спросила Сиона.
     Айдахо не мог ответить. Это было лицо  Джессики,  возникшее  из  того
прошлого, которое он считал сгинувшим  навсегда.  Генетическая  шалость  -
мать Муад Диба, воскрешенная в новой плоти.
     Женщина опустила штору, оставив в уме Айдахо память о  своих  чертах,
мысленный образ, который, он знал, никогда не сотрется.  Она  была  старше
той Джессики, что делила с ними опасности  на  Дюне  -  морщинки  пролегли
вокруг ее рта и глаз, тело немного полнее...
     "Более материнское", - сказал себе Айдахо. Затем он спросил сам себя:
"Говорил ли я ей когда-нибудь, кого... кого она напоминает?"
     Сиона потянула его за рукав.
     - Ты желаешь зайти, встретиться с ней?
     - Нет, это была ошибка.
     Айдахо повернулся, чтобы уйти тем путем,  которым  пришел,  но  дверь
дома Ирти распахнулась. Вышел юноша и, закрыв за собой  дверь,  повернулся
так, чтобы оказаться лицом к лицу с Айдахо.
     Айдахо предположил,  что  юноше  приблизительно  лет  шестнадцать,  а
насчет отцовства сомневаться не приходилось - эта каракулевая шапка волос,
волевое лицо.
     - Ты - тот, новый, - проговорил юноша,  голос  его  уже  был  глубок,
почти как у мужчины.
     - Да, - Айдахо обнаружил, что ему трудно говорить.
     - Почему ты прилетел? - спросил юноша.
     - Это была не моя идея, - сказал Айдахо,  такой  более  легкий  ответ
подсказало ему негодование, вызванное Сионой.
     Юноша поглядел на Сиону.
     - Мы получили известие, что мой отец мертв.
     Сиона кивнула.
     Юноша опять перевел взгляд на Айдахо.
     - Пожалуйста, уходи и не возвращайся. Ты причиняешь боль моей матери.
     - Разумеется, - сказал Айдахо. - Пожалуйста,  принеси  мои  извинения
леди Ирти за это вторжение. Я был доставлен сюда против своей воли.
     - Кто тебя доставил?
     - Рыбословши, - сказал Айдахо.
     Юноша кивнул коротким движением головы, и опять взглянул на Сиону.
     - Я всегда полагал, что  вы,  Рыбословши,  приучены  быть  со  своими
намного добрей, - с этим он повернулся и опять ушел в дом,  крепко  закрыв
за собой дверь.
     Айдахо зашагал той дорогой, по которой  они  пришли,  крепко  схватив
Сиону за руку.  Она  споткнулась,  затем  пошла  наравне  с  ним,  пытаясь
вырваться.
     - Он подумал, что я Рыбословша, - сказала она.
     - Разумеется, ты на них похожа, - он поглядел на нее. - Почему ты  не
сказала мне, что Ирти была Рыбословшей?
     - Это не представлялось мне важным.
     - Ага.
     - Вот так они и встретились.
     Они дошли до пересечения  с  улицей,  выходящей  на  площадь.  Айдахо
повернул прочь от площади, широко и быстро  шагая  к  окраине,  туда,  где
деревня переходила в  сады.  Шок  словно  отгородил  от  мира  его  разум,
столкнувшийся со слишком многим, что почти невозможно воспринять.
     Низенькая стена перегородила их тропку.  Айдахо  перелез  через  нее,
услышал, как за ним следует Сиона. Деревья  были  в  полном  цвету.  Белые
цветочки с оранжевой серединой, в них ползали темно-коричневые  насекомые.
Воздух был полон их жужжанием  и  запахом  цветов,  напомнившим  Айдахо  о
цветущих джунглях Келадана.
     Он остановился, взойдя на гребень холма, обернулся и  поглядел  вниз,
на прямоугольную правильность Гойгоа. Крыши были плоскими и черными.
     Сиона присела на густую  траву  на  вершине  холма  и  обняла  руками
колени.
     - Все получилось не так, как ты замышляла, верно? - спросил Айдахо.
     Она покачала головой - и Айдахо увидел, что она вот-вот  заплачет.  -
Почему ты так сильно его ненавидишь? - спросил он.
     - Мы лишены права жить по-своему.
     Айдахо поглядел на деревню.
     - И много деревень, подобных этой?
     - Это - форма империи Червя!
     - Ну, и что с ней не так?
     - Ничего - если это все, чего ты хочешь.
     - То есть, ты хочешь сказать это все, что он дозволяет?
     - Это и немногие торговые  города...  Онн.  Мне  говорили,  что  даже
столицы планет представляют собой всего лишь большие деревни.
