лка, освобожденный
от  военного учета  по  болезни,  в  настоящее время  чувствует себя  вполне
здоровым и хочет быть использованным в действующей армии.
     Партбюро  и  оборонная комиссия Союза  советских писателей поддерживает
просьбу т.  Гайдара (Голикова) о  направлении его в  медицинскую комиссию на
переосвидетельствование".
     К этому письму и своему заявлению Аркадий Гайдар приложил сохранившиеся
у  него  документы времен  гражданской войны.  Но  медкомиссия в  призыве на
действительную военную службу отказала.  Однако Аркадий Гайдар, предчувствуя
такой поворот дела, уже подготовил запасной вариант. Он знал, что все равно,
любыми путями должен быть на фронте.
     Сразу  после  возвращения  из  Болшева  отправился  в  редакцию  газеты
"Комсомольская правда".  Борис  Сергеевич Бурков,  бывший тогда заместителем
редактора этой  газеты,  рассказывал потом,  что  Гайдар пришел озабоченным,
признался,  что  опасается  отрицательного  заключения  медкомиссии.  Просил
помочь отправиться в действующую армию.
     "-  Мы обрадовались,  решив, что он будет очень нужен газете в качестве
военного  корреспондента.  Договорились,  что  редакция через  ЦК  комсомола
обратится в ГлавПур РККА. Уехал от нас Гайдар в хорошем настроении".
     18 июля он получил пропуск Генштаба РККА в действующую армию.
     19 июля "Пионерская правда" начала печатать "Клятву Тимура".
     Через  день  Аркадий Гайдар  уехал  на  Юго-Западный фронт  в  качестве
корреспондента "Комсомольской правды".  В военной форме, но с пластмассовыми
пуговичками на гимнастерке. Штатским.
     Судьба сделала круг. Или, точнее, виток спирали.
     Он ехал в город,  где в 1919 году стал командиром, под стенами которого
получил боевое крещение.
     Утром 23  июля Аркадий Гайдар снова смотрел из окна пробитого осколками
вагона  на  приближающийся  Киев.   Так  же,   как  прежде,  шумела  листвой
Владимирская горка.  Неторопливо проступали из зелени белые здания. У мостов
через  Днепр стояли зенитные батареи.  На  левом берегу на  прибрежном песке
среди кустарников валялись обломки двух "Юнкерсов".
     Линия  обороны города проходила в  20-30  километрах западнее Киева  по
речке Ирпень,  где  части Киевского УР  -  укрепленного района -  остановили
моторизованные соединения врага.
     Весь  Юго-Западный фронт  простирался примерно на  300  километров.  По
"маршруту Ч-Ч"  выезжали из  Киева  военные  журналисты в  полки  и  дивизии
Юго-Западного фронта, занимавшего позиции от Чернигова до Черкасс.
     Как  большинство  находившихся  в  городе  корреспондентов  центральной
печати,   Аркадий  Гайдар  поселился  в  гостинице  "Континенталь".  Богатая
гостиница  в   центре  города,   где  раньше  останавливались  все  приезжие
знаменитости, была полупуста. Из обслуживающего персонала остались несколько
человек.  Но  работает  коммутатор.  Журналисты занимают номера  на  третьем
этаже.
     Каждый  день,   на  рассвете,   в  комнатах  третьего  этажа  раздаются
настойчивые звонки:  "Пора!"  Дежурная телефонистка,  выполняя наказ,  будит
корреспондентов.  Вскоре камуфлированные "эмки" одна за  другой отъезжают от
круто  взбирающейся  в   гору  улицы  Карла  Маркса.   Бригада  "Комсомолки"
отправлялась на фронт в грузовой полуторке.
     В  Киев возвращались вечером.  Материал в Москву передавали по телефону
около полуночи. Принимали душ. И, конечно же, сразу заснуть не могли.
     ...В  высокой  комнате  с  зеркалом,  с  бархатным  пыльным  диваном  и
креслами, окна которой прикрыты тяжелыми шторами, пропела и смолкла гитарная
струна. Потом прозвучал первый аккорд...

                       Вчера на рассвете в предместьях Берлина
                       Последний взорвался снаряд.
                       Знакомыми тропами, мимо овина,
                       С войны возвращался солдат...

