ы неверно называть эти планеты владениями Бе-
не Джессерит. Слабая и неразвитая конфедерация Правителей  Планет,  соз-
данная в Века Голода и Разобщения, могла положиться только на  Сестер  в
делах жизни и надежной связи, но им противостояли старые  группировки  -
КАНИКТ, Космическая Гильдия, Тлейлаксу, сохранившиеся еще группы адептов
Разделенного Бога - даже объединения Глашатаев Рыбы и раскольников. Раз-
деленный Бог завещал человечеству разделенную империю, и права каждой из
ее частей оказались сомнительными из-за яростных нападений  Чтимых  Матр
из Рассеяния. Бене Джессерит,  во  многом  придерживавшаяся  сложившихся
норм, естественно, оказалась наиглавнейшей целью нападения.
   Мысли Беллонды вращались вокруг угрозы, которую несли  Чтимые  Матры.
Это была слабость - слабость, которую видела и знала  Одрейд.  Временами
она даже задумывалась, не сместить ли Беллонду, но в нынешние времена  и
самое Бене Джессерит раскололась на мелкие группировки, а Белл, без сом-
нения, была прекрасным организатором. Никогда прежде архивы не приносили
столько пользы, как под ее руководством.
   Как это часто бывало, ничего не говоря, Беллонда сумела обратить вни-
мание Преподобной Матери на охотников, преследовавших их с жестокой нас-
тойчивостью. И чувство тихого торжества, которого так жаждала в это утро
Одрейд, улетучилось бесследно.
   Она заставила себя думать о новом гхола. Тэг! Если окажется возможным
возродить его память, Сестрам вновь станет служить лучший в мире Башар -
отныне и навеки. Башар-Ментат! Гениальный полководец, чью  доблесть  уже
воспевали легенды даже Тэг! - остановить тех, кто вернулся из Рассеяния?
   Во имя всех богов, Чтимые Матры не должны нас найти! Только  не  сей-
час!
   В Тэге словно воплотилась тревожащая неизвестность и тысячи невероят-
ных возможностей. Глубокая тайна окружала годы, предшествовавшие его ги-
бели и гибели Дюны. На Гамму он сделал что-то, что вызвало неуемный гнев
Чтимых Матр. Для того, чтобы вызвать их ярость - бешеную ярость  берсер-
ков - недостаточно было его самоубийственного поведения на Дюне.  О  его
пребывании на Гамму перед обрушившейся на Дюну катастрофой  ходили  лишь
отрывочные слухи, полные домыслов.
   Он мог двигаться так стремительно, что становился невидимым - челове-
ческий глаз был просто не в  состоянии  его  заметить!  Было  ли  так  в
действительности? И если было, то что это - новое  проявление  необыкно-
венных способностей, дремлющих в генах Атридесов?  Мутация?  Или  просто
один из мифов Тэга? Сестры должны были узнать это, и  узнать  как  можно
скорее.
   Служитель внес три завтрака, и Сестры принялись уничтожать пищу с та-
кой скоростью, словно трапеза была досадным препятствием, которое  нужно
было поскорее преодолеть, поскольку каждая минута была дорога.
   Когда прочие ушли, Одрейд осталась наедине с невысказанными опасения-
ми Беллонды.
   И моим страхом.
   Она поднялась и подошла к широкому окну; за рядами крыш домов  пониже
открывалось кольцо садов и пастбищ, окружавшее Центральный. Стояла позд-
няя весна - там уже начали завязываться плоды. Возрождение. Сегодня  ро-
дился новый Тэг! Эта мысль уже не вызывала радости. Обычно вид  из  окна
помогал ей восстановить душевное равновесие. Обычно - но не сегодня.
   Какова моя сила? Каково реальное положение дел?
   Источники силы Преподобной Матери не могли  не  вызывать  восхищения:
абсолютная верность тех, кто ей служил, военное подразделение под коман-
дованием Башара - ученика Тэга (сейчас он был  далеко  -  большая  часть
войска во главе с самим Башаром охраняла планету-школу Лампадас), масте-
ра и технологи, осведомители и агенты во всех  уголках  Старой  Империи,
бесчисленные рабочие, которые видели в Сестрах единственное спасение  от
Чтимых Матр, и все Почтенные Матери с их Иной Памятью, уходящей в глуби-
ну веков.
