е узкое личико стало каменным, и Скарлетт  положительно  не
знала, как быть. Если он сегодня возьмет расчет, что ей делать? Не может
же она сидеть здесь всю ночь и сторожить каторжников!
   Видимо, терзавшие Скарлетт сомнения в какой-то мере отразились  в  ее
взгляде, ибо лицо Джонни вдруг слегка смягчилось, а в голосе,  когда  он
заговорил, появились примирительные нотки:
   - Поздно уж, миссис Кеннеди, ехали бы вы лучше домой.  Стоит  ли  нам
расстраиваться из-за такой мелочи, а? Вычтите десять долларов в  будущем
месяце из моего жалованья, и дело с концом.
   Взгляд Скарлетт невольно скользнул по жалким людям, пожиравшим ветчи-
ну, и она подумала о больном, который лежал в продуваемом ветрами сарае.
Нет, надо избавляться от Джонни Гэллегера. Он вор  и  жестокий  человек.
Кто знает, как он обращается с каторжниками, когда ее тут нет. Но с дру-
гой стороны, человек он ловкий, а одному богу  известно,  как  ей  нужен
ловкий человек. Нет, не может она с ним сейчас расстаться. Он ведь день-
ги для нее выгоняет. Просто надо следить за тем, чтобы каторжников  кор-
мили как следует.
   - Я вычту из твоего жалованья двадцать долларов, - решительно заявила
она, - а завтра, когда вернусь, мы с тобой продолжим разговор.
   Скарлетт подобрала вожаки. Но она уже знала, что никакого продолжения
разговора не будет. Знала, что на этом все кончится, и знала, что Джонни
тоже это знает.
   Она ехала по тропе, выходившей на Декейтерскую дорогу, а в душе у нее
совесть боролась с жаждой наживы. Она понимала, что не дело это -  отда-
вать людей на милость жестокого карлика. Если по его вине кто-то из  них
умрет, она будет виновата не меньше, чем он, так как оставила их  в  его
власти, даже узнав о том, что он жестоко обращается с ними. Но с  другой
стороны... а с другой стороны, не надо попадать в каторжники. Если  люди
нарушили закон и их поймали с поличным, они заслужили такую участь.  Со-
весть ее мало-помалу успокоилась, но пока она ехала по дороге,  истощен-
ные, отупевшие лица каторжников то и дело возникали перед  ее  мысленным
взором.
   "Ах, я подумаю о них потом", - решила Скарлетт и, затолкав эту  мысль
в чулан своей памяти, захлопнула за ней дверь.
   Солнце совсем зашло и лес вокруг потемнел,  когда  Скарлетт  достигла
того места, где дорога над Палаточным городком делала петлю. Когда солн-
це скрылось и сгустились сумерки, в воздухе появился  пронизывающий  хо-
лод; в темном лесу завыл леденящий ветер, затрещали голые  сучья,  заше-
лестела засохшая листва. Скарлетт никогда еще не бывала  так  поздно  на
улице одна, ей было не по себе и хотелось поскорее очутиться дома.
   Большого Сэма что-то не было видно, и Скарлетт, натянув вожаки, оста-
новила двуколку: отсутствие Сэма беспокоило ее, она боялась, не схватили
ли его янки. И тут она услышала шаги на тропинке, что вела к Палаточному
городку, и с облегчением вздохнула. Уж она проберет Сэма за то,  что  он
заставил ее ждать.
   Но из-за поворота показался не Сэм.
   Она увидела высокого белого оборванца и приземистого, похожего на го-
риллу, негра с мощными плечами и грудью. Скарлетт поспешно хлестнула по-
водьями лошадь и выхватила пистолет. Лошадь  затрусила  было,  но  белый
взмахнул рукой, и лошадь шарахнулась в сторону.
   - Дамочка, - сказал он, - нет ли у вас четвертака? Очень я голоден.
