ается русская песня,  но  слова ее не все знают,  и  поэтому поющие
часто повторяют одни и те же строки:

                        Эх ты, степь моя...
                        Степь широкая,
                        Степь широкая
                        Да раздольная...

     Квакин, поднимая голову, говорит Симакову:
     - Когда я  был хулиганом,  я совсем не знал,  что полоть капусту -  это
тоже трудно...

                        Степь широкая,
                        Степь раздольная...

     Квакин выпрямился и говорит задумчиво:
     - Когда я буду красноармейцем, тогда я буду...
     Симаков:
     - Ну, и что ты тогда будешь?
     Квакин (гордо):
     - А вот увидишь, что я тогда буду!

     Ночь. Дачный поселок точно вымер. Тявкает собака.
     Шаги.
     Силуэт патруля. Это какой-то комсомолец и Ольга.

     Они с противогазами.

     Чужая комната. Яркий электрический свет.
     Старуха подходит и поправляет одеяло, закрывающее окно.
     Рядом с окном этажерка. На ней спит кошка.
     Старуха подходит к дивану,  где спит возле игрушек малыш,  берет его на
руки и уносит.
     Кошка  на  этажерке  просыпается,   открывает  пасть  и,   потягиваясь,
выпускает когти.

     Ночь
     Идут Тимур, Фигура и еще четверо из ночного патруля.
     Тимур прощается с Фигурой.
     - Вася!  Я на тебя надеюсь...  Ты смотри, не того... чтобы все было как
надо!
     Фигура (хмуро).
     - Капитан!  У меня или уже как не надо,  или уже все как надо. А на две
стороны я никогда не работаю.
     Разошлись.

     Плывут светлячками затемненные фары.
     Возле Фигуры бесшумно остановилась легковая машина. Открывается дверца,
и виден силуэт головы человека. Человек спрашивает:
     - Мальчики! Как проехать к штабу противовоздушной обороны?
     Фигура (после паузы):
     - Сначала скажи быстро, как зовут Ворошилова.
     Человек, не запинаясь, отвечает:
     - Климент Ефремович.
     Фигура:
     - Откуда он родом?
     - Донецкий слесарь из Луганска.
     Фигура:
     - Первый поворот налево, второй переулок направо. Там вас остановят.
     Машина отъезжает.
     Голос из машины:
     - Молодец! Ты хитер, парень!
     Фигура (хмуро, своим ребятам):
     - Пятнадцать лет  все  за  хитрость ругали,  а  вот  хоть  один раз  да
похвалили!

     Светлая комната.
     Изогнувшись,  прыгнула с  этажерки кошка  на  закрывающее окно  одеяло,
вцепилась в него когтями и сорвала неплотно прибитый край.

     Улица.
     Узкий, но яркий луч света падает со второго этажа на патруль Фигуры.
     Фигура бросается к дверям дома и стучит кулаками и ногами.
     Другая комната.
     Заснула старуха возле кровати ребенка.
     Отчаянно колотят в дверь ребята.
     Проворно  по  водосточной  трубе,  потом  по  карнизу  лезет  Фигура  к
освещенному окошку, добрался и громко стучит в переплет рамы.

     Вдруг раздается зловещий вой сирены и паровозных гудков.
     Это воздушная тревога.
     Ребята шарахнулись внизу от двери.
     Фигура сверху кричит:
     - Вы куда? Лезь через забор! Пробирайся в дом с черного хода!
     Ударила зенитная батарея.
     Искаженное лицо Фигуры.
     Он смотрит вниз,  собираясь прыгнуть в темноту,  но вот он выпрямляется
и,  придерживаясь раскинутыми руками за  шероховатую стену,  закрывает своей
спиной узкую полоску света.
     Удар!
     Еще удар!!!
     Прожектор...
     Тени возле зенитки.

     Женя проснулась. Вскочила. Надела на плечо противогаз.
     Дрожащими  руками  схватила  со  стола  и  поцеловала  фотографию отца,
выбежала на улицу.

