нула.
     - Мак-Кей мертв?!
     - Точно. Не знаю, как нам следует  поступить  с  Уэллерсом.  Я  хочу,
чтобы вы двое тоже присутствовали.
     Торнхилл и Марга поспешно последовали за Ла Флоке вниз  по  склону  к
группе людей, тесно сгрудившихся на песке речного берега.  Даже  с  такого
далекого расстояния Торнхилл разглядел Уэллерса, возвышающегося над всеми.
Тот смотрел себе под ноги. Видимо, там лежало тело Мак-Кея.
     Они были еще в полусотне метров, когда внезапно  Мак-Кей  вскочил  на
ноги и бросился на Уэллерса.



                                    3

     На мгновение Торнхилл замер и схватил Ла Флоке за руку.
     - Вы говорили, что он мертв!
     - Он был мертв, - настаивал Ла Флоке. - Я не видел мертвецов мертвее.
Лицо, глаза... Торнхилл, это невозможно!
     Они бегом пустились к реке.
     Уэллерс  был  отброшен  яростным  натиском  воскресшего  Мак-Кея   и,
спотыкаясь, отступил назад. Мак-Кей в ярости вцепился ему в горло. Но сила
все-таки была на стороне Уэллерса. Обхватив здоровенной рукой  несчастного
человечка, он поднял его в воздух и швырнул на  прибрежные  камни.  А  сам
отшатнулся назад, что-то хрипя.
     Торнхилл посмотрел вниз.  На  черепе  Мак-Кея  образовалась  трещина,
кровь толчками выплескивалась из нее.  Полуоткрытые  невидящие  глаза  его
остекленели.
     Опустившись перед ним на колени, Торнхилл пощупал  запястье,  пытаясь
найти пульс. Затем наклонился к губам. Дыхания не было.
     - На этот раз он мертв.
     Ла Флоке угрюмо посмотрел на него.
     - А ну, убирайтесь с дороги! - внезапно крикнул он и,  грубо  схватив
Торнхилла за плечо, отбросил его в сторону.
     Затем он наклонился к телу Мак-Кея и, став коленями на руки  убитого,
схватил того за плечи. Было очень тихо, только журчала  река  и  слышалось
хриплое дыхание траппера.
     Рана на черепе мертвеца стала затягиваться. Торнхилл с ужасом  видел,
как исчезают признаки смерти с тела  Мак-Кея.  Через  несколько  мгновений
только запекшаяся кровь на голове напоминала о том, что там  недавно  была
трещина.
     Затем веки Мак-Кея вздрогнули и разомкнулись, блеснули яркие, горящие
ненавистью глаза. Румянец залил его лицо, и он стал дергаться под тяжестью
Ла Флоке, пытаясь освободиться. Но тот был готов  к  этому,  и  его  мышцы
мгновенно напряглись, еще  сильнее  сжав  Мак-Кея.  Торнхилл  слышал,  как
Уэллерс принялся шептать молитву, а похожая на  мышь  мисс  Хардин  начала
всхлипывать. Даже регулианин издал звук, похожий на восклицание.
     Пот катился по лицу Ла Флоке, но он не позволял Мак-Кею опять напасть
на силача. Прошло некоторое время, пока тот, наконец, не успокоился  и  не
расслабился.
     Ла Флоке оставался рядом с ним и был начеку.
     - Мак-Кей, вы слышите меня?
     - Я слышу, можете отпустить меня. Я в порядке.
     Ла Флоке жестом подозвал Торнхилла и Уэллерса.
     - Постойте возле него. Но будьте наготове. Вы должны успеть  схватить
его прежде, чем начнется очередной приступ.
     Несколько  мгновений  он  подозрительно  смотрел  на  Мак-Кея,  затем
поднялся.
     Лежащий какое-то время  еще  оставался  на  земле,  потом,  привстав,
затряс головой, словно стараясь прочистить ее. Наконец, он встал и  сделал
несколько неуверенных шагов. Постояв немного, он повернулся к остальным  и
тихо спросил:
     - Скажите, что со мной было?