   - Убирайся с дороги, - возможно тверже сказала Скарлетт. - Нет у меня
денег. А ну, пошел.
   Но человек решительно схватил лошадь под уздцы.
   - Стаскивай ее! - крикнул он негру. - Деньги у нее наверняка в лифе!
   То, что за этим последовало, произошло стремительно, как  в  страшном
сне. Скарлетт вскинула руку с пистолетом, но некий инстинкт подсказал ей
не стрелять в белого, так как можно ранить лошадь. Когда же негр, плото-
ядно осклабясь, подскочил к двуколке, Скарлетт выстрелила в него. Попала
она или не попала, так и осталось неизвестным, ибо в следующую минуту ей
сдавили руку с такой силой, что кости хрустнули и пистолет выпал  у  нее
из пальцев. Подскочивший к экипажу негр - он стоял так близко,  что  она
чувствовала запах немытого тела, - схватил ее поперек  туловища  и  стал
тащить из двуколки. Свободной рукой она отчаянно пыталась отпихнуть его,
расцарапать ему лицо и вдруг почувствовала большую лапищу у своего  гор-
ла, раздался треск разрываемого лифа, и черная рука принялась  шарить  у
нее по груди. От ужаса и отвращения Скарлетт дико закричала.
   - Заткни ей глотку! Да вытаскивай же ее! - крикнул  белый,  и  черная
рука зажала Скарлетт рот. Она изо всей силы укусила ладонь, и снова зак-
ричала, и сквозь свой крик услышала, как ругнулся белый: она поняла, что
в темноте на дороге появился третий человек. Черная рука соскользнула  с
ее рта, и негр отпрыгнул в сторону,  спасаясь  от  ринувшегося  на  него
Большого Сэма.
   - Езжайте, мисс Скарлетт!: - закричал Сэм, подминая под себя негра, и
Скарлетт, дрожа мелкой дрожью и не переставая что-то выкрикивать,  схва-
тила вожжи и кнут и огрела тем и другим лошадь. Та рванулась с места,  и
Скарлетт почувствовала, как колеса проехали по чему-то мягкому,  чему-то
плотному. Это был тот белый, которого оглушил Сэм.
   Потеряв от ужаса голову, Скарлетт стегала и стегала  лошадь,  которая
неслась галопом - двуколка подскакивала и  раскачивалась  из  стороны  в
сторону. Несмотря на владевший Скарлетт ужас, она все же  услышала,  что
за нею бегут, и закричала, понукая лошадь. Если  это  черное  страшилище
настигнет ее, она тут же умрет, прежде чем он до нее дотронется.
   Сзади раздался крик:
   - Мисс Скарлетт, стойте!
   Не придерживая лошади, вся  дрожа,  она  оглянулась  и  увидела,  что
Большой Сэм бежит за ней по дороге - длинные ноги его работали как порш-
ни. Скарлетт натянула вожжи, Сэм поравнялся с нею и плюхнулся в  двукол-
ку, притиснув Скарлетт к противоположному краю своим большим телом. Лицо
Большого Сэма было в поту и в крови; задыхаясь, он спросил:
   - Вас не покалечили? Они вас не покалечили?
   У Скарлетт не было сил даже ответить, но заметив направление  взгляда
Сэма и то, как он быстро отвел глаза, она вдруг осознала, что лиф ее ра-
зодран до пояса, так что видны и голая грудь, и корсет.  Дрожащей  рукой
она стянула края лифа и, опустив голову, разрыдалась.
   - Дайте-ка мне вожжи, - сказал Сэм и выхватил вожжи у нее из рук. - А
ну, пошла, лошадка!
   Свистнул кнут, и испуганная лошадь понеслась диким галопом, грозя оп-
рокинуть двуколку в канаву.
   - Очень я надеюсь, что не убил эту черную обезьяну. Но проверять я не
стал, - с трудом переводя дух, проговорил Сэм. - Ну, а ежели он вам чего
повредил, мисс Скарлетт, я вернусь и добью его.
