себя  в зеркало, пытаясь отыскать какие-нибудь  признаки
удара -  отекшие веки или  провисающие щеки...  Ничего. Абсолютно ничего. Но
лицо  у  него  приобрело странный серый оттенок, и  Хилгарду подумалось, что
выглядит он на тысячу лет.
     Выйдя  из отеля,  они остановили такси  и отправились в археологический
музей. Хилгард неоднократно бывал там, причем последний раз за день до того.
Но из  реплик Силии  ему  стало  ясно,  что  она  тут  впервые, и это только
прибавило хлопот:  приходилось делать  вид,  будто он совершенно не знаком с
музеем.  Перемещаясь  по залам, он, как мог,  изображал  удивление и  свежий
восторг по  поводу  экспонатов, знакомых  ему уже  многие  годы,  - огромные
ольмекские   головы  из   камня,   устрашающая   статуя  богини   Коатликуэ,
инкрустированные нефритом маски... Впрочем, иногда необходимость в фальшивых
чувствах  отпадала.  В  ацтекском  зале,  слева  от  Камня  Солнца,  Хилгард
обнаружил  высокую   мраморную  стелу,  которой  еще  день  назад  не  было.
Совершенно   новым   для   него   оказался  стеклянный   шкаф,   заполненный
удивительными  ольмекскими  статуэтками.  Зал  майя тоже выглядел  совсем не
таким, каким  он его помнил. Хилгард никак не мог понять, в  чем  дело. Даже
огромный фонтан в форме зонтика, расположенный во внутреннем дворике  музея,
отличался  от  того, который  запечатлелся  в его  памяти:  из  сегодняшнего
торчали  в   разные   стороны  золоченые  спицы.  От  всех  этих   маленьких
странностей,  накопившихся за  день, Хилгарда буквально лихорадило, и  Силия
несколько раз спросила, не заболел ли он.
     В тот вечер  они  пообедали  в уличном кафе за  несколько кварталов  от
отеля, потом гуляли пешком и вернулись в свой номер  незадолго до  полуночи.
Когда пришло время раздеваться и ложиться спать, Хилгарду снова стало не  по
себе. Может быть, она ждет  от него внимания?  Эта мысль просто сразила его.
Не то чтобы Силия была  непривлекательна,  отнюдь. Но  ведь совершенно чужой
человек...   Он   всегда   предпочитал   длительное   ухаживание,   ощущение
непринужденности  в  общении  со  своими  избранницами,  духовную  близость,
любовь. Но даже  если отмахнуться от собственных  наклонностей,  как  мог он
рассчитывать  на успех, притворяясь  мужем этой женщины?  Все  мужчины ведут
себя в таких ситуациях по-разному, и она в  два счета поймет, что он  кто-то
другой,  или  заподозрит неладное,  ведь ему совершенно  не  знакомы все эти
ритуалы и привычки,  которые семейные пары вырабатывают  и сохраняют годами.
Неизвестно еще, как она поведет себя, если он обнаружит полное  незнание  их
семейной жизни...
     Хилгард  панически  боялся  признаться,  что  чувствует  себя  каким-то
перемещением  из  того  мира,  который  по-прежнему считал  своей  настоящей
жизнью. По  крайней  мере до  тех пор,  пока  сам  не разберется,  что с ним
произошло. К счастью, Силия была не в настроении. Она просто чмокнула  его в
щеку  и  кратко,  почти  по-дружески,  обняла,  затем повернулась на  бок  и
прижалась к нему спиной. Хилгард прислушивался  к ее ровному дыханию и долго
не мог заснуть, размышляя  о  той неестественной ситуации,  в которую попал,
оказавшись в  постели  с женой  другого  человека.  Даже при  том, что Силия
действительно была женой Теда Хилгарда, ситуация почему-то ассоциировалась у
него с понятием супружеской неверности...
     От гипотезы, в которой фигурировал  удар, пришлось отказаться.  Слишком
многое она оставила без объяснений. Но что  тогда? Внезапное помешательство?
Он совсем  не  чувствовал себя сумасшедшим. Вот окружающий мир действительно
свихнулся,  а  сам он  казался себе по-прежнему спокойным, уравновешенным  и
педантичным.  Настоящее безумие  наверняка  должно выглядеть  более  дико  и
хаотично.  Но  если  это  не  потеря  памяти  и  не  приступ всепоглощающего
самообмана, то  что происходит? Может  быть,  там, в  Теотиуакане, открылись
вдруг ворота между двумя мирами, и в тот момент,  когда на него накатило это
странное головокружение,  он перешагнул в  мир  другого Теда Хилгарда, а тот
соответственно   очутился  в   его   собственном  мире?  Бред,  конечно.  Но
происходящее с ним тоже походило на бред.