     - Вы и Уэллерс поссорились, - сказал Ла Флоке. - Он ударил вас, и  вы
потеряли сознание, а когда вы пришли в себя, то набросились на  него,  как
безумный. Тогда он опять ударил вас, и вы вторично потеряли сознание...
     - Нет! - прервал  Торнхилл.  -  Скажите  ему  правду.  Мы  ничего  не
добьемся, если будем притворяться, что ничего не случилось!
     - Какую правду? - спросил Мак-Кей.
     Торнхилл помолчал и сказал:
     - Мак-Кей, вы были мертвы. По крайней мере, один раз. Может  быть,  и
дважды, если Ла Флоке не ошибся в первый раз. Я сам удостоверился  в  этом
во второй раз, когда Уэллерс швырнул вас на эти  камни.  -  Он  указал  на
скалы в воде. - Посмотрите на них, там есть ваша кровь, и ваша голова тоже
имеет шрамы там, где она раскололась после броска Уэллерса.
     Мак-Кей поднял руку и ощупал голову. Пальцы  окрасились  красным.  Он
взглянул на камни.
     - Я вижу кровь, но не чувствую никакой боли.
     - Конечно, нет, - подтвердил Торнхилл. - Рана зажила почти мгновенно.
И вы ожили у нас на глазах.
     Мак-Кей повернулся к Ла Флоке.
     - Он сказал правду?
     Траппер кивнул.
     Холодное, угловатое лицо Мак-Кея расплылось в улыбке.
     - Значит, это Долина! Я был мертв - и воскрес! Вы все  дураки!  Разве
вы не видите, что мы будем здесь жить вечно! В этой  Долине,  которую  вам
так не терпится покинуть! Я умер дважды и дважды  воскрес,  а  чувствовал,
что просто уснул. Я ничего не помню!  Вы  уверены,  Торнхилл,  что  я  был
мертв?
     - Клянусь!
     - Но, конечно, вы, Ла Флоке, пытались скрыть это от меня, не так  ли?
Что ж, вы все еще хотите уйти отсюда? Но ведь  здесь  же  можно  жить,  не
умирая!
     Ла Флоке сердито сплюнул.
     - Здесь можно жить только как растение. Никогда не выйдя  за  пределы
гор и не узнав, что там. Легче прожить десять лет на свободе,  чем  десять
тысяч лет в этой Долине!
     Он рассердился не на шутку.
     - Зачем вы сказали ему об этом? - спросил он у Торнхилла.
     - Какое это имеет значение? - ответил вопросом на вопрос Торнхилл.  -
Рано или поздно это повторилось бы опять. Мы не смогли бы скрыть.
     Он взглянул на горную гряду.
     - У Стража есть свои способы поддерживать нас в рабочем состоянии. Ни
убийств, ни самоубийств... ни выхода.
     - Выход есть, - упрямо сказал Ла Флоке. -  Через  горный  перевал.  Я
уверен. Мы с Уэллерсом пойдем завтра на разведку. Вы не хотите  оставаться
здесь навечно, Уэллерс? Что хорошего в  бессмертии,  если  это  бессмертие
пленников? Завтра мы осмотрим горы.
     Здоровяк пожал плечами.
     Торнхилл отметил про себя  странную  интонацию  в  голосе  Ла  Флоке,
неестественное выражение  лица,  словно  он  умолял  Уэллерса,  чтобы  тот
поддержал его, словно боялся идти один в горы. Мысль о том, что  Ла  Флоке
боится кого-то или чего-то,  казалась  дикой,  но  у  Торнхилла  сложилось
именно такое впечатление.
     Он взглянул на Уэллерса, затем на Ла Флоке.
     - Нам следует это обсудить.  Нас  девятеро.  Мак-Кей  и  мисс  Хардин
определенно захотят  остаться  в  Долине.  Марга  и  я  еще  не  пришли  к
определенному решению, но в любом случае нам бы  хотелось  провести  здесь
некоторое время. Таким образом, среди людей четверо против двоих.  Что  же
касается инопланетян...
