не
служащий,  а просто папа.  (Пытливо заглядывает ему в глаза.) Так не бывает?
Ну,  хорошо,  пусть ненадолго,  только на один месяц.  Мы будем жить весело.
Если у  тебя есть деньги,  ты  подари мне патефон,  мы будем заводить марши,
танцы.  Папа, я что-то говорю... говорю... а сама знаю, что это глупости. Но
мне хорошо, и я при тебе не могу говорить иначе.
     Ольга (укоризненно, отодвигая стакан):
     - Женя,  когда ты так говоришь,  я не могу пить чай. Вот видишь, и папа
ничего не ест тоже. Ты говори что-нибудь поспокойнее и попроще.
     Женя (зажмуриваясь):
     - Ах, это просто! Это все очень просто!..
     Отец (меняя тему разговора):
     - Мы попьем чаю,  проводим на вокзал Ольгу и пойдем гулять. Ты покажешь
мне ваш сад, ваш штаб, ты позовешь Тимура.
     Женя (опять растерявшись):
     - Его, наверное, дома нет. Они в колхозе на работе.
     Отец (добродушно):
     - А ты почему не на работе?
     Женя (совсем растерявшись):
     - Я...  не знаю...  там,  наверное,  уже есть люди...  и больше туда не
нужно.
     Полковник (заглядывая Жене в лицо):
     - Ты что-то краснеешь, путаешься. Женя, сядь и скажи мне правду.

     Тропкой по роще-парку идут возвращающиеся с  работы Тимур,  Нюрка и  ее
маленький братишка. В руках у них прополочные тяпки.
     В лесу слышен далекий свист.
     Тимур (передавая Нюрке свою тяпку):
     - Ты иди, а я пойду напрямик (показывает) рощей...
     Нюрка:
     - Завтра на работу опять в то же время?
     Тимур:
     - И завтра и послезавтра.  Людей у нас теперь мало,  а что обещано,  то
будет сделано. (Взглядывает Нюрке в лицо.) Почему у тебя на носу ссадина?
     Нюрка (беспечно):
     - Эка беда,  ссадина!  Кабы на ноге или руке...  А  я не носом работать
буду.
     Тимур скрылся в кустах.
     Нюркин братишка-малыш (показывая палец):
     - А у меня, Нюрка, на пальце царапина.
     Нюрка (добродушно):
     - И тебе не беда. Ты все равно большой лодырь... (Насторожилась.)
     В роще повторяется свист.

     Тимур выходит на маленькую поляну. Окрик:
     - Стой!
     Тимур остановился.
     Его окружает шайка под командой Фигуры.
     Фигура:
     - Ну, теперь мы тебе покажем!
     Тимур смотрит на Фигуру и, пожав плечами, свысока спрашивает:
     - А что ты, Фигура, со мной можешь сделать?
     Фигура (озадаченно):
     - Как что? Мы тебя изобьем по чем попало.
     Тимур (после паузы):
     - Бей! Но до смерти ты меня не заколотишь. А наши узнают, и тебе самому
спуска не будет.
     Фигура:
     - Врешь!   У   тебя  больше  нет   команды!   Ваша  команда  кончилась,
разлетелась... Теперь опять мы - сила!
     Тимур:
     - Кончилась?  Разлетелась? Это наше, а не твое дело. Ну, бей! Видишь, я
уже и глаза зажмурил.
     Фигура  (после  колебания -  ударить Тимура или  нет,  говорит грозно и
удивленно):
     - У  тебя две жизни или одна?  Ты  со  мной как разговариваешь?  О  чем
думаешь?
     Тимур трогает Фигуру за рукав и совсем неожиданно спрашивает:
     - Фигура, ты стихи любишь?
     Фигура (вылупил глаза, удивлен до крайности):
     - Чего-о?
     Тимур:
     - Стихи. Ну вот, например:

                        Отец, отец! Дай руку мне...
                        Ты чувствуешь - моя в огне.
                        Знай, этот пламень с юных дней,
                        Таяся, жил в душе моей...