     Удар!
     Недалеко от входа в  подвал-бомбоубежище,  взявшись за руки,  торопливо
шагают цепочкой совсем маленькие ребятишки с няньками,  очевидно из детского
сада.
     Один   малыш  тащит  игрушечного  слона  и,   задрав  голову  к   небу,
спотыкается.
     Их встречают Ольга и дежурный комсомолец.
     Из-за его спины выглядывает лицо Жени.
     Ольга (заметив Женю):
     - Женя, иди вниз. Здесь без тебя обойдутся.
     Женя (хватает спотыкающегося малыша).
     - Я сейчас, я только возьму вот этого!
     (Берет малыша на руки.)
     Гул приближающихся самолетов.
     Удар.
     Разрывы зениток.
     Малыш (Жене, доверчиво):
     - Это гром?
     Женя:
     - Да, это гром.
     Опять удар и треск зенитного пулемета.
     Малыш:
     - Потом будет дождь?
     Женя (пригнувшись и опасливо глянув на небо):
     - Да, потом будет дождь.
     Удар.
     Длинная очередь из пулеметов.
     Трассирующие пули в небе.
     Малыш:
     - А потом будет хорошая погода?
     Женя, скрываясь за тяжелой дверью бомбоубежища, говорит торопливо:
     - Да!.. Да!.. Потом будет очень хорошая погода.
     Удар.

     Стоит, заслоняя собой свет, Фигура.
     Снизу, откуда-то из-под кустов, ему кричат:
     - Васька! Скорее вниз прыгай! Что ты думаешь?
     Фигура (злорадно):

                        Имел одной он думы власть,
                        Одну, но пламенную страсть!..

     Трусы!  А что скажет наш капитан?  Я ему обещал,  что все будет сделано
как надо!
     Бегут взрослые дружинники.
     Влезают через окошко в дом,  и с улицы видно, как гаснет свет. Выстрелы
стихают.
     Фигура прыгает вниз, в палисадник.
     К нему подбегают товарищи.
     На лице Фигуры полоска крови.
     Один из мальчишек в страхе спрашивает:
     - Ты что? Ты ранен?
     Фигура (гордо):
     - Да, когда прыгал, зацепился щекой за бельевую веревку!

     Возле террасы стоят лопаты,  грабли, топоры, доски. По лестнице сбегает
несколько мальчишек. Разобрали инструмент и убежали. На террасе возле Тимура
- Гейка, Квакин, Колокольчиков, Женя, Фигура и другие мальчишки и девчонки.
     Вошел почтальон и внес квадратный запакованный в картон сверток.
     Он говорит Жене:
     - Распишись. Тебе из города посылка. А твоей сестре письмо.
     Женя (расписываясь и волнуясь):
     - Что это такое? (Берет письмо.) Почему письмо от папы не мне, а только
Ольге?

     На столе стоит патефон.
     Женя (закусив губу, чуть не плача):
     - Папа!.. Он вспомнил... Зачем? Мне этого теперь ничего не нужно...
     Сдерживая слезы, смотрит в окошко.
     Тимур рассматривает патефонные пластинки.
     Вдруг лицо его насторожилось.
     Он подносит к глазам небольшую прозрачную пластинку.
     Потом,  загадочно глянув на Женю, он осторожно заводит патефон и ставит
пластинку.
     Коля Колокольчиков (шепотом):
     - Тима!.. Не надо... Она (на Женю) от музыки заплачет.
     Тимур отмахнулся от Коли и пускает пластинку.
     Недоуменно смотрят на Тимура притихшие ребята.
     Крутится пластинка.
     Стоит лицом к окну Женя.
     Вдруг раздается ровный, знакомый голос отца.
     - Женя!
     Мгновенно  Женя  оборачивается и,  ухватившись  за  подоконник  руками,
замирает с широко открытыми глазами.
     Крутится пластинка.
     Голос отца:
     - Когда ты  услышишь эти  мои слова,  я  буду уже на  фронте.  Дочурка,
начался бой,  равного которому еще на земле никогда не было... А может быть,
больше никогда и не будет.
     Лицо Жени.
     Голос отца:
     - Если тебе будет трудно,  не плачь,  не хнычь,  не унывай.  Помня, что
тем, которые бьются сейчас за счастье и славу нашей Родины, за всех ее милых
детей и за тебя, родную, еще труднее, что своей кровью и жизнью они вырывают
у врага победу.  И враг будет разбит, разгромлен и уничтожен. Женя! Я смотрю
тебе сейчас в глаза прямо, прямо...
     Крупно:  поясной  портрет  отца.  Он  в  шлеме,  комбинезоне и  кожаных
перчатках.
     Голос отца:
     - Я  клянусь тебе  своей  честью старого и  седого командира,  что  еще
тогда,  когда ты была совсем крошкой,  этого врага мы уже знали, к смертному
бою с ним готовились.  Дали слово победить. И теперь свое слово мы выполним.
Женя! Поклянись же и ты, что ради всех нас там у себя... далеко... далеко...
ты будешь жить честно,  скромно,  учиться хорошо,  работать упорно, много. И
тогда,  вспоминая тебя,  даже в  самых тяжелых боях я буду счастлив,  горд и
спокоен.
     Уже давно смолк голос отца, и с шипением впустую вертится пластинка.
     Как зачарованные, стоят, не двигаясь, ребята.
     Но вот Тимур подошел к  Жене,  смотрит ей прямо в  лицо,  а  она тихо и
взволнованно ему шепчет:
     - Да! Но я не знаю как... Я не умею...
     Тогда Тимур сжимает руки Жене и говорит горячо и звонко:
     - Я клянусь, Женя. Я давно знаю. И я научу тебя этой клятве!