     - Я голосую за Ла Флоке, - внезапно сказал альдебаранец. - Меня  ждет
очень важное дело, и я не могу ждать.
     "Ну и ну", - подумал Торнхилл.
     - Четверо против троих, - сказал он. - Спикианин и регулианин молчат,
поэтому я не принимаю их в расчет.
     - Я говорю на языке Регула, - резко возразил альдебаранец. Не  ожидая
ответа, он развернулся к существу со Спики и обменялся с  ним  несколькими
фразами, затем сообщил:
     - Наш друг голосует за нас. Счет становится ничейным.
     - Подождите, - не согласился Торнхилл. - А почему мы  должны  верить,
что он сказал именно это? Предположим...
     Маска любезности слетела с лица альдебаранца.
     - Предположим что? - резко спросил он. -  Если  вы  намерены  бросить
тень на мою честь, Торнхилл...
     Он не договорил.
     -  Драться  здесь   совершенно   бессмысленно,   -   подтвердил   его
невысказанную мысль Торнхилл. - Но если  только  так  можно  удовлетворить
вас, то валяйте.
     Альдебаранец, видимо, понял, что из его попытки затеять ссору  ничего
не выйдет. Он отступил. Торнхилл продолжил:
     - Ладно, я принимаю на веру то, что вы сказали.  Но  нас  четверо,  и
счет равный.
     - Очень любезно с вашей стороны, что вы устроили  такое  голосование,
Торнхилл, - заметил Ла Флоке. - Но это не предмет для  обсуждения.  Каждый
из нас  индивидуум,  а  не  коллективное  существо,  и  я  предпочитаю  не
оставаться здесь, пока у меня есть хотя бы  один  шанс  вырваться  отсюда,
сколь бы ничтожным он ни казался.
     Он повернулся и побрел прочь.
     - Нужно  как-то  остановить  его,  -  сказал  Мак-Кей.  -  Если   ему
удастся...
     Торнхилл покачал головой.
     - Это нелегко. Даже  если  он  покинет  Долину,  то  как  он  покинет
планету?
     - Вы не поняли меня. Страж сказал,  что  если  один  из  нас  покинет
Долину, то ее должны покинуть все. И если он это сделает, я умру.
     - Возможно, мы все уже мертвы, -  предположила  Марга  после  долгого
молчания. - Предположим, что каждый из нас - вы в своем  звездолете,  я  в
своей обсерватории - умерли в одно и то же мгновение и  попали  сюда.  Что
если...
     Небо потемнело - приближался Страж.
     - Спросите у него,  -  Торнхилл  ткнул  пальцем  в  небо.  -  Он  все
расскажет.
     Темное облако опустилось.
     "Вы не умерли, - пришел беззвучный ответ, - хотя некоторые из  вас  и
умрут, если Барьер будет преодолен".
     Торнхилл снова почувствовал холод присутствия чужого существа.
     - Кто вы? - спросил он. - Что вы хотите от нас?
     "Я - Страж".
     - И что же?
     "Я - Страж", - таков был ответ. И облако  стало  рассеиваться,  через
несколько  мгновений  небо  очистилось.  Торнхилл  опустился  на  валун  и
взглянул на Маргу.
     - Он приходит и уходит, кормит нас, хранит нас от смерти. Прямо как в
зоопарке, Марга. И мы главные его обитатели!
     Ла Флоке и Уэллерс подошли к ним.
     - Вы удовлетворены ответами на ваши вопросы? - спросил Ла Флоке. - Вы
все еще хотите провести остаток жизни здесь?
     Торнхилл улыбнулся.
     - Давайте, Ла Флоке, лезьте на гору. Я снимаю свой голос против  вас.
Теперь счет в вашу пользу.
     - А я думал, что вы за меня, - тихо сказал Мак-Кей.
     Торнхилл не ответил и продолжал, обращаясь к Ла Флоке:
     - Выбирайтесь из Долины, если вам это удастся.