   - Нет... нет... поедем скорее отсюда, - всхлипывая, пробормотала она.


   ГЛАВА XLV

   В тот вечер Фрэнк отвел ее, тетю Питти и детей к Мелани, а сам отпра-
вился куда-то с Эшли - Скарлетт казалось, что она сейчас лопнет от обиды
и возмущения. Да как он мог в такой вечер  отправиться  на  политическое
собрание?! Подумаешь - политическое собрание! Уехать в тот самый  вечер,
когда на нее напали, когда с ней бог весть что могло случиться! Какой же
он бесчувственный, какой эгоист! И вообще он отнесся ко всей этой  исто-
рии с возмутительным спокойствием - стоял и смотрел, как Сэм внес  ее  в
дом, рыдающую, в разодранном до пояса платье. Он даже ни разу не  дернул
себя за бороду, пока она, обливаясь слезами, рассказывала ему, что прои-
зошло. Он только мягко спросил: "Лапочка, вас покалечили - или вы просто
перепугались?"
   От бешенства и слез она не в состоянии была вымолвить ни слова, и Сэм
сказал, что она просто перепугалась.
   "Я так считаю, это потому, что они платье ей разорвали..."
   "Ты молодчина, Сэм, и я не забуду, что ты  для  нас  сделал.  Если  я
чем-то могу тебе отплатить..."
   "Да, сэр, вы можете послать меня в Тару - только  побыстрее.  Янки-то
ведь за мной охотятся".
   Фрэнк и это выслушал спокойно, ни о чем не спрашивая. Вид у него  был
такой же, как в ту ночь, когда Тони постучался к  ним  в  дверь:  это-де
чисто мужское дело и решение надо принимать без лишних слов и эмоций.
   "Иди садись в двуколку. Я велю Питеру довезти тебя, до  Раф-энд-Реди,
ты побудешь там в лесу до утра, а потом на поезде поедешь  в  Джонсборо.
Так оно будет безопаснее... Ну, лапочка,  перестаньте  же  плакать.  Все
прошло, и ничего с вами особенного не случилось. Мисс Питти, могу я поп-
росить у вас нюхательных солей? А ты, Мамушка, принеси-ка мисс  Скарлетт
бокал вина".
   Тут Скарлетт снова разрыдалась - на этот раз от ярости. Она  обкидала
услышать слова утешения, возмущения, угрозы, мести. Она предпочла бы да-
же, чтобы Фрэнк накинулся на нее, сказал, что как раз об этом он и  пре-
дупреждал, - что угодно, только не это безразличие: ведь ей  же  грозила
опасность, а он делает вид, будто это все ерунда. Он, конечно, был мил с
ней и мягок, но так, словно сам в это время думал о чем-то другом,  куда
более важном.
   И этим важным событием оказалось всего-навсего какое-то никчемное по-
литическое собрание!
   Скарлетт ушам своим не поверила, когда Фрэнк сказал, чтобы она перео-
делась: он отведет ее к Мелани на вечер. Должен же  он  понимать,  через
какое страшное испытание она прошла, должен бы понимать,  что  не  хочет
она торчать весь вечер у Мелани, - она так измучилась  и  нервы  ее  так
напряжены, ей нужен покой, тепло - лечь в  кровать,  накрыться  одеялом,
положить горячий кирпич к ногам, выпить горячего пунша, чтобы  прийти  в
себя. Если бы он действительно любил ее, ничто не заставило бы его поки-
нуть жену в такой вечер. Он бы остался дома, держал бы ее за руку,  пов-
торял бы снова и снова, что случись с ней что-нибудь - он  бы  этого  не
пережил. Вот вернется он домой и останутся они одни - она все ему  выло-
жит.