     Поет  Александр Гуторович,  корреспондент "Советской Украины".  Песня о
последнем дне войны написана им.
     Поют Гайдар,  Котов,  Лясковский.  Закончив диктовать материал, заходят
корреспонденты других газет.  Окрепла песня.  Влились голоса Бориса Лапина и
Захара  Хацревина.   Они  большие  друзья,  соавторы  многих  книг,  знатоки
восточных языков. Оба - корреспонденты "Красной звезды".
     Пришла еще  одна  неразлучная пара  "краснозвездинцев":  капитан Сергей
Сапиго  и  политрук  Александр Шуэр.  Тихо  вошел  в  комнату  корреспондент
Всесоюзного радио Евгений Барский.
     Евгений  Барский  погибнет  11  августа  1941  года  в  танковой  атаке
неподалеку от Канева.  Он -  первым.  Потом из журналистов, которые в июле -
сентябре 1941 года жили в "Континентале", погибнут многие.
     Захар Хацревин будет лежать на  охапке сена  возле дороги,  по  которой
отступают наши войска,  и,  стирая с  лица кровь,  уговаривать Бориса Лапина
оставить его одного.  "Не говорите,  пожалуйста, глупости", - ответит Лапин,
держа в  руке револьвер и  прислушиваясь к  приближавшимся очередям немецких
автоматчиков.
     Александр Шуэр  погибнет  22  сентября 1941  года  восточнее Борисполя,
пытаясь  пробиться  с  другими  журналистами и  работниками политотдела 37-й
армии из окружения.
     О том,  как это произошло,  сообщит в письме в "Красную звезду" капитан
Сергей Сапиго.  А сам, раненный, проберется по тылам фашистских войск в свою
родную  Полтаву,  станет  одним  из  организаторов  комсомольской подпольной
группы и  26  мая 1942 года его расстреляют фашисты.  Письмо его в  "Красную
звезду" дойдет только через двадцать с лишним лет...
     Засыпали поздно. А на рассвете - снова настойчивые телефонные звонки. И
рычат у подъезда "Континенталя" автомобильные моторы.
     Однажды ночью  журналистов разбудили не  телефонные звонки,  а  разрывы
артиллерийских снарядов. Фашистские орудия вели огонь по Киеву с высот возле
Голосеевского леса.
     М.Котов и В.Лясковский вспоминают:
     "Осколком снаряда отбило кусок вывески над самым входом в  гостиницу...
Гайдар наклонился, поднял с земли стекляшку с золотистой буквой "т" и в этой
напряженной, предутренней тишине вдруг произнес:

                        Немаловажная деталь -
                        Снаряд попал в "Континенталь".
                        Попал в гостиницу со свистом,
                        Куда податься журналистам?"

     В  эти  дни штурма "Комсомольская правда" опубликовала первый фронтовой
очерк Аркадия Гайдара "У переправы".
     Конечно,  сейчас, с картами и схемами, с книгами, посвященными Киевской
оборонительной операции 1941 года, читаешь очерки Аркадия Гайдара иначе, чем
той осенью, когда газета была как письмо с фронта.
     Адрес первого фронтового очерка угадывать не  приходится.  Он  указан в
газете: 306-й Краснознаменный полк.
     Этот полк входил в  62-ю стрелковую дивизию,  сражавшуюся в составе 5-й
армии  в  Коростеньском укрепленном районе.  Армия держала активную оборону,
нанося контрудары во фланг вражеских войск, прорвавшихся к речке Ирпень.
     Один  из  героев  очерка,   комбат  Иван  Николаевич  Прудников,  потом
рассказывал,  как  в  полк  приехала бригада  корреспондентов "Комсомольской
правды", двое остались на КП командира полка, а Аркадий Гайдар пришел к нему
во 2-й батальон.  В атаку пошел с 6-й ротой.  Добыл в бою трофейный автомат.
Очень этим гордился.
     Газета посвятила тогда 306-му полку целую полосу.  Полк тогда наступал.
И  очерк  Гайдара  начинается  с  того,  что  батальон  старшего  лейтенанта
Прудникова занял село. Но заканчивается отходом за речку Ирша.
     Аркадий Гайдар предпочел не обрывать правду на факте. Он рисовал правду
ситуации.
     Очерк  Аркадия  Гайдара с  южного  фланга  обороны Киева  называется "У
переднего края".
     "У  прохода через  тяжелую,  обшитую грубым тесом  баррикаду милиционер
проверил мой пропуск на выход из осажденного города.
     Он  посоветовал мне подъехать к  передовой линии на попутной машине или
повозке, но я отказался. День был хороший, и путь недалекий".
     Куда  именно вел  этот  путь,  помогает установить упомянутый мельком в
очерке  номер  вражеской дивизии -  95-я.  Значит,  Аркадий Гайдар прошел по
улицам  Зализнического района  Киева,  старой  Соломенки,  потом,  пересекая
овраги,  добрался до  поселка Пирогово,  где сейчас находится Музей народной
архитектуры и  быта  Украины.  От  стен города 95-я  фашистская дивизия была
отброшена именно сюда.  Тоже  не  очень  далеко,  конечно.  Но  все-таки  не
Голосеевский лес.
     Оборону  здесь  держала  наша  284-я  дивизия.   Шла  артиллерийская  и
минометная дуэль.
     "Грубые,   скрепленные  железными  скобами  бревна  потолочного  наката
вздрагивают.  Через  щели  на  плечи,  за  воротник  сыплется  сухая  земля.
Телефонист поспешно накрывает каской миску с гречневой кашей,  не переставая
громко кричать:
     - Правей, ноль двадцать пятью снарядами!"
     Позже, когда очерк появился в газете, кто-то из коллег засомневался:
     - Аркадий!  Ну  при чем тут гречневая каша?  Разве об этом сейчас нужно
писать?
     - Почему  же  не  об  этом?  Если  прикрыл  миску,  значит,  после  боя
собирается пообедать. Значит - солдат! - ответил Гайдар.
     В  начале  августа  появился в  Киеве  еще  один  "известинец",  Михаил
Сувинский.  Он  поселился в  одной  комнате  с  Виктором Полторацким.  Сразу
включился в  работу,  передавал информации,  но  мечтал  о  большом  очерке.
Однажды,  когда,  вернувшись с  фронта,  журналисты снова  собрались вместе,
Виктор Полторацкий прочитал стихи:

                        Сувинский промолвил: ребята,
                        Нам дан очень маленький срок.
                        Пойду сквозь огонь автоматов,
                        Добуду четыреста строк.
                        В атаку ходил я немало.
                        С Гайдаром под Каневом был.
                        Но нету и нету подвала,
                        Без этого свет мне не мил...

     Судя  по  воспоминаниям товарищей,  Аркадий  Гайдар  побывал  в  Каневе
несколько раз.  Из  первой поездки привез очерк  "Мост".  Части  26-й  армии
отражали тогда  врага на  дальних подступах к  городу,  по  каневскому мосту
выдвигался навстречу противнику бронепоезд "56",  спешили на  западный берег
пополнения, шли на восток беженцы...
     ...В Переяслав отправились всей бригадой:  Гайдар,  Котов,  Лясковский.
Ехали  не  с  пустыми руками,  а  потому  весело.  В  кузове полуторки стоял
железный ящик с  коробками кинофильма "Танкер "Дербент",  снятого по повести
Юрия  Крымова.  В  ведре  плескались  карпы.  Кое-что  удалось  раздобыть  в
военторге.
     Главный подарок -  письмо Юрию Крымову от  жены.  Оно лежало в  полевой
сумке Аркадия Гайдара.
     Редакцию газеты 26-й армии - "Советский патриот" - разыскали на окраине
Переяслава.  Юрий  Крымов  находился на  передовой,  но  вот-вот  должен был
вернуться.
     Поджидая  Крымова,  Аркадий  Гайдар  листал  подшивку армейской газеты,
делал выписки.  Участвовал в редакционной летучке и выступил на ней. Встреча
с Крымовым была радостной...
     Юрий  Крымов  был  моложе  Аркадия Гайдара на  четыре года.  Жизнь  его
сложилась  по-иному:   блестяще   окончил   физико-математический  факультет
Московского университета, стал научным работником, первая книга вышла за три
года до начала войны и сразу принесла большой успех...
     И  все же  этих двух писателей связывала дружба,  взаимная теплота,  и,
думаю, что общность их дальнейшей судьбы не случайна.
     "Бои  шли  в  районе  Канева...   -   вспоминает  корреспондент  газеты
"Советский патриот"  А.  Щелоков.  -  Юрий  Крымов,  заметив,  что  наводчик
станкового пулемета  убит,  сам  лег  у  пулемета  и  встретил  наступающего
противника шквалом огня".
     Так в трудные минуты боя поступал и Аркадий Гайдар.
     Когда Аркадий Гайдар и  Юрий Крымов встретились в последний раз,  Канев
был уже в руках врага. 26-я армия перешла на левый берег.
     "Все пошли проводить Гайдара.
     Печальный,  задумчивый стоял  Юрий  Крымов и,  когда машина скрылась из
глаз, сказал:
     - Вряд ли увидимся..."
     Юрий Крымов погиб в  бою  20  сентября 1941 года возле села Богодуховка
под  Пирятином,  когда редакция газеты "Советский патриот" вместе с  другими
разрозненными подразделениями 26-й армии пробивалась из окружения.
     Одним  из  последних видел  его  живым  парнишка  из  этого  села  Коля
Коваленко, вывозивший с поля на лошадях кукурузу.
     "Меня  кто-то  окликнул.  Пошел на  голос и  вскоре увидел среди снопов
пятерых военных. Все они сидели на плащ-палатке, у каждого был пистолет.
     - Не  можешь ли  ты достать нам гражданскую одежду?  -  спросил один из
них...
     Я  поехал домой,  собрал что  было из  старья,  заехал к  соседке Мотре
Слуцкой.  Она дала мне три пары старых брюк,  и  я снова вернулся к военным.
Четверо тут же стали переодеваться,  а  пятый,  самый высокий,  с орденом на
груди и двумя шпалами в петлицах переодеваться наотрез отказался...  В ту же
ночь  мой  отец,  Алексей Яковлевич,  пошел в  поле хоронить убитого немцами
советского офицера.  Когда я  взглянул на  убитого,  то узнал того человека,
который отказался переодеваться..."
     Последний очерк - "Ракеты и гранаты" - Аркадий Гайдар написал, сходив в
ночной поиск с разведчиками 41-й дивизии на правый берег реки Остер.
     Положение Киева  резко осложнилось.  Прорвавшиеся через Днепр вражеские
части  стремились с  рубежа реки  Остер  выйти в  тыл  защитникам города.  В
глубоком  тылу  всех  армий  Юго-Западного  фронта,  замыкая  их  в  кольцо,
двигались навстречу друг другу крупные танковые группы Гудериана и Клейста.
     В  ночь на  18  сентября 1941 года был  получен приказ:  оставить Киев.
Вместе  с  другими  корреспондентами и  работниками  политотдела 37-й  армии
Аркадий  Гайдар  перешел на  правый  берег  Днепра.  Остаток ночи  провели в
Дарницком лесу. Утром двинулись на Борисполь.
     Виктор Полторацкий видел,  как  после одной из  бомбежек Аркадий Гайдар
прыгнул в кузов штабной полуторки...