     - Вы идете с нами?
     - О нет! Я остаюсь здесь, не возражая против вашего ухода.
     Ла Флоке бросил на него взгляд,  но  тут  же  принялся  рассматривать
гигантский  горный  пик,  который  закрывал  выход  из  Долины.  Торнхиллу
почудилось, что тень страха пробежала по лицу Ла Флоке. Но, сжав  челюсти,
тот сказал:
     - Уэллерс, вы идете?
     Здоровяк пожал плечами и ответил:
     - Думаю, неплохо взглянуть на это.
     - Тогда пошли, - твердо сказал Ла Флоке.
     Он бросил еще один, полный ярости, взгляд на  Торнхилла  и  пошел  по
тропе, ведущей в горы.
     Марга тихо спросила:
     - Сэм, почему вы так поступаете?
     - Я хотел проверить его реакцию. И увидел то, что хотел.
     Мак-Кей дернул его за руку.
     - Я умру, если вы оставите Долину! Разве вы не понимаете, Торнхилл?
     Вздохнув, Торнхилл сказал:
     - Я понимаю. Но пусть вас не  беспокоит  Ла  Флоке.  Он  очень  скоро
вернется.



                                    4

     Прошло  несколько  часов.  Казалось,  они  тянулись  целую  вечность.
Красное солнце давно уже  скрылось  за  горизонтом,  предоставив  дальнему
голубому обогревать Долину. Часы Торнхилла показывали  уже  больше  десяти
часов вечера. Прошло почти двенадцать часов с тех пор, как  он  взошел  на
борт лайнера в  Юринеле,  более  четырех  часов  со  времени  прибытия  по
расписанию в космопорт Венгамона. Сейчас его, наверное, безуспешно ищут  и
удивляются,  как  он  мог  бесследно  исчезнуть  во  время  полета   через
гиперпространство.
     Они сидели группой на берегу реки. Уроженец  Спики  теперь  полностью
перешел в красно-коричневую стадию и сидел  тихо,  как  сова.  Два  других
инопланетянина держались столь же замкнуто. Говорить было не о чем.
     Мак-Кей весь съежился, обхватив  себя  руками  и  напоминая  мешок  с
конечностями. Он напряженно глядел в сторону гор, как бы  пытаясь  увидеть
Ла Флоке и Уэллерса. Торнхиллу было понятно выражение  его  лица:  Мак-Кей
думал о том, что если Ла Флоке покинет  Долину,  то  он,  Мак-Кей,  дорого
заплатит за свое двойное воскрешение.  Мак-Кей  напоминал  человека  перед
казнью.
     Сэм Торнхилл молчал и тоже глядел  на  гору,  размышляя,  где  сейчас
могут находиться ушедшие, как  далеко  они  могли  забраться,  прежде  чем
осторожный Ла Флоке повернет назад. В том, что Ла  Флоке  боится  гор,  не
было сомнений, в противном случае он  бы  уже  давно  ушел  и  не  пытался
уговаривать их. Торнхилл заставил его идти, но будет ли  им  сопутствовать
успех? Вероятно, нет. Ла Флоке смелый человек,  но  с  затаенным  страхом,
который не  может  перебороть.  Торнхиллу  было  даже  немного  жаль  его:
бодрячок вынужден будет униженно возвратиться ни с чем.
     - Вы кажетесь озабоченным, - сказала Марга.
     - Озабочен? Нет, просто думаю.
     - О чем?
     - О Венгамоне и о своей работе, о том, как  уже  начали  растаскивать
мой рудник.
     - Вам не хватает Венгамона, не так ли?
     Он улыбнулся и покачал головой.
     - Нет. Рудник был всей моей жизнью. Время от времени я брал  короткие
отпуска, но думал только о работе и только о ней, да о ценах на рынке.  Но
лишь до самой последней  поры.  Это,  наверное,  свойство  Долины:  сейчас
рудник кажется мне далеким, словно принадлежит кому-то другому или  словно
он владел мною, а теперь я освободился.