   В маленькой гостиной Мелани было мирно и тихо, как всегда в те  вече-
ра, когда Фрэнк и Эшли отсутствовали, а женщины собирались вместе и  ши-
ли. Комната была теплая и казалась веселой при свете камина.  Настольная
лампа бросала желтый отблеск на четыре гладко причесанные головы,  скло-
ненные над шитьем. Четыре юбки падали на пол скромными складками, восемь
маленьких ножек грациозно покоились на низеньких скамеечках. Из  детской
сквозь открытую дверь доносилось ровное дыхание Уэйда, Эллы и  Бо.  Арчи
сидел на стуле у камина, повернувшись  к  огню  спиной,  жевал  табак  и
что-то старательно вырезал из кусочка дерева. Этот грязный лохматый ста-
рик выглядел рядом с четырьмя прибранными, изящными дамами столь нелепо,
как если бы рядом с четырьмя кошечками уселся старый злющий седой сторо-
жевой пес.
   Мелани долго и нудно рассказывала о последней выходке Дам-арфисток, и
в мягком голосе ее звучало возмущение. Они никак не могли договориться с
Хоровым клубом джентльменов относительно программы будущего  выступления
и явились днем к Мелани с заявлением, что вообще выходят из музыкального
кружка. Мелани пришлось пустить в ход все свои дипломатические способно-
сти, дабы уговорить их не спешить с решением.
   Скарлетт еле сдерживалась, чтобы не крикнуть: "Пошли они к черту, эти
Дамы-арфистки!" Ей не терпелось поговорить о  собственных  переживаниях.
Ее буквально распирало от желания рассказать об этом во всех  подробнос-
тях, чтобы, напугав других, самой избавиться от страха. Хотелось описать
свою храбрость и тем убедить самое себя, что она и  в  самом  деле  была
храброй. Но всякий раз, как она заговаривала,  Мелани  умело  переводила
беседу в другое, более спокойное русло. Это  безмерно  раздражало  Скар-
летт. До чего же все они мерзкие, не лучше Фрэнка.
   Как могут они держаться так спокойно и безмятежно, когда она едва из-
бегла столь страшной участи? Да они просто невежливы - не дают  ей  воз-
можности облегчить душу, рассказав о случившемся.
   А то, что с ней произошло, потрясло ее куда больше, чем  она  склонна
была признаться - даже самой себе. Стоило ей вспомнить об этом  черноко-
жем, который, осклабясь, глазел на нее из сумеречного леса, как ее  про-
бирала дрожь. А вспомнив о черной руке, схватившей ее за горло, и предс-
тавив себе, что могло бы случиться, не появись так вовремя Большой  Сэм,
она ниже опускала голову и крепко зажмуривалась. Чем дольше сидела она в
этой комнате, где все дышало миром, и молча пыталась шить, слушая  голос
Мелани, тем больше напрягались ее нервы. Казалось, вот сейчас,  тоненько
звякнув, они лопнут, как лопается у банджо натянутая струна.
   Звук ножа, строгающего дерево, раздражал ее, и она  хмуро  посмотрела
на Арчи. Внезапно ей показалось странным, что он сидит тут и  возится  с
этой деревяшкой. Обычно, оставаясь вечерами охранять их, он ложился  ди-
ван и засыпал и при этом так отчаянно храпел,  что  его  длинная  борода
подпрыгивала при каждом всхрапе. А еще более странным было  то,  что  ни
Мелани, ни Индия даже не намекнули ему, что хорошо бы подстелить!  газе-
ту, а то стружка разлетается по всему полу. Он уже! изрядно  насорил  на
коврике перед камином, но они этого словно бы и не замечали. -
   Пока Скарлетт смотрела на Арчи, он вдруг повернулся к огню и  сплюнул
свою жвачку с таким трубным звуком, что Индия, Мелани и тетя Питти подс-
кочили, точно рядом с ними разорвалась бомба.
