о могу достать молоко. Мо-ло-ко.
     - Ты что, решил подурачить нас? - рассердился Чалмерс.
     Мейсон  выругался,  отстранил адъютанта  и  прошел  в  кабинет.
Хендерсон склонился над микрофоном.
     -  Убирайся  отсюда!  -  рявкнул он,  подняв  голову  и  увидев
входящего Мейсона. - Я говорю с Землей.
     -  Я  знаю, сэр. Можете с ними попрощаться. Мне известно, какие
у вас трудности. Я только хотел сказать, что синтезатор действует. У
нас есть молоко для конгрессмена Меннерса.
     -   Что?  -  У  Хендерсона  изумленно  округлились  глаза.   Он
пробурчал в микрофон что-то невнятное и отключил связь. - Ты  хочешь
сказать,  что  это  чудовище  в  106-А  дает  молоко?  Вам   удалось
реализовать вашу идиотскую идею?
     -  Да, сэр. Кроме того, мы получили и печень. Сегодня ночью  мы
довели  ее  до ума, - Мейсон с трудом подавил зевоту. - Если  нужно,
сэр, вы можете взять молоко для конгрессмена Мэннерса.

     В  положенный день февраля комиссия Конгресса улетела на Землю.
Oрошел  месяц,  и  на  Третью лунную прибыл  очередной  транспортный
корабль.  Как только кончилась разгрузка, командор Хендерсон  послал
за Мейсоном.
     На столе командора гидропоник увидел распечатки микрофильма.
     -  Это выдержки из "Конгрешенл рекорд", - пояснил Хендерсон.  -
Вот что говорил конгрессмен Мэннерс:
     "...Глубокое   впечатление  произвели  на  меня  мастерство   и
изобретательность  ученых Третьей лунной базы. Вынужденные  питаться
сублимированной  пищей, они смогли выкроить время и средства,  чтобы
создать  полноценные  аналоги некоторых земных продуктов.  Во  время
пребывания на Луне мои коллеги и я были приятно удивлены, получив на
завтрак  молоко и мясо, по вкусу и составу ничем не отличающиеся  от
земных,  но полученные, как мы потом узнали, с помощью удивительного
технологического  процесса, названного биохимической  трансмутацией.
Молоко  и  мясо  из макулатуры! С потрясающе низкими затратами!  Это
триумфальная победа нашей науки..."
     Хендерсон замолчал и посмотрел на Мейсона.
     -  Мэннерс  излишне  высокопарен, поэтому  я  не  стану  читать
дальше.
     - Полагаю, наши достижения произвели на них впечатление, сэр.
     -  Несомненно. Молоко к тому же спасло Мэннерса  от  позора.  А
печень их просто потрясла. Наши ассигнования на следующий финансовый
год увеличены на десять миллионов.
     - Рад это слышать, сэр.
     Хендерсон улыбнулся.
     -  Я еще не извинился перед тобой, что поднял крик, когда узнал
о сущности вашего проекта.
     - Извинений и не требовалось, сэр.
     -  Наоборот,  Эл,  -  покачал головой Хендерсон.  -  Вы  решили
развлечься,  и  я взгрел вас за это, хотя мне следовало  знать,  что
ваши  развлечения  также приносят пользу. Вы походя  решили  главную
проблему  нашего  существования  на  Луне.  И  теперь  у  нас   есть
синтезатор молока и мяса. Возможно, он слишком громоздкий и...
     -  Именно  об  этом  я  и  хотел поговорите,  сэр.  Мы...  э...
разработали  новую  модель.  Гораздо меньших  размеров  и  процентом
выхода   больше.  Но  нужно  специальное  оборудование,  потребуется
дополнительные расходы, поэтому...
     Все  еще улыбаясь, Хендерсон написал что-то на листке бумаги  и
протянул его Мейсону.
     -  Возьми,  Эл.  Я  разрешаю заказывать  все,  что  вам  нужно.
Продолжайте ваши развлечения. И постройте нам новую корову.






