газету, - бормотал себе под нос Гаршин,  не
замечая, что его не слушают. - Главный тоже так считает.  Он  там  будет
выяснять по своим  каналам,  в  верхах,  а  я  попробую  по  своим.  Это
политика, ты понимаешь? Вот дрянь какая!
   "...Машина проезжает ворота,  закатывается  во  двор,  сворачивает  и
останавливается, такая маленькая рядом с огромными черными  джипами.  Он
выходит, откидывает волосы со лба, открывает заднюю дверцу  и  выпускает
Карму. Та деловито осматривается и тут же  начинает  исследовать  свежую
желтую метку на сугробе. А он захлопывает дверь и, привычно сунув руки в
карманы, идет не спеша ко входу в  здание.  И  конечно  же,  кто-то  уже
торопится ему навстречу, издали громогласно жалуясь или  требуя  совета.
Милый, они такие все смешные ребята у тебя - и все очень на тебя похожи.
Такие же напрочь сумасшедшие и очень молодые парни. Ты останавливаешься,
тебя догоняет Карма, ты машинально кладешь руку ей на плечо  -  тебе  не
нужна опора, ты придерживаешь собаку, чтобы помнила, кто хозяин, и  вела
себя хорошо..."
   - Ты извини, что мы неделю думали, - говорил Гаршин. - Но,  с  другой
стороны, нужно было принять довольно сложное решение.  Ничего,  Танечка,
забудь это все.
   Давай сделаем вид, что ничего и не было, ладно?
   "...Вы проходите в  вестибюль  и  шагаете  почти  в  ногу  к  пульту.
Интересно, кто сейчас за ним, - может  быть,  тот  узкоглазый  парень  с
потрясающей улыбкой,  вдруг  иногда  озаряющей  совершенно  бесстрастное
лицо. А вот что происходит дальше я, к сожалению, представить  не  могу.
Но мне так хочется знать... Теперь я понимаю,  что  хочется.  И  я  верю
тебе, милый. Как жаль, что я ничем не могу тебе помочь!
   Ведь человека, которого ты ищешь,  действительно  не  существует.  Но
зато я могу любить тебя и быть с тобой, и хотя бы немного тебя обогреть.
Пусть так. Хотя бы так - а дальше посмотрим. Вдруг  что-то  вернется?  У
нас появился шанс. И я счастлива".
   - Все в порядке, начальник, - сказала Таня. -  Все  получилось  очень
хорошо.
   Гаршин подался вперед и заглянул ей в глаза.
   - Вижу! - согласился он.
   Мастер приехал  в  Школу  к  полудню.  -  Помаду  сотри  со  щеки,  -
посоветовал  Абрам,  выбираясь  из  необъятного  багажника  "Рэйнджа"  с
замасленным  ведром  и  невообразимо  грязной   тряпкой   в   руках.   -
Герой-любовник...
   - И еще у меня есть кавказская овчарка, - выдал одну из своих любимых
присказок Мастер, проводя ладонью по щеке и открывая заднюю дверь, чтобы
выпустить на волю Карму. - Пусть будет  помада,  пусть  ружейное  масло,
пусть даже синяк. Да, Кармашка? Лишь бы не дырка от пули.
   Карма  обнюхала  брюки  Абрама,  встала  передними  лапами  на  порог
багажного отсека "Рэйнджа", со свистом втянула в себя  воздух  и  начала
медленно подтягиваться, собираясь нырнуть внутрь.  Из-за  машины  возник
Шериф и тут же сунулся носом ей под хвост. Карма интерес к  своей  особе
проигнорировала, ввинчиваясь в багажник.
   Свист в ее ноздрях  уже  перешел  в  характерное  деловитое  хрюканье
кавказки, взявшей след.
   - Что там у тебя? - поинтересовался Мастер. - Вкусные кошечки?
   - Банку варенья кокнул, - сокрушенно вздохнул Абрам, бросая тряпку на
снег.
