пушинку, и повертел в руках, раздумывая, с чего начать столь серьезное дело.
- Сегодня мне нужна хоть одна полная победа, - объяснил  он.  -  Пусть  даже
такая...
   - Но есть же искусственное оплодотворение! Ну... Кас! Ну... пожалуйста!
   - Не говори глупостей! - повторил Первый Брат. - Мой  сын  должен  расти,
как положено природой!.. И ничего с тобой не станет...
   Григ так и не смог выбрать определенного места для своего  ноющего  тела.
"Тело" продолжало бродить по коридорам,  по  лабиринтам  сверкающих  золотом
покоев, по библиотекам, смотровым площадкам, спортзалам. И все  потому,  что
молодой Первый знал: остановиться - значит позволить депрессии окутать  себя
с головы до ног. Значит - погрузиться в размышления, которые не приведут  ни
к чему хорошему. Линти досталась Касу, а ему - позор поражения.  Позор  если
не перед Братством, то перед самим собой!
   Григ категорически запретил любым мыслям терзать его голову.  Но  в  душе
его сохранилась тоска по потерянной первой любви и еще  живая  надежда,  что
есть все же  какой-то  шанс  что-то  сделать,  на  что-то  повлиять,  что-то
изменить...
   Крик Линти застал Грига во внутренних покоях  Отца  -  парень  и  сам  не
заметил, как попал в один из кабинетов Владыки. Крик раздался совсем  рядом,
буквально за стеной, и сразу  же  стих.  Григу  даже  показалось,  что  слух
обманул его - здесь не могло быть Линти и здесь не мог звучать ее голос. Но,
понимая всю  абсурдность  своих  действий,  молодой  Первый  все  же  взялся
внимательно  изучать  завешанные  древними  картинами  стены  -  без  всякой
надежды, без всякой цели.
   Вдруг крик повторился, заставив Грига задрожать - настолько умоляющим был
такой дорогой ему голос. Дрожа нервной дрожью, молодой Первый перевернул все
картины и нашел, что искал - большую кнопку  в  виде  выпирающего  из  стены
камня. Он торопливо нажал, камень ушел внутрь, а  часть  стены  за  картиной
чуть отъехала в сторону, оказавшись секретной дверью. Из образовавшейся щели
упал луч света и донесся приглушенный голос Каса. Затем  -  женский  крик  и
тяжелый гулкий звук удара.
   Кас! Линти... Кас имеет на это право! Полное право!
   Это же его приз!
   Не думай, Григ! Только не  думай!  И...  уходи,  уходи  отсюда,  пока  не
поздно!!!
   Кас притянул девушку к себе. Линти забилась, крича и  вырываясь.  Боялась
она, или нет, но инстинкт самосохранения  оказался  сильнее  страха:  острые
зубки альтинки впились Первому Брату в плечо, а длинные ногти в спину.  Боль
бы Кас стерпел, тем более - такую слабую. А вот дикий визг в самое  ухо  его
взбесил - сегодня и так  все  вокруг  действовало  Первому  на  нервы.  Руки
солдата разжались, Линти упала и  тут  же  получила  затрещину,  от  которой
перелетела через ложе и кувыркнулась на пол.
   Она едва успела подняться, хватаясь руками за гудящую голову,  когда  Кас
оказался рядом и ударил еще раз - по лицу тыльной стороной  ладони.  Девушка
вскрикнула, ударяясь о стену,
   Больше Кас не торопился - посчитал воспитательный момент завершенным.  Он
вовсе не хотел повредить мать своего будущего сына.
   Оглушенная, пошатываясь, Линти осела на пол. Из носа и  рассеченной  губы
потекла кровь. Дотронувшись до лица рукой  и  обнаружив  на  ладони  красную
жидкость, красавица бросила взгляд на обнаженного великана - взгляд,  полный
непонимания и жгучей обиды.
   Кас неторопливо приближался.
   - Получай!!! - Линти закричала, выбрасывая вперед обе  руки.  Некая  сила
ударила Каса в грудь, причем так, что  богатырь  отлетел  к  противоположной
стене и громыхнулся о нее всей своей широченной спиной.
   - Не плохо! - признал Старший Брат, - Но об этом ты пожалеешь!