                          РОБЕРТ СИЛВЕРБЕРГ
                           ХРАНИЛИЩЕ ВЕКОВ


     Перевод с английского В.Вебера

     Соглашаясь  испытывать  первую машину  времени,  направляемую  в
будущее,  я  полагал, что путешествие будет недолгим. Мне  предстояло
лишь  посмотреть, как выглядит Земля через десять миллионов лет после
рождества Христова, и вернуться назад.
     Вернуться!   Нежное,  сладкое  слово.  Сколько  раз   грезил   я
возвращением   в  бурлящий,  перенаселенный  2075  год,   но   судьба
распорядилась так, что я принадлежал будущему и пути назад не было.
     Первые  эксперименты с машиной времени, проведенные с  кроликами
и другими животными, дала неплохие результаты, и было принято решение
пригласить  испытателя,  то есть меня, и  посмотреть,  что  из  этого
выйдет. Я помнил усталые, напряженные лица вокруг, когда я поднимался
на  небольшое  возвышение, где стояла машина. Откинув тяжелую  медную
дверь, я забрался внутрь.
     Все  очень нервничали. Казалось, не я, а они рискуют собственной
шеей.  Впрочем, в их поведении не было ничего удивительного.  Успешно
ли   произойдет  перемещение  человека  во  времени  или  эксперимент
постигнет неудача, на многие годы определяло их научную карьеру. Я же
не мог потерять ничего, кроме жизни.
     После  соответствующих  напутственных  речей  и  заявлений   для
прессы  мне  сказали,  что пора трогаться. Все замерли.  Я  захлопнул
дверь,  повернул  переключатель,  как  указывалось  в  инструкции,  и
компьютеры взяли управление на себя. Я не очень-то верил, что  машина
заработает,  но  не  задумывался  над  этим.  В  любом   случае   мое
вознаграждение оставалось без изменений.
     Послышался  низкий  гул, бородатое лицо  профессора  фон  Брода,
наблюдавшего  за  мной в иллюминатор, задрожало и расплылось,  машина
набрала  скорость, и лаборатория исчезла Я был один, в серой  пустого
пространства-времени.
     Наручные  часы  показывали  14.10. По расчетам,  мне  предстояло
провести  несколько часов в будущем и вернуться в 2075 год в  тот  же
день  в  14.15.  Для тех, кто остался в лаборатории, мое  путешествие
должно было продлиться пять минут независимо от того, сколько времени
я проведу в будущем.
     Я уселся поудобнее, ожидая прибытия в назначенное время.

     Скоро  мне надоела серая муть за иллюминатором. Большой диск  на
стене  подсказал,  что прошло немного больше трех миллионов  лет,  то
есть я не добрался даже до половины пути.
     Я  поднялся  и  стал  осматривать довольно  просторную  и  уютно
обставленную  жилую  капсулу машины. Я обнаружил неплохую  библиотеку
сенсорных  кассет, проектор, приличный запас пищевых  концентратов  и
внушительную  аптечку,  где  среди множества  препаратов  оказался  и
реювенил, удивительное средство, возвращающее молодость.
     В  изумлении  я  разглядывал  найденные  сокровища,  недоумевая,
зачем все это в путешествии, которое должно продлиться менее суток.
     Вскоре  я  понял,  в чем дело, но это не доставило  мне  особого
удовольствия. Создатели машины позаботились о том, чтобы я ни  в  чем
не испытывал недостатка, если их творение застрянет где-то в будущем.
     Все-таки   полет  экспериментальный.  Ученые  не   были   твердо
уверены, будет ли их машина работать согласно расчетам, и постарались
облегчить жизнь бедняге-испытателю, если произойдет непредвиденное  и
окажется,  что  она  может двигаться только  в  одном  направлении  -
вперед.
     Профессор  фон Брод заверил меня, что путешествие и в будущее  и
в  прошлое  так  же  безопасно, как поездка на метро,  но,  очевидно,
некоторые его коллеги испытывали определенные сомнения и настояли  на
том,   чтобы   снабдить  испытателя  духовной  пищей,  продуктами   и
лекарствами.
     Я  бросил  взгляд  на серый иллюминатор, негодуя  на  себя,  что
впутался в авантюру, но тут же сообразил, что веду себя глупо. Будучи
профессиональным испытателем, я попадал и в более опасные  передряги,
но  всегда  выбирался из них живым и невредимым. В общем, я  не  имел
права жаловаться на неожиданности, которые могли подстерегать меня  в
пути.
     Должно  быть,  я  задремал, так как пришел в  себя  от  сильного
толчка.  Гудение прекратилось, раздался удар гонга, подняв голову,  я
увидел, что стрелка на диске отсчитала десять миллионов лет.
     Я  бросился к иллюминатору. Ну что ж, по меньшей мере машина  не
сломалась.  Пока было непонятно, где и в какой эпохе я  нахожусь,  но
машина явно покинула стены лаборатории.
     За   иллюминатором  до  горизонта  тянулась  плоская  бесцветная
равнина,  голая, без единой былинки, вероятно, дожди и ветры сравняли
с землей все горы и холмы.
     В  небе  сияло солнце, очень похожее на то, что я видел  в  2075
году. Возможно, оно стало не таким ярким, чуть покраснело, но в общем-
то не изменилось.
     Прижавшись  носом  к  стеклу,  я  попытался  заглянуть  за  край
машины. Все та же безликая равнина.
     Я  проверил, заряжены ли бластеры, убедился, что все в  порядке,
и,  подготовившись  таким образом к встрече  с  сюрпризами  будущего,
начал  открывать  дверь. Минутой позже я спрыгнул  на  землю.  Десять
миллионов лет спустя.