   Шериф тут же отстал от Кармы и  потянулся  к  тряпке.  -  Такая  была
малина, блин!
   Мама просто убьет меня, если узнает.
   - Наза-а-д!!! - рявкнул  Мастер-Команда  сработала  мгновенно.  Карма
задним ходом вывалилась  из  багажника.  Шериф  встал  как  вкопанный  и
вытаращил глаза на коварную тряпку,  оказавшуюся  вдруг  опасной.  Абрам
сморщился и поковырял в ухе пальцем.
   Собаки озадаченно уставились на Мастера.
   - Ко мне! - приказ, хлесткий, как пощечина, сорвал Карму  с  места  и
бросил к ноге Мастера.
   - Почему командный голос всегда такой противный? -  задумался  Абрам,
подбирая тряпку и опуская ее в ведро.
   - Чтобы слышно было, - сказал Мастер. - Она же у меня просто  больная
до сладкого, - объяснил он, кладя руку Карме на плечо  и  слегка  вороша
пышную рыжую гриву.  -  Спокойно  могла  слизать  то,  что  у  тебя  там
осталось, вместе со всем бензином, маслом и порохом.
   - Ну, не такая уж она и дура, - усомнился Абрам. - Зря ты ее дернул.
   - Конечно, не дура! На хруст обертки от конфет кидается  с  полусотни
метров. Мало ли чего ей в голову взбредет. Не хочу случайностей.
   Абрам вздохнул.  "Тяжко  Мастеру.  Может,  личная  жизнь  у  него  на
какое-то время и наладилась, ну и что? Все равно он по уши  в  проблемах
Школы. И до того напряжен, что уже  срывает  злобу  на  собаке.  Гадость
какая... От кого угодно я этого ждал, только не от Мастера.  Значит,  он
все еще не нашел выход из тупика, в который мы уперлись".
   Мастер сунул в зубы сигарету, наклонил голову,  прикуривая,  выпустил
дым и вдруг хитро глянул на Абрама из-под челки серым глазом.
   - Думаешь, срываюсь? - спросил он ехидно.
   Абрам поежился.
   - Догадался, сволочь! -  процитировал  он  Булгакова.  -  Всегда  был
смышлен...
   - Когда мне было шестнадцать лет,  -  сказал  Мастер,  выпрямляясь  и
роняя зажигалку  в  карман,  -  я  баловался  литературным  творчеством.
Возомнил себя писателем и вовсю портил бумагу. Но  вряд  ли  это  что-то
значило. Тот, кто выдумал мою кличку, просто знал, что у  меня  безумный
роман  с  девочкой  по  имени  Рита.  Маргарита.  Вот  так-то,  господин
Авраменко. Не балуйтесь при мне цитатами, ладно? Тем более неточными.
   Абрам взвесил в руке ведро.
   - Дать бы тебе по башке этой штукой... - пробормотал он задумчиво,  -
да  только  Карму  жалко.  Она  все  мечтает,  что  ты  ее  когда-нибудь
трахнешь...
   Карма с интересом посмотрела на Абрама.
   - О тебе, о тебе говорим, - кивнул ей Абрам. - Сексуальная ты наша...
   - Не надо меня бить, - попросил Мастер. - Убитый  помойным  ведром  -
это просто крайняя степень падения. Я до такого еще не опустился. Я  еще
не безнадежен.
   - Надеюсь, - сказал Абрам. -  Но  иногда  ты  меня  пугаешь.  Слушай,
перестань в себе копаться. Ну, какая разница, что мы - Дети?  Тоже  мне,
Откровение Иоанна Богослова! Я всегда знал, что я не такой, как все.  Ты
всегда знал, что ты не такой, как все.  А  Китаец,  например,  себя  как
раньше считал обычным человеком, так и сейчас...
   - Он просто упорствует в своих заблуждениях. Ему так легче.
