они
принадлежат хозяевам торжества, и все об этом знали.
   - Глупее я ничего не знала, - сказала Скарлетт, когда миссис Батлер в
первый раз объяснила ей это. Как можно притворяться, если у слуги  Минин
Вентуорт на подносе стоит клеймо Эммы  Онсон.  Таковыми  были  некоторые
причуды Чарльстона.
   - Скарлетт, - позвала Розмари. - Скоро звонок. Пошли на  место,  пока
вся толпа еще здесь.
   Люди возвращались на места. Скарлетт смотрела на них через  маленький
бинокль, который она одолжила у мисс Элеоноры. Там были и тетушки. Слава
Богу! Она не наткнулась на них во время перерыва. И Салли со  своим  му-
жем. С ними была Джулия Эшли. Она тоже делала свои ставки.
   Скарлетт водила биноклем в разные стороны. Как здорово  наблюдать  за
людьми, когда они не замечают этого. А! Там был старый Джози  Энсон.  Он
дремал, а жена ему что-то оживленно рассказывала. Вот будет ему взбучка,
если она заметит! А! Росс! Очень плохо, что он уже вернулся, но Элеонора
будет рада. О, там Анна. Она выглядит, как старуха, с детьми.  Наверное,
это сироты. "Видит ли она меня? Идет сюда. Нет, она сюда не смотрит".
   Она выглядит очень оживленной. Наконец Эдвард Купер сделал ей предло-
жение? Должно быть. Она смотрит на него, как будто он идет по поверхнос-
ти воды. Да, однозначно предложение.
   Скарлетт перевела бинокль на Эдварда.
   Ее сердце забилось. Там был Ретт. Он разговаривал с Эдвардом. Она вы-
глядел так элегантно. Он навела на резкость, в поле зрения попала  Элео-
нора. Скарлетт сидела затаив дыхание. Вокруг больше никого не было.  Она
посмотрела на Анну, на Ретта, опять на Анну. Не было сомнений!  Скарлетт
стало плохо. Потом бешенство охватило ее.
   "Ах ты, несчастная воришка! Она мне так нагло льстила, а сама за моей
спиной крутит романы с моим мужем. Да я ее собственными руками удушу!"
   На ладонях выступил пот. Бинокль дрожал в руках. Неужели  он  на  нее
смотрит? Да нет, смеется с  мисс  Элеонорой...  поздравления  Хугеров...
Халси... Пински... Сэвиджи... Скарлетт смотрела на Ретта, не  отрываясь,
пока глаза не заслезились.
   Она больше не смотрела на Анну. Та уставилась на него, как будто  хо-
тела съесть. Но он даже не замечал этого. В принципе, беспокоиться  было
не о чем. Просто юная девчонка хотела окрутить взрослого мужчину.
   Но почему у нее ничего не вышло? Почему не получается у всех  девушек
Чарльстона? Он такой красивый, такой сильный, такой...
   Она снова уставилась на него. Он поправил шаль, съехавшую с плеча ма-
тери, и аккуратно взял ее за локоть. Солнце садилось, и подул прохладный
ветер. Ретт осторожно повел маму к своим местам, являя собой образец за-
ботливого сына. Скарлетт с нетерпением ждала, когда они придут.
   Ретт выбрал места повыше, чтобы солнце своими последними лучами  пог-
рело мисс Элеонору. Они сидели теперь за спиной Скарлетт. Она совсем за-
была про Анну.
   Когда лошади пошли на четвертый круг, зрители начали вставать,  отча-
янно скандируя. Скарлетт запрыгала на месте.
   - Весело? - Ретт улыбался.
   - Отлично! Какая из них Майлса Брютона?
   - Я думаю номер пять. Самая черная, номер шесть - Гугенхейма. Белмонт
на последней позиции. Его иноходец под четвертым номером.
   Скарлетт хотела спросить, что такое "иноходец" и "четвертая позиция",
но лошади уже вышли на старт.