   Одрейд без ложной скромности могла сказать о себе, что она  представ-
ляла собой вершину возможностей Почтенной  Матери.  Если  она  не  могла
отыскать необходимую информацию в своей собственной памяти,  вокруг  нее
были те, кто мог заполнить лакуну. К ее услугам была и машинная  память,
но, надо признать, Одрейд никогда ей особенно не доверяла.
   Ее снедало желание покопаться в тех,  других  жизнях,  которые  стали
частью ее собственной памяти - в глубинные пласты  знаний.  Быть  может,
там она смогла бы найти блестящие решения - там, в опыте Иных. Это опас-
но - можно на долгие часы утратить связь с этим миром, утратить  себя  -
теперешнюю: разнообразие личностей и мыслей захватит, заворожит, увлечет
в омут Памяти... Лучше оставить Иные Воспоминания дремать в глубине тво-
его нынешнего "я", обращаясь к ним только в поисках необходимой информа-
ции. Сознание - точка опоры, приковывающая к индивидуальности.
   Помогла странная метафора Ментатов - слова Дункана Айдахо.
   Осознание себя: лицом к лицу с зеркалами, летящими сквозь  Вселенную,
вбирающими все новые и новые отражения -  бесконечно  отражающими  самое
себя. Бесконечное, видящееся конечным - вот аналог  сознания,  хранящего
осознанные осколки бесконечного.
   Она никогда не слышала слов, способных лучше  описать  ее  безмолвный
непокой. "Специализированное затруднение", - так называл это Айдахо. "Мы
собираем, связываем и отражаем наши системы порядка".
   В этом и состояло мировоззрение Бене Гессерит: люди были рождены эво-
люцией именно для того, чтобы установить порядок.
   Но чем это поможет нам в борьбе против женщин, враждебных всякому по-
рядку, словно бы находящихся вне его - с теми, кто преследует  нас?  Или
они тоже одна из ветвей эволюции? Или "эволюция" -  просто  другое  имя,
которое мы придумали для Бога?
   Сестры только фыркнули бы в ответ на эти "беспочвенные рассуждения".
   И все же в Иной Памяти могли быть ответы на ее вопросы.
   О-о, какое искушение!..
   Как отчаянно ей хотелось вернуться в прошлое, воплотиться -  хотя  бы
мысленно - в тех, кем она когдато была, почувствовать, каково было  жить
- тогда. Но осознание опасности холодком пробежало по спине: ее сознание
было островком в море Иной Памяти. "Это было так!" -  "Нет,  скорее  это
было так!" Приходится тщательно выбирать, воскрешая осколки прошлого. Но
разве не в этом назначение сознания, не это ли - суть самого существова-
ния?
   Выбери что-то из прошлого и приложи к настоящему. Узнай последствия.
   Таково было видение истории, характерное для Бене Гессерит -  древние
слова Сантаяны, пронизывающие их жизнь: "Тот, кто забыл о прошлом, обре-
чен повторить его".
   Сами здания Централи, самого могучего и впечатляющего сооружения Бене
Джессерит, отражали это отношение  к  жизни  и  времени,  куда  не  кинь
взгляд. Функциональность была здесь главенствующей. В любом центре  Бене
Гессерит было немного нефункциональных  вещей,  и  те  сохранялись  лишь
из-за ностальгии. Сестрам не нужны были археологи. Почтенные Матери были
живым воплощением истории.
   Медленно - значительно медленнее, чем обычно, - вид из  окна  все  же
начал успокаивать ее. Она созерцала словно самый порядок, царивший в Бе-
не Джессерит.
   Но Чтимые Матры могли уничтожить этот порядок в любое мгновение. Сей-
час Сестры оказались в положении значительно худшем, чем даже при  Тира-
не. Многие решения, которые Одрейд была вынуждена принимать сейчас, были
попросту одиозными. Рабочая комната казалась неуютной из-за  принимаемых
в ней решений и того, что в ней делалось.
   Аннулировать Обитель Бене Джессерит на Палме?
   Это предложение содержалось в утреннем докладе Беллонды - сейчас док-
лад дожидался своего часа на рабочем столе Одрейд. И Одрейд поставила на
предложении свое подтверждение: "Да".
   Аннулировать, поскольку нападение Чтимых Матр неотвратимо,  и  мы  не
сможем ни защитить, ни эвакуировать Обитель.
   Одиннадцать сотен Почтенных Матерей и Мойры знают,  сколько  служите-
лей, кандидатов и прочих - все они обречены на смерть (а быть  может,  и
на то, что хуже смерти) одним этим коротким словом. И это  еще  если  не
считать всех "простых смертных", живущих под сенью Бене Гессерит...