   - Да неужели обязательно так громко плеваться?  -  воскликнула  Индия
звенящим от раздражения голосом.
   Скарлетт в изумлении подняла на Индию глаза: обычно  она  была  такая
сдержанная.
   Арчи же, нимало не смутившись, в упор посмотрел на Индию.
   - Выходит, обязательно, - холодно заявил он и снова сплюнул.
   Мелани, в свою очередь, хмуро взглянула на Индию.
   - Я всегда была так рада, что наш дорогой папочка не жевал табака,  -
начала было тетя Питти, и Мелани, нахмурясь, резко повернулась к ней.
   - Да перестаньте, тетушка! Это же бестактно!
   Скарлетт еще ни разу не слышала, чтобы Мелани говорила таким тоном.
   - Ах ты, батюшки! - Тетя Питти опустила шитье на  колени  и  обиженно
надулась. - Ну, сказку я вам, просто не понимаю, что это на всех вас се-
годня нашло. Вы с Индией обе такие злющие, такие раздраженные, точно две
старые перечницы.
   Слова ее повисли в воздухе. Мелани даже не извинилась за резкость,  а
лишь усиленно заработала иглой.
   - Стежки-то у тебя получаются с целый дюйм, - не без ехидства замети-
ла тетя Питти. - Все это придется распороть. Да что с тобой?
   Но Мелани и тут ничего не ответила.
   "А ведь и в самом деле с ними что-то происходит",  -  подумала  Скар-
летт. Быть может, она была слишком занята собственными  страхами  и  че-
го-то не заметила? Да, несмотря на все старания Мелани придать этому ве-
черу атмосферу, какая царила здесь в любой из пятидесяти других, что они
провели вместе, сегодня в  воздухе  чувствовалась  нервозность,  которую
нельзя было объяснить только тревогой и возмущением по поводу того,  что
произошло несколько часами раньше. Скарлетт исподтишка оглядела сидевших
в гостиной женщин и вдруг перехватила взгляд Индии. Ей стало не по  себе
- такой в этом испытующем взгляде был бесконечный холод, более  сильный,
чем ненависть, и более оскорбительный, чем презрение."
   "Точно я виновата в том, что случилось", - возмущенно подумала  Скар-
летт.
   Индия теперь взглянула на Арчи - во взгляде ее была уже не досада,  а
вопрос и смутная тревога. Но Арчи не ответил на ее взгляд. В эту  минуту
он смотрел на Скарлетт таким же холодным, жестким взглядом, каким только
что смотрела Индия.
   Унылая тишина воцарилась в  комнате:  Мелани  перестала  поддерживать
разговор, и Скарлетт услышала, как на дворе завывает ветер.  Вечер  стал
вдруг удивительно неуютным. Теперь Скарлетт отчетливо почувствовала, на-
сколько у всех напряжены нервы, и  подумала,  что  атмосфера,  вероятно,
весь вечер была такой, только она в своем расстройстве  не  обратила  на
это внимания. В лице Арчи было что-то настороженное, выжидающее,  а  его
заросшие волосами уши, казалось, стояли торчком, как в руках,  но  обеих
что-то явно волновало, и они то и дело вскидывали голову,  отрываясь  от
шитья, лишь только на дороге раздавался цокот копыт, или  стонали  ветки
под порывом ветра, или, шурша, падали на лужайку  сухие  листья.  Стоило
треснуть полену в камине, как обе вздрагивали, точно слышали чьи-то кра-
дущиеся шаги.
   Что-то было не так, но Скарлетт терялась в  догадках  -  что  именно.