   Наездник под пятым номером не выдержал и рванул раньше выстрела  пис-
толета. С трибуны понеслись неодобрительные крики.
   - Что случилось? - спросила Скарлетт.
   - Фальстарт. Они стартуют еще раз. Посмотри на Салли. - Ее лицо  было
похоже на обезьянье сейчас больше, чем обычно. Ретт надуманно засмеялся.
- Я бы на месте жокея ее лошади перемахнул через забор и был таков.  Она
смотрит так, как будто готова сделать  из  кожи  жокея  коврик  в  своей
спальне.
   - Вовсе не смешно.
   Ретт засмеялся еще сильнее.
   - Позволь поинтересоваться, ты тоже поставила на Милую Салли?
   - Конечно. Салли Брютон - моя лучшая подруга. Да и если проиграю,  то
все равно не свои.
   Ретт опешил.
   - Отлично сказано, мэм.
   Грянул выстрел, и гонки начались. Азарт настолько захватил  Скарлетт,
что она, не помня себя, кричала, прыгала, хватала Ретта за руку. Она да-
же перекрикивала всех стоящих вокруг. Когда Милая Салли,  вырвавшись  на
полкорпуса, выиграла забег, радости Скарлетт не было предела.
   - Мы победили! Мы победили! Как прекрасно! Ретт расслабился.
   - Я уж думал, что вообще ни в чем не разбираюсь  в  этой  жизни.  Это
действительно прекрасно. Болотная крыса выиграла у лучших кровей  Амери-
ки.
   Скарлетт недоуменно посмотрела на него.
   - Ретт, ты хочешь сказать, что ее  победа,  неожиданность  для  тебя?
После всего того, что ты мне сказал сегодня днем?  Ты  говорил  с  таким
знанием дела.
   Ретт улыбнулся.
   - Ненавижу пессимизм. Не хотелось никому портить настроение. Ты  сама
разве не на Салли поставила? Только не говори, что поставила на янки.
   - Я вообще не ставила.
   У Ретта отпала челюсть.
   - Когда сады в Лэндинге вновь зацветут, я хочу выращивать лошадей для
скачек. Я даже нашла несколько кубков, которые когда-то выиграли  лошади
Батлеров. Они были знамениты на весь мир. Я поставлю только  на  лошадь,
которую сама выращу.
   Ретт повернулся к маме.
   - Что ты купишь на свой выигрыш?
   - Знаю, но не скажу.
   И все вместе рассмеялись.


   ГЛАВА 27

   Месса несколько вдохновила Скарлетт. Ей очень нужны  были  внутренние
духовные силы. Она еле смогла смотреть на Ретта во время ужина,  который
был устроен вчера Клубом скачек после заездов.
   Возвращаясь после  мессы,  Скарлетт  пыталась  найти  причину,  чтобы
только не завтракать вместе с тетушками. Но те ничего не хотели слышать.
   "Нам нужно поговорить с тобой о чем-то очень важном".
   Скарлетт уже предвкушала лекцию по поводу того, что она танцует слиш-
ком много с Мидлтоном Кортни.
   Но, как оказалось, его имя вообще не было упомянуто.
   - Мы узнали, что ты уже Бог знает сколько не  писала  своему  дедушке
Робийяру, Скарлетт.
   - С чего вдруг я буду ему писать? Этому старому крабу, который за всю
жизнь и пальцем не пошевелил ради меня.
   Элали и Полина онемели от шока. "Прекрасно!" - подумала Скарлетт.  Ее
глаза победно блестели.
   - Вам нечего ответить, не правда ли? Он никогда ничего не  делал  для
меня. И для вас тоже. Кто вам дал денег на то, чтобы душа не  рассталась
с телом, когда дом чуть не продали за неуплату долгов? Не  дед,  это  уж
точно. Я. Я дала денег, чтобы достойно похоронить дядю Кэри. И благодаря
мне вам есть что одеть и чем накрыть стол. Вам только остается  смотреть
на меня, как двум лупоглазым лягушкам. Вам нечего мне сказать?"