     Утром Силия сказала:
     - Я придумала, как разрешить наш спор насчет  Куэрнаваки и Гвадалахары.
Мы просто, отправимся в Оахаку.
     - Блестяще! - воскликнул Хилгард. - Мне так нравится
     Оахака! Нужно будет только позвонить в "Президенте Конвенто" и заказать
номер. Это прекрасный отель со старинными двориками...
     - Когда это ты был в Оахаке, Тед? - спросила она удивленно.
     -  Э-э-э... довольно давно, - смущенно ответил Хилгард. -  Еще до того,
как мы поженились...
     - А мне казалось, что ты в Мексике первый раз.
     -  Разве я так говорил? - Хилгард густо покраснел. - Не знаю, о  чем  я
тогда думал. Должно быть, имел в виду, что мы в первый раз едем сюда вместе.
Я едва помню Оахаку, поскольку это было давно, но я действительно летал туда
как-то на уик-энд...
     Все  это  звучало  крайне   неубедительно.   Силия,  конечно,  заметила
несоответствие, но предпочла не вдаваться в подробности,  за что Хилгард был
ей  очень признателен.  Однако  он понимал, что эти маленькие противоречия и
фальшивые ноты в  его высказываниях откладываются у нее в памяти, и рано или
поздно она потребует объяснений.
     Меньше  чем через час они закончили приготовления к поездке и в полдень
вылетели  в  Оахаку. Прибыв  в отель,  Хилгард вдруг испугался,  что  клерк,
запомнив его по визиту двухлетней давности, может сразу обратиться к нему по
имени,  но все обошлось.  Сидя  перед  обедом в отеле  у  бассейна, Силия  и
Хилгард  листали  путеводители и планировали экскурсии по Оахаке - поездка к
руинам  Монте-Альбан,   вылазка  в  Митлу,  утреннее  посещение  знаменитого
Субботнего рынка,  -  и снова ему пришлось разыгрывать неосведомленность обо
всех этих местах, которые на самом деле он прекрасно знал.
     В тот вечер они пообедали на балконе великолепного баскского ресторана,
откуда открывался вид  на центральную площадь города, и отправились к  отелю
пешком. Свежий  аромат ночного воздуха  окутывал улицы, с площади доносились
звуки оркестра. На полпути к отелю Силия взяла его за  руку. Хилгард едва ее
не  отдернул,  но  все  же  удержался:  даже этот совершенно  невинный  жест
заставил его почувствовать себя бессовестным мошенником. Когда они добрались
до отеля, Хилгард предложил зайти в бар и выпить перед сном.
     - Уже поздно, - сказала она мягко. - Пойдем к себе.
     За обедом они выпили графинчик сангрии и бутылку красного мексиканского
вина, отчего у Хилгарда возникло  ощущение раскованности  и спокойствия.  Но
это  ощущение  не  заслоняло  страха  перед  ожидающим  его  испытанием.  Он
остановился  на лестничной  площадке  и взглянул  на сверкающий  отражениями
бассейн.  Тяжелые пурпурные  кисти  бугенвиллей  у  древней  каменной  стены
внутреннего дворика казались в лунном свете почти черными. Картину дополняли
огромные   соцветия  гибискуса,  беспорядочно  разбросанные  по  лужайке,  и
странные шипастые  цветы,  поднимавшиеся из пышной листвы. Силия тронула его
за локоть.
     - Пойдем.
     Хилгард кивнул. Когда  они  оказались в  номере, Силия включила свет  и
начала раздеваться. Взгляды их  встретились,  и  он заметил, как  на ее лице
желание сменилось тревогой и недоумением.  Что-то  было  не так,  и она  это
поняла.  Притворись, приказал  себе Хилгард. Притворись...  Он  робко  обнял
ее... Нет.
     -  Тед?  -  спросила  она.  - Тед,  что  происходит?  Я  не могу  этого
объяснить.  Наверно,  я схожу  с ума. Со  вчерашнего дня ты ведешь себя  так
странно...
     Хилгард глубоко вздохнул.
     - Вчера я увидел тебя в первый раз в жизни.
     - Тед?!
     -  Это правда. Я не женат. У меня  выставочный зал  на  60-й Ист-стрит,
недалеко  от Второй  авеню.  В прошлый четверг я прилетел  в  Мексику один и
остановился в отеле "Президент".
     - Что ты такое говоришь, Тед?