     Болшево
     24 июня - 3 июля 1941


ПРИМЕЧАНИЯ

     На  второй день после начала Великой Отечественной войны Аркадий Гайдар
приступил к  работе над сценарием "Клятва Тимура".  Это было срочное задание
Комитета по делам кинематографии.
     Сценарий  создавался  под  Москвой,   в  Болшеве,   в  Доме  творчества
кинематографистов.  Работа шла быстро.  Режиссер Л.В.Кулешов, который должен
был ставить картину,  работал параллельно с  Гайдаром:  брал у  него готовые
страницы литературного сценария и составлял режиссерский план.
     2  июля  1941  года Аркадий Гайдар послал из  Болшева телеграмму А.  А.
Фадееву:
     "Закончив оборонный сценарий,  вернусь Москву  шестого.  Не  забудьте о
моем письме, оставленном в секретариате".
     В этом письме, оставленном в секретариате Союза писателей СССР, Аркадий
Гайдар просил помочь ему уехать на фронт.
     14  июля  1941  года  Аркадий Гайдар написал письмо военному коменданту
Москвы генерал-майору Ревякину:
     "По  повести  и  кинофильму "Тимур  и  его  команда"  возникло  большое
пионерское движение помощи  семьям  ушедших на  фронт  бойцов Красной Армии.
Десятки тысяч  детей уже  принимали в  этом  благородном деле  самое горячее
участие.
     Сейчас... фабрика "Союздетфильм" приступает к съемке второго оборонного
кинофильма "Клятва Тимура".  Это о том, что должны делать и чем могут помочь
взрослым дети во время нынешней Отечественной войны.
     Для  этого нам необходимы четверо московских ребят,  игравших в  первой
картине  главные  роли...  Они  эвакуированы  сейчас  в  Уфу.  Прошу  Вашего
разрешения на их возвращение в Москву".
     19  июля  1941  года газета "Пионерская правда" начала печатать "Клятву
Тимура". Через день Аркадий Гайдар уехал на фронт.
                                                                  Т.А.Гайдар



    Аркадий Гайдар.
    Комендант снежной крепости


                              Киноповесть


     ---------------------------------------------------------------------
     Книга: А.Гайдар. Собрание сочинений в трех томах. Том 2
     Издательство "Правда", Москва, 1986
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zpdd@chat.ru), 13 декабря 2001
     ---------------------------------------------------------------------


     Над стройной снежной крепостью с  фортами,  зубчатыми стенами и башнями
развевается флаг -  звезда с  четырьмя лучами.  У  открытых ворот выстроился
крепостной гарнизон.
     Из ворот выходит Тимур - комендант снежной крепости. Он оборачивается к
Коле Колокольчикову и твердо говорит:
     - С  сегодняшнего числа  часовые у  крепости будут сменяться через час,
днем и ночью.
     - Но... если которых дома не пустят?
     - Мы подберем таких, которых всегда пустят.


x x x

     В штабе военной части у дверей стоит шофер Коля Башмаков.
     Капитан   артиллерии  Максимов   кладет   телефонную  трубку.   Встает,
одергивает ремни.  Шофер четко поворачивается.  Но  тут раздается телефонный
звонок, и дежурный останавливает капитана:
     - Товарищ капитан, вас просят.
     Капитан слушает, а потом говорит в трубку:
     - Итак,  вы опять отступили?  Печально...  Товарищ командир дивизии, вы
генерал,  я  же только капитан.  Но я  осмелюсь напомнить,  что неоднократно
предупреждал: дисциплина в ваших войсках хромает на обе ноги...
     Дежурный в недоумении смотрит на капитана. Тот продолжает:
     - Ваши  подразделения лезут  по  сугробам без  лыж,  надеясь  сокрушить
противника только гиком, криком и диким завыванием. Кроме того, вы штурмуете
крепость без плана, без подготовки, кулаками, штыками и саблями, и, конечно,
противник бьет  вас  самой новейшей техникой.  Генерал,  я  высоко ценю ваше
личное мужество и  вашу храбрость,  но одного этого в  современной войне для
победы -  увы!  -  никак не достаточно... Прошу извинить за прямоту... Через
час я буду.
     Капитан кладет трубку.