   Но у тех было, что сказать! Об уважении к старшим, о долге, о  добро-
порядочности, о преданности семейным традициям.
   Скарлетт грохнула чашкой о блюдце.
   - Хватит нотаций, тетя Полина! Я устала от них до смерти! Мне  напле-
вать на дедушку Робийяра. Он был груб с мамой, со мной, я ненавижу  его.
Пусть даже за это мне придется гореть в аду!
   Она выпустила пар и сразу почувствовала себя легче. Слишком долго ко-
пилось! Слишком много было вечеринок, завтраков, приемов, где ей  прихо-
дилось держать язык за зубами, притворяться и выслушивать о  достоинстве
предков и прапредков, вплоть до древнейшего средневековья.
   - Не смотрите на меня так, как будто у меня выросли рога или в  руках
вилы. Вы знаете, что я права. Но вы не так воспитаны, чтобы говорить  об
этом вслух! Дед мешал всех с дерьмом. Я дам вам сто  долларов,  если  он
ответит на ваши письма. Он их даже не читает. Так же, как и я ни разу не
читала его писем. Потому что там всегда одно и  то  же.  Стремление  по-
больше захапать денег!
   Скарлетт закрыла рот рукой. Она зашла слишком  далеко.  Она  нарушила
три непреложных правила южного кодекса поведения.  Она  упомянула  слово
"деньги", напомнила старухам, что те находятся на ее  иждивении,  и  она
"добила" поверженного врага. Ее охватил стыд,  когда  она  посмотрела  в
глаза тетушкам. "Я никогда не была такой прямолинейной и никогда не была
великодушной. Я могла бы им дать гораздо  больше,  совсем  не  жалея  об
этом".
   - Простите меня, - прошептала она дрожащим голосом и заплакала.
   Прошло некоторое время, прежде чем Элали вытерла глаза и нос платком.
   - Я слышала, у Розмари появился новый поклонник, - сказала она неров-
ным голосом, - говорят, очень милый. Ты его не видела, Скарлетт?
   - Он из хорошей семьи? - добавила Полина.
   Скарлетт сморщилась, но лишь слегка.
   - Его зовут Эллионт Маршалл. Смешнее типа я не видела.  Длинный,  как
жердь, и тощий. Должно быть, он храбрый. Но если он будет слишком досаж-
дать Розмари, она разорвет его на кусочки. К тому же он янки.
   Тетушки издали звук неодобрительности. Скарлетт  закивала  головой  в
знак согласия.
   - Из Бостона, - Скарлетт старалась говорить  медленно  и  многозначи-
тельно. - И мне кажется, более обамериканившегося янки вы не  встретите.
Какое-то крупное предприятие по удобрениям открылось, и он там  работает
управляющим...
   Скарлетт откинулась на спинку стула, уселась  поудобнее,  рассчитывая
на долгую беседу.
   Когда время завтрака вышло за всякие границы, Скарлетт встала и  поб-
лагодарила за прекрасно проведенное время.
   - Я не могу остаться дольше. Мисс Элеонора будет ждать меня к обеду.
   Я ей обещала. Надеюсь, что мистера Маршалла не позовут к обеду.  Янки
совсем не чувствуют, когда им не рады, и могут прийти в любой момент.
   Скарлетт поцеловала тетушек.
   - Если придется обедать с янки, возвращайся к нам, - пошутила Элали.
   - Вот именно, - подхватила Полина. - И постарайся поехать с  нами  на
день рождения отца в Саванну. Мы едем на трехчасовом поезде, сразу после
мессы.
   - Спасибо, тетя Полина, но у меня скорее всего не  получится.  У  нас
приглашения практически на все дни и ночи Сезона.
   - Но, дорогая. К тому времени Сезон вроде кончится.