     Скажи, Фигура, у тебя пламень в душе есть?
     Фигура (опять вылупив глаза):
     - Чего-о?  Я тебя еще раз спрашиваю:  ты когда со мной говоришь,  о чем
думаешь?
     Тимур (продолжает):

                        Имел одной он думы власть,
                        Одну, но пламенную страсть...

     (Деловито.)  Вы  меня  бить будете?  Так  бейте,  не  задерживайте!  (С
досадой.) А то вам зря шататься, а мне завтра чуть свет на работу!..
     Фигура (после долгого колебания, зло):
     - Иди к черту!
     Тимур:
     - Прощай, Фигура... Стихи я тебе потом дочитаю... (Уходит.)
     Повернувшись к  ребятам  и  кивнув  головой в  сторону ушедшего Тимура,
Фигура говорит:
     - Вот упрямая порода! Что это он там бормотал? (Надвигаясь на одного из
мальчишек.) А у тебя есть в душе пламень?
     Мальчишка (гордо):
     - Нет... этого нету...
     Фигура (горько и зло):
     - Вот то-то и есть, что нету!


НОВЫЕ ВРЕМЕНА

     Ровным строем катит по дороге к парку отряд мороженщиков.
     Идет по дороге к парку отряд бутербродно-конфетных лоточниц.
     Мощный радиатор пятитонки.
     На ней играет, поблескивая медными трубами, оркестр духовой музыки.
     В роще танцующие пары.
     Широкая,  врезающаяся клином в  лес поляна с  островками густой зелени.
Вдали  под  деревом  на  грузовике  оркестр,  там  кружатся  танцующие пары.
Проглядывая сквозь просветы между белыми облаками, светит солнце.
     По опушке под деревьями и  кустарником расположились веселые отдыхающие
группы.
     От опушки к чаще кустов, в тень, осторожно подъезжает легковой "ЗИС".
     Выскакивают из  него с  кульками,  с  провизией,  с  сумками взрослые и
ребята.

     Мимо "ЗИСа" идут полковник Александров и Женя. Женя (неуверенно):
     - Я... я думаю, что Тимура здесь нет... Они, наверное, опять на работе.
     Полковник:
     - А ты завтра пойдешь на работу?
     Женя (отрицательно мотает головой):
     - Нет. (Пауза.) Если они там, я к ним пойду еще сегодня.

     На пне под кустом стоит патефон.
     На траве,  на скатерти,  закуска. Тут же, прислонившись к дереву, сидит
задремавший дедушка.
     Молодой человек (наклонившись к девушке):
     - Идем! Мы только немножко потанцуем и вернемся обратно.
     Девушка:
     - Да! Но тогда нужно разбудить дедушку.
     Стоя,  они берутся за руки и,  счастливо улыбаясь, смотрят в глаза друг
другу.
     Хруст шагов - и, испуганно разжав руки, они прячут их за спину.
     Невдалеке показались полковник Александров и Женя.
     Женя (прижимаясь к отцу):
     - Папа, а ты мне патефон подаришь?
     Полковник:
     - Сказано.
     Женя:
     - Слово?
     Полковник:
     - Слово!
     Женя (лукаво):
     - А   какое?   Бывает  слово  пионерское,   советское,   комсомольское,
красноармейское...
     Полковник (полушутя):
     - Мое - бронетанковое.
     Женя (удовлетворенно):
     - О! Это, конечно, тяжелое и верное слово!

     "ЗИС" в тени дерева. Около машины стоят два бледных человека... Один из
них, напряженно слушая радио, машет рукой в сторону духового оркестра.
     Оркестр продолжает играть.
     Около "ЗИСа" стоит уже человек двадцать...  Подбегают еще люди... И уже
многие отчаянно машут оркестру руками. Но дирижер стоит спиною, он не видит,
и оркестр продолжает играть.  Ближайшие танцующие пары, обрывая танец, бегут
к "ЗИСу".
     Кто-то  дернул  дирижера за  ногу.  Он  останавливается,  на  его  лице
недоумение.
     Он растерянно машет рукой, музыка стихает.