     В  октябре  1944-го  меня  вызвали  к  начальнику  политотдела  Высшего
Военно-Морского училища  имени  Фрунзе,  в  котором я  учился.  Прерывая мой
доклад,  капитан I  ранга Бельский поднялся из-за стола,  протянул несколько
листков.
     - Садись, читай.
     Отошел к высоким, обращенным к Неве окнам кабинета.
     "Справка  о   гибели  военного  корреспондента  "Комсомольской  правды"
Аркадия  Петровича Гайдара"  занимала половину странички.  К  ней  приложено
донесение военного журналиста капитана А. Башкирова:
     "По  заданию  редколлегии  я   разыскал  в  Полтавской  области  могилу
погибшего  в  1941  году  военного  корреспондента"  "Комсомольской  правды"
Аркадия Петровича Гайдара".
     В  селе  Лепляво хорошо помнят Аркадия Гайдара семьи  погибших партизан
Степанец и Касича. В селе Михайловском Каневского района Киевской области (в
18  километрах от Лепляво) я  встретил жену лесника Швайко,  сын которой был
кучером и ординарцем у партизана Гайдара.
     Из  рассказов знавших  Аркадия Гайдара колхозников и  партизана Бутенко
мне удалось установить следующее:
     1.  В  партизанский отряд Горелова Аркадий Гайдар попал в сентябре 1941
года вместе с  группой полковника Орлова (бывшего начальника штаба Каневской
истребительной авиадивизии ПВО).
     2. Полковник Орлов со своей группой пошел на выход из окружения, звал с
собой  Гайдара,  но  Гайдар  категорически отказался  покинуть  партизанский
отряд...
     3.  Гайдар в  партизанском отряде с  первого же дня зарекомендовал себя
отважным пулеметчиком и  особенно отличился в бою на территории лесопильного
завода,  когда  он  и  еще  два  пулеметчика успешно отразили натиск большой
группы немцев.
     4.  Гайдар  вел  дневник  партизанского  отряда,  написал  несколько...
произведений в форме писем к сыну, жене, читал их партизанам Но автор всегда
носил их с собой, и они попали в руки немцев.
     5.  Гайдар погиб 26  октября 1941 года в  результате стычки с  немецкой
засадой.  Как утверждает Бутенко,  в этот день Гайдар и еще четыре партизана
пошли  на  продбазу отряда.  Там  на  них  напали  немцы.  Гайдар поднялся и
крикнул:  "В  атаку!"  Его  сразила  пулеметная очередь.  (Остальные четверо
спаслись.)  Немцы тут  же  сняли с  погибшего партизана его  орден,  верхнее
обмундирование,  забрали тетради,  блокноты.  Тело Гайдара захоронил путевой
обходчик..."