   В его глазах сверкнула такая звериная злоба, что Линти в  страхе  ударила
еще раз - вложив в этот удар все оставшиеся силы. Но инстинкт подсказал Касу
припасть на пол. За спиной послышался взрыв - огромный  золотой  кубок,  как
стекло, разлетелся на мелкие осколки. Спортивный кубок, кубок, полученный из
рук Отца... Кас взревел.  В  один  прыжок  он  оказался  рядом  с  испуганно
сжавшейся альтинкой и схватил ее за талию, поднимая над головой, раздумывая,
швырнуть о землю или оставить в живых. Талия Линти была настолько тонкой,  а
рука Первого Брата настолько огромной, что Кас  ухитрился  держать  девчонку
всего одной ладонью и при этом сжать так,  что  бедняжка  едва  не  потеряла
сознание от боли.
   - Хочу, чтобы ты поняла, - процедил Кас. - Я могу раздавить тебя или, что
еще лучше, одним движением отвернуть твою бестолковую маленькую головку,  от
которой все равно никому нет проку! И если я это сделаю, ни один  человек  в
"Улье" не станет меня порицать!
   - Пусти...
   - Все! Теперь ты уже не вырвешься!
   Кас заурчал, как пес, добравшийся до любимой кости. Девушка  оказалась  в
его руках такой же послушной и беззащитной, как  игрушечный  мишка  в  руках
ребенка. Кас мог делать все, что хотел...
   Какое-то движение справа, у стены, заставило Первого Брата чуть повернуть
голову. Увлеченный предстоящим делом, Кас сделал это  не  настолько  быстро,
насколько следовало. Что-то просвистело в воздухе, а Первый Брат  так  и  не
успел понять, что именно.
   Огромный  боевой  тесак  с  звучным  хрустом  врезался  в  голову  самому
знаменитому бойцу "Улья", рассек ее надвое и устремился  дальше,  проламывая
полки с дорогими призами и застревая глубоко в стене. Кровь и мозги брызнули
во все стороны. Линти поперхнулась собственным  криком,  а  Кас  медленно  и
неохотно рухнул, потянув за собой едва живую альтинку.
   Стоя за стеной спальни Каса, Григ не смог заставить себя  уйти.  Из  чуть
приоткрытой двери до него доносились крик Линти и каждое слово Каса.  Настал
какой-то момент, и Григ не выдержал. Он толкнул дверь, вошел в комнату,  изо
всех сил размахнулся здоровой правой  рукой  и  метнул  свой  боевой  тесак,
непонятно зачем тягаемый до этого по коридорам Первого Уровня.
   Тесак просвистел в воздухе так, словно ничего не весил, а  метнувший  его
человек обладал настоящим богатырским здоровьем. Просвистел и попал точно  в
цель, причем  быстрее,  чем  застигнутый  врасплох  Кас  успел  понять,  что
происходит. И вот - все получилось - Кас падает...
   Григ сделал еще шаг и ошалело уставился на два обнаженных тела - огромное
медведеподобное туловище Каса  и  маленькое,  хрупкое,  красивое  тело  юной
альтинки. И меньше всего ему верилось, что все это происходит на самом деле.
   Линти барахталась, пытаясь  подняться.  Наконец  это  ей  удалось.  Глаза
альтинки смотрели в упор на Грига.
   - Если хочешь сбежать - теперь самое время! - с трудом  выдавил  из  себя
молодой Первый. Линти собралась с мыслями и кивнула:
   - Только не одна. С тобой!
   Григ отрицательно покачал головой, но Линти обвела рукой то, что осталось
от главнокомандующего.
   - Тебе не простят!
   - Да... наверное...
   Он уже ничего не понимал. Сегодня... Завтра... Рядом лежал огромный  труп
прославленного воина "Улья", всеобщего кумира и совсем недавно - его, Грига,
идола... Перед ним стояла  необыкновенно  красивая  обнаженная  девушка,  за
которую он уже один раз отдал жизнь и, наверное, отдал бы второй...
   - Что, так и будешь на меня смотреть?
   - Не знаю... Тебе нужно надеть скафандр. Я пойду так.
   Григ скинул с себя боевые  латы.  Линти  забралась  в  них.  Биоусилители
раздулись, плотно охватывая тот объем, который было нужно.
   - Идем, - сказал Григ.
   Они вышли через секретную дверь, и  Григ  плотно  замкнул  ее  за  собой.
Прошли покои Отца. Вышли в коридор.
   - Подожди! - сказала Линти. - Нам нужно найти Болера и Кани
   - Болера убил Кас, - сообщил Григ.
   Линти только моргнула - новость, которая вчера привела  бы  ее  в  транс,
сегодня не смогла даже вызвать на глаза  слезы.  Быть  может,  позже,  когда
будет время...
   - Кани... - повторила Линти.
   Ее  лицо  приняло  отсутствующее  выражение  -   альтинка   медитировала,
разыскивая пропавшую подругу.