   - И правильно. Ничего не может измениться  в  нас  от  того,  что  мы
узнали. И глупо себя по-новому настраивать. Мы - это мы. Называй нас как
угодно: белыми воронами, уродами, да хоть выродками - я на все согласен,
потому что я всегда такой был. И буду. Неужели так сложно примириться  с
этим? Или ты собой недоволен, а теперь  виноватого  нашел?  Хочешь  свою
дурость списать на козни КГБ?
   Глупо, дружище. Ей-богу, глупо.
   - Хороший ты мужик, Абрам, - сказал Мастер мрачно. - И именно поэтому
никогда тебе меня не понять.
   - Это почему же? - обиделся Абрам.
   - Потому что ты - хороший, -  вздохнул  Мастер  и,  устало  сутулясь,
двинулся мимо Абрама к зданию Школы. Карма оттерла  плечом  жмущегося  к
ней Шерифа и пристроилась хозяину в кильватер;
   - Ой-ой-ой! - вскричал Абрам вслед Мастеру. - Вы  только  посмотрите,
кто пошел!
   Сволочь, гад и негодяй! Гвардии подлец России! Бука и бяка! Да  ты  в
зеркало посмотрись! Тебя даже собаки не боятся! Ты таракана в  жизни  не
обидел!
   Мастер остановился и полуобернулся назад, стрельнув  в  Абрама  одним
глазом, отчего тот мгновенно сник.
   - Видишь... - мягко улыбнулся Мастер. - А говоришь - таракана...
   - Да иди ты! - надулся Абрам. Он резко отвернулся, уронил ведро  и  с
такой силой захлопнул кормовую  дверь  машины,  что  двухтонный  "Рэйндж
Ровер" сотрясся от удара. - Не собираюсь я с тобой возиться... Живи, как
хочешь.
   - Слушай, чего тебе от меня надо, а?
   - Мне надо, чтобы ты был в порядке, когда придет время.
   - Я буду в порядке, -  сказал  Мастер  хрипло.  -  Обещаю.  С  псарни
донесся протестующий лай. Кто-то там очень не хотел в клетку.
   Комната управления "группы Два" была заперта на кодовый замок. Мастер
набрал шифр и потянул скобу, но замок не реагировал. Тогда Мастер сильно
пнул дверь башмаком и рявкнул:
   - Сова, открывай! Медведь пришел! За дверью раздались шаги.  Створка,
щелкнув, приоткрылась, и в грудь Мастеру уперся ствол пульсатора.
   - Не так близко, - посоветовал Мастер. - Я могу повернуться  быстрее,
чем ты нажмешь. Показать?
   - На что спорнем? - спросил Китаец,  опуская  лучемет.  -  Победитель
оплатит похороны?
   - Мне - похороны, тебе - вставной глаз. Ну, как вы тут?
   - Заходи уж, раз пришел.
   - Спасибо. - Мастер, оглянувшись, шагнул внутрь. Замок щелкнул снова.
   Обычно в  комнатах  управления  людно,  шумно,  тесно  и  дымно.  Это
одновременно штаб и кают-компания.  Здесь  составляют  планы  расчисток,
определяют  роли  двоек   и   вообще   решают   самые   разные   вопросы
функционирования группы. В то же время здесь по углам давят водку,  жрут
из банок консервы, болтают по телефону с Офисом и  все  это  делают,  не
выпуская из рук дымящейся сигареты.
   В принципе рядовому охотнику в комнате управления  делать  нечего.  С
ним  все,  что  нужно,  обговорят  в  тактическом  классе  сразу   после
заступления группы на дежурство. И еще раз каждую мелочь  обсудят  перед
выходом на расчистку.  Все  получают  необходимую  информацию  в  полном
объеме. Это вопрос безопасности (еще одно любимое выражение Мастера).