     В лесу молодой человек и девушка. Он говорит ей решительно:
     - Идем! Мы только немного потанцуем и придем обратно.
     Девушка:
     - Да, но тогда нужно подойти и разбудить дедушку...
     Молодой человек озорно подкрадывается к патефону,  поднимает мембрану и
пускает пластинку.
     Дедушка открыл глаза, улыбнулся и увидел, как счастливая пара выскочила
на поляну и, чем-то пораженная, остановилась.
     Недоуменные и растерянные лица молодой пары.
     Перед ними безмолвно замершая поляна.  И, не шелохнувшись, все, сколько
ни есть людей, стоят, повернувшись лицом к "ЗИСу".
     Голос наркома из репродуктора:
     "...Сегодня,  в  4  часа утра,  без предъявления каких-либо претензий к
Советскому Союзу,  без  объявления войны,  германские войска напали на  нашу
страну..."
     Безмолвные люди.  Бледные  лица  взрослых.  Лица  ребят,  стоящих возле
Гейки. Молодая пара.
     Лицо полковника Александрова и Жени.
     Голос наркома продолжает:
     "...Атаковали наши  границы во  многих  местах и  подвергли бомбежке со
своих самолетов наши города..."
     Тревожный лязг металла о железный рельс.
     Голос наркома продолжает:
     "...Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие..."
     ...Рука с молотком тревожно бьет по рельсу.
     Огород позади села.
     Быстро поднимают головы женщины-полольщицы. И на тревожный звон бегут к
селу.
     Тимур, Нюрка, Симаков и другие ребята вскакивают с земли.
     Тимур:
     - Это не на обед... (Недоуменно.) Я не знаю, что это значит!
     Нюрка:
     - Это, наверное, пожар... Бежим... бежим... ребята!
     Перескакивая через грядки, они мчатся к взрослым, бегущим к селу.

     Опять поляна. Безмолвная толпа.
     Голос  наркома:  "...Теперь,  когда  нападение  на  Советский Союз  уже
совершилось..."
     Лицо полковника Александрова и Жени, которая смотрит в его лицо.
     ...Село.
     Перед репродуктором в толпе колхозников стоят Тимур и Нюрка.
     Голос наркома:
     "...Советским  правительством  дан   нашим  войскам  приказ  -   отбить
разбойничье  нападение  и  изгнать  германские  войска  с  территории  нашей
Родины..."
     Глаза Тимура становятся все шире и шире,  и,  не глядя,  он прижимает к
себе маленькую перепуганную Нюрку.
     В  музыке нарастающий гул самолетов,  звук сигнальных труб.  И  могучий
гром артиллерии.
     Настольный календарь:

ВОСКРЕСЕНЬЕ. 22 ИЮНЯ 1941 ГОДА

     На  столе  рядом с  календарем лежат крепкие командирские пояс,  ремни,
полевая сумка и револьвер в кожаной кобуре.
     Рука берется за пояс.
     Полковник  Александров (одергивая  надетые  ремни)  старается  говорить
ясно, спокойно, что ему не совсем удается:
     - Жаль,  что нет Оли.  Но ты скажи ей,  что я ее люблю, помню. Ты скажи
ей, что мы вернемся...
     Женя (подсказывает полушепотом и как будто безучастно):
     - Не скоро...
     Полковник сжал  губы,  чуть  опустил  голову,  но,  тотчас  подняв  ее,
медленно, как бы подыскивая слова, продолжает:
     - Ты скажи ей,  что она -  дочь командира... И что вы не должны обо мне
плакать.  Слышишь?  (Он трогает окаменевшую Женю за  плечо.)  Женя!  Ты меня
слышишь?
     Женя (ровно, чтобы не сорваться):
     - Слышу...  (Пауза.)  Мы...  не  будем...  (И шепотом доканчивает.)  Мы
привыкли...
     Женя отворачивается, плечи ее вздрагивают.
     За окном резкий гудок машины.
     У  подъезда  дачи  стоит  "ЗИС".  В  нем  свободно только  одно  место,
остальные заняты ожидающими полковника командирами.
     Полковник берет  Женю  за  руки  и  говорит ей  совсем  другим голосом,
простым и взволнованным:
     - Что мне тебе сказать еще,  Женя?  Вот я  большой...  уже седой.  А  я
стою... смотрю... и что говорить, не знаю...
     Женя хочет ответить,  она мотает головой,  машет руками и  только потом
бормочет:
     - Ничего... ничего не говори, папа!.. Я все... все сама понимаю...
     Она бросается к отцу...
     Настольный календарь:

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 22 ИЮНЯ 1941 ГОДА

     ...Возле стола у окна стоит Женя. Слышен стук...
     Распахивается  дверь.  Входит  взволнованная Ольга  и,  остановившись у
порога, в страхе спрашивает:
     - Женя! Где папа?
     Женя ничего не ответила.
     Не поворачиваясь, молча, медленно она подняла руку... потом резко вниз,
в сторону окна руку опустила.
     Резкий переход на шумливо-взволнованную музыку.

     Несутся навстречу один другому двое мальчишек...
     Расстояние между ними уменьшается.  Но, еще не добежав один до другого,
как бы что-то вспомнив, они останавливаются; поворачиваются и в том же темпе
мчатся назад в противоположные стороны.
     Бежит один из этих мальчишек, столкнулся с другим мальчишкой.
     Первый мальчишка (растерянно):
     - Ну что?
     Второй:
     - Ну ничего!
     Первый:
     - Ты куда?
     Второй:
     - Я... не знаю.
     Бегут рядом.
     Выскакивают из-за поворота две девчонки.
     Первая девчонка:
     - Мальчики, погодите, и мы с вами!
     Первый мальчишка (зло):
     - С нами... с нами... Мы никуда сами...
     Обгоняя их, по улице рысью промчались два кавалериста.
     ...Густая  полоска кустарника разделяет две  тропки.  По  одной  шагает
Гейка, по другой - Квакин.
     В просвет между кустами они увидали один другого.
     Сразу замедлили шаг.
     Гейка (Квакину):
     - Ты куда?
     Квакин (обламывая веточку и небрежно ею обмахиваясь):
     - Я? Гуляю... А ты?
     Гейка хочет что-то сказать, но раздумал, потом махнул рукой и буркнул:
     - Ну и гуляй своей... а я своей стороной!
     Разошлись.
     Сарай.  Опущенные,  провисшие провода.  Возле  сарая бестолково мечется
несколько ребятишек.
     Выглянули из-за  забора сразу три головы.  Увидав,  что они не  первые,
нахохлились... И одна голова кричит сердито:
     - Вы сюда зачем? Это не ваше место!
     Пробирается  кустами  к   сараю  Квакин.   С   противоположной  стороны
пробирается кустами к сараю Гейка.
     Столкнулись...
     Гейка (Квакину):
     - Гуляешь?
     Квакин (сделав Гейке страшную гримасу):
     - Гуляю.
     Поворачивается и бежит к сараю...
     За ним Гейка.
     Поляна.
     Увидав двух вожаков, бросились к ним навстречу мальчики.
     Разом перепрыгнула через забор тройка. Подбегают еще мальчишки.
     Квакин громко спрашивает:
     - Где Тимур?
     Чей-то голос:
     - Нет Тимура!
     Квакин смотрит на провисшие провода...
     Он  махнул одному из  мальчишек рукою...  Тот  ловко взбирается ему  на
плечи, хватает руками и дергает за веревочные провода.
     Звякнули где-то горлышки разбитых бутылок...
     Машет впустую железная палка... Дружно звякнули жестянки.
     На поляне уже много народу, но еще и еще подбегают ребята.
     С заплаканным лицом, закрыв глаза, стоит у дерева Женя...
     Шум, волнение, крики:
     - Где Тимур, куда его черт носит?!
     Вдруг шум смолкает.
     Из-за кустов с  тяпкой в  руках выходит вернувшийся с работы Тимур.  За
ним Нюрка, Артем, Симаков, Коля Колокольчиков.
     Раздается шум, свист, "ура" и крики:
     - Да здравствует наша команда!
     Гейка хватает за руку растерявшегося Тимура и хмуро говорит:
     - Иди... иди... говори! Не ломайся!