     - Мне понятны ваши чувства, - сказала Марга. - Я день и ночь  жила  в
обсерватории. Всегда нужно было  сделать  так  много  снимков,  так  много
прочесть книг, что я даже и в мыслях не допускала пропустить хотя бы  один
день или приостановить работу. Но здесь нет звезд, и я не жалею о них.
     Он взял ее руку.
     - Меня все-таки интересует: если Ла Флоке добьется  успеха,  если  мы
действительно выберемся из Долины и вернемся к своей обычной жизни,  будем
ли мы после этого хоть немного  другими?  Или  я  опять  вернусь  к  своей
бухгалтерии, а вы к своим звездам?
     - Мы этого не узнаем, пока  не  вернемся,  -  ответила  она.  -  Если
вернемся... Но взгляните туда.
     Торнхилл  посмотрел.  Мак-Кей  и  мисс  Хардин  были  всецело  заняты
беседой. Он держал ее за руку.
     - К профессору наконец-то пришла любовь, - улыбнулся Торнхилл.
     Регулианин спал, альдебаранец задумчиво глядел под ноги, рисуя что-то
на песке. Спикианин все коричневел. В Долине царил полный покой.
     - Я, бывало, очень жалел зверей в зоопарке, - сказал Торнхилл. -  Но,
в общем-то, это не такая уж плохая жизнь.
     - Постольку, поскольку мы до сих пор не знаем, что еще припасено  для
нас у Стража.
     С вершин гор неожиданно  начал  сползать  туман,  рваные  клочья  его
поплыли над Долиной. Вначале Торнхилл  подумал,  что  Страж  вернулся  для
очередной беседы, но затем понял, что это обычный туман. Стало прохладней.
Он, плотней прижав Маргу к себе, задумался о своих тридцати семи годах. Он
неплохо выглядел для такого возраста: подтянутый, атлетического  сложения,
с быстрыми рефлексами и острым умом. Но до самого этого дня - трудно  было
поверить, что это все еще первый день в Долине, - понимал  ли  он,  что  в
жизни есть многое другое, кроме добычи руды и бизнеса?
     Чтобы понять это, понадобилась Долина. Будет ли он все помнить,  если
они выберутся отсюда? А может, лучше остаться с Маргой здесь и быть  вечно
молодыми?
     Он нахмурился. Вечная молодость, да, но если не по собственной  воле,
если быть вечным узником... Нет, это не для него.
     Теперь он пришел к окончательному решению.  Марга  крепче  сжала  его
руку.
     - Мне кажется, возвращаются Ла Флоке и Уэллерс, - проговорила она.
     - Видимо, им так и не удалось, - откликнулся  Торнхилл,  не  понимая,
испытывает ли он облегчение или разочарование.
     Он увидел их, а вскоре  услышал  и  голоса.  Две  фигуры  выплыли  из
тумана.
     Несмотря  на  туман,  делающий  свет  солнца  тусклым,  Торнхиллу  не
составило труда  разобрать  выражение  лица  Ла  Флоке.  Оно  было  не  из
приятных. Весь облик этого человека дышал злобой и ненавистью.
     - Ну, - спросил Торнхилл, - нет выхода?
     - Мы поднялись километра на полтора, а  затем  этот  проклятый  туман
окутал все вокруг. Как будто его послал Страж. Мы вынуждены были повернуть
назад.
     - И не было никаких признаков существования выхода?
     Ла Флоке пожал плечами.
     - Кто знает? Пока что нам не удалось его обнаружить. Но я найду  его!
Мы пойдем завтра, когда на небе появятся оба солнца, и найдем его!
     - Вы - дьявол, - донесся слабый тусклый голос Мак-Кея. -  Вы  еще  не
бросили эту затею?
     - И не подумаю, пока я жив! - закричал Ла  Флоке.  Но  в  его  голосе
слышались нотки бравады.
     Торнхиллу захотелось узнать, что же произошло на самом деле.