     - Я повторяю: что с этим не так?
     - Это тюрьма!
     - Тогда - покинь ее.
     - Куда? Как? Ты  считаешь,  мы  можем  просто  сесть  на  космический
корабль Союза и улететь куда-нибудь еще, куда угодно, куда только захотим?
- она указала вниз, туда, где  на  краю  Гойгоа  стоял  топтер,  виднелись
сидевшие рядом с ним на траве Рыбословши. - Наши тюремщицы  не  дадут  нам
убежать!
     - Но они же странствуют, - сказал Айдахо. -  Они  отправляются,  куда
только захотят.
     - Куда угодно, куда посылает их Червь!
     Она прижала лицо к коленям и заговорила, голос ее звучал приглушенно.
     - На что это было похоже в прежние дни?
     - Это было совсем по-другому,  часто  очень  опасно,  -  он  поглядел
вокруг - на стены, разделявшие  пастбища,  сады  и  фруктовые  деревья.  -
Здесь, на  Дюне,  не  было  воображаемых  линий,  чтобы  показать  границы
земельных владений. Все это было герцогством Атридесов.
     - Кроме Свободных.
     - Да. Но они знали, где их место  -  на  этой  стороне  наших  боевых
укреплений...  или  там,  вовне,  где  белым-бел  породообразующий  пласт,
обнажающийся под жгучим песком.
     - Они могли идти, куда захотят!
     - С некоторыми ограничениями.
     - Некоторые из нас тоскуют по пустыне, - сказала она.
     - У вас есть Сарьер.
     Подняв голову, она метнула на него жгущий взгляд.
     - Такая малость!
     - Пятнадцать сотен километров на пять сотен - не так уж и мало.
     Сиона поднялась.
     - Ты когда-нибудь спрашивал у Червя, почему он нас ограничивает таким
способом?
     - Мир Лито, Золотая Тропа, чтобы обеспечить наше выживание.  Это  то,
что он ГОВОРИТ.
     - Ты знаешь, что он сказал моему отцу? Я подглядывала за ними,  когда
была ребенком. Я его слышала.
     - Что он сказал?
     - Он  сказал,  что  отказывает  нам  в  большинстве  кризисов,  чтобы
ограничить  наши  формирующиеся  силы.  Он  сказал:   "Люди   могут   быть
поддерживаемы  горем,  но  я  теперь  их  горе.  Боги  могут   становиться
бедствиями.", - таковы был его слова, Данкан. Червь - это болезнь!
     Айдахо не сомневался, что она в точности пересказала ему слова  Лито,
но эти слова не всколыхнули его. Вместо этого он думал о Коррино, которого
ему приказано было убить.
     БЕДСТВИЕ.  Коррино,  потомок  семьи,  которая  некогда  правила  этой
Империей, оказался  пухленьким  мужчиной  средних  лет,  жаждущим  власти,
вошедшим в заговор ради спайса.  Айдахо  приказал  Рыбословше  его  убить,
из-за этого поступка Монео подверг его тяжелому допросу.
     - Почему ты не убил его сам?
     - Я хотел увидеть, как это выполняют Рыбословши.
     - И каково твое мнение об их исполнении?
     - Умелое.
     Но смерть Коррино заразила Айдахо  чувством  нереальности.  Маленький
толстячок, лежащий в  луже  собственной  крови,  неразличимая  тень  среди
ночных  теней  мощеной  пласткамнем  улицы.  Это  было  нереально.  Айдахо
припомнились слова Муад Диба: "Ум возводит тот каркас, который он называет
"реальностью".  Этот  условный  каркас   может   существовать   совершенно
независимо от того, что тебе говорят твои чувства."  Какая  же  РЕАЛЬНОСТЬ
двигала Владыкой Лито?
     Айдахо поглядел на Сиону, стоявшую на фоне фруктовых садов и  зеленых
холмов Гойгоа.
     - Давай спустимся в деревню и  найдем  наше  помещение.  Мне  хочется
побыть одному.
     - Рыбословши поместят нас в одном помещении.
     - Вместе с ними?
     - Нет, только нас двоих  вместе.  Причина  достаточно  проста.  Червь
хочет спарить меня с великим Данканом Айдахо.
     - Я сам выбираю себе партнерш, - огрызнулся Айдахо.
     - Я уверена, любая из наших  Рыбословш  была  бы  счастлива,  сказала
Сиона. Она резко отвернулась от него и стала спускаться с холма.