   Но  охотник  -  существо  крайне  независимое  и  с   очень   высокой
самооценкой, как любая нормальная кавказская овчарка. Поэтому он  прется
в комнату управления  и  начинает  там  старшему  и  аналитику  всячески
мешать, будучи при этом уверен, что помогает. Когда его  вежливо  просят
отвалить, он сначала обижается, но потом обнаруживает в углу еще  одного
такого же и начинает с ним задушевно общаться.
   Постепенно  их  набирается  человек  десять,   они   хохочут,   бурно
жестикулируют и непрерывно курят.  Старший  звереет,  встает  на  уши  и
испускает душераздирающий вопль. Обычно после  этого  охотники  смущенно
убираются к  чертовой  матери,  то  есть  выпускают  с  псарни  собак  и
отправляются с ними валять дурака в зону выгула. Но на пути к ней  лежит
тренировочная площадка, по которой в это время носится, высунув языки  и
вылупив глаза, штук сорок взмыленных особей, двуногих и четвероногих.
   Оставить это зрелище без комментариев дежурная группа, разумеется, не
может.  Но  просто  стоять,  критикуя  охотника,   недостойно.   Поэтому
шатающиеся в ожидании темноты оболтусы (их уже все пятнадцать во главе с
заместителем старшего группы) начинают опять-таки  помогать.  Возражения
тренирующихся их не останавливают.
   Кончается все обычно собачьей дракой, то  есть  отдавленными  лапами,
рваными штанами, отбитыми руками  и  сносом  наименее  крепких  строений
штурмового городка.
   Но это еще не конец спектакля. Антракт.
   Кое-как растащив собак и  обменявшись  проклятьями,  группы  начинают
сообща заглаживать учиненные на площадке разрушения. Под  яростный  стук
молотков заново возводятся лестницы, барьеры и тоннели. Наспех  латается
непонятно кем обрушенный потолок "лабиринта".  Несколько  самых  отпетых
энтузиастов ломами долбят землю, чтобы поглубже вогнать опоры бума.  Три
года стоял и каши не просил, а теперь отчего-то покосился.  Вгрызаясь  в
промерзший грунт, бойцы  подбадривают  себя  рассуждениями  о  том,  что
своротить такую монолитную штуку, как бум,  под  силу  только  настоящим
охотникам.
   На часы никто не смотрит, а тем временем сумерки все  гуще.  С  крыши
Школы семафорит  прожектор,  требуя  от  дежурной  группы  занять  места
согласно штатному расписанию.  Кульминационный  момент  пьесы:  дежурная
группа хором роняет инструмент и стремглав несется к зданию Школы, крутя
хвостами и сверкая пятками.
   Так случается почти каждый раз, но  всегда  момент  "срыва"  дежурной
группы настолько внезапен, что  остающиеся  к  нему  просто  не  готовы.
Несколько секунд на тренировочной площадке,  где,  разумеется,  ни  одна
деревяшка еще как следует не  прибита,  а  все  сшито  на  живую  нитку,
продолжается немая сцена. Потом кого-то  разбирает  истерический  хохот.
Дружный мат в двадцать глоток. Занавес.
   Аплодисменты.
   Ввалившись в Школу, дежурная группа поднимается в тактический  класс.
Но тут кто-то высказывает здравую мысль: а вдруг старший еще у себя? Что
это мы будем сидеть и его ждать? Пошли, за  ним  зайдем.  Группа  дружно
сворачивает в злосчастную комнату управления. Остановить ее на этом пути
может только внезапное появление старшего или Мастера. Если  ни  тот  ни
другой не перейдут группе дорогу, то выковыривать ее из комнаты придется
еще добрую четверть часа.