     Ранним утром 21  сентября 1947 года мы двинулись от лесной поляны возле
села  Лепляво  к  Днепру.  Низенькая  двухосная платформа (такие  используют
рабочие-путейщики) катилась,  поскрипывая,  по ржавым рельсам.  Шпалы мешали
почетному караулу держать шаг. Штыки поблескивали на солнце.
     День занимался ветреный, но безоблачный.
     На  поляне,  откуда мы  начали свой  путь,  пряно  пахли осенние травы.
Поляна была высокая и  сухая.  С одной стороны ее перерезает железнодорожная
насыпь, с другой - подступает невысокий сосновый лес.
     Вчера саперы перекопали эту поляну вдоль и поперек.
     - Здесь,  -  сказал,  наконец,  один из солдат, отложил лопатку и начал
разгребать песок руками.
     Тело  Аркадия Гайдара нашли  метрах  в  десяти от  холмика,  который 26
октября 1941 года насыпал путевой обходчик Сорокопуд. Видимо, он сделал так,
чтобы скрыть настоящую могилу от немцев и  полицаев,  если бы они задумали к
ней вернуться.
     - Одна пуля, - определила женщина военврач. - Прямо в сердце.
     Узкие дощатые челны ждали нас  на  берегу.  Они  были украшены зелеными
ветками, срезанными в прибрежном кустарнике.
     Гроб с телом Гайдара сняли с платформы,  перенесли в челн. Рядом встали
солдаты,  секретарь Каневского райкома КПУ Ткач, секретарь райкома комсомола
Пащенко,  еще несколько человек.  В других челнах белели платочки учительниц
из Канева и Лепляво.
     Рассеченный оврагами берег  поплыл  нам  навстречу.  Вздымалась громада
Тарасовой горы, карабкались на кручу мазанки Канева.
     Вода  возле  тяжелых каменных быков взорванного моста пенилась,  брызги
летели  в  лица  солдат,  зеленые  прутики трепетали под  ветром.  Казалось,
дождавшись своего  часа,  Аркадий Гайдар  форсирует Днепр  с  первым броском
десанта.
     Стрекотали подвесные моторы,  но  мне слышался голос отца,  его песня о
незакатной  звезде,   и   звучали  памятные  с  детства  пророческие  слова:
"Похоронили Мальчиша на зеленом бугре возле Синей реки..."



    Аркадий Гайдар.
    Р.В.С.



     ---------------------------------------------------------------------
     Книга: А.Гайдар. Собрание сочинений в трех томах. Том 1
     Издательство "Правда", Москва, 1986
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zpdd@chat.ru), 13 декабря 2001
     ---------------------------------------------------------------------


1

     Раньше сюда иногда забегали ребятишки затем,  чтобы побегать и полазить
между осевшими и полуразрушенными сараями. Здесь было хорошо.
     Когда-то немцы,  захватившие Украину,  свозили сюда сено и  солому.  Но
немцев прогнали красные, после красных пришли гайдамаки, гайдамаков прогнали
петлюровцы,  петлюровцев -  еще кто-то. И осталось лежать сено почерневшими,
полусгнившими грудами.
     А с тех пор, когда атаман Криволоб, тот самый, у которого желто-голубая
лента  пересекала  папаху,   расстрелял  здесь  четырех  москалей  и  одного
украинца,  пропала у ребятишек всякая охота лазить и прятаться по заманчивым
лабиринтам. И остались стоять черные сараи, молчаливые, заброшенные.
     Только Димка забегал сюда часто, потому что здесь как-то особенно тепло
грело солнце,  приятно пахла горько-сладкая полынь и  спокойно жужжали шмели
над ярко-красными головками широко раскинувшихся лопухов.
     А  убитые?..  Так  ведь их  давно уже  нет!  Их  свалили в  общую яму и
забросали землей.  А старый нищий Авдей,  тот,  которого боится Топ и прочие
маленькие ребятишки, смастерил из двух палок крепкий крест и тайком пос