x x x

     Кладет у себя дома телефонную трубку и сын капитана Максимова Саша.  Он
берет сигнальный горн.  Перед Сашей на покрытом узорной клеенкой столе строй
оловянных солдатиков.
     Раздается резкий  сигнал  жестяной  трубы.  Саша  трубит.  Внезапно  он
закашлялся, схватился за грудь. Нянька торопливо передает ему платок.
     В темное стекло окна глухо ударяет снежок.  Нянька и Сашина сестра Женя
разом оборачиваются. Саша, отбросив платок, кидается к окну. Еще удар.
     - Это что же такое?  -  негодует нянька.  -  Я пойду позову дворника...
Отойди от окна, Саша!
     Распахивается  дверь,  и  показывается  маленькая  растрепанная  фигура
запыхавшегося Вовки.
     - О-го-го!.. Мы дрались, как львы, как тигры... Саша, ты слыхал, как мы
"ура" кричали?
     Нянька вскакивает:
     - Вовка,   ты  с  ума  сошел!  Скинь  пальто!  Саша  болен,  и  у  него
температура...
     - Ты  не  лев и  не  тигр,  ты  просто ушастый кролик,  -  хладнокровно
замечает Вовке Женя.
     - Домашняя кошка!  Я  вчера был ранен дважды,  а сегодня четырежды!  Да
знаешь ли ты, что мы подступили к самым стенам крепости?
     - Мне неважно, как вы подступили, - гневно перебивает Вовку Саша, - мне
важно, почему вы отступили!
     - Кто?  Мы отступили?  -  возмущается Вовка и тут же меняет тон:  -  Ну
конечно,  отступили...  Мы пошли в атаку без лыж.  Сугробы по пояс... А этот
комендант ночью протянул под снегом проволоку.
     - Проволоку?!
     - Да,  проволоку.  А она цепляет за штаны и за валенки...  Но берегись!
Сегодня ночью мы с Юркой проберемся к ним в крепость!
     - Ты?..  В крепость?  -  насмешливо говорит Женя.  -  Жил-был у бабушки
серенький кролик...
     - Я кролик?  Я...  орел!  Улетаю!  -  кричит Вовка и,  взмахнув руками,
убегает.
     Снова ударяют в окно два снежка, и Женя говорит Саше:
     - Пришел  чужой  мальчик.  Привел  отряд.  Построил  у  нас  под  боком
крепость... И вы не можете взять ее две недели!
     Из двери в соседнюю комнату выглядывает Нина, студентка, соседка:
     - Саша, ты с отцом говорил по телефону?
     - С папой. Он скоро пойдет... Он тебе нужен, Нина?
     - Он мне всегда нужен. А сейчас я хочу показать ему свою работу.
     Нина входит в комнату,  вносит картину и ставит ее на стол, прислонив к
стене. Саша кашляет. Нина говорит ему:
     - Отойди от окна, слышишь?
     Саша нехотя отходит. Нянька обижена:
     - Я  просила -  он стоял,  а  как она сказала -  пошел...  Я  тебе кто,
нянька? А она человек посторонний... соседка...
     - Анна Егоровна,  вы  скажите это при Степане,  -  добродушно улыбается
Нина.
     - И скажу.  Это для тебя он капитан,  а я его вынянчила,  и для меня он
мальчик...
     - И для меня мальчик,  - перебивает Нина. - Особенно когда он так: губы
вниз, брови вверх... Нянечка, на кого похож Степан Петрович?
     - На мать,  - смягчаясь, отвечает нянька. - Мать у него была из Рязани,
спокойная, работящая. И отец ничего бы, да суров по старинке...
     - Раз  на  мать -  примета счастливая.  Я,  нянечка,  тоже работящая...
Рязанская, деревенская, песни знаю, плясать умею...
     - Ну,  пошла-поехала!  Ты  на  свое поворотишь...  У  каждого командира
должна быть жена, у детей командира - мать. Я три года Степану говорила, что
ему нужно жениться.  Так нет!  И  кого ждал?  -  Она смотрит Нине в  глаза и
говорит с иронией: - Уж не тебя ли?
     Нина предостерегающе косит глазами в сторону детей.
     - Ты мне не мигай,  я твои мысли вижу. А они, - нянька кивает на детей,
- в этом деле еще ничего не понимают.
     Женя говорит, не отрываясь от тетрадки:
     - Мы, нянечка, все понимаем. Правда, Саша?
     - Мне твои слова неинтересны.  Я командир дивизии,  -  холодно отвечает
Саша.