     -  Вчера в  Теотиуакане,  когда я проходил около  храма Кецалькоатля, у
меня возникло очень странное  ощущение,  и с тех пор я,  похоже, стал кем-то
другим, но с тем же самым именем. Извини, Силия, наверно, я говорю невнятно?
Я понимаю, в моих словах мало смысла.
     - Мы женаты уже  девять  лет.  Мы с  тобой партнеры в фирме "Хилгард  и
Хилгард" на углу 57-й и Шестой.
     - Изучение рынка... Странно. У нас есть дети?
     - Нет. У нас квартира на 85-й, а летом мы обычно... Боже, Тед! Тед?
     - Извини, Силия.
     В темноте, смягчаемой лишь лунным  светом, Хилгард  заметил  ее глаза -
застывшие, испуганные, блестящие. В комнате стоял запах страха и его, и ее.
     - Ты ничего не помнишь о нашей жизни? - хрипло спросила Силия. - Совсем
ничего? В  январе  мы были  с  тобой в  Сан-Франциско  и  останавливались  в
"Стэнфорд  корт".  Там все время лил дождь,  и  ты купил  три  статуэтки  из
слоновой кости  в  небольшом  магазинчике  напротив Гирарделли-сквер.  Месяц
назад мы получили  от  Брайса контракт  на долгосрочный проект, и ты сказал:
"Отлично. Давай махнем  в Мексику и отпразднуем это событие. Нам  ведь давно
хотелось  побывать  в  Мексике,  а   когда   повторится  такая  возможность,
неизвестно". В апреле  мы должны представить  в  Атланте большой отчет, а  в
мае... Тед? Ты ничего не помнишь?
     - Ничего. Абсолютно ничего.
     - Боже, ты меня пугаешь. Обними меня, Тед.
     - Извини...
     - Нас вдвоем ты тоже не помнишь?
     - Вчера в два часа дня я увидел тебя впервые в жизни.
     -  Нужно завтра  же  лететь домой.  Наверняка есть  какой-то  способ...
Лекарства или, может быть, шокотерапия. Первым делом мы переговорим с Джудит
Роуз...
     - С кем? - Хилгард почувствовал маленький всплеск удивления.
     - Ее ты тоже не помнишь?
     - В том-то и дело, что помню. Я хорошо знаю Джудит Роуз.
     Высокая, смуглая, вьющиеся черные волосы. Она профессор нейробиологии в
Рокфеллеровском университете...
     - В Нью-Йоркском медицинском, - перебила его  Силия. - Но все остальное
верно. Видишь? Ты не все забыл! Ты по-прежнему помнишь Джудит!
     - Она в  Рокфеллеровском, - сказал Хилгард. - Я знаю ее уже пять лет. И
в эту поездку мы собирались вдвоем, но в  самый последний момент ей пришлось
отказаться, поскольку  им предложили  крупную  дотацию. С самого начала было
ясно, что ей придется заниматься этим делом не одну неделю, поэтому я поехал
один, а она...
     - О чем ты говоришь? - удивленно спросила Силия.
     - Как о чем? Мы с Джудит встречаемся уже долго и...
     Силия расхохоталась.
     - О боже! Нет, это уже слишком! Ты и Джудит...
     - Конечно,  мы оба время от  времени  видимся с кем-то еще. Но Джудит у
меня  на первом месте. Ни она, Ни  я, судя по всему, не созданы для семейной
жизни, но в определенном смысле у нас идеальные отношения и...
     - Прекрати, Тед.
     -  Я это говорю не для того, чтобы сделать тебе больно. Просто чтобы ты
поняла, какие у нас с Джудит сложились отношения.
     - Если  ты  таким оригинальным образом хочешь сообщить мне, что у  тебя
бывали романы,  я это переживу. И  даже не особенно удивлюсь.  Но только при
чем тут Джудит? Это абсурд. В  нашем мире нет ничего постоянного, но в одном
я могу быть уверена на все  сто процентов: у Джудит нет никаких  любовников.
Они  с  Роном  до сих пор как молодожены.  Убеждена, Джудит -  самая  верная
женщина в мире.
     - Кто такой Рон?
     - Рон Вольф, - ответила Силия. - Муж Джудит.
     Хилгард отвернулся к окну и глухо произнес:
     - В том мире, где я живу, у Джудит нет семьи. Так же, как и у меня. Она
работает  в Рокфеллеровском университете. И  я не знаю никаких Ронов Вольфов
или Силий, если  уж на  то  пошло. Я  никогда не  занимался изучением рынка.
