рысцой,  и
вскоре мягкая земля поглотила эти звуки.


   ГЛАВА XXIII

   Отослав Присей, Скарлетт устало побрела в холл и зажгла лампу. В доме
стояла удушающая жара, словно весь полуденный зной остался в его стенах.
Состояние оцепенения мало-помалу покидало Скарлетт, и у нее засосало под
ложечкой от голода. Она вспомнила, что не ела ничего с прошлого  вечера,
кроме ложки мамалыги, и, взяв лампу, прошла в кухню. Огонь в  плите  по-
гас, но от жары все еще нечем было дышать. На сковородке лежала половина
черствой кукурузной лепешки, и Скарлетт, жадно вгрызаясь в  нее  зубами,
стала шарить по кухне в поисках еще какой-нибудь еды. В  горшке  нашлось
немного мамалыги, и Скарлетт принялась  есть  большой  разливной  ложкой
прямо из горшка. Мамалыга была сильно недосолена, но от голода  у  Скар-
летт не хватило терпения поискать соли. Проглотив четыре ложки мамалыги,
Скарлетт почувствовала, что жара душит ее, и, взяв в одну руку лампу,  в
другую - остатки лепешки, вернулась в холл.
   Она понимала, что нужно подняться наверх и побыть с Мелани. Если  там
что-нибудь неладно, у Мелани не хватит сил позвать. Но одна мысль о  той
комнате, где она провела эти страшные часы, приводила ее  в  содрогание.
Она не в силах была заставить себя пойти туда.  Она  хотела  бы  никогда
больше не переступать порога этой комнаты.  Поставив  лампу  на  консоль
возле окна, она прошла на веранду. Здесь на нее повеяло прохладой,  хотя
ночь была ' теплой, безветренной и неподвижный  ночной  воздух  пронизан
теплом. Скарлетт опустилась на ступеньки в круге  света,  отбрасываемого
лампой, и снова принялась грызть лепешку.
   Когда голод был утолен, силы начали понемногу возвращаться к ней,  но
одновременно возродился и ужалил страх. Какой-то неясный гул доносился с
другого конца улицы, и  она  не  знала,  что  он  предвещает.  Различить
что-либо в этом гуле было невозможно, он просто то нарастал, то замирал.
Она наклонилась вперед, прислушиваясь, и вскоре почувствовала, что  мус-
кулы у нее заныли от напряжения. Всем своим существом она желала  сейчас
одного: услышать стук копыт, поймать беззаботный,  самоуверенный  взгляд
Ретта, прочесть в нем насмешку над ее страхом. Ретт увезет их отсюда ку-
да-нибудь. Безразлично куда. Ей было все равно.
   Она сидела, прислушиваясь к звукам, долетавшим  из  города,  и  вдруг
увидела, что небо над верхушками деревьев заалело. Это ее озадачило. За-
рево разгоралось у нее на глазах. Из бледно-розового небо  стало  багро-
вым. И вскоре огромный язык  пламени  взвился  над  деревьями.  Скарлетт
вскочила на ноги. Снова противно заныло и заколотилось сердце.
   Янки в городе! Они пришли и жгут город. Горело, по-видимому, где-то к
востоку от центра. Языки пламени взмывали все выше  и  выше,  множились,
захватывали все большее пространство неба перед  ее  испуганным  взором.
Похоже было, что горит целый квартал. Теплое дуновение ветра повеяло  ей
в лицо, принеся с собой запах дыма.
   Она бросилась наверх к себе в спальню и распахнула окно. Зловещее ог-
ненное зарево расползалось по всему небу, и огромные клубы черного дыма,
крутясь, взвивались вверх, нависая над языками пламени. Запах дыма  ста-
новился все ощутимее. Беспорядочные мысли проносились в голове Скарлетт:
как скоро может огонь перекинуться на Персиковую улицу?.. Дом  сгорит...
