ипомнил, что тлейлаксанцы вмонтировали в него спящие зна-
ния, которые ждали только этого  момента  соблазнения  Геноносительницей
Бене Джессерит.
   Но это совершила Мурбелла, - а она не Бене Джессерит.
   Она, однако, оказалась под рукой, чтобы заработало запрограмированное
тлейлаксанцами.
   Данкан мягко замурлыкал и коснулся ее, двигаясь с потрясшей Мурабеллу
живостью.
   ОН НЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ НАСТОЛЬКО ОТЗЫВЧИВ! НЕ ТАКИМ ОБРАЗОМ!
   Его правая рука, трепеща, пробежала по губам ее влагалища, в то время
как левая рука ласкала основание ее позвоночника, его рот  мягко  задви-
гался по ее носу, скользнул к губам, к впадинке ее левой подмышки. И все
это время он тихо мурлыкал в ритме, который пульсировал через его  тело,
поднимаясь и ослабевая...
   Она попробовала оттолкнуться от него, но это лишь ускорило его ответ-
ные реакции.
   "Откуда ему известно, что надо касаться меня именно в этот момент?  И
именно здесь! И здесь! О, Святая Скала Дура, откуда ему это известно?"
   Данкан почувствовал, как пухнут ее груди, увидел, как  краснеет  нос.
Он увидел, что соски ее стали жесткими и стоячими, вокруг них все потем-
нело. Она застонала и широко раздвинула ноги.
   "Помоги мне. Великая Черница!"
   Но единственная Великая Черница, о которой Мурбелла могла сейчас  по-
думать, была надежно  отгорожена  от  этой  комнаты  запертой  дверью  и
барьером из плаза.
   Энергия отчаянности затопила Мурбеллу. Она отвечала единственным  об-
разом, который ей был известен: касания, ласки, используя  все  техники,
которые так тщательно осваивала за долгие годы своего обучения.
   На все, что она делала, Данкан отвечал бешено стимулирующим  контрхо-
дом.
   Мурбелла обнаружила, что больше не может контролировать свои реакции.
Она реагировала автоматически, из какогото колодца знаний,  который  был
глубже всех ее тренировок. Она почувствовала, как сжимаются  мускулы  ее
влагалища, быстрое выделение смазочной жидкости. Когда  Данкан  вошел  в
нее, она услышала собственный стон. Ее руки, ноги, ладони, все  ее  тело
двигалось в двух одновременных системах реакций - тренированность до ав-
томатизма и все более и более глубокое осознание других требований.
   "Как он это сделал со мной?"
   По мягким мускулам ее таза прошли  волны  экстатических  сжатий.  Она
ощутила его одновременный ответ - твердый шлепок его семяизвержения. Это
усилило ее собственную реакцию. Экстатическая  пульсация  от  сжатий  ее
влагалища распространялось по всему телу. По всему и вовне... По всему и
вовне...
   Все, что ощущала - один сплошной экстаз. Под веками у нее полыхало  и
разрасталось ослепительное белое сияние.
   Каждый мускул трепетал от такого экстаза, который ей и  не  мыслился,
когда-либо возможным.
   И опять волны потекли вовне.
   Опять и опять...
   Она потеряла счет повторениям.
   Когда Данкан застонал, застонала и она, опять хлынули вовне волны.
   И опять...
   Исчезли ощущения времени и всего  окружающего,  осталась  только  эта
безмерность продолжающего экстаза.
   Она хотела и чтобы это продолжалось вечно, и чтобы это  прекратилось.
Этого не должно случаться с женщиной! Преподобная Черница не должна  та-
кого испытывать. Это - те ощущения, с помощью которых управляют мужчина-
ми.
   Данкан действовал по той модели реакции, которая была в него  заложе-
на. Было еще что-то, что предполагалось, ему было положено  сделать.  Он
не мог припомнить, что же это такое.
   "Лусилла?"
   Он вообразил ее мертвой перед собой. Но эта женщина была не  Лусилла,
это была... это была Мурбелла.
   Сил в нем почти не оставалось. Он присел, отодвигаясь от Мурбеллы,  и
умудрился подняться на колени. Его руки  трепетали  от  непонятного  ему
возбуждения. Мурбелла постаралась оттолкнуть Данкана, но его уже не  бы-
ло. Ее глаза резко открылись.
   Данкан на коленях стоял над ней. Она понятия не имела о том,  сколько
прошло времени. Она постаралась найти в себе силы, чтобы присесть, и это
не получилось. К ней медленно возвращался рассудок.