     Айдахо  мгновение  наблюдал   за   ней,   за   гибким   юным   телом,
покачивающимся как ветви фруктовых деревьев на ветру.
     - Я не его племенной жеребец, - пробормотал Айдахо. - Это то, что  он
вынужден будет понять.



                                    26

                   По мере истекания каждого дня,  становишься  все  более
              нереальным, все более чуждым  и  отдаленным  от  себя  того,
              которым ты вступил в этот день. Я - единственная  реальность
              и,  поскольку  вы  отличаетесь  от   меня,   вы   реальность
              утрачиваете.  Чем  любопытней  становлюсь   я,   тем   менее
              любопытными становятся поклоняющиеся мне. Религия  подавляет
              любопытство.  Сделанное  мной  это  вычтенное  из   действий
              поклоняющегося. Так  и  получается,  что  в  конце-концов  я
              перестану что-либо делать, вернув все вычтенное перепуганным
              людям, которые в тот  день  обнаружат,  что  они  одиноки  и
              вынуждены действовать самостоятельно.

                                                       Украденные дневники

     Был  звук  не  похожий  ни  на  один  другой:  звук   ждущей   толпы,
разносившийся он по длинному тоннелю, где Айдахо шагал впереди королевской
тележки - нервные шепотки, увеличенные в  один  всеобщий  шепот,  шарканье
одной гигантской ноги, колыхание  одного  огромного  одеяния.  И  запах  -
сладкий  запах  пота,   смешанный   с   молочным   дыханием   сексуального
возбуждения.
     Инмейер и ее Рыбословши доставили Айдахо сюда  в  первые  часы  после
зари, приземлившись на площади Онна, когда та  еще  покоилась  в  холодных
зеленых тенях. Они взлетели сразу  же,  как  только  передали  его  другим
Рыбословшам, Инмейер явно была несчастна от того,  что  во  время  ритуала
Сиайнока ей предписывалось отвезти Сиону в Твердыню.
     Новый эскорт, подавляя волнение, увел его  в  помещение  глубоко  под
площадью, место, не нанесенное ни на одну  из  тех  карт  города,  которые
изучал Данкан. Это был лабиринт - сначала в  одном  направлении,  потом  в
другом, через коридоры достаточно  широкие  и  высокие,  чтобы  пропускать
королевскую тележку. Айдахо сбился в  этих  направлениях  и  погрузился  в
размышления о предшествующей ночи.
     Спальные покои в Гойгоа, хотя спартанские и  маленькие,  были  вполне
удобны - две койки на  комнату,  каждая  комната  похожа  на  коробочку  с
белеными стенами и с единственным окном  и  единственной  дверью.  Комнаты
тянулись вдоль коридора в здании, которое называлось  в  Гойгоа  "гостевым
домом".
     И Сиона была права. Айдахо поместили  вместе  с  ней,  не  спрашивая,
устраивает ли его это. Инмейер действовала так, как будто это  само  собой
разумелось.
     Когда дверь за ними закрылась, Сиона сказала:
     - Если ты коснешься меня, я постараюсь тебя убить.
     Это было сказано с такой  сухой  искренностью,  что  Айдахо  чуть  не
рассмеялся.
     - Я и сам предпочитаю уединение, - сказал он.  -  Считай,  что  ты  в
одиночестве.
     Спал он легко и насторожено, помня опасные ночи на службе  Атридесов,
готовность к битве. В комнате  редко  становилось  действительно  темно  -
сквозь  зашторенное  окно  просачивался  лунный  свет,   и   даже   звезды
отсвечивали на  беленых  стенах.  Он  открыл  в  себе  нервно  обостренную
чувствительность к Сионе, к ее запаху, движениям, дыханию.  Несколько  раз
он полностью просыпался и прислушивался, заметив дважды, что  и  она  тоже
прислушивается.
     Утро и перелет в Онн пришли как избавление. Они разрешились от поста,
выпив холодного фруктового сока, Айдахо рад был выйти в предутреннюю  тьму
для быстрой прогулки до  топтера.  Он  не  заговаривал  с  Сионой,  и  его
возмущали любопытствующие взгляды Рыбословш.
     Сиона заговорила с ним лишь однажды, высунувшись к нему  из  топтера,
когда он вылез на площади.
     - Для меня не было бы оскорбительным стать твоим другом, сказала она.
     Какая же забавная манера  изложения.  Он  почувствовал  себя  странно
растерянным.
     - Да... да, конечно.
     Затем его увел новый эскорт  и  привел,  наконец,  в  терминал  этого
лабиринта. Лито ожидал там на королевской тележке, в расширении  коридора,
уходившего  в  перспективу  вправо  от  Айдахо.   Темно-коричневые   стены
испещрены золотыми прожилками, поблескивающими в желтом свете  глоуглобов.