Более того, я ровным счетом ничего в этом не понимаю.  Мне сорок два года, и
я  учился в  Гарварде, специализируясь по истории  искусства. Один раз,  уже
давно, я  был женат на женщине  по имени  Беверли, но это оказалось ошибкой,
которую я не собирался повторять. Мне очень жаль, что я испортил тебе отпуск
и вообще поломал жизнь,  но я просто не знаю, кто ты такая и откуда взялась.
Что ты обо всем этом думаешь?
     -  Я думаю,  что тебе нужна квалифицированная  помощь. И  я  сделаю все
возможное,  чтобы  ты ее  получил, Тед. Чем бы ты там ни заболел, я уверена,
это можно поправить, если не жалеть терпения, любви, времени и денег.
     - Мне вовсе не кажется, что я помешался, Силия.
     - А я ничего подобного и  не  утверждаю.  Ты  сам сказал, что сходишь с
ума.   На   самом  деле  у  тебя  какой-то  нелепый  психологический   срыв,
расстройство памяти...
     -  Нет, - сказал Хилгард. - Я  думаю, это здесь ни при чем. У меня есть
другая гипотеза. Представь себе, что перед храмом Кецалькоатля есть какое-то
таинственное место,  э-э-э... ворота, пространственная воронка - называй как
хочешь.  Тысячи  людей посещают это место ежедневно, и  ничего особенного не
происходит.  Но я оказался жертвой  редчайшего случая с вероятностью  в одну
триллионную.  Я отправился в Мексику в своем мире, и  точно так же  поступил
Тед Хилгард твоего мира. Мы  попали  в Теотиуакан в одно и то же  время и по
какому-то невероятному совпадению  одновременно оказались в той таинственной
точке.  Мы  оба прошли сквозь  эти ворота  и поменялись  местами. Это  могло
случиться  только  потому, что наши  два мира соприкасались,  и мы оказались
достаточно идентичны и взаимозаменяемы.
     - Вот это уже действительно походит на помешательство, Тед.
     -  Почему? Эта  гипотеза не безумней других. В этом мире многое не так.
Ты,  Джудит, Рон.  Здесь  у  романа Апдайка красная обложка. Я  занимаюсь не
искусством,  а  исследованиями рынка. В  музее не  такой фонтан. И отправить
письмо  здесь  стоит не восемнадцать центов,  а  двадцать. Здесь  почти  все
похоже,  но  немного  не так, и  чем  дольше я  наблюдаю,  тем больше нахожу
несоответствий. У меня в памяти полная, живая картина мира по другую сторону
этих самых ворот. С мельчайшими подробностями.  Такое  не  может быть просто
психологическим   расстройством.  Они  не  бывают  столь  детализированными.
Сколько здесь стоит отправить письмо?
     - Двадцать центов.
     - В моем мире это стоит восемнадцать. Видишь?
     - А что тут видеть?  - устало произнесла Силия. - Если ты заблуждаешься
относительно того, кто  ты  есть на  самом  деле, ты так же искренне  можешь
считать,  что эта почтовая услуга стоит восемнадцать центов. Тем более,  что
расценки  постоянно  меняются. Что это  доказывает? Послушай, Тед, нам нужно
обратно в Нью- Йорк. Мы найдем, как тебе помочь. Надо что-то делать. Я люблю
тебя,  и ты нужен мне таким, каким  был всегда. Ты  понимаешь? До сих пор мы
были счастливы с тобой, и я не хочу, чтобы все это исчезло как дым.
     - Извини, Силия.
     - Мы что-нибудь придумаем.
     - Может быть. Может быть.
     - А теперь давай спать. Мы оба очень устали.
     - Отличная идея, - сказал Хилгард, легко касаясь ее запястья.
     Она сжалась, словно испугалась того, что могло произойти дальше. Но для
Хилгарда это прикосновение было  как спасательная веревка, брошенная с борта
корабля. Он чуть сжал  ее руку, потом отпустил  и откатился на край кровати.
Несмотря  на усталость,  он  долго  не  мог заснуть  и  лежал,  настороженно
вслушиваясь в тишину. Несколько  раз Силия чуть слышно всхлипнула.  Потом он
все же заснул, но в эту ночь не видел никаких снов.
     Хилгард предпочел бы остаться в Оахаке еще на несколько дней, побродить
неторопливо по прекрасным древним улицам, подышать свежим воздухом, но Силия
настояла на возвращении. Она хотела как можно скорее заняться его памятью, и
одиннадцатичасовым самолетом  Хилгарды вылетели в  Мехико. В аэропорту Силия
узнала, что днем есть рейс до Нью-Йорка, но Хилгард покачал головой.
     - Сегодня мы  останемся в  Мехико, а  полетим  первым  самолетом завтра
утром.
     - Почему?
     - Я хочу вернуться в Теотиуакан.