   - О боже... -  произнесли  ее  побелевшие  губы,  но  выражение  лица  не
менялось, Линти смотрела куда-то вдаль, пока не упала в своем тяжелом боевом
скафандре на руки потрясенного Грига.
   - Очнись! - потребовал Брат, едва удерживая тяжелую, но драгоценную ношу.
   - А? - Глаза открылись, в них стоял ужас.
   - Что Кани?
   - Бежим, Григ - ей мы уже не поможем!

ГЛАВА 35

   Кристалл разгорался все ярче, освещая каждый уголок огромного  зала.  Его
свет пронизывал, облучал, обжигал, причинял Кани все больше и  больше  боли.
Ей некуда было спрятаться.  Нельзя  было  покинуть  помещение  -  все  лифты
находились где-то невероятно высоко и не вызывались изнутри.
   Одновременно, ощущая во всем теле боль, Кани чувствовала, как растет сила
ее сознания. Словно прежде чем убить, Бог "Улья"  давал  незнакомке  познать
мир таким, каким тот был на самом деле.  Ошеломленный  мозг  альтинки  видел
сейчас все: остекленевшие, сумасшедшие глаза Тургаона, сосредоточенное  лицо
Рилиота, падающего с раздробленным черепом Каса. Еще -  то,  что  произойдет
минуты спустя: бросок энергии в главном гиперприводе, свой обгоревший труп и
корабль  пиратов,  благополучно  уходящий  в  пустоту  подпространства  -  в
бесконечную даль от заслуженного Братьями возмездия.
   Но этого не  должно  было  случиться!  В  отчаянии,  превозмогая  боль  и
парализующие приступы страха, Кани стала стрелять в Бога  "Улья"  из  своего
ручного излучателя. Кристалл не реагировал. Его жар  все  увеличивался,  его
свет, казалось, исходил уже отовсюду -  из  всех  точек  круглого  помещения
одновременно.
   - Не-е-е-ет!!! - закричала альтинка. Ее боевой дух еще не  погас.  В  ней
все еще были силы. Она не хотела умирать просто так!
   - Я не позволю тебе...
   По наитию или  потому,  что  все  равно  не  оставалось  ничего  другого,
альтинка применила свое последнее оружие - силу освобожденного разума.  Всей
волей молодого, не желающего умирать сознания Кани ввязалась с кристаллом  в
бой,  противоборствуя  той  силе,  что  нагнетала  сейчас  в   центре   зала
титаническую энергию для  мгновенного  гиперпрыжка...  И...  кристалл  начал
уступать!!! Кристалл сдавался!!!
   Не  веря  еще  своим  глазам,  которые  вновь   начинали   различать   на
слепяще-белом фоне перила обзорной  галереи,  ее  пол  и  стены  зала,  Кани
всхлипнула от радости. Она засмеялась,  одновременно  рыдая  и  от  нервного
перенапряжения и от пережитого страха.
   - Так значит, ты послушный...  -  зазвенел  дребезжащий  от  всхлипываний
голосок альтинки. - Значит, ты хороший Бог... Значит, ты меня не убьешь...
   - Нас оцепили со всех сторон, - заметил Вик. - Если  прекратим  стрелять,
подойдут вплотную.
   - Бог уже ожил, - отозвался Отец.
   - На излучатели  уходит  слишком  много  энергии.  Что,  если  не  хватит
кристаллу?
   - Должно хватить. Я уже чувствую - переход близко. - Хорошо, Отец.
   Прошло десять минут. Излучатели выбрасывали  в  космос  столетние  запасы
энергии "Улья", а гиперпереход так и не начинался.
   - Бог никогда не готовился к прыжку так долго, - напомнил Вик. Хотя  едва
ли стоило - Отец и так не  находил  себе  места  и  точно  так  же  не  имел
представления о причинах задержки, - Может быть, прекратить огонь?
   Владыка вдруг вздрогнул и изменился в лице:
   - Вик! - Его жилистые стариковские руки затряслись. -  Кто-то  удерживает
Бога от перехода! Кто-то заговорил с ним!
   Вик не поверил своим ушам:
   - Кто? Ведь только Отцы...
   Владыка зарычал и бросился вон из центра управления.
   -  Они  наши!  -  сказал   Рилиот.   -   Старинные   космические   города
аккумулировали много энергии, но запасы пиратов все равно вот-вот  кончатся.
Тогда подойдем вплотную и начнем переговоры... Эй, Тургаон?! Ты слышишь? Что
с тобою?
   Тургаон с трудом поднял голову. Его глаза блуждали, а лицо горело.
   - К-а-н-и... - с  неимоверным  трудом  выдавил  из  себя  маршал.  -  Моя
девочка...