   Она пристально посмотрела в глаза Данкана, понимая теперь, кто он та-
кой этот мужчина. Мужчина? Всего лишь юнец.
   Но он сделал такое... такое... все Преподобные Черницы  были  предуп-
реждены. "Есть гхола, которого Тлейлакс вооружил запретным знанием.  Это
гхола должен быть убит!" Она ощутила небольшой прилив  энергии  в  своих
мускулах. Она поднялась на локти. Задыхаясь, ловя воздух,  она  постара-
лась откатится от него и опять упала на мягкий матрац.
   Святые Скалы Дура! Этому мужчине нельзя позволять остаться  в  живых!
Это - тот самый гхола, и он способен делать  то,  что  дозволено  только
Преподобным Черницам. Ей хотелось напасть на него, и в то  же  время  ей
хотелось опять притянуть к себе его тело. Экстаз! Она понимала, что сде-
лает все, о чем он ее сейчас ни попроси. Она сделает это ради него.
   "Нет! Я должна убить его!"
   Опять она поднялась на локти и уже с локтей умудрилась  присесть.  Ее
ослабевший взгляд упал на окно, которым были отгорожены  Великая  Препо-
добная Черница и ее проводник.
   Они продолжали там стоять, глядя на нее. Лицо мужчины полыхало.  Лицо
Великой Преподобной Черницы было таким же неподвижным,  как  сама  Скала
Дура.
   "Как она может просто стоять там, после того, что она увидела?  Вели-
кая Преподобная Черница должна убить этого гхолу!"
   Мурбелла сделала знак женщине за плазом и подкралась к запертой двери
возле спального матрасика. Она едва  умудрилась  отпереть  и  распахнуть
дверь перед тем, как рухнуть на спину. Ее глаза смотрели на  коленопрек-
лоненного юношу. На его теле блистал пот. На его возлюбленном теле...
   НЕТ!
   Отчаяние подняло ее с пола. Она встала на колени, а затем, в основном
благодаря силе воли, на ноги. К ней вернулись силы, но ноги трепетали, и
она спотыкалась возле подножия спального матрасика.
   "Я сделаю это сама, не думая. Я должна это сделать".
   Ее тело раскачивалось из стороны с  сторону.  Она  попыталась  встать
попрочнее и нанести прицельный удар в его шею.
   Она владела этим ударом благодаря долгим  часам  тренировок.  Он  ра-
зобьет гортань. Жертве перебиваются дыхательные пути.
   Данкан легко уклонился от этого удара, но он был медлителен, медлите-
лен...
   Мурбелла чуть не рухнула рядом с ним, но ее подхватили  руки  Великой
Преподобной Черницы.
   - Убей его, - задохнулась Мурбелла. - Это тот самый,  о  котором  нас
предупреждали. Тот самый!
   Мурбелла ощутила руки у себя на шее, пальцы, яростно нащупывавшие бу-
горочки нервов за ее ушами.
   Последнее, что услышала Мурбелла перед тем,  как  потерять  сознание,
был голос Преподобной Великой Черницы...
   - Мы никого не убьем. Это гхола отправляется на Ракис.


   Самый потенциально опасный соперник для любого организма может проис-
ходить из его же собственной породы. Виды живых существ поглощают  необ-
ходимое для жизни. Рост численности ограничивается тем необходимым,  ко-
торого на данный момент имеется в наименьшем достатке. Уровень популяции
контролируется наименее благоприятным из требуемых условий. (Закон Мини-
мума.)
   Из уроков Арракиса.

   Здание, загороженное деревьями и тщательно ухоженными живыми  ограда-
ми, отстояло чуть вглубь от широкого проспекта. Ограды составляли  лаби-
ринт и белые столбы в человеческий рост, очерчивали  район  посадок.  Ни
одно транспортное средство, въезжающее или выезжающее, не могло на  ско-
рости прорваться к зданию. Своим умом военного Тег все это оценил, когда
его бронированный граундкар доставил его к двери. Полевой Маршал  Музза-
фар, единственный, кто был с ним на заднем сидении машины, понял  о  чем
думает Тег, и сказал:
   - Мы защищены анфиладной лучевой системой.
   Солдат, в маскировочном мундире и с длинным  лазерным  пистолетом  на
наплечном ремне, открыл дверь и щелкнул каблуками, приветствуя входящего
Муззафара.