     - Боже, Тед! - выдохнула Силия.
     -  Ну сделай это ради меня.  Я  не улечу из Мексики,  не  убедившись до
конца, что все потеряно.
     - Ты надеешься, что тебе удастся просто перешагнуть в другой мир?
     - Я не знаю, на что надеяться, но хочу проверить.
     -  И ты  ожидаешь,  что другой Тед  Хилгард вдруг выйдет из-за пирамиды
сразу, как только ты исчезнешь?
     - Я ничего  не ожидаю,  - спокойно ответил Хилгард. - Но мне необходимо
проверить.
     -  А если  ты исчезнешь?  Что  будет, если ты исчезнешь  в  этой  твоей
пространственной воронке, а он так и не появится?  Я останусь одна? Отвечай,
Тед!
     - Ты, кажется, начинаешь верить в мою гипотезу?
     - Нет. Нет, Тед, но...
     -  Послушай,  -   сказал  он,  -  если  это  действительно  всего  лишь
сумасшедшая гипотеза,  тогда  ничего не произойдет.  А если  нет, то  тогда,
может быть, я вернусь в свой мир, а  твой Тед вернется  в этот. Кто знает? Я
не могу лететь в Нью-Йорк, пока не проверю. Ну, уступи мне хотя бы в этом. Я
прошу тебя, Силия. Пожалуйста.
     В конце концов ей пришлось уступить. Они  оставили  багаж в  аэропорту,
сняли номер в  отеле и  заказали билеты на следующее  утро. Потом попытались
нанять  такси  до Теотиуакана.  Водитель почти  не  говорил по-английски,  и
пришлось долго  объяснять  ему, что они  вовсе не  собираются бродить  среди
пирамид до вечера, а едут туда всего на полчаса. Этого он вообще не способен
был понять: с  какой стати может понадобиться  кому-то  - даже если это двое
богатых гринго - гнать полтора часа  в один только конец, чтобы провести там
всего тридцать минут. Но все-таки они его убедили.  Он припарковал машину на
южной стоянке, и Силия с Хилгардом быстрым шагом двинулись по дороге к храму
Кецалькоатля.  В горле у Хилгарда пересохло. Сердце стучало. Силия выглядела
не менее взволнованной и настороженной.
     -  Я  шел здесь, - бормотал  Хилгард, пытаясь в точности  воспроизвести
свой маршрут, - и сразу за углом, как только увидел фасад...
     - Тед, пожалуйста, не надо. Прошу тебя.
     - Ты  сама хочешь попробовать?  Может быть, тебе удастся  проскочить  к
нему.
     - Пожалуйста, не надо.
     - Я должен, - ответил Хилгард.
     Нахмурившись,  он   прошел  по  мощеной  дорожке,   остановился,  когда
показался фасад храма со свирепыми  змеиными мордами,  и, задержав  дыхание,
шагнул вперед. Хилгард ожидал нового приступа головокружения или того самого
ощущения,   что   вызывало   у  него   мысль   о   маленьком  локализованном
землетрясении... Но ничего не произошло.
     Он оглянулся. Силия, бледная и расстроенная, смотрела на него, скрестив
руки на груди. Хилгард вернулся и попробовал еще.
     -  Может быть, я ошибся в тот раз дюймов на шесть, - сказал он. - Нужно
немного левее...
     Снова  ничего. И  в третий раз. И в  четвертый. Окинув  его удивленными
взглядами,  проследовали  несколько  туристов, но Хилгард  продолжал  ходить
туда-сюда, стараясь не пропустить ни одного дюйма мостовой. На узкой дорожке
укладывалось  совсем  немного  возможных маршрутов,  но он так ничего  и  не
почувствовал. Врата пространства оставались закрытыми, и он не мог попасть в
свой собственный мир.
     - Пожалуйста, Тед. Хватит.
     - Еще один раз.
     - Но это просто неприлично. Ты ведешь себя словно одержимый.
     - Я хочу вернуться в свой мир,  - твердил Хилгард. Туда - обратно. Туда
- обратно.  Он тоже начинал чувствовать себя неловко. Может быть, она права:
это  просто безумие, завладевшее его душой. Никаких ворот на самом деле нет.
И в конце концов не может же он ходить вот так весь вечер под взглядами этих
устрашающих каменных изваяний.
     - Еще один раз, - сказал Хилгард, и снова ничего не произошло. - Ничего
не  получается.  Может  быть, этот  фокус срабатывает,  только когда двойник
проходит через ту же точку  пространства в то же самое время. А организовать
такое  заранее  просто  невозможно. Если  бы  я мог  хотя бы