   Слова Полины резанули слух. "Почему Сезон такой короткий?  Совсем  не
остается времени, чтобы позаботиться о Ретте".
   - Посмотрим, сейчас мне нужно идти, - быстро попрощалась она.
   Скарлетт удивилась, обнаружив дома только маму Ретта.
   - Джулия Эшли пригласила Розмари к себе пообедать, - объяснила  Элео-
нора. - А Ретт плавает с Купером-младшим.
   - Сегодня так холодно.
   - Да. И зимой нам всем придется несладко. Я это вчера на скачках  по-
чувствовала. Такой сильный холодный ветер. Я  чуть  не  простудилась.  -
Миссис Батлер улыбнулась и сделала таинственный вид.
   - Как насчет тихого маленького обеда в библиотеке перед камином?  Это
немного заденет самолюбие Маниго, но я его упрошу. Это будет так  прият-
но. Ты и я вдвоем.
   - Конечно, хочу.
   Внезапно Скарлетт почувствовала, что хочет этого больше всего на све-
те. Это было так хорошо еще раньше, до Сезона. Когда Розмари еще не при-
ехала. И внутренний голос добавил: "И Ретт не вернулся из Лэндинга".  Ей
так не хотелось признавать этого. Как было спокойно: она не  вздрагивала
от каждого его шага, не нужно было следить за его  поведением,  стараясь
понять, о чем он думает.
   Тепло камина так расслабило Скарлетт, что она зевнула.
   - Простите, мисс Элеонора. Это же не в компании.
   - Да, ты права, - и Элеонора тоже зевнула.  И  они  обе  рассмеялись.
Скарлетт и забыла, какой веселой может быть мать Ретта.
   - Я люблю вас, мисс Элеонора, - выпалила Скарлетт, не долго думая.
   Элеонора Батлер взяла ее руку.
   - Я так рада, дорогая Скарлетт. Я тебя тоже люблю. Я даже не  спраши-
ваю тебя ни о чем и не ругаю, когда мне что-то не нравится в твоем пове-
дении. Ты сама знаешь, что делаешь.
   Скарлетт слегка опешила от скрытой критики.
   - Я ничего такого не делаю! Она вырвала руку.
   Элеонора никак не отреагировала на замечание Скарлетт.
   - Как поживают Элали и Полина? Я их обеих так давно не видела.  Сезон
так отвлек меня, - спросила она непринужденно.
   - Прекрасно. Они хотели меня уговорить поехать с ними на день  рожде-
ния дедушки.
   - О Господи! Он еще не на том свете? Скарлетт снова засмеялась.
   - Я об этом тоже подумала, но Полина сняла бы с меня кожу заживо, ес-
ли бы я обмолвилась об этом. Ему около ста лет.
   Брови Элеоноры съехались от арифметических расчетов, которые она  пы-
талась сделать. "Больше девяноста, это  точно",  -  наконец,  подсчитала
она.
   - Я помню, он женился, когда ему было под сорок, в 1820 году. У  меня
была тетя - она уже умерла - она так и не смогла с этим  смириться.  Она
так его любила. И он обращал на нее внимание. Но Соланж -  твоя  бабушка
не оставила тете Алисе никаких шансов, и та даже пыталась покончить  со-
бой.
   Скарлетт стало грустно.
   - А что она сделала?
   - Выпила бутылку болеутоляющего средства. Она была при смерти.
   - И все из-за деда!
   - Он был очень красив. У него была отличная солдатская  выправка.  И,
конечно же, французский акцент. Когда он  говорил,  "доброе  утро",  это
звучало, как в опере. Десятки женщин сходили по нему с ума.  Я  слышала,
мой отец говорил, что когда Пьер Робийяр приходил к  церковь  Гугенотов,
там службу читали на французском, она была битком  набита  женщинами,  а
корзинка с подаяниями была полна с горкой. - Элеонора мечтательно  улыб-
нулась. - И, только подумай, моя Алиса вышла замуж за  профессора  фран-
цузской литературы из Гарварда. И вся ее практика во  французском  очень
ей пригодилась.