   Тег последовал за ним. Он узнал это место. Это был один из  "безопас-
ных" адресов, которыми снабдил его Отдел  Безопасности  Бене  Джессерит.
Ясно, информация Ордена устарела. Вполне вероятно, однако, что  устарела
совсем недавно, поскольку Муззафар никак не давал понять, что Тег  может
знать это место.
   Когда они подошли к двери, Тег заметил, что еще одна защитная  систе-
ма, которую он видел при своем первом объезде Ясая, оставалась неповреж-
денной. Столбы едва заметно отличались от тех, что шли вдоль барьера де-
ревьев и живой ограды.
   На этих столбах были шарящие лазеры, управляемые из  помещения  отку-
да-то в здании. Ромбовидные коннекторы считывали область  между  ними  и
зданием. Стоит слегка коснуться кнопки в комнате наблюдателя - и шарящие
лазеры превратят любую живую плоть, пересекающую их поля, в  нарубленное
на мелкие кусочки мясо.
   В дверях Муззафар замедлил и поглядел на Тега.
   - Преподобная Черница, с которой ты вот-вот встретишься, самая  могу-
щественная из всех, которые когда-либо сюда прибывали. Она  не  потерпит
ничего, кроме полной покорности.
   - Я так понимаю, ты меня предупреждаешь.
   - Я знал, что ты поймешь. Называй ее Преподобной Черницей. Больше ни-
как. Мы заходим. Я позволил себе вольность заказать для тебя новый  мун-
дир.
   Тег при своем предыдущем визите сюда не видел того помещения, в кото-
рое провел его Муззафар. Небольшое и забитое тикающими ящиками и черными
панелями, оно оставляло мало пространства даже для них двоих. Все  поме-
щение освещал единственный желтый глоуглоб под потолком.  Муззафар  про-
тиснулся в угол, в то время,  как  Тег  снял  запачканный  и  сморщенный
стилсьют, который он носил с самого не-глоуба.
   - Извини, что не могу предложить тебе еще и ванну, - сказал Муззафар.
- Но мы не должны мешкать. Она становится нетерпеливой.
   В мундире Тег предстал совсем другим  человеком.  Это  было  знакомое
черное облачение, даже звезды на воротнике. Значит, он должен  предстать
пред этой Преподобной Черницей, как башар Ордена.  Интересно.  Он  опять
был полностью башаром - для других, ведь его самого мощное чувство осоз-
нания собственного "я" никогда не покидало. Мундир, однако же, стал  за-
вершающим его личность штрихом. В этом одеянии не было  нужды  подчерки-
вать каким-либо другим способом, кто ты такой.
   - Так-то лучше, - сказал Муззафар, проводя Тега в переднее фойе и че-
рез дверь, которую Тег помнил. Да, вот здесь  он  встречался  со  своими
"безопасными" агентами. Он вспомнил эту комнату, и, вроде бы, в ней  ни-
чего не изменилось. Ряды микроскопических телеглазов, тянулись на  стыке
потолка со стенами, замаскированные под  серебряные  поводящие  ленточки
для парящих глоуглобов.
   "Тот, за кем наблюдают, не видит, - подумал Тег. - А  у  наблюдателей
миллион глаз".
   Его двойное зрение уведомило его, что опасность здесь есть, но непос-
редственная.
   Помещение, около пяти метров в длину и четырех в ширину, предназнача-
лось для ведения самых важных дел. В торговых сделках деньги, как  тако-
вые никогда не предъявляются. Договаривающиеся здесь видят только мощные
эквиваленты чего угодно, выполнявшего роль валюты - меланжа,  или,  воз-
можно, молочных су-камней, размером почти с глазное  яблоко,  совершенно
круглых, глянцевых и мягких на вид, но начинавшие лучится радужными  пе-
реливами, если на них направлялся свет или они прикасались к какому-либо
телу. Это было место, где даникин меланжа или небольшой  складчатый  ко-
шель сукамней воспринимался вполне естественно. Здесь из рук в руки  пе-
реходили суммы на стоимость целой планеты - сделку скреплял один  кивок,
одно подмигивание, одно неразборчиво сказанное словечко.  Здесь  никогда
не извлекались бумажники с деньгами. Самым близким к этому мог быть тон-
кий транслуксовый дипломатик, из охраняемых ядом внутренностей  которого
могли быть извлечены тончайшие листочки ридуланского  хрусталя  с  очень
большими числами, нанесенными на них печатным устройством с  защитой  от
любой подделки.
   - Это банк, - сказал Тег.