   Одрейд узнала новую усталость - ту усталость, которая приходила вмес-
те с подобными решениями. Усталость души, быть может. Но  существует  ли
душа? Она чувствовала гнетущее утомление где-то в глубине  ее  существа,
не подвластной разуму. Она устала, устала, устала...
   Даже Беллонда чувствовала это напряжение - и это Белл, которой ярость
и жестокость всегда были по душе! Тамейлан казалась выше всего этого, но
Одрейд не обмануло ее показное спокойствие. Та вступала в  возраст  спо-
койного созерцания - что предстояло каждой из Сестер. Если, конечно, они
доживут до этого. В этом возрасте ничто не имело значения, кроме  наблю-
дений и размышлений, обычно не высказывавшихся  вслух  -  только  легкая
тень временами скользила по морщинистому лицу. Последнее время  Тамейлан
говорила мало, а редкие оброненные фразы звучали до  смешного  отстране-
ние:
   "Купите больше не-кораблей".
   "Сократите Шиану".
   "Просмотрите отчеты Айдахо".
   "Спросите Мурбеллу".
   Временами она только хмыкала, словно слова могли выдать ее.
   И всегда рядом - охотники, не знающие  устали,  не  ведающие  жалости
охотники прочесывают все в поисках хотя бы единого намека, - где же  на-
ходится Дом Ордена... В потаенных мыслях не-корабли Почтенных Матр виде-
лись Одрейд, как корсары бескрайнего  океана  Вселенной,  рыщущие  между
редкими островками звезд. Над кораблями не развевались  черные  флаги  с
Веселым Роджером, и все же именно этот флаг мог бы стать их знаком.  Ни-
какой романтики! Убивай и грабь! Пусть твои сокровища будут  в  крови  -
возьми эту силу и создай новые не-корабли на путях, залитых кровью.
   Они не понимали" что, держась этого курса, сами вскоре утонут в  кро-
ви.
   Должно быть, в Рассеянии, породившем Чтимых Матр, живут  яростные  до
безумия люди, единственный смысл жизни которых воплощается в  двух  сло-
вах: "Взять их!"
   Вселенная, где подобные идеи могут носиться в воздухе - опасное  мес-
то. Мудрые цивилизации заботятся о том, чтобы подобные мысли не получили
достаточно сил для воплощения, - чтобы они не могли  даже  появиться.  А
если уж эти мысли возникают - их выжигают каленым железом: дурное зачас-
тую слишком привлекательно.
   Одрейд удивляло то, что Чтимые Матры то ли не  видели  этого,  то  ли
предпочитали не замечать.
   - Полновесная истерика, - говорила об этом Тамейлан.
   - Ксенофобия, - не соглашалась Беллонда с ее вечной  тягой  к  точным
формулировкам, словно близость к Архивам делала ее более реалистичной.
   Обе правы, подумала Одрейд. Поведение Чтимых Матр было  истерическим.
Все существа извне - враги. Единственными людьми, которым доверяли  Чти-
мые Матры, были мужчины, которых они завлекали сексом - но и к ним дове-
рие было ограниченным и нуждалось, по словам Мурбеллы (единственной Чти-
мой Матры, оказавшейся у нас в плену), в постоянных проверках.
   "Иногда просто с досады или раздражения они могут уничтожить кого-ни-
будь - просто для того, чтобы устрашить прочих", - говорила Мурбелла.  И
эти слова заставляли задаваться вопросом - не пытаются  ли  они  сделать
такую же жертву и из нас? "Смотрите! Вот что будет с теми,  кто  посмеет
противостоять нам!"
   Мурбелла говорила: "Вы разгневали их, и теперь они не отступят  и  не
успокоятся, пока не уничтожат вас".
   "Взять чужаков!"
   Однонаправленность. Их слабость -  нужно  только  суметь  сыграть  на
этом, подумала Одрейд.
   Ксенофобия, доведенная до абсурда?
   Вполне возможно.
   Одрейд тяжело опустила сжатый кулак на столешницу, сознавая, что этот
жест увидят и зафиксируют Сестры, которые постоянно наблюдали за поведе-
нием Преподобной Матери. Она заговорила вслух - специально для неусыпных
глаз-камер и Сестер-сторожевых псов, управляющих ими:
   - Мы не станем сидеть и ждать в окружении врагов, вечно ожидая  напа-
дения! Мы стали жирными и неповоротливыми, как  Беллонда  (плевать,  что
она об этом узнает! ), решив, что сумели создать нечто вечное, нерушимое
и неприкосновенное.