     У калитки дачи Александровых раздается команда:
     - Взвод, стой!
     С топорами, ломами, лопатами красноармейский взвод останавливается.
     Лейтенант открывает калитку.  Поднимается по ступенькам террасы. Что-то
увидел. Замялся.
     Опустив голову на руки, сидит у стола Ольга.
     Лейтенант кашлянул.  Ольга  обернулась.  Вскочила и,  торопливо вытирая
слезы, спросила:
     - Вы к кому? Папа уже уехал...
     Лейтенант (здороваясь):
     - У меня к вам дело.

     На  поляне перед  сараем много ребят;  поодаль,  наблюдая за  ребятами,
стоит несколько взрослых.
     Придерживаясь  рукой  за   круто  приставленную  к   чердаку  лестницу,
взволнованный Тимур говорит:
     - Что я могу вам сказать?  Я не капитан, не командир... а такой же, как
вы,  мальчишка.  Люди  идут на  фронт,  и  надо много работать...  молотком,
топором,  лопатой,  в лесу,  в огороде, в поле. Была игра, но на нашей земле
война - игра окончена...
     Шум в толпе.
     Тимур (звонко):
     - Мальчишки и девчонки! Вот вы киваете головами, шумите: "Давай! Давай!
Будем ворочать горы!"  А  пройдет три  дня...  (ропот) ну,  три недели,  три
месяца -  работа надоест,  и выйдет, что мы не пионеры, а хвастуны и лодыри.
(Ропот.)  Мне говорить так горько,  но  лучше сказать сразу напрямик,  чтобы
потом никто не ныл и не хныкал. Давайте жить дружно!
     Лица Квакина, Гейки, Жени.
     Тимур:
     - Нас много, а будет еще больше!
     Резкий свист. Свистит Симаков. Люди оборачиваются.
     В тени дерева стоит подошедший со всей своей компанией Фигура.
     Тимур (командует):
     - Отставить! Подходит подкрепление - "последний могикан", гроза садов и
морковных огородов.
     Тимур  вытаскивает  из  кармана  и  развертывает старый  флаг  команды:
пятиконечную звезду с опущенными вниз четырьмя лучами.
     - И  вот у нас уже целый пионерский отряд -  и не одна,  а три команды:
Гейкин -  весь поселок,  у  Квакина -  лес и поле,  а эти...  (улыбнувшись и
показывая на Фигуру) ночной патруль по охране покоя и общественного порядка!
     Лицо Фигуры озадачено.
     Треск.  Как  по  волшебству,  сдвигается с  места  целиком весь  ветхий
заборчик.
     Теперь видно,  что как он стоял,  так его целиком выдернула из земли и,
развертывая, отнесла в сторону шеренга красноармейцев.
     Стоят лейтенант и Ольга. К ним бросаются ребята, Тимур, Женя.
     Ольга (Тимуру):
     - Свой штаб вы можете перенести к нам на террасу, а здесь, около сарая,
будет стоять зенитная батарея.
     На улице под деревьями стоят, одетые в чехлы, пушки.