   - Что? - Муззафар смотрел на закрытую дверь в противоположной  стене.
- О, да. Она скоро появится.
   - Она, разумеется, за нами сейчас наблюдает.
   Муззафар не ответил, но вид у него был угрюмый.
   Тег огляделся. Изменилось ли что-нибудь с его предыдущего визита?  Он
не видел значительных перемен. Он подивился,  претерпевают  ли  убежища,
подобные этому, какие-нибудь большие перемены даже за целые эпохи.  Поя-
вился новый Росистый Ковер на полу, мягкий, как брентдаун и  белый,  как
подбрюшный китовый мех. Если смотреть на него, то видно блестки влаги  -
но это обман зрения. Босая нога (не то, чтобы это место когда-либо виде-
ло босую ногу) встретит ласкающую сухость.
   Был еще узкий столик около двух метров в длину почти в  самом  центре
комнаты. Столешница его была по меньшей мере двадцати миллиметров толщи-
ной. Тег предположил, что он сделан из дамианскойджакка ранды. Темно-ко-
ричневая поверхность была отполирована до блеска, который отражал взгляд
и под которым проглядывали жилочки, как речные потоки. Здесь были только
четыре адмиральских кресла вокруг стола,  кресла,  сработанные  искусным
ремесленником из того же дерева, что и стол, с подбитыми  подушками  си-
деньями и со спинками лировой кожи, такого же точно цвета, что и полиро-
ванное дерево.
   Только четыре. Больше - было бы излишеством. Он никогда прежде не си-
дел ни в одном из подобных кресел, и он не садился  сейчас,  потому  что
знал, что найдет там его плоть - удобство, почти такое же, как  и  през-
ренном песьем кресле. Не совсем до такой же степени мягкости и подстраи-
вания под форму садящегося, конечно. Слишком много комфорта могло заста-
вить  сидящего  расслабится.  Эта  комната,  ее   обстановка   говорили:
"Чувствуй себя здесь удобно, но оставайся начеку".
   "В этом месте надо не только иметь голову на плечах,  но  и  огромную
боевую мощь за собой", - подумал Тег. Он и прошлый раз оценил это  место
таким образом, и мнение его не изменилось.
   Окон, не было, но те, что они видели снаружи, полыхали танцующими ли-
ниями света - энергетические барьеры, препятствующие вторжениям  и  пре-
дотвращающие бегства.
   Такие барьеры таили свои собственные опасности, знал Тег, но то,  что
они подразумевали под собой, было важно. Одно лишь  потребление  энергии
было таково, что за счет этой энергии целый огромный город мог  бы  жить
срок, равный сроку жизни самого большого долгожителя среди его  обитате-
лей.
   Здесь не было ничего случайного в демонстрации богатства.
   Дверь, на которую смотрел Муззафар, открылась с легким щелчком.
   ОПАСНОСТЬ!
   Вошла женщина в переливчатом золотом облачении. По  ткани  извивались
красно-оранжевые линии.
   ОНА СТАРА!
   Тег не ожидал, что встретит столь глубокую старуху. Лицо ее было мор-
щинистой маской. Глаза, глубоко сидящие, зеленым льдом. Нос ее был вытя-
нутым клювом, тень его касалось тонких губ и повторяла острый угол  под-
бородка. Черная облегающая шапочка почти скрывала серые волосы.
   Муззафар поклонился.
   - Оставь нас, - сказала она.
   Он удалился без единого слова через ту дверь, в  которую  она  вошла.
Когда дверь за ним закрылась, Тег проговорил:
   - Преподобная Черница.
   - Значит, ты узнаешь в этом банк, - в голосе ее было лишь слабое дро-
жание.
   - Разумеется.
   - Всегда есть средство передачи больших сумм денег  или  приобретения
власти, - сказала она. - Я говорю не о той власти, которая правит фабри-
ками, но о той, которая правит людьми.
   - И которая всегда называется правительство или общество, или цивили-
зация, - сказал Тег.
   - Я подозревала, что ты окажешься очень разумным, - высказалась  она;
отодвинула стул и села, но не предложила сесть Тегу.
   - Я думаю о себе, как о банкире. Это сразу отсекает множество грязных
и обескураживающих околичностей.
   Тег не ответил. В этом, похоже, не было нужды. Он продолжал ее внима-
тельно разглядывать.
   - Почему ты так на меня смотришь? - осведомилась она.
   - Я не ожидал, что ты окажешься такой строй, - сказал он.