Эскорт занял позицию позади тележки, молодцевато двигаясь и оставив Айдахо
стоять лицом к скрытому в рясе чужеродной плоти лицу Лито.
     - Данкан, ты пойдешь передо мной, когда мы отправимся на  Сиайнок,  -
сказал Лито.
     Айдахо пристально поглядел в  синие  колодцы  глаз  Бога  Императора,
разгневанный таинственностью  и  загадочностью,  явным  ощущением  личного
возбуждения, царившего в этом месте.
     Он почувствовал, что все, рассказанное ему прежде о Сиайноке,  только
усугубляет загадочность.
     - Я и вправду командующий твоей гвардией, Владыка? - спросил  Айдахо,
в его голосе явственно слышалась обида.
     - Разумеется! Я  сейчас  оказываю  тебе  выдающуюся  честь.  Немногие
взрослые мужчины когда-либо участвовали в причастии Сиайнока.
     - Что произошло в городе этой ночью?
     - Кровавые беспорядки в нескольких местах. Сегодня утром, однако, все
совершенно спокойно.
     - Смертельные исходы?
     - Недостойные упоминания.
     Айдахо кивнул. Ясновидение Лито разглядело некую  опасности  для  ЕГО
ДАНКАНА. Отсюда, и перелет в эту сельскую безопасность Гойгоа.
     - Ты был в Гойгоа, - сказал Лито. - Тебя не подмывало остаться там?
     - Нет!
     - Не сердись на меня, -  сказал  Лито.  -  Ведь  я  не  посылал  тебя
обязательно в Гойгоа.
     Айдахо вздохнул.
     - В чем была опасность, которая потребовала убрать меня отсюда?
     - Это была опасность не для тебя, - ответил Лито. - Но ты бы побуждал
мою гвардию на излишнюю демонстрацию своих возможностей. Ситуация  прошлой
ночи такого не требовала.
     - Неужели? - эта мысль потрясла Айдахо.  Он  никогда  не  воспринимал
себя способным вдохновлять на личный  героизм,  даже  напрямую  не  требуя
этого, тем, кто внутренне воодушевляет войска. Такие  лидеры,  такие,  как
Лито, дед нынешнего, вдохновляли одним своим присутствием.
     - Ты крайне дорог для меня, Данкан, - сказал Лито.
     - Да... и все равно я не твой жеребец!
     - Твои желания, конечно, будут уважены. Мы их обсудим в другой раз.
     Айдахо взглянул на эскорт Рыбословш: внимательно слушают и смотрят во
все глаза.
     - Всегда ли бывают беспорядки, когда ты прибываешь в Онн?  -  спросил
Айдахо.
     - Это происходит циклически. Злопыхатели сейчас вполне  усмирены.  На
некоторое время тут будет поспокойнее.
     Айдахо поглядел на непроницаемое лицо Лито.
     - Что случилось с моим предшественником?
     - Разве мои Рыбословши тебе не сказали?
     - Они сказали, что он умер, защищая своего Бога.
     - А ты слышал противоположный слух.
     - Что произошло?
     - Он умер, потому что был слишком близок ко  мне.  Я  не  удалил  его
вовремя в безопасное место.
     - Место наподобие Гойгоа.
     - Я бы предпочел, чтобы он в мире доживал там свои дни,  но  ты  ведь
хорошо себя знаешь, Данкан, ты не тот, кто ищет мира и спокойствия.
     Айдахо сглотнул, почувствовав комок в горле.
     - И все равно, я хотел бы знать конкретные детали его смерти. У  него
осталась семья...
     - Ты получишь все конкретные детали. Не бойся за его  семью.  Они  на
моем попечении. Я благополучно держу их  на  расстоянии.  Ты  знаешь,  как
насилие стремится выискать путь ко мне. И это  одна  из  моих  функций.  К
несчастью, те, кем я восхищаюсь и кого люблю, должны от этого страдать.
     Айдахо поджал губы, неудовлетворенный услышанным.
     - Расслабься умом, Данкан, - сказал Лито. - Твой предшественник  умер
из-за того, что был слишком близок ко мне.
     Эскорт Рыбословш обеспокоенно заерзал. Айдахо поглядел на них,  затем
взглянул направо в тоннель.
     - Да, уже время, - сказал Лито. -  Мы  не  должны  заставлять  женщин
ждать. Иди вплотную передо мной,  Данкан,  я  отвечу  на  твои  вопросы  о
Сиайноке.