     Воздух  был  чист и сладок, ветерок приятно холодил кожу.  Я  не
знал,  в  каком оказался месяце, но погода напоминала позднюю  осень,
когда легкая прохлада указывает на приближающуюся зиму.
     Я  отошел  от  машины  на  несколько  шагов.  Никаких  признаков
растительности. Планета исчерпала все ресурсы или была очень  молода.
Закралась крамольная мысль: что если машина отправилась не вперед,  а
назад  и  доставила меня в туманное прошлое, когда на  Земле  еще  не
зародилась жизнь.
     Но потом, обойдя машину, я убедился, что попал в будущее.
     Огромное   здание  выпирало  среди  равнины,  словно  гигантский
сверкающий  зуб,  пытающийся проткнуть небо. Этот одинокий  небоскреб
совершенно не вязался с окружающей его пустынной гладью.
     Я  нерешительно  двинулся к нему. В стенах  не  было  ни  одного
окна,  а сами они лучились мягким светом. От небоскреба меня отделяло
с полмили, и я шел, нарушая звуком шагов первозданную тишину.
     Подойдя  к зданию, я заметил на стене огромные буквы. "ХРАНИЛИЩЕ
ВЕКОВ"  -  гласила  надпись. Ниже виднелись двери.  Надпись  я  решил
сфотографировать  в  качестве  доказательства  своего  пребывания   в
будущем,  а  затем направился прямо к дверям, раскрывшимся  при  моем
приближении.  Я  переступил через порог,  и  по  пустынным  коридорам
понеслось гулкое эхо моих шагов.
     Я оказался в музее, последнем музее человечества.
     Долгие  часы,  забыв  обо  всем, я  бродил  по  залитым  светом,
безмолвным,  безукоризненной  чистоты  залам.  Времени  было   вполне
достаточно. Это в соответствии с программой, заложенной в компьютеры,
для  оставшихся в лаборатории мое путешествие не могло занять  больше
пяти минут. Экспонаты, представленные в "Хранилище веков", были столь
интересны, что оторваться от них по собственной воле было невозможно.
Тут  нашлось  место всем достижениям цивилизации с самых незапамятных
времен.  Я  видел глиняные таблички, ножи из пожелтевшей от древносги
кости, каменные топоры. Экспонаты менялись от зала к залу. Наскальные
рисунки  уступили  место  книгам и машинам.  Там  был  и  автомобиль,
прекрасно сохранившаяся модель "Т". Самолет, ракета М-2, самые разные
изобретения инженерной мысли.
     Но  наш  отрезок истории, две с небольшим тысячи лет,  составлял
лишь  малую  толику  от  десяти миллионов.  На  третьем  этаже  стоял
звездолет, чуть раньше я нашел модель моей машины времени. Назначение
многих экспонатов мне было неизвестно, о некоторых не хотелось  бы  и
упоминать. Час уходил за часом, а я по-прежнему переходил из  зала  в
зал.  Тут  были  собраны все достижения человека с  первых  дней  его
существования на Земле.
     Но  в  конце  концов мне пришлось прислушаться к голодному  зову
желудка,  и  я  начал  подумывать, не вернуться ли  к  машине,  чтобы
перекусить, а потом продолжить осмотр. Однако механически я прошел то
коридору,  ведущему  в  следующий зал, обогнул  угол,  и  мой  взгляд
приковала большая дверь из металла. Подойдя к ней, я прочел:
                  ВЕЛИЧАЙШЕЕ ДОСТИЖЕНИЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ
     Я сделал еще шаг, и дверь распахнулась передо мной.
     -  Добро  пожаловать,  человек  прошлого,  -  услышал  я  тонкий
бесстрастный голос. И вошел в таящуюся за дверью чернильную тьму.
     Когда  глаза  привыкли к темноте, я огляделся  в  поисках  того,
кому принадлежал голос. И увидел их.
     Их   было  двенадцать.  Ссохшиеся,  с  изборожденными  морщинами
лицами,  словно  сошедшие  со страниц сказки  гномы,  они  утопали  в
огромных  креслах. Медленно, ритмично поднималась и опускалась  грудь
каждого. Они дышали, не выказывая других признаков жизни.
     - Кто... кто вы? - запинаясь, спросил я.
     - Те, кто остался, - ответил тот же голос.
     И  тут я понял, что не слышал ни звука. Гномы разговаривали,  не
раскрывая рта, телепатически.
     - И все? - изумился я.
     -  Нас  двенадцать, - продолжал голос. - Шесть  женщин  и  шесть
мужчин.  Мы здесь уже тысячу лет. И пробудем тут по меньшей мере  еще
столько же. Возможно, когда-нибудь мы и умрем.
     В  последней  фразе прозвучала нотка надежды,  надежды  дряхлого
старика  на  то,  что  конец все-таки наступит.  Я  смотрел  на  них,
последнюю  дюжину  мужчин и женщин Земли, сидящих в  темноте,  словно
высушенные  мумии и ждущих смерти. Цивилизация, так много свершившая,
оставившая гордый памятник, вознесшийся к небу пустынной планеты, - и
столь  жалкий итог. Двенадцать древних старцев, согласных  умереть  в
любой момент.
     -  Нас  было  двадцать, когда мы пришли сюда,  -вмешался  другой
голос. - Восьмерым повезло. Но придет день, когда смерть заглянет и к
нам, и долгое ожидание окончится.
     Я  стоял  посреди темной комнаты, переводя взгляд с одной  мумии
на другую.
     - Как же это случилось? Почему вы сидите и ждете смерти?
     - А что нам остается? - ответил кто-то из них.
     -  Мы состарились, - добавил второй. - Мы не можем рожать детей.
Мы  чувствуем,  что  устремления  человечества  достигли  предела   и
осталось лишь подвести черту. Некоторые из нас ждут уже десять  тысяч
лет.
     Десять тысяч лет! Стоит ли удивляться, что они устали от жизни?
     Просто  невероятно!  Последние люди Земли  в  чреве  гигантского
музея  в  качестве  его  главных  экспонатов!  И  с  этим  ничего  не
поделаешь.
     Ничего?
     "Нет, еще не все потеряно", - осенило меня. Я глубоко вздохнул.
     -  Никуда  не  уходите! - крикнул я живым  трупам.  -  Я  сейчас
вернусь.
     Лишь  выбежав  из  музея  и  со всех  ног  помчавшись  к  машине
времени, я понял полнейшую бессмыслицу своих слов.