Что-то происходило, а что - она не слышала. Взглянув на пухлое,  просто-
душное лицо тети Питти, которая сидела, обиженно надувшись, Скарлетт по-
няла, что старушка тоже ничего не знает. А вот Арчи, Мелани  и  Индия  -
знают. Скарлетт казалось, что она слышит в тишине, как мечутся  мысли  в
мозгу Индии и Мелани - точно птицы в клетке. Обе они что-то  знали,  че-
го-то ждали, хоть и делали вид, будто ничего не происходит. Их  внутрен-
няя тревога передалась Скарлетт, и она стала нервничать еще больше.  Не-
ловко орудуя иглой, она уколола большой палец и слегка вскрикнула от бо-
ли и досады - все вздрогнули, а она стала нажимать на палец, пока не по-
казалась яркая капля крови.
   - Я сегодня слишком взвинчена, совсем не мог, шить, - заявила  она  и
швырнула шитье на пол. - До того взвинчена, что, кажется, сейчас  закри-
чу. Я хочу домой, хочу лечь в постель. Фрэнк знал это и мог сегодня  ни-
куда не уходить. Он все только болтает, и болтает, и болтаете насчет то-
го, что надо защищать женщин от черномазых и "саквояжников", а вот когда
ему самому пришло время защитить женщину, где  он,  спрашивается?  Сидит
дома и ухаживает за мной? Ничего подобного,  шатается  гдето  с  другими
мужчинами, которые тоже все только болтают и...
   Ее разгневанный взгляд остановился на лице Индии, и она осеклась. Ин-
дия прерывисто дышала; ее светлые, без ресниц глаза в упор  смотрели  на
Скарлетт, в них был ледяной холод.
   - Если это вас не слишком затруднит, Индия, - язвительным тоном заго-
ворила Скарлетт, - может быть, вы скажете, почему вы так глядите на меня
весь вечер, я была бы вам чрезвычайно признательна. У меня что, лицо по-
зеленело или еще что-нибудь не так?
   - Меня нисколько не затруднит  сказать  вам.  Я  даже  сделаю  это  с
большим удовольствием, - заявила Индия, сверкнув глазами. -  Просто  мне
противно присутствовать при том, как вы поносите такого прекрасного  че-
ловека - ведь мистер Кеннеди, к вашему сведению...
   - Индия! - предостерегающе воскликнула Мелани, крепко  сжав  в  руках
шитье.
   - По-моему, я знаю своего мужа лучше, чем вы,  -  заметила  Скарлетт;
намечалась ссора, первая открытая ссора с Индией - от этой перспективы у
Скарлетт сразу поднялось настроение и нервозность как рукой сняло.
   Мелани поймала взгляд Индии, и та нехотя сжала губы. Но почти  тотчас
снова заговорила, и в голосе ее звучала холодная ненависть.
   - Мне тошно слушать, Скарлетт О'Хара, ваши  рассуждения  о  том,  что
кто-то должен вас защищать! Да разве вам нужна защита! Если бы вы в  ней
нуждались, никогда бы не стали так себя вести, как все  эти  месяцы,  не
раскатывали бы по городу, выставляя себя напоказ в расчете, что все муж-
чины станут восторгаться вами! Вы сегодня получили по заслугам,  и  будь
на свете справедливость, вам досталось бы еще пуще.
   - Ох, Индия, замолчи! - воскликнула Мелани.
   - Пусть говорит! - выкрикнула Скарлетт. - Мне это очень даже  нравит-
ся. Я всегда знала, что она меня ненавидит, но  слишком  она  двуличная,
чтобы признаться в этом. А сама ходила бы по улицам  голая  от  зари  до
темна, если б думала, что кто-нибудь станет восхищаться ею.
   Индия вскочила, вся ее длинная плоская фигура сотрясалась от гнева.
   - Я в самом деле ненавижу вас, - отчетливо, хотя и дрожащим  голосом,
произнесла она. - Но я молчала не потому, что я двуличная. Вам этого  не
понять, потому что вы... вы лишены чувства приличия, представления о хо-
рошем воспитании. Я вела себя так просто потому, что если  мы  не  будем
держаться вместе и не подавим в себе наши маленькие нелюбви и ненависти,
ни за что нам не побить янки