сюда ворвутся янки... куда бежать... что делать... Голова у  нее  кружи-
лась, в ушах стоял такой гул, словно все демоны преисподней с воем  сле-
телись в дом: все перепуталось в ее охваченном паникой мозгу, и она  ух-
ватилась за подоконник, боясь упасть.
   "Надо собраться с мыслями, - твердила она себе снова и снова. -  Надо
собраться с мыслями".
   Но мысли проносились как испуганные птицы и ускользали  от  нее.  Она
стояла, вцепившись в подоконник, и вдруг услышала страшный взрыв,  более
оглушительный, чем все орудийные залпы. Огромный столб пламени взвился к
небу. Еще взрыв и еще. Земля заходила ходуном, стекла в окнах лопнули, и
комнату засыпало осколками.
   Взрыв следовал за взрывом, земля сотрясалась, и вокруг бушевал ад ог-
ня. Фонтаны искр взмывали к небу и медленно, лениво  оседали  на  землю,
прорезая кроваво-красные облака дыма. Ей  почудилось,  что  из  соседней
спальни донесся слабый стон, но она не обратила на него внимания. Теперь
ей было уже не до Мелани. Ничего не существовало для нее больше - только
страх, жгучий страх, пробегавший по жилам. Она снова  стала  ребенком  -
обезумевшим от страха ребенком, которому надо уткнуться головой в колени
матери и ничего не видеть, не слышать. О, если бы очутиться дома! С  ма-
мой!
   Среди душераздирающего грохота взрывов она  внезапно  уловила  другие
звуки - топот гонимых страхом ног, взбегающих по лестнице, и прерывистые
всхлипы, похожие на лай отставшей гончей. Присей влетела в спальню, бро-
силась к Скарлетт и так вцепилась ей в руку, что чуть не расцарапала ко-
жу в кровь.
   - Янки? - вскричала Скарлетт.
   - Нет, мэм, наши жентмуны! - задыхаясь, выкрикнула Присей, еще глубже
запуская ногти в руку Скарлетт. - Они подожгли завод, и военные  склады,
и те, что с продуктами, господи, мисс Скарлетт, они  подожгли  семьдесят
вагонов с ядрами и порохом, и, как бог свят, мы все сгорим тоже!
   Она снова начала прерывисто всхлипывать, и ногти ее так впились в те-
ло Скарлетт, что та вскрикнула от боли и со злостью  отпихнула  девчонку
от себя.
   Значит, янки еще не вошли в город! Значит, еще  можно  спастись!  Она
старалась подавить свой страх.
   "Если я сейчас же не возьму себя в руки, то начну визжать, как  ошпа-
ренная кошка", - сказала она себе. Зрелище животного страха,  владевшего
Присей, помогло ей обрести почву под ногами. Она схватила Присей за пле-
чи и тряхнула.
   - Перестань выть и говори толком! Янки же еще не пришли, идиотка! Ви-
дела ты капитана Батлера? Что он сказал? Придет он?
   Присей перестала всхлипывать, но зубы у нее выбивали дробь.
   - Да, мэм, я под конец нашла его. В баре, как вы говорили. Он...
   - Не важно, где ты его нашла. Придет он? Ты сказала ему взять лошадь?
   - Ой, нет, мисс Скарлетт, он говорит, и лошадь и коляску наши жентму-
ны забрали в госпиталь.
   - О боже!
   - Но он придет.
   - А что он сказал?
   Присей перевела дыхание и как будто немного успокоилась, но глаза  ее
все еще вылезали из орбит от страха.