     В  аптечке  я  быстро нашел нужные мне ампулы и поспешил  назад.
Реювенил - вот что могло мне помочь. Чудодейственное средство! Еще не
поздно   повернуть   время   вспять  для   последних   представителей
человеческой цивилизации и вернуть им молодость!
     Ученые,  готовившие полет в будущее, предусмотрительно  снабдили
меня реювенилом на случай, если я не могу вернуться и захочу продлить
себе  жизнь. Недавно открытое вещество, чудо нашего века, освобождало
человека от страданий старости, возвращало силы и юношеский задор.
     Но   создатели  реювенила  и  не  подозревали,  для  чего  будет
использовано  их средство. С его помощью я вдохну жизнь  в  умирающую
планету.
     - Что ты собираешься делать?
     -  Я  хочу  вернуть вас к жизни, - ответил я. - Это лекарство...
возможно,  вы  не  знали о его существовании.  Оно  создано  на  заре
цивилизации, в 2075 году. В мое время.
     - Чем оно нам поможет?
     -  Благодаря  ему  вы  вновь станете молоды.  Вы  сможете  выйти
отсюда, заселить Землю, раздуть пламя жизни.
     - Зачем? Зачем начинать все сначала?
     Я  пропустил мимо этот мрачный вопрос. Мне казалось, что  сейчас
самое  главное  - вывести этих исстарившихся людей из  летаргического
сна,  вдохнуть  в  них энергию, желание продолжить род  человеческий,
использовать представившуюся возможность.
     Я  подскочил  к первому из них, с трудом нашел бицепс  в  ворохе
одежд  и ввел лекарство. Затем перешел ко второму, третьему. Я  делал
двенадцатый   укол,  когда  первый  из  моих  пациентов  шевельнулся.
Реювенил действовал! Они молодели прямо на глазах.
     - Зачем ты это сделал? - спросил чей-то голос.
     Я  только улыбался, глядя, как розовеют их лица. Объясняться  не
имело  смысла. Позже, став молодыми, они поймут, как прекрасно  жить,
изучать  мир, рисковать, как рискнул я, согласившись испытать  машину
времени.
     И  я  смотрел,  как менялся их облик, как с каждой секундой  они
становились моложе и моложе.
     И тут, совершенно неожиданно, мой мозг пронзил сердитый вопрос:
     - Какую дозу ты нам ввел?
     -  Нормальную  дозу,  предназначенную для пожилого  человека,  -
ответил я. - Один кубический сантиметр.
     - Безумец!
     - Но почему? В чем дело? - испугался я.
     -  В  чем дело, спрашиваешь ты? - холодно процедил голос.  -  За
десять  миллионов лет человеческий организм заметно  изменился.  Наши
органы совершенствовались, освобождаясь от всего лишнего.
     -  Неужели  ты  не понимаешь? Ты ввел нам дозу, рассчитанную  на
ваши  примитивные, неуклюжие тела, но не на нас! Ты ввел нам  слишком
большую дозу!
     Я  облегченно  вздохнул. Уж в этом-то не  было  ничего  плохого.
Pеювенил давали людям, достигшим семидесяти-восьмидесяти лет.  Вполне
логично, что те, чей возраст исчисляется тысячелетиями, для получения
аналогичного эффекта должны получить большую дозу. Поэтому я  мог  не
волноваться.
     Но  сердитые вопросы сыпались, как из рога изобилия,  скоро  они
кричали все хором, и во мне шевельнулось сомнение. Не совершил  ли  я
ужасной  ошибки?  А  тем  временем яростные вопли  сменились  громким
бессловесным плачем.
     Через  два  часа  омоложение завершилось, и я смотрел  на  плоды
своих трудов: на двенадцать голых, отчаянно вопящих младенцев.
     Я  превратил  в  младенцев двенадцать последних людей  Земли,  и
теперь мне не оставалось ничего другого, как заботиться о них.
     С  тех пор прошло пять лет. Они уже подросли, научились ходить и
бегать.  Я не решаюсь оставить их и вернуться в 2075 год из опасения,
что  ученые не пустят меня обратно. Не могу же я бросить на  произвол
судьбы двенадцать крошек.
     Полагаю,  пройдет еще лет десять, и я смогу оставить  их  одних,
чтобы  они начали строить новый мир. Тогда я вернусь в 2075 год.  Вот
удивятся в лаборатории, когда я выйду из машины времени, постарев  на
пятнадцать лет!
     А  пока  я  привязан к будущему - кормилица и  нянька  последних
людей Земли!