   - Ты что, Тургаон?! Мы ведь победили! Очнись! Все замечательно!
   Но маршал только посмотрел остекленевшими от пережитого ужаса  глазами  в
непонимающие глаза друга.
   Отец мчался по коридорам межобшивочного пространства  "Улья",  распугивая
занимающих свои прежние посты часовых, отталкивая  локтями  попадающихся  на
пути техников и не реагируя на приветствия воинов и их предложения о помощи.
Все в нем клокотало в преддверии катастрофы и, что еще  хуже,  в  преддверии
самого  большого  предательства  в  истории  "Улья".  Кристалл   остановлен1
Остановлен волей  человека!  Владыка  знал  лишь  одного  Брата,  способного
совершить такой подвиг!
   Его собственный сын - предатель?!!
   Лифтовая  площадка  устремилась  вниз,  в  шахту  главного  гиперпривода.
Кристалл все еще дышал жаром - автоматика лифта остановила площадку, едва та
выглянула  из  шахты.  Продвижение  дальше  грозило  пассажиру   смертью   -
ионизирующее излучение Бога все еще превышало норму.
   Готовясь к страшному удару, Отец обшарил взглядом все галереи и обомлел -
вместо Грига на центральном обзорном кольце стояла на  коленях  темноволосая
девушка - заплаканная и дрожащая. Девушка, которую Владыка видел всего  один
раз в жизни, и то на голограмме - в Амфитеатре, в день объявления призов.  И
эта девушка остановила привод...
   Неужели какая-то девчонка... Это ничтожное существо  говорило  с  Богом?!
Девчонка ценой своей жизни остановила привод?! Оказалась выше всех Братьев и
равной самому Отцу?! Нет!!! Такого не могло быть!!! Это противоречило самому
смыслу жизни!!!
   - Остановись! - закричал Отец, но альтинка  далеко  внизу  не  могла  его
услышать.
   Лифт отказался спускаться ниже, а в руках Владыки  не  оказалось  ничего,
чем можно было бы выстрелить в хрупкое создание, сидящее  на  полу  обзорной
галереи. Возвращаться назад за оружием - значит потерять  последние  крупицы
драгоценного времени...
   Но остаться... Раскаляясь, кристалл должен был  спалить  все  живое.  Его
излучение даже сейчас грозило болезнью, на излечение которой уйдут месяцы  и
даже годы. И если Бог спасет "Улей" и перебросит его в безопасное место,  то
взамен заберет жизни всех, кто осмелился смотреть ему в глаза в  минуты  его
пробуждения!!!
   Отец сглотнул, обдумывая свой последний, решающий  шаг.  Братья  погибли.
Тысячи и тысячи Братьев. И погибли по вине одного человека - по вине  своего
поводыря, по вине своего бога. Он - Отец - должен был предсказать опасность,
должен  был  почувствовать  приближение   хаоса,   должен   был   остановить
разведчиков, когда еще было можно. А он... он думал о другом. Думал о  себе,
думал о своем будущем, думал, как спасти  Грига...  И  вот  он  -  результат
отцовского эгоизма!!!
   Только это еще не все! Еще тысячи и тысячи Братьев ждут своего  спасения.
Тысячи и тысячи верных, благородных воинов, которых Отец  любил  всем  своим
большим богатырским сердцем. Тысячи и тысячи,  которые  все  еще  продолжают
верить своему Владыке...
   - Оживи! - Отец  посмотрел  в  сияющий  ослепительным  светом  гигантский
камень. - Оживи, наш Бог!!! Я взываю к тебе!!! Я - твой сын и  Я  -  Владыка
"Улья"!!!
   Кани показалось, что свет вновь  усиливается.  Она  перестала  плакать  и
присмотрелась -  очертания  предметов  действительно  пропадали,  заливаемые
сплошным белым фоном. И нестерпимый  жар  вновь  начинал  свое  наступление,
грозя спалить волосы и обжечь кожу.
   - Что происходит? - испуганно прошептала Кани.
   Она подняла голову.  Высоко  под  потолком  висела  едва  заметная  из-за
слепящего свечения  площадка  лифта,  и  там  стоял  человек...  Воля  этого
человека направлялась на кристалл и заставляла его  вновь  загораться  своим
смертоносным пламенем.
   - Что вы делаете?! - умоляюще прошептала  Кани.  Но,  даже  если  бы  она
закричала, человек в лифте не смог бы ничего  услышать  -  так  велики  были
размеры помещения и так громко ревел сейчас главный гиперпривод "Улья".