   - Я все сделала, как вы сказали, мэм: нашла его в баре. Постояла сна-
ружи, покликала, он и вышел. Увидал меня, я стала ему  говорить,  а  тут
солдаты взорвали склад на Декейтерской, огонь сразу - во! - и  он  гово-
рит: "Пошли!" - и схватил меня, и мы побежали к Пяти Углам, и там он го-
ворит: "Ну, что еще? Говори живо!" А я говорю, что вы говорили, чтоб  он
поскорей пришел и пригнал лошадь с коляской. У мисс Мелли, говорю, ребе-
ночек, и мисс Скарлетт хочет скорей вон из города. А он  говорит:  "Куда
это она надумала ехать?" А я говорю: "Не знаю, сэр, только вам надо пос-
корей прийти, потому как янки придут, а она хочет, чтобы вы увезли  ее".
А он смеется и говорит: "А у меня забрали лошадь!"
   Сердце у Скарлетт упало: последняя надежда покидала ее. Какая же  она
дура, как она не подумала о том, что отступающая армия, конечно,  уведет
с собой всех оставшихся в городе лошадей и заберет все повозки! Оглушен-
ная этой мыслью, она на какой-то миг перестала даже слышать, что говорит
Присей, но тут же овладела собой.
   - А он тогда говорит: "Скажи мисс Скарлетт - пусть не  тревожится.  Я
украду для нее лошадь, пусть хоть последнюю во всей армии". И еще он так
сказал: "Мне не впервой красть лошадей. Сказки ей: я добуду лошадь, даже
если в меня будут стрелять". Потом опять засмеялся и говорит: "Ну,  беги
домой!" А тут опять ка-ак: бу-ум! И я чуть не упала на дорогу, а он  го-
ворит, не надо пугаться, это наши жентмуны жгут арт... аре...  ну,  чтоб
не достались янки, и...
   - Так он придет? И пригонит лошадь?
   - Вроде так.
   Скарлетт с облегчением перевела дух. Если есть хоть малейшая  возмож-
ность достать лошадь, он достанет. На то он и Ретт Батлер. И она простит
ему все его прегрешения, если он вызволит ее отсюда. Бежать! И раз с ни-
ми будет Ретт Батлер, ей нечего бояться. Ретт не даст их в обиду. Благо-
дарение небу, что есть на свете Ретт! Забрезжившая надежда  на  спасение
заставила ее вернуться к насущным делам.
   - Разбуди Уэйда, одень его и собери нам всем немного вещей в  дорогу.
Уложи все в маленький сундучок. И не говори мисс Мелани, что мы уезжаем.
Пока молчи. Заверни ребенка в две мохнатые простыни и не забудь  уложить
его пеленки.
   Присей все еще цеплялась за ее юбку и выкатывала белки глаз. Скарлетт
отпихнула ее, высвободила юбки.
   - Живо! - прикрикнула она, и Присей, как испуганный кролик,  шмыгнула
за дверь.
   Скарлетт понимала, что надо пойти успокоить Мелани,  которая,  верно,
сходит с ума от страха, слыша этот чудовищный  непрекращающийся  грохот,
видя полыхающее в небе зарево. Ей, должно быть, чудится, что настал  ко-
нец света.
   Но Скарлетт все еще не могла заставить себя  переступить  порог  этой
комнаты. Она спустилась вниз и решила упаковать фарфор и  кое-какое  се-
ребро, которые мисс Питтипэт не взяла с собой, уезжая в Мейкон. Но у нее
так дрожали руки, что в столовой она уронила на пол три тарелки,  и  они
разбились вдребезги. Она выбежала на веранду послушать, не едет ли Ретт,
вернулась в столовую, уронила серебро, и оно со  звоном  рассыпалось  по
полу. Она роняла все, за что бы ни взялась. Зацепилась за лоскутный ков-
рик и полетела на пол, но тут же вскочила, даже не почувствовав боли  от
ушиба. Она слышала, что Присей носится наверху по комнатам как угорелая,
и это бесило ее, потому  что  она  сама  столь  же  бессмысленно  бегала
взад-вперед.
   В десятый раз выглянув на веранду, она не вернулась в  столовую  про-
должать свое никчемное занятие, а  опустилась  на  ступеньки.  Она  была
просто не в состоянии ничего упаковать! Не в  состоянии  ничего  делать!