     Перебранка длилась недолго. Ла Флоке еще немного  покричал  и  гневно
удалился, приняв оскорбленный вид. Уэллерс посмотрел ему вслед  и  покачал
головой.
     - Лжец!
     - О чем вы?
     - Там не было тумана, - сказал здоровяк. - Он все  выдумал,  пока  мы
спускались, и решил использовать туман как оправдание. Лягушка-бык  издает
много шума, но внутри она пустая.
     Торнхилл попросил:
     - Расскажите, что произошло  там,  наверху,  и  почему  вы  повернули
назад?
     - Мы поднялись не более чем на триста метров, - сказал Уэллерс. -  Он
шел все время впереди. Но вдруг упал и сильно побледнел. Тогда он  сказал,
что не может идти дальше.
     - Почему? Он боится высоты?
     - Вряд ли, - возразил Уэллерс. - Я думаю, он боится подняться  наверх
и увидеть, что там, - может быть, он это точно знает -  там  нет  никакого
выхода. Возможно, он не может открыто взглянуть фактам в лицо. Не знаю, но
он заставил меня вернуться.
     Внезапно Уэллерс вскрикнул, так как Ла Флоке  тихо  подошел  сзади  и
сильно ткнул его в спину. Уэллерс повернулся.
     - Дурак! - выругался Ла Флоке. - Кто рассказал тебе эти бредни?
     - Бредни? Отойди, Ла Флоке. Ты прекрасно  знаешь,  что  струсил  там,
наверху. Не старайся заговорить нам зубы.
     В углу рта Ла Флоке напрягся мускул. Его глаза сверкнули. Он взглянул
на Уэллерса, словно перед ним был хищник, сбежавший из клетки.  Неожиданно
он сделал резкое, неуловимое движение рукой,  и  Уэллерс  отступил,  издав
дикий крик, прижав руки к низу живота. Силач, правда, тут же выпрямился  и
размахнулся, но траппер ловко увернулся от пудовых кулаков и,  нырнув  под
руку, нанес удар в массивную челюсть гиганта. Тот ошалел от такой наглости
и впал в шок. Ла Флоке крутился вокруг, постоянно нанося новые удары.
     Торнхилл без  всякой  охоты  двинулся  вперед,  совсем  не  испытывая
желания  оказаться  на   пути   массивных   кулаков   Уэллерса,   напрасно
старающегося попасть в Ла Флоке. Заметив сигнал альдебаранца, он  бросился
к гиганту и заблокировал его. Альдебаранец сделал то же самое с Ла Флоке.
     - Хватит! - крикнул Торнхилл. - Не имеет никакого  значения,  кто  из
вас лжет. Глупо драться здесь, вы сами говорили об этом, Ла Флоке.
     Уэллерс  сердито  отступил,  кося  глазами  на  Ла  Флоке.  Коротышка
улыбался.
     - Честь нужно беречь, Торнхилл. Уэллерс лгал.
     - Не только трус, но и лжец, - угрюмо сказал Уэллерс.
     - Успокойтесь, вы оба, - сказал Торнхилл. - Взгляните-ка на небо.
     Он поднял руку вверх.
     Над ними низко нависла туча. Страж уже был рядом  с  ними,  незаметно
подкравшись во время ссоры. Торнхилл  смотрел  вверх,  пытаясь  разглядеть
форму в спускающемся к ним облаке. Но это ему не удалось. Он видел  только
черноту, скрывающую солнечный свет.
     Он ощутил, как под  ними  слегка  вздрогнула  почва.  Тотчас  в  ушах
Торнхилла эхом отозвался звук, похожий на музыкальный  аккорд.  Похоже  на
ультразвуковые  колебания,  отметил  он.  Эти  колебания  вызывали  слабое
головокружение, притупляли неприятные ощущения, успокаивали так же  нежно,
как любимая девушка.
     "Мир вам, мои дорогие, - нежно прозвучал голос у них в  мозгу.  -  Вы
слишком много ссоритесь. Пусть будет мир"