     Входит капитан Максимов.  Он идет прямо к  сыну и,  положив руку на его
лоб, спрашивает:
     - Доктор уже был?
     - Сейчас будет, - отвечает нянька.
     Максимов чем-то взволнован. Он подошел к Нине и тихо сказал ей:
     - Нина...
     Но, заметив пристальный взгляд няньки, запнулся и посмотрел на картину.
На картине нарисованы люди разных возрастов и  национальностей.  С плодами и
цветами в  руках они выходят по  тропкам на широкую дорогу,  которая ведет к
освещенным солнцем горным вершинам.
     - Это называется "Дорога к коммунизму"? - спрашивает Максимов.
     Нина молча кивает головой и настороженно слушает, что скажет он дальше.
     Максимов показывает на картину:
     - Этот трактор туда идет тоже?  Он  не  дойдет:  мал  бензиновый бак  и
велики ведущие шестеренки.
     Нина вспыхивает:
     - Тебе не  нравится?  Ну  конечно,  тебе бы  впереди этих людей пустить
разведку. По бокам - сторожевое охранение. Вот сюда посадить артиллерийского
наблюдателя... Странно, Степан... это же... аллегория, фантазия...
     Максимов, улыбаясь, показывает на свои артиллерийские петлицы:
     - Не знаю.  Очевидно,  моя артиллерия твою аллегорию не понимает... Это
беспечные люди возвращаются с  пикника домой.  -  Он  видит ее взволнованное
лицо и успокаивающе,  дружески продолжает: - Девочка, не сердись... но таких
дорог к коммунизму не бывает.
     Он  заглядывает ей в  лицо,  но Нина,  отступая и  широко открыв глаза,
спрашивает:
     - Ты... ты тоже сказал, что я девочка?
     - Конечно,  девчонка,  -  не  отрываясь от шитья,  хладнокровно говорит
нянька.  -  Он Командир, капитан. Их дело военное. И куда какая дорога идет,
он лучше знает.  На это у них план... карты. А ты: коммунизм, коммунизм... А
в голове, поди-ка, один ветер.
     - Няня! - укоризненно останавливает старуху Максимов.
     Женя дипломатично вмешивается:
     - Папа, скоро каникулы, и мы устроим у нас веселую елку.
     - Очень жаль,  что  меня  на  этой елке не  будет.  Через час-полтора я
уезжаю в далекую командировку.
     На лице Нины испуг.  Лицо няньки настороженно.  Женя растеряна. А Саша,
прямо глядя отцу в  глаза,  показывает рукой на карту Финляндии,  висящую на
стене:
     - Папа, неправда! Ты с батареей уходишь туда... на фронт...
     Глухо ударяется в окно снежок.
     Нянька оборачивается и всплескивает руками:
     - Это что же такое? Нет! Людям на свете покоя нету!
     Входит доктор Колокольчиков. Отряхиваясь от снега, он говорит:
     - Прошу извинения, но во дворе не стихает бой, и к вам пробраться можно
только на бронемашине.
     Нянька показывает на Сашу:
     - Вот, батюшка, у него температура.
     - У каждого человека температура.
     - У него сто градусов температура, - говорит Женя.
     - Это не у каждого, - соглашается доктор.
     - Они,  батюшка,  затеяли  войну,  -  объясняет  нянька,  -  скачут  по
сугробам. Ну, вот где-то он и схватил себе простуду.
     - Он схватил простуду или она его схватила, это мы сейчас разберемся.
     Доктор подходит к  Саше,  который хмуро  стоит  возле  своих  оловянных
солдатиков:
     - Молодой человек, у тебя что?
     Саша показывает на солдат:
     - У меня армия.
     - Да. Но ты болен.
     - Я командир дивизии.
     - Следовательно,  вы...  вы генерал. - Доктор отыскивает Сашин пульс. -
Генерал должен лечь в лазарет. У генерала высокая температура.
     Он  уводит  Сашу  в  его  комнату.   За  ними  идет  нянька.   Максимов
поворачивается к Нине:
     - Ты обиделась?
     - Ты уезжаешь. Почему ты смеешься?
     - Чтобы ты не плакала.
     - Я не буду. Была Монголия. Была Польша... Мы привыкли.
     В  дверь стучат,  и у порога останавливается осыпанный снегом мальчик в
пальто,  перетянутом ремнем.  Он вежливо и  с достоинством козыряет капи