   Скарлетт не хотела, чтобы Элеонора отклонялась от рассказа о деде.
   - Это прекрасно, но что дальше было с дедом? И бабушкой? Я вас  спро-
сила о ней однажды, но вы ушли от ответа.
   - Я даже не знаю, как и сказать. Она была очень необычной женщиной.
   - Она была красивой?
   - И да и нет. О ней сложно говорить. Она была такой переменчивой. Как
настоящая француженка. Французы говорят, что женщина не может  быть  по-
настоящему прекрасной, если в ней нет  чего-нибудь  гадкого.  Они  очень
тонкие люди, очень мудрые. Англо-саксонцам их никогда не понять.
   Скарлетт не могла уяснить, что Элеонора имела в виду.
   - В Таре есть ее портрет, и она на нем очень красивая, - упорствовала
Скарлетт.
   - На портрете - да. Она могла быть прекрасной. Могла  -  гадкой.  Как
захочет. Она была такой, какой хотела быть. Она могла быть  такой  неза-
метной среди других. Затем могла посмотреть своими темными, прожигающими
глазами, как будто гипнотизируя. Дети тянулись к ней. Животные ее  очень
любили. Мужчины сходили с ума. Твой дед очень чтил военную службу и  был
готов выполнять неукоснительно любой приказ. Но стоило ей посмотреть  на
него, и он становился ее рабом. Она была старше его. Но разницы не  было
заметно. Он не придавал этому значения. Она была католичкой,  но  он  не
обращал на это внимания. Она настояла на том, чтобы дети были  католика-
ми. Он шел на все, хотя сам был протестантом. Он бы стал  даже  друидом,
стоило ей только захотеть. Она была для него всем. Я помню, она  решила,
что должна быть окружена только розовым светом, потому что  стареет.  Он
приказал солдатам заменить все светильники на другие, с розовыми  плафо-
нами. Она сказала, что была бы счастлива, если бы вокруг все было  розо-
вое. Это закончилось тем, что в доме  все  было  перекрашено  в  розовый
цвет: стены, полы, потолки и даже дом снаружи. Он был готов сделать все,
лишь бы она была счастлива.
   Элеонора вздохнула.
   - Все было так прекрасно, сумасбродно и романтично. Бедный Пьер. Ког-
да она умерла, он тоже умер, вскоре. Он оставил в доме все, как было при
ней. Очень тяжело было твоей матери и ее сестрам...
   На портрете Соланж Робийяр была одета в такую облегающую одежду,  что
казалось, под ней ничего нет. "Вот что, наверное, сводило мужчин с  ума,
и деда тоже", - подумала Скарлетт.
   - Ты мне часто напоминаешь ее, - сказала Элеонора, и  Скарлетт  вновь
заинтересовалась.
   - Каким образом, мисс Элеонора?
   - Твои глаза так же блестят. Они так же глубоко посажены. Ты такая же
страстная и так же хорошо этим играешь. Вы обе удивляете меня,  жизнь  в
вас плещет через край.
   Скарлетт улыбнулась. Она была так польщена.
   Элеонора смотрела на нее с такой любовью.
   - Сейчас я думаю немножко поспать, - сказала она с чистой совестью.
   Рассказала очень много, чистую правду. И вместе с тем не сказала  ни-
чего лишнего. Она не сказала, сколько было вздыхателей у  Соланж  и  как
много любовников. И как много дуэлей по этому поводу. Не говорила, чтобы
не забивать неискушенную голову Скарлетт такими мыслями.
   Элеонора действительно была озабочена отношениями между  ее  сыном  и
Скарлетт. Об этом она не могла спросить у Ретта. Если бы он хотел, он бы
сам сказал ей. Скарлетт же не хотела открывать своих чувств.