                           РОБЕРТ СИЛВЕРБЕРГ
                                СЛАБАК


     Перевод с английского В.Вебера.

     Фосс  стоял  перед  коттеджем коменданта  колонии,  чувствуя,  как
гигантская  лапа  тяготения чужой планеты прижимает  его  к  земле.  Из
последних  сил он старался не сутулиться и держаться прямо. На  планете
земного  типа  его  мускулистое тело весило сто  семьдесят  фунтов,  на
Сандовале IX они обратились в триста шесть.
     Адапты,   кучкой   стоявшие  на  другой  стороне  широкой   улицы,
насмешливо  улыбались.  С крепкими сухожилиями, ширококостные,  они  не
испытывали  никаких  неудобств  от чуть  ли  не  двойной  силы  тяжести
Сандовала  IX.  Наоборот, они родились, чтобы  жить  на  этой  планете,
именно   здесь  они  чувствовали  себя  как  рыба  в  воде.  И  открыто
наслаждались дискомфортом, который испытывал Фосс.
     Тот вновь постучал в дверь.
     Ему ответила тишина. Фосс повернулся к адаптам.
     - Эй, вы! Где Холдейн? Мне он нужен.
     -  Он  там, землянин, - после долгой паузы лениво ответил один  из
них. - Стучи громче. В конце концов он услышит, - и адапт расхохотался.
     Фосс  сердито забарабанил кулаками в дверь. Каких трудов  ему  это
стоило! Казалось, руки движутся сквозь густую патоку.
     На  этот  раз  дверь отворилась. Появившийся на  пороге  комендант
Холдейн  недовольно уставился на Фосса. Как и все адапты  на  Сандовале
IX, Холдейн был невысок ростом, пять футов и четыре дюйма, но непомерно
широк  в  плечах  и бедрах. Шея его напоминала толстую  колонну,  ляжки
казались   необъятными.  Генная  инженерия  создала  такой  тип   людей
специально для планет с повышенной гравитацией, вроде Сандовала IX.
     -  В  чем  дело? - прогремел Холдейн. - Ты тут нов