   Одрейд обвела взглядом знакомую комнату:
   - И это место - одна из наших слабостей!
   Она уселась за рабочий стол и задумалась - подумать только! - об  ар-
хитектуре и планировании жизни сообщества. Но, в конце концов, Преподоб-
ная Мать имела на это право.
   Сообщества Сестер редко возникали и развивались случайно. Даже  когда
они создавались на базе уже существовавших структур,  как  это  было  со
старой Обителью Харконнена на Гамму, все приходилось перестраивать и из-
менять. Нужны были пневмотрубы, - чтобы передавать небольшие  посылки  и
сообщения. Световые линии и прожектора с направленным лучом, - чтобы пе-
редавать зашифрованные сообщения. Бене  Джессерит  считалась  признанным
специалистом охраны связи. Наиболее важные сообщения доставлялись служи-
телями и курьерами Преподобной  Матери,  готовыми  скорее  расстаться  с
жизнью, чем выдать тайны вышестоящих.
   Одрейд видела все это - не только из окна своего кабинета; каждое от-
деление Бене Джессерит являлось лишь небольшой частью великолепно  орга-
низованной и оснащенной межпланетной сети. Там, где дело касалось  жизни
Сестер, опорой становилась самая сердцевина Бене Джессерит -  несокруши-
мая, непоколебимая преданность. Были, конечно, и отступники  -  как  эф-
фектная, вызывающая Леди Джессика, бабка Тирана, - но в большинстве слу-
чаев это оказывалось временным.
   Все это было системой Бене Джессерит. Ее слабостью.
   Одрейд признавала, что в глубине души разделяет опасения Беллонды. Но
будь я проклята, если позволю подобным мыслям отравлять мне радость жиз-
ни! Жизнь в страхе - именно этого и желают Преподобным Чтимые Матры.
   - Охотникам нужна наша сила, - произнесла Одрейд, глядя на камеры Под
потолком. Словно древние варвары, пожиравшие сердца врагов. Что ж...  мы
дадим им пищу, которой они так жаждут! А когда они поймут, что этого  им
не переварить, будет уже слишком поздно!
   Сестры не слишком любили увещевающие  изречения  -  ими  пользовались
разве что при начальной подготовке, предписываемой слугам и послушникам,
- но у Одрейд было одно свое изречение. "Кто-то должен вспахать  землю".
Она улыбнулась про себя и принялась за работу, чувствуя себя вполне  от-
дохнувшей. Эта комната и Сестры - вот ее сад; здесь есть и сорные травы,
которые должно вырвать с корнем, и добрые семена, которые надлежало  по-
сеять. И удобрение. Не забыть об удобрении.


   "Когда я вышел, дабы вести человечество по  моей  Золотой  Дороге,  я
обещал, что они получат урок, который не забудут никогда, урок,  который
войдет в их плоть и кровь. Я знаю то, что на словах  отрицают  люди,  но
делами своими лишь подтверждают. Они говорят, что ищут покоя и  безопас-
ности - того, что называют миром. Но с этими словами на устах  они  сеют
недоброе семя смуты и жестокости".
   - Лито II, Бог Император

   Итак, она называет меня Паучьей Королевой! Великая Чтимая Матра отки-
нулась на спинку стоявшего на возвышении кресла. Иссохшая грудь вздраги-
вала от беззвучного смеха. Она знает, что будет, когда она попадет в мои
сети! Я высосу из нее жизнь - вот что я с ней сделаю!
   Маленькая высохшая женщина с дряблыми мышцами; непримечательное нерв-
но подергивающееся лицо... Она разглядывала желтый плиточный пол  прием-
ного покоя, по которому скользили лучи света.  Почтенная  Мать  из  Бене
Джессерит валялась здесь, на полу, у ног Великой Матры,  скрученная  ме-
таллическим проводом. Жертва даже не пыталась сопротивляться. Провод ве-
ликолепно подходит для таких целей. Руки он ей отрезал бы, если  бы  она
попыталась дернуться, вот что!
   Апартаменты, в которых в данный момент находилась Великая Чтимая Мат-
ра, подходили ей как по размерам, так и потому, что были отбиты  у  дру-
гих. Зал в три сотни квадратных метров  был  предназначен  для  собраний
Гильдии Навигаторов здесь, на Перекрестке -  каждый  Навигатор  прибывал
сюда на чудовищном танке. Здесь пленница, простертая на желтых  холодных
плитах, казалась песчинкой в бесконечности.