   Миссис Батлер закрыла глаза, пытаясь заснуть. Она  сделала  все,  что
было в ее силах. Оставалось только надеяться на  лучшее.  Скарлетт  была
взрослой, и Ретт был взрослым мужчиной. Но вели они  себя,  как  считала
Элеонора, как маленькие дети.
   Скарлетт тоже попыталась расслабиться. Она поднялась наверх и схвати-
лась за телескоп. Но на горизонте не было ни одной яхты. Наверное,  Ретт
утащил его на речку. Может, она что-то не уследила, когда смотрела в би-
нокль на скачках на Ретта и Анну. Это по-прежнему ее беспокоило. Впервые
в жизни она почувствовала себя старухой. И очень усталой.  Что  все  это
могло значить? Анна Хэмптон безнадежно влюблена  в  чужого  мужа.  Разве
Скарлетт не влюблялась в чужих мужей в свое время? Будет ли Анна тратить
свои молодые годы на безнадежные мечтания о Ретте? Какой смысл в  любви,
если она несет разрушение.
   "Что со мной случилось? Я веду себя, как старуха. Нужно  пойти  погу-
лять, что ли. Стряхнуть с себя эту белиберду, развеяться".
   Маниго постучал в дверь.
   - К вам пришли.
   Скарлетт была настолько рада видеть Салли, что  чуть  не  расцеловала
ее.
   - Садись сюда, Салли. Поближе к огню. Не правда ли, кошмар - провести
зиму взаперти? Я попросила Маниго принести чаю. Я думаю, что победа  Ми-
лой Салли - самое прекрасное зрелище в моей жизни, - оживилась Скарлетт.
   Салли веселила ее рассказами о том, как целовали лошадь Майлз  и  жо-
кея. Наконец Маниго принес поднос с чаем.
   - Мисс Элеонора спит, а то бы я ее позвала. Когда она проснется...
   - Я тогда уйду, - прервала ее Салли. - Я знаю, что Элеонора спит пос-
ле обеда. Потому и пришла сейчас. Я хотела поговорить наедине.
   Скарлетт насыпала чай в стакан. Ее заинтриговал  голос  Салли.  Салли
Брютон ничто, казалось, не могло расстроить или выбить из колеи. Она на-
лила кипяток в стакан с заваркой.
   - Скарлетт, я хочу сделать непростительное, -  отрывисто  проговорила
Салли. - Я хочу вмешаться в твою личную жизнь. Я, хуже того,  хочу  дать
тебе несколько советов. Продолжай в таком же духе  с  Мидлтоном  Кортни,
если так хочешь. Но ради Бога, будь осмотрительной. То, как ты это дела-
ешь, меня просто потрясает.
   У Скарлетт глаза медленно поползли на лоб.
   "Продолжай в том же духе! Как ей стукнуло в голову подумать  обо  мне
такое? Только падшие женщины могут этим заниматься".
   - Я хочу, чтобы вы поняли, мисс Брютон, что я тоже леди.
   - Тогда веди себя, как леди. Встречайся где-нибудь  днем  и  веселись
сколько угодно. Но не заставляй своего мужа и его жену наблюдать на  ве-
черинках, как вы пялитесь друг на друга. Как кобель на сучку  в  брачный
период.
   Скарлетт казалось, что ничто не может быть ужаснее ее  слов.  Но  это
было еще не все.
   - Должна предупредить тебя, что в постели он не так уж хорош. Он дон-
жуан. Но во всем другом деревенский идиот.
   Салли протянула руку за чайником.
   - Тебе подлить? - Она приблизилась к лицу Скарлетт. - Бог мой,  тебе,
по-моему, все равно. Я не понимаю, давай я насыплю тебе побольше сахара.
   Скарлетт откинулась на спинку. Ей хотелось плакать. Закрыть уши.  Она
любила Салли. Она гордилась, что та ее подруга. И  она  оказалась  такой
дрянью!
   - Бедное дитя, если бы я знала, что это произведет на тебя такое впе-
чатление