     Окно незнакомого дома. Квадрат стекла снаружи.
     На  стекле  две  пары  рук  быстро  ставят "знак  войны" -  это  узкие,
скрещенные наискосок и еще раз перекрещенные через центр бумажные полосы для
предохранения стекол от бомбежки.
     Внутри комнаты ловко работают, оклеивая окна, Женя и Таня.
     Одеты они по-рабочему просто, волосы туго завязаны косынками.
     Еще две девочки режут на столе полосы бумаги.
     Грудной ребенок,  сидя на полу,  ловит и дергает, играя, свесившиеся со
стола полоски.
     Женя погрозила ему пальцем.
     Оклеив окно, девочки выбегают во двор.
     Во дворе возле грядок много мальчишек с лопатами, ломами, топорами. Они
сидят на досках, положенных на бугры свежевыкопанной глины.
     Глубокая, идущая траверсами бомбозащитная щель.
     Тимур с куском мела в руках стоит у забора. Тут же - его лопата. К нему
подходит Коля Колокольчиков.
     Тимур приказывает:
     - Дай сигналы: "Внимание!", "Вижу врага", "Подать патроны".
     Коля  Колокольчиков поднимает согнутую правую  руку  ладонью  вперед  -
пальцы на  уровне головы,  опускает правую руку.  Левую  вытянутую относит в
сторону,  опускает. Потом высоко, во всю длину, поднимает правую и крутит ею
над головой.
     Тимур (передавая мел):
     - Хорошо! Напиши: "Вижу взвод".
     Коля рисует.
     Тимур:
     - "Вижу роту с пулеметом и две пушки".
     Коля к кресту прибавляет еще продольную черточку,  потом менее уверенно
ставит еще два знака.
     Тимур, забирая мел, зачеркивает последний знак и говорит с усмешкой:
     - Обедать будешь после.  Пулемет на плане обозначается так. (Рисует.) А
это у тебя не пулемет, а кашевар с походной кухней.
     Гейка (поднимаясь, командует):
     - Становись на работу!
     Ребята хватают топоры, грабли и лопаты.
     Один из них прыгает в узкую земляную траншею. Другие тянут доски, пилят
и рубят крепежные стойки.
     Женя (подходя к взявшему лопату Тимуру):
     - Мы  побежали.  Мы пойдем к  комсомолкам...  шить мешки и  брезентовые
рукавицы. Там нас ждет Оля...
     Тимур:
     - Никуда вы не побежали. Собирай девчонок, идите на огороды!
     Женя (жалобно):
     - Но,  Тима!  Мы только недавно оттуда... Нас прогнали... Квакин нагнал
туда  столько народу,  что  председатель нам  велел уходить обратно Если  не
веришь (показывает в сторону улицы), спроси у Фигуры.
     Тимур (строго):
     - Не зови его больше Фигурой, зови Васькой.
     Женя (улыбаясь):
     - Есть Фигуру звать Васькой!

     Улица.
     Фигура и  с ним еще несколько мальчишек несут ведро,  мочальную кисть и
свертки бумаги.
     Не держась за руль, лихо прокатил мимо них щеголеватый, в брюках гольф,
паренек-велосипедист.
     Ребята останавливаются у забора.
     Приклеивают белый лист:  "Приказ штаба противовоздушной обороны No  1".
Второй лист - лозунг.

ТЫЛ. ПОМОГАЙ ФРОНТУ ЗАЩИЩАТЬ РОДИНУ!

     Полюбовавшись на свою работу, Фигура сухой тряпкой разглаживает бумагу.
     Щеголеватый паренек соскочил с велосипеда и,  расталкивая ребят, читает
приказ.
     Фигура (давая тычка пареньку):
     - Кати, кати!.. Не для таких лодырей про эти дела писано...
     Паренек обиженно попятился.

     Поле. Очень много голов склонилось над грядами.
     Разд