Оставалось только сидеть и ждать появления Ретта,  слыша,  как  отчаянно
колотится сердце. Прошли, казалось, часы, а его все не было. Наконец  на
дороге послышался негодующий скрип несмазанных колес и медленный  неров-
ный топот копыт. Почему он не торопится? Почему не пустит лошадь рысью?
   Звуки стали слышны отчетливее, и Скарлетт, вскочив на ноги, окликнула
Ретта. Она смутно видела, как он спрыгнул на землю с небольшой  повозки,
слышала, как скрипнула калитка, и он появился на дорожке. Он  направился
к ней, и теперь она уже хорошо видела его при свете лампы. Он  был  одет
щегольски, словно собрался на бал: на нем  был  безукоризненного  покроя
белый полотняный костюм, серый муаровый, расшитый шелком жилет и в  меру
пышная гофрированная манишка. Широкополая шляпа была лихо  сдвинута  на-
бекрень, за поясом виднелись два длинноствольных  дуэльных  пистолета  с
рукоятками, инкрустированными слоновой костью, нечто тяжелое  -  видимо,
патроны - оттягивало карманы его сюртука.
   В его упругой кошачьей походке было  что-то  первобытно-дикарское,  и
посадкой красивой головы он походил на вождя какого-то языческого племе-
ни. Эта страшная ночь, вогнавшая Скарлетт в панику, подействовала на не-
го как глоток хмельного вина. В смуглом лице притаилась  хорошо  скрытая
от глаз беспощадность, которая напугала бы Скарлетт, будь она более про-
ницательна и умей читать в его взгляде.
   В темных глазах Ретта плясали веселые искорки, словно все происходив-
шее сильно его забавляло, словно адский грохот и зловещее  зарево  могли
напугать только детишек. Когда он поднялся на веранду, Скарлетт подалась
вперед навстречу ему - зеленые глаза ее лихорадочно  горели  на  бледном
лице.
   - Добрый вечер, - сказал он, как всегда манерно растягивая слова,  и,
сняв шляпу, отвесил ей элегантный поклон. - Отличная погода,  не  правда
ли? Я слышал, вы собираетесь в дорогу?
   - Если вы будете насмехаться, я не стану с вами разговаривать, - про-
изнесла она дрожащим голосом.
   - Да вы никак напуганы? Я просто не верю своим глазам! - Изобразив на
лице крайнее удивление, он улыбнулся так, что Скарлетт захотелось  спих-
нуть его с лестницы.
   - Да, я напугана! До смерти напугана. И если бы господь бог не  обде-
лил вас мозгами, вы бы испугались тоже. Но у нас нет времени для болтов-
ни. Надо убираться отсюда.
   - Я к вашим услугам, мадам. Но куда предполагаете вы направиться? Ме-
ня привело сюда обыкновенное любопытство - интересно было  узнать,  куда
вы собрались? Вы не можете поехать ни на север, ни на юг, ни на  восток,
ни на запад. Повсюду янки. Только одна дорога из города ими пока еще  не
захвачена, и по этой дороге отступает армия. Но и эта дорога недолго бу-
дет в наших руках. Кавалерия генерала  Ли  ведет  арьергардные  бои  под
Раф-энд-Реди, стараясь удержать дорогу до тех пор,  пока  вся  армия  не
отойдет. Если вы последуете по этой дороге за армией, у вас тут же отбе-
рут лошадь, и хотя это животное не многого стоит, мне не  так-то  просто
было его украсть. Так куда же вы направляетесь?
   Она стояла, вся дрожа, и слушала его, но слова почти не  доходили  до
ее сознания. Однако когда он задал свой вопрос, что-то прояснилось у нее
в голове, и она внезапно поняла, что на протяжении всего этого злосчаст-
ного дня знала, куда ей надо уехать. Только туда.
   - Я поеду домой, - сказала она.
   - Домой? Вы хотите сказать - в Тару?