   - Хе-хе-хе. У нас для тебя много сюрпризов, башар.  Может  быть,  по-
позднее Преподобная Черница помоложе и пробормочет тебе свое имя,  чтобы
пометить тебя. Восхвали Дура, если это произойдет.
   Он кивнул, поняв не очень много из сказанного ей.
   - Это, к тому же, еще и очень старое здание, - сказала она. - Я  наб-
людала за тобой, когда ты в него вошел. Оно тебя тоже удивило?
   - Нет.
   - Это здание в основе своей остается без  изменений  несколько  тысяч
лет. Оно  построено  из  материалов,  которые  продержатся  еще  намного
дольше.
   Он взглянул на стол.
   - О, нет, это дерево. Но под этим есть поластин, полазы  и  пормабат.
Три ПО, которые никогда не подводят, если только необходимость их требу-
ет.
   Тег промолчал.
   - Необходимость, - сказала она. - Возражаешь ли ты против  каких-либо
необходимых вещей, которые были с тобой сделаны?
   - Мои возражения не играют никакой роли, - сказал он.
   Куда же она гнет? Изучает его, конечно. Точно так же, как он  изучает
ее.
   - По-твоему, другие возражали когда-либо против того, что ты  им  де-
лал?
   - Несомненно.
   - Ты прирожденный полководец, башар. Думаю, ты будешь для  нас  очень
ценен.
   - Я всегда думал, что больше всего ценен для самого себя.
   - Башар! Посмотри мне в глаза!
   Он повиновался, увидел крохотные оранжевые крапинки, блуждавшие в  ее
белках. Ощущение опасности стало острым.
   - Если ты когда-нибудь увидишь мои глаза полностью оранжевыми - бере-
гись! - сказала она. - Это значит, что ты оскорбил меня так, что я этого
уже больше не способна выносить.
   Он кивнул.
   - Мне понравится, если ты сумеешь командовать, но ты не должен коман-
довать мной! Ты командуешь грязью, это единственное назначение  для  та-
ких, как ты.
   - Грязью?
   Она махнула рукой - пренебрежительный жест.
   - Ну, да, вон там. Ты знаешь их. Их  любопытство  сильно  ограничено.
Никаких великих соображений никогда не проникает в их разум.
   - Надо так понимать, что вы именно к этому и стремитесь.
   - Мы работаем на то, чтобы поддерживать это в таком виде,  -  сказала
она. - Все доходит до них через мелкий фильтр,  исключающий  все,  кроме
представляющего непосредственную ценность для выживания.
   - Никаких великих дел, - сказал он.
   - Ты оскорблен, но это не имеет значения, - сказала она. Для тех,  во
внешнем мире, самое важное в чем? Поем ли я сегодня,  будет  ли  у  меня
крыша над головой сегодня, под которую не вторгнутся нападающие или  от-
ребье? Роскошь? Роскошьэто обладание наркотиком или существом противопо-
ложного пола, которое может на время сдерживать зверя.
   "А ты и есть - зверь", - подумал он.
   - Я уделяю тебе время, башар, потому, что понимаю, можешь  быть,  для
нас ты более ценен, чем даже Муззафар, А он действительно  необыкновенно
ценен. В настоящий момент он получает от нас очередное вознаграждение за
то, что ты доставлен к нам в восприимчивом состоянии.
   Когда Тег опять промолчал, она хихикнула.
   - По-твоему, ты невосприимчив?
   Тег держался тихо. Ввели они какой-нибудь наркотик в его еду? Он  ви-
дел вспышки своего двойного зрения, указывающие на возможность  насилия,
но они таяли по мере исчезновения оранжевых крапинок в глазах  Преподоб-
ной Черницы. Надо, однако, избегать ее ног. Они - смертоносное оружие.
   - Все лишь оттого, что ты неправильно думаешь об отребье,  -  сказала
она. - К счастью, оно до предела самоограничено. Они понимают  это  глу-
бинными испарениями своего сознания, но не могут найти время ни  на  то,
чтоб с этим разобраться, ни на что-либо, кроме  непосредственной  борьбы
за выживание.
   - И нельзя этого в них исправить? - спросил он.
   - Этого и не должно исправлять! О, да, мы следим за  тем,  чтобы  они
продолжали смотреть на самосовершенствование, как на  огромную  причуду,
за которой, конечно, нет ничего стоящего.
   - Им нужно отказывать в роскоши, - сказал он.
   - Никакой роскоши! Не существование! Это должно быть все