   Остается только радоваться, что группы не  водят  по  Школе  собак  -
непременных участников любого затеваемого охотниками безобразия. Но это,
к счастью, просто физически невозможно. Как бы ни были притерты  друг  к
другу собаки охотников, затащить их всех в небольшое помещение -  значит
спровоцировать жуткую грызню. На псарне у каждого зверя  свое  место,  а
возьми их с собой, например, в тактический класс - тут же начнут  делить
территорию. Поэтому по Школе с собаками ходят только двойки,  ошейник  и
поводок обязательны.  Исключение  сделано  лишь  для  Мастера  и  Кармы,
которые вместе почти всегда. Точнее говоря, они сами постановили, что им
так можно. Еще не погиб Будда, и Мастер был всего лишь  старшим  "группы
Два", а Карма уже лазала по всей Школе и повсюду совала нос. И никто  не
возражал. Как-никак единственная женщина в большом мужском коллективе...
Девушка. Блондинка.
   Сейчас девушка отдыхала на псарне и  развлекалась,  гоняя  по  клетке
любимую игрушку - большую клизму. А в комнате  управления  "группы  Два"
стояла гробовая тишина. Мебель была приперта к стенам, а Крюгер и  Хунта
ползали на животах  по  расстеленной  на  полу  склейке  аэрофотосъемки.
Мастер остановился у ее края. Хунта воткнул  в  карту  палец,  встал  на
четвереньки, повернул голову к Мастеру и вместо приветствия сказал:
   - Здесь.
   - НПО "Приборотехника", - пробормотал устало Крюгер, переваливаясь на
бок и двигая к себе пепельницу. - Площадь... до хрена  тысяч  квадратных
метров.
   Периметр - тоже... до хрена. До  хрена  бетонного  забора  с  колючей
проволокой,  Два  КПП,  бронированные  двери,  ворота  сдвижные.  Лебедь
говорит, ворота серьезные.
   Навешены на рельс, как все нормальные ворота, но у них  еще  и  внизу
есть паз, по которому они ходят. Вот, наверное, вратарям зимой  геморрой
его чистить...
   - Гранатомет, - предложил Китаец.
   - Бессмысленно, - отмахнулся Хунта, с  трудом  вставая  на  колени  и
потирая спину.
   - У гранатомета кумулятивный заряд. Он прожжет в этих воротах  дырку.
А нужно их снести. Можно, конечно, долбануть по  верхнему  рельсу...  Но
вряд ли в Школе найдется снайпер, который попадет в него из "Мухи"  хотя
бы со ста шагов. Кстати, скрытно подобраться  вплотную  будет  непросто:
Окраина, место открытое, метров двести до  ближайшего  приличного  угла.
Вот, где гаражи, видишь?
   - Зато есть солидная прямая, - заметил Китаец. - Километр, а?
   - Девятьсот двадцать от поворота до ворот, - сказал Крюгер.
   - Ну и отличненько. Грузовик угоним. Загрузим балластом...
   - А кто таранить будет? - поинтересовался Мастер.
   - Интересно, кто у нас больше всех похож на  камикадзе?  -  задумался
вслух Крюгер.
   - Я не японец, - надулся Китаец. - Я бурят. Идите на хер!
   - Таранить будет автопилот, - предложил Хунта. - Баранку заблокируем,
на педаль -  кирпич...  Нет,  все  равно  дурацкая  идея.  Передачи  как
переключать? Ну, выведу  я  его  на  вторую.  Ну,  спрыгну...  Мало.  Не
разгонится.
   - Мы вскроем эту штуку, отцы, - сказал  Мастер  так  спокойно,  будто
речь шла о консервной банке. Три головы одновременно повернулись  в  его
сторону.
   - Мы вскроем ее, - повторил Мастер. - Я вам обещаю.
   - Ты уже знаешь как? - спросил Китаец с надеждой в голосе.
   - Да, - кивнул Мастер. - Я уже знаю как.
 
*** 
 
   - Отпечатков,  конечно,  никаких,  -  резюмировал  Батя,  разглядывая
крашенный зеленым фанерный ящичек.
   - Если и были, то сплыли, - вздохнул Лебедь. -  Эта  штука  лежала  в
глубоком снегу пять дней минимум.