   - Да, да! В Тару! О, Ретт, нам надо спешить!
   Он посмотрел на нее так, словно сомневался, в своем ли она уме.
   - В Тару? Бог с вами, Скарлетт! Вы что, не знаете, что под  Джонсборо
целый день шли бои? На пространстве  в  десять  миль  вдоль  дороги,  от
Раф-энд-Реди вплоть до самого Джонсборо и даже на улицах  города!  Янки,
может быть, уже орудуют в Таре сейчас, а может быть, и во всем графстве.
Достоверно никому не известно, где они, но,  во  всяком  случае,  где-то
там, рядом. Вам нельзя ехать домой. Вы напоретесь прямо на армию янки!
   - Я хочу домой! - воскликнула она. - И поеду! Поеду!
   - Вы просто дурочка! - решительно, грубо сказал он. -  Не  можете  вы
ехать в этом направлении. Если даже вы не напоретесь на  янки,  в  лесах
полно бродяг и дезертиров из обеих армий. И часть наших войск  еще  про-
должает отступать от Джонсборо. Они, как и янки, не постесняются забрать
у вас лошадь. Вам остается только одно: ехать по следам нашей  отступаю-
щей армии и молить бога, чтобы никто не заметил вас под покровом ночи. А
в Тару вам нельзя. Даже если вы туда доберетесь, там, скорее всего, най-
дете только пепелище. Я не позволю вам ехать домой. Это безумие.
   - Нет, я поеду домой! - закричала она, и голос ее сорвался. - Я поеду
домой! Вы не можете мне помешать! Я поеду домой! Я хочу к маме!  Я  убью
вас, если вы будете мне мешать! Я хочу домой!
   Страшное напряжение этих суток прорвалось наружу истерическими  рыда-
ниями, слезы ярости и страха катились по ее лицу. Она замолотила кулака-
ми по его груди, вскрикивая снова и снова:
   - Я хочу домой! Домой! Я пойду пешком! Всю дорогу!
   И вдруг почувствовала себя в его объятиях - мокрая щека прижата к его
крахмальной манишке, усмиренные кулаки притиснуты к его груди. Его  руки
нежно, успокаивающе гладили ее растрепанные волосы,  голос  тоже  звучал
нежно. Так мягко, так нежно, без тени насмешки, словно это был голос  не
Ретта Батлера, а какого-то совсем незнакомого ей большого, сильного муж-
чины, от которого так знакомо пахло бренди, табаком и лошадьми -  совсем
как от Джералда.
   - Ну, полно, полно, дорогая, - ласково говорил Ретт. - Не плачьте. Вы
поедете домой, моя маленькая храбрая девочка. Вы поедете  домой.  Перес-
таньте плакать.
   Она почувствовала какое-то легкое прикосновение  к  своим  волосам  и
смятенно подумала, что, верно, он коснулся их губами. Она хотела бы  ни-
когда не покидать его объятий - они были так надежны, так нежны. Под за-
щитой этих сильных рук с ней не может приключиться никакой беды.
   Достав из кармана платок, он утирал ей слезы.
   - Ну, а теперь высморкайтесь, как настоящая пай-девочка,  -  приказал
он, а глаза его улыбались. - И скажите мне,  что  надо  делать.  Мешкать
нельзя.
   Она послушно высморкалась, но ее все еще трясло, и она не могла  соб-
раться с мыслями. Заметив, как дрожат ее губы и какой беспомощный подня-
ла она на него взгляд, он начал распоряжаться сам.
   - Миссис Уилкс только что разрешилась от бремени? Брать  ее  с  собой
опасно, опасно везти двадцать пять миль в тряской повозке.  Лучше  оста-
вить ее с миссис Мид.
   - Миды уехали. Я не могу ее оставить.
   - Решено. Значит - в повозку. Где эта маленькая черная балбеска?
   - Наверху, укладывает сундук.