     Повинуясь, поскольку он  не  мог  придумать  ничего  другого,  Айдахо
повернулся на каблуках и возглавил процессию.  Он  услышал  как  скрипнула
тележка позади  него,  приходя  в  движение,  услышал  слабый  звук  шагов
следующих за ними Рыбословш.
     Тележка внезапно стала двигаться настолько бесшумно, что Айдахо резко
оглянулся. Причина сразу же стала понятна.
     - Ты едешь на  суспензорах,  -  сказал  он,  опять  устремляя  взгляд
вперед.
     - Я убрал колеса, потому что женщины будут вплотную тесниться  вокруг
меня, - сказал Лито. - Нельзя же отдавливать им ноги.
     - Что же такое Сиайнок? Что это на самом деле? - спросил Айдахо.
     - Я тебе уже говорил. Это - Великое Причащение.
     - Я чувствую запах спайса?
     - Твои ноздри чувствительны. В облатках есть немного  спайса.  Айдахо
покачал головой.
     Стараясь понять происходящее, Айдахо напрямую спросил Лито:
     - Что такое праздник Сиайнок?
     - Мы причащаемся облаткой, вот и все. Даже я принимаю в этом участие.
     - Это как ритуал Оранжевых католиков?
     - Ох,  нет!  Это  не  моя  плоть.  Это  -  собственно  причастие.  Им
напоминают, что они всего лишь женщины, тогда как ты - всего лишь мужчина.
А я есть все. Они сопричащаются СО ВСЕМ.
     Айдахо не понравилось, как это прозвучало.
     - ВСЕГО ЛИШЬ мужчина?
     - Ты знаешь над кем они глумятся на этом празднике, Данкан?
     - Над кем?
     - Над оскорбившими их мужчинами. Прислушайся к ним, когда  они  будут
тихо говорить между собой.
     Айдахо воспринял это как предупреждение: "Не оскорбляй Рыбословш.  Ты
навлечешь на себя их ярость, и это будет смертельная опасность!"
     Теперь, идя по туннелю впереди Лито, Айдахо чувствовал, что  слова-то
все он расслышал правильно, но ничего не может из них понять. Он заговорил
через плечо.
     - Я не понимаю, что такое Причащение.
     - Это  наш  совместный  ритуал.  Ты  увидишь.  Ты  это  ощутишь.  Мои
Рыбословши - это вместилище особого знания, неразрывная линия,  к  которой
причастны только они. Теперь ты примешь в этом участие, и они полюбят тебя
за это. Внимательно к ним прислушайся. Они открыты для понимания  родства.
Их выражение ласки и привязанности друг к другу не знает границ.
     "Чем больше слов, тем больше таинственности", - подумал Лито.
     Туннель  медленно,  но  ощутимо,  становился  шире,  потолок   плавно
повышался.  Глоуглобов  стало  больше  и  светились  они  теперь   налитым
оранжевым. Данкану стала видна высокая арка в конце тоннеля, около трехсот
метров впереди, густой красный свет, светившийся  там,  и  в  нем  он  мог
различить поблескивающие лица, тихо покачивающиеся влево  и  вправо.  Тела
под лицами сливались в темную стену  одежд.  Запах  возбужденной  испарины
стал совсем густым.
     Они приблизились к ждущим женщинам, Айдахо  увидел,  что  между  ними
есть проход и наклонный помост, ведущий на низкий выступ справа.  Огромный
свод  потолка  над  женщинами,   колоссальное   пространство,   освещенное
настроенными на ярко-красный свет глоуглобами.
     - Ступай на помост справа, - сказал Лито. - Встань прямо за серединой
помоста и повернись лицом к женщинам.
     Айдахо поднял правую руку в знак того, что понял указание. Он вышел в
само помещение, потрясающее своими размерами.
     Айдахо тренированным глазом стал прикидывать  расстояние,  поднявшись
на помост и предположил, что зал составлял  по  меньшей  мере  одиннадцать
сотен метров в каждую сторону - квадрат с  закругленными  углами.  Он  был
битком набит женщинами, и Айдахо напомнил себе, что здесь собрались только
избранные представительницы широко рассеянных полков Рыбословш  -  по  три
женщины с каждой планеты. Они стояли, так тесно стиснув  друг  друга,  что
Айдахо засомневался, возможно ли кому-нибудь из них упасть. Они  оставляли
пустым только пространство метров в пятьдесят шириной  вдоль  помоста,  на
котором сейчас стоял Айдахо, созерцая эту сцену. На него  глядели  лица  -
лица, лиц