   А у нее почти не  оставалось  сил,  чтобы  вновь  вступить  в  борьбу  за
продолжение жизни...
   И все же Кани попробовала. Попробовала  собрать  свою  волю;  попробовала
вспомнить все плохое, что происходило с  ней  в  последнее  время,  -  чтобы
разозлить себя, довести до исступления и выплеснуть  наружу  все  оставшиеся
душевные силы...
   Но и человек не уступал. Он был сильнее, он еще не успел  устать,  в  нем
тоже кипели страсти, и он готовился сто раз умереть,  но  только  достигнуть
своей цели...
   Свет становился ярче, а жар причинял невыносимую боль...
   Все Братья возвращались из порта "Улья", и только  Григ  и  закованная  в
броню  альтинка   двигались   им   навстречу.   Порядок   на   корабле   уже
восстанавливался, часовые занимали свои посты, но никто  еще  не  был  готов
работать в обычном каждодневном режиме - Братья  были  слишком  взволнованы,
слишком обеспокоены, слишком ошеломлены. Демоны Охраны  пропускали  Грига  и
его спутницу, даже не присматриваясь, даже не задавая вопросов.
   А ведь пара выглядела более чем странно:  бледный  больной  Первый  Брат,
опирающийся на  закованную  в  броню  руку  неизвестного,  походка  которого
сохранила женскую грацию даже вопреки буграм биоусилителей...
   "Нужно спешить! - поторапливала Грига  мысль  Линти.  -  Корабль  вот-вот
прыгнет в пространстве!"
   "Да, - согласился Григ. - Бог-спаситель..."
   "И скоро найдут Каса..."
   "Я стараюсь..."
   Вот наконец и  порт.  Спасательный  бот  с  "Эльрабики"...  Если  снаружи
встретят  солдаты  Лиги,  пусть  они  лучше  увидят  корабль  тарибов,   чем
истребитель или парусник Братства.
   "Нас там застрелят", - засомневался Григ.
   "Нет. Не застрелят. Там мой отец. Я его чувствую. И  он  меня...  Они  не
будут стрелять..."
   - Ты куда это, Григ?!
   Среди множества людей кто-нибудь должен был заметить  странное  поведение
Первого. На Грига, нахмурившись, смотрел Старший Брат Грон - уцелевший в бою
Красный Демон.
   - Из лазарета - в атаку? Ты опоздал, Брат!
   Зрачки Линти увеличились, поглощая красивую голубую радужную оболочку.
   "Открой нам ворота! - потребовала альтинка. - Если попробуют остановить -
убей!"
   Грон кивнул и неуверенной походкой побрел к пульту.
   - Скорее в корабль! - Линти подтолкнула замешкавшегося у люка Грига.
   Как и все машины  "Улья",  тарибский  бот  всегда  был  готов  к  полету.
Заправлен,  укомплектован.  Оставалось   только   занять   два   из   десяти
противоперегрузочных кресла и завести двигатель...
   Неожиданно для всех находящихся в  порту  Братьев  один  из  спасательных
ботов вдруг загудел, поднялся в воздух и устремился к тоннелю, выводящему из
"Улья"  в  открытый  космос.  Все  замерли,   провожая   корабль   самоубийц
удивленными и растерянными взглядами. Все, кроме  Грона,  который  стоял  за
пультом, смотрел  на  него  остекленевшими  глазами  и  бездумно  стучал  по
клавиатуре системы управления люками шлюза...
   С Тургаоном происходило что-то страшное. Он не  отвечал  на  вопросы,  не
реагировал  на   окрики,   не   шевелился   и   не   переводил   взгляда   с
одной-единственной бесконечно удаленной точки. Только лицо  маршала  заметно
менялось - оно каменело на глазах, приобретая серо-землистый оттенок.
   Рилиот смотрел на друга и не мог ничем ему помочь. Ни  он,  ни  магнитный
Мозг "Бессмертного", который  обладал  способностью  поставить  диагноз  при
любом, даже самом редчайшем человеческом заболевании.
   Через какое-то время симптомы  изменились.  Тургаона  стала  бить  дрожь.
Сперва застучали одни зубы, затем он задрожал всем телом  -  все  сильнее  и
сильнее. В конце концов затрясся вместе с креслом.
   Рилиот понял, что нужно что-то делать. Он  сосредоточился  и  вмешался  в
мысли друга, желая узнать, что там творится. И тут же, в мгновение, отпрянул
обратно, ужаснувшись от увиденного. Тургаон смотрел на свою Кани!..
   - Тургаон... Боже!
   Маршал же трясся не переставая. Его рот широко открылся, словно хотел, но
не мог выпустить изн