   - Сундук? В эту повозку нельзя впихнуть никакой сундук. Вы и  сами-то
там едва поместитесь, да и колеса могут отлететь в два  счета.  Позовите
девчонку и скажите, чтобы она взяла самую маленькую пуховую перинку, ка-
кая сыщется в доме, и отнесла в повозку.
   Но Скарлетт еще никак не могла найти в себе силы сдвинуться с  места.
Ретт крепко взял ее за плечо, и ей показалось, что излучаемая им жизнен-
ная сила переливается в ее тело. О, если бы она могла быть  такой  хлад-
нокровной, такой беспечной, как он! Он подтолкнул ее к холлу, но она  не
двинулась, все так же беспомощно глядя на него. Губы его насмешливо иск-
ривились:
   - Где же та героическая молодая леди, которая заверяла меня,  что  не
боится ни бога, ни черта?
   Внезапно он расхохотался и выпустил ее плечо. Уязвленная, она бросила
на него ненавидящий взгляд.
   - Я и не боюсь, - сказала она.
   - Боитесь, боитесь. Того и гляди, упадете в обморок, а у меня нет при
себе нюхательных солей.
   Не найдясь что ответить, она от беспомощности сердито топнула  ногой,
молча взяла лампу и стала подниматься по лестнице. Он шел за ней следом,
и она слышала, как он тихонько посмеивается про себя, и это заставило ее
распрямить плечи. Она прошла в детскую и увидела, что Уэйд,  полуодетый,
сидит скорчившись на коленях Присей и тихонько икает. А  Присей  скулит.
На кровати Уэйда лежала маленькая  перинка,  и  Скарлетт  велела  Присей
снести ее вниз и положить в повозку. Присей спустила ребенка с коленей и
отправилась выполнять приказ. Уэйд побрел следом за ней  и,  заинтересо-
вавшись происходящим, перестал икать.
   - Идемте, - сказала Скарлетт, подходя к двери спальни Мелани  и  Ретт
последовал за ней с шляпой в руке.
   Мелани лежала тихо, укрытая простыней до подбородка. На белом, словно
неживом, лице просветленно сияли запавшие,  обведенные  темными  кругами
глаза. Мелани не выказала удивления, увидав входящего к  ней  в  спальню
Ретта. Она восприняла это как должное  и  попыталась  даже  слабо  улыб-
нуться, но улыбка угасла, едва тронув губы.
   - Мы едем ко мне домой, в Тару, - быстро заговорила Скарлетт. -  Янки
подходят. Ретт отвезет нас. Другого выхода нет, Мелли.
   Мелани попыталась кивнуть и показала на младенца. Скарлетт  взяла  на
руки крошечное тельце и завернула в мохнатую  простыню.  Ретт  шагнул  к
постели.
   - Постараюсь не причинить вам боли, - сказал он  тихо,  подтыкая  под
нее простыню. - Сможете вы обнять меня за шею?
   Мелани подняла было руки, но они бессильно  упали.  Ретт  наклонился,
просунул одну руку под плечи Мелани, другую -  под  колени  и  осторожно
поднял ее. Мелани не вскрикнула, но Скарлетт видела,  как  она  закусила
губу и еще больше помертвела. Скарлетт  высоко  подняла  лампу,  освещая
Ретту дорогу, и тут рука Мелани сделала слабое  движение  в  направлении
стены.
   - В чем дело? - мягко спросил Ретт.
   - Пожалуйста, - прошептала  Мелани,  пытаясь  указать  на  что-то,  -
Чарлз.
   Ретт внимательно поглядел на нее, думая, что она бредит, но  Скарлетт
поняла и внутренне вскипела. Мелани хотела взять с  собой  дагерротипный
портрет Чарлза, висевший на стене под его саблей и пистолетом.
   - Пожалуйста! - снова зашептала Мелани. - И саблю.
   - Хорошо, хорошо, - сказала Скарлетт и, посветив Ретту, пока он