не  главным принципом своего
правления.
     -- Да, Артен часто возмущался этим, -- кивнула Элина и тут же прикусила
язык. Хоть она  и решила довериться Эйриху, пожалуй,  не  стоило  почем  зря
упоминать имя Артена. Но Эйрих, похоже, не придал этому имени значения.
     -- Неужели ваш путь лежит в эти дикие края? -- спросил он вместо этого.
     --  Ну, я вовсе  не  собираюсь  в гости  к дикарям. Есть ведь  и  более
цивилизованные страны. А  скажите, Эйрих,  -- сменила она тему, -- вы знаете
луситский язык?
     -- Не то чтобы хорошо знаю, но объясниться на основном диалекте могу.
     -- Я знаю  совсем чуть-чуть.  В детстве  нахваталась  разных наречий от
однополчан моего  отца -- с ним вместе кто  только не служил, были и луситы.
(Элина поймала себя на  том, что опять употребила женский род,  но  не стала
поправляться,  ибо на  сей раз говорила от лица  себянастоящей, дочери графа
Айзендорга, первую  половину жизни кочевавшей с различными армиями. )  -- Вы
не могли бы поучить меня, дабы время в пути не пропадало даром?
     -- Что ж, почему бы нет, -- кивнул ее спутник.
     Должно быть,  странное это было зрелище -- пожилой мужчина и юноша  при
мечах, едущие по пустынной лесной дороге и по несколько раз повторяющие друг
другу  фразы  типа  "как  называется этот  город? "  или  "можно  ли  у  вас
переночевать?  "  К концу  дня Элина,  мобилизовавшая  заодно  свои  детские
познания, сделала немалые успехи и уже могла бы задать луситам разнообразные
важные  для путешественника  вопросы  так,  чтобы  ее  поняли. Под вопросом,
однако, оставалось, поймет ли она их ответы.
     Элина и Эйрих переночевали в сельском трактире. Они достигли этого села
еще задолго  до  заката,  и  Элина  была  полна  готовности  ехать  дальше и
заночевать в лесу, но  Эйриху  удалось ее  отговорить, объяснив, что ночевок
под открытым небом будет еще предостаточно. Трактирщик был, похоже, удивлен,
что гости, которых он принял за отца и сына -- или, возможно, более  дальних
родственников, учитывая  отсутствие  заметного  сходства  -- берут  не  одну
комнату на двоих, а каждый свою. Но он, конечно, ничего не сказал -- в конце
концов, так ему было только выгоднее.
     Они вновь отправились в путь рано утром. Погода продолжала портиться --
накрапывал  мелкий  дождь, пока  еще не сильно  докучавший,  но  несомненный
предвестник затяжных и  холодных осенних  дождей, отбивающих всякую охоту не
то  что путешествовать,  а и  делать чтолибо дома; слушая,  как порывы ветра
бросают  в  стекло очередные пригоршни холодной воды,  хочется  залезть  под
теплое одеяло и не  просыпаться до весны. Но Элина решительно гнала  от себя
подобные негероические мысли.
     Ближе  к вечеру  они  наконец  достигли Растбука. Для последнего оплота
Запада  на границе  с  варварами (впрочем,  Пралецкое  княжество,  этнически
близкое  луситам,  считалось  уже  не  совсем  западным)  городок  выглядел,
пожалуй,  слишком  скромно; впрочем, здесь стоял довольно приличный воинский
гарнизон.  На  постоялом  дворе  Эйриху  сразу  бросились  в   глаза  плотно
составленные   однотипные   крытые   повозки,   занимавшие   половину  всего
пространства;  возле  них  прохаживались  или стояли, болтая друг с  другом,
несколько человек при оружии  --  судя  по разнобою в обмундировании, скорее
наемники, чем  солдаты регулярной армии. Эйрих отправил Элину договариваться
с хозяином о ночлеге, а сам направился к повозкам.
     Элина, вернувшись,  не обнаружила своего спутника  и вынуждена была его
ждать, чувствуя,  как постепенно накапливается раздражение. "Мог бы сказать,
куда идет! Вот  уйду сейчас в комнату, и пусть сам разыскивает свой номер. "
Наконец  он показался в сопровождении воина в блестящих доспехах, вислоусого
и бритоголового. Тот окинул Элину скептическим взглядом.
     -- Эрвард, нам очень  повезло,  -- сказал Эйрих. -- Мы застали торговый
караван, направляющийся в земли луситов. Я договорился с  капитаном (в  меру
почтительный,  в  меру  небрежный  жест  в  сторону  вислоусого)   о   нашем
присоединении к охране каравана.
     Путешествовать в составе вооруженного эскорта было  безопаснее, так что
Эйрих был  прав, говоря о везении  -- тем паче  что в  это время караваны на
восток обычно  не  отправлялись.  Луситские дороги и  летом-то  не  особенно
хороши, а уж тем  паче в осеннюю распутицу; к тому же  для закупок основного
луситского  экспортного  товара  --  пушнины  -- осень  также совершенно  не
подходящее время. Тем не менее, очевидно,  купцы-хозяева каравана знали, что
делали, и охранников все это никак не касалось.
     -- Этот мальчишка и впрямь  умеет  обращаться  с мечом?  -- осведомился
капитан, оборачиваясь к Эйриху.
     --  Если  вы  в  этом сомневаетесь, прикажите  любому  из  ваших  людей
сразиться с ним, -- улыбнулся тот.
     -- Я привык сам оценивать тех, кого беру на службу, -- буркнул капитан,
кладя руку на рукоять меча и вновь поворачиваясь к Элине.
 -- Ну что, парень, ты готов показать, на что способен?
     -- Не припомню, чтобы мы пили на брудершафт, -- возмутилась графиня.
     -- Эрвард дворянского рода, -- пояснил Эйрих.
     -- Фу-ты ну-ты! Мой отец тоже был барон, что не помешало ему обрюхатить
свою служанку. Ну да ладно, биться мы будем на  мечах, а не на титулах. Если
продержишься  против меня хотя бы 5  минут, будешь получать по кроне в день,
наряду  с остальными.  Иначе  --  полкроны, и только  из  уважения  к твоему
товарищу.
     Мечи   скрестились,   высекая  искры.   Капитан  был  сперва  несколько
обескуражен натиском противника, но затем быстро перешел в контрнаступление.
Элина, однако, то парировала удары, то легко уходила  из-под  них, заставляя
попотеть своего грузного,  да еще и облаченного в тяжелые доспехи оппонента.
Вокруг  тем  временем собирались  зеваки,  в том числе  и  из сопровождавших
караван наемников. Капитану хотелось закончить  бой на глазах у  подчиненных
быстро  и  эффектно,  и он неразумно  тратил  силы -- Элина же старалась  до
времени беречь свои. Наконец она вновь устремилась в атаку -- и капитан, еле
успевая парировать быстрые, сыпавшиеся, казалось,  отовсюду удары,  вынужден
был  отступать.  Это  вызвало  одобрительные  возгласы  в  адрес  его  юного
противника и пару насмешливых -- в адрес  самого капитана; тот  побагровел и
рванулся  вперед,  надеясь   выиграть  поединок   одним  решительным  ударом
(пожалуй, даже слишком решительным -- если бы удар достиг цели, то порвал бы
куртку Элины,  а возможно,  достал бы и до кожи). Н