   Эта сопливка что-то слишком уж радостно сообщила мне, как меня  назы-
вает их, так называемая Преподобная!
   Но, несмотря на это, утро чудесно, подумала Великая Чтимая Матра.  За
исключением того, что на этих ведьм не действуют ни пытки, ни зондирова-
ние мозга. Как можно пытать того, кто в любое мгновение может умереть по
собственной воле? И ведь умирают! Они также умеют подавлять боль. Прими-
тивные и хитрые твари!
   А эта к тому же битком набита шере! Тело, напичканное  этим  чертовым
наркотиком, разрушается быстрее, чем его успевают исследовать.
   Великая Чтимая Матра сделала знак адъютанту, который  пнул  Почтенную
Мать ногой и по второму знаку ослабил  путы,  чтобы  позволить  пленнице
хоть немного двигаться.
   - Как твое имя, дитя? - голос Великой Чтимой Матры,  полный  показной
благожелательности, был хриплым от старости.
   - Меня зовут Сабанда.
   Ясный молодой голос, в котором не было боли.
   - Хочешь, мы пленим слабого мужчину и поработим его? - спросила Вели-
кая Чтимая Матра.
   Сабанда знала правильный ответ. Ее предупреждали об этом:
   - Я раньше умру.
   Она сказала это спокойно, глядя снизу вверх в  лицо  цвета  ссохшихся
под лучами солнца корней. Эти странные рыжие искры в  глазах  старухи...
Прокторы говорили, что это признак гнева.
   Красно-золотое облачение, расшитое черными драконами, и красное трико
только подчеркивали сутулую иссохшую фигуру Матры.
   Великая Чтимая Матра не изменила выражения лица, хотя в ее  голове  и
пронеслась фраза, обычная в размышлениях об этих ведьмах: Будь ты  прок-
лята!
   - Чем ты занималась на этой маленькой грязной планетке, где  мы  тебя
нашли?
   - Я была учителем юных.
   - Боюсь, никто из твоих юных в живых не остался.
   А теперь-то что ты улыбаешься? Чтобы оскорбить меня, вот зачем!
   - И ты учила своих юных поклоняться этой ведьме Шиане?  -  продолжила
Чтимая Матра.
   - Зачем мне учить их поклоняться Сестре? Шиане это не понравилось бы.
   - Не понравилось бы... Ты хочешь сказать, что она вернулась к жизни и
ты ее знаешь?
   - Разве мы можем знать только живых?
   Как чист и бесстрашен голос этой юной ведьмы... Они удивительно умеют
контролировать себя, но даже это их не спасает. И все  же  как  странно,
что культ поклонения Шиане до сих пор не исчез. Его,  разумеется,  нужно
вырвать с корнем, уничтожить - так же, как уничтожаются и сами ведьмы...
   Великая Чтимая Матра подняла мизинец правой руки. Ожидавший в  молча-
нии адъютант подошел к пленнице со шприцем для инъекций. Быть может, но-
вый наркотик развяжет ведьме язык, а может, и нет. Неважно.
   Сабанда поморщилась, когда инъектор коснулся ее  шеи.  Через  секунду
она была мертва. Слуги унесли тело. Его скормят пленным Футарам.  Не  то
чтобы от Футаров была большая польза: они не размножались в  неволе,  не
подчинялись самым обычным командам. Вялые, выжидающие...
   "Где...?" - мог спросить один из них. Или  произнести  другие  слова,
столь же мало значащие. И все же  некоторые  удовольствия  Футары  могли
доставить. Плен также удостоверял, что они уязвимы. Так же,  как  и  эти
примитивные ведьмы. Мы найдем место, где скрываются  ведьмы.  Это  всего
лишь дело времени.


   Человек, который способен взять что-то заурядное, привычное  и  осве-
тить его новым светом, может устрашить. Мы не хотим, чтобы  наши  предс-
тавления изменялись; нам кажется, что требовать этого, значит,  угрожать
нам. "Все важное мне уже известно!" - кричим мы. И тут приходит Изменяю-
щий и выбрасывает все наши представления прочь - словно ненужный мусор.
   - Мастер Дзен-суфи

   Майлзу Тэгу нравилось играть в садах, окружавших Центральный. В  пер-
вый раз Одрейд привела его сюда, когда он только учился  ходить  и  едва
ковылял по дорожкам между деревьев. Это было его  первым  воспоминанием:
ребенок, которому едва исполнилось два года, но к