   - Как ты думаешь,  -  обернулся  Батя  к  Китайцу,  -  Джонни  сможет
провести выборку?
   Китаец облокотился на стойку пульта  дежурного  и  задумался.  Лебедь
закурил и  уткнулся  взглядом  в  мониторы  слежения.  Шерлок,  аналитик
"группы Раз", расстелил на коленях какую-то схему и,  казалось,  ушел  в
нее с головой. Но Китаец отлично знал,  что  Шерлок  слушает  его  очень
внимательно. Этого парня в Школе не любили.  В  отличие  от  большинства
охотников он был хитрая задница и мелкий пакостник.
   Батя  спокойно  глядел  на  Китайца.  Надежный,  расчетливый,  иногда
чересчур крутой, он чем-то напоминал  Китайцу  первого  старшего  Школы,
Будду. Глядя на Батю, Китаец всегда невольно вспоминал, что Будда  плохо
кончил. "И Батя тоже допрыгается.
   Слишком он властный.  И  в  последнее  время  частенько  наезжает  на
Мастера. Но  раз  уж  Батя  от  меня  чего-то  хочет,  умнее  будет  его
выслушать. И рассказать Хунте".
   - Не знаю, - ответил Китаец наконец. - В любом случае я этого  делать
не буду.
   - Почему?
   -  Во-первых,  Мастер  не  разрешит.  Во-вторых,  просто  незачем.  А
в-третьих, опасно.
   Если эта сука возьмет и прямо из строя в Джона выстрелит...
   - Не выстрелит, - усмехнулся Лебедь. - У него патроны бракованные.  Я
подменил еще на прошлой неделе, когда он в душе мылся.
   - Ну, ударит...
   - Ты пойми, родной, - сказал Батя. - Сегодня выборку из строя  делать
никто не собирается. Но сегодня у нас есть Мастер. А вот представь себе,
что завтра его взяли и съели...
   - Ну, ты сказал! - возмутился Китаец. - Как это съели?! Кто?
   - Да кто угодно. Штаб, твари, Техцентр, девица эта его красивая...  И
мы останемся в говне по уши. Положим,  Дети  все  за  нас.  А  молодняк?
Двадцать пять рыл! Которые ни хрена не понимают! Ты, например,  стрелять
в них согласен? В забавных сопливых мальчишек с собачками? А?
   - Ты представь, как ты Джону  в  глаза  смотреть  будешь,  -  вставил
Шерлок. - После того,  как  пару-тройку  собак  кокнешь,  ни  в  чем  не
виноватых.
   Китаец отвернулся и нервно забарабанил  пальцами  по  стойке  пульта.
Дежурным по Школе сидел Лебедь.  Батя  и  Шерлок  полулежали  на  диване
рядом. Аналитик по-прежнему рассматривал схему, а  Батя  легонько  водил
туда-сюда ладонью над крышкой ящика с  зондами.  Джонни  нашел  его  час
назад, в дальнем углу зоны выгула, под самым забором. Со второго  захода
- нашел! Полностью оправдав фразу из старой книжки о том,  что  качество
чутья кавказцев не вызывает сомнений,  только  вот  непонятно,  как  это
использовать. Очень может быть, что выборку Джон тоже  сможет  провести.
Нужно всех охотников вывести во двор, потом дать Джону понюхать  ящик  и
тут же провести собаку вдоль строя.
   - Поздно, - сказал Китаец, не поднимая глаз. - Запах выветрился.
   - Ты же знаешь, что запах - не главное, - улыбнулся Шерлок, отрываясь
от схемы и поднимая на  Китайца  прозрачные  бесцветные  глаза.  -  Наши
собаки могут больше.
   Наши сумасшедшие песики...
   Китаец закусил губу. Джон здорово  погрыз  ящик,  вытаскивая  его  из
сугроба. И вытащив,  продолжал  грызть,  волтузить  по  снегу,  пока  не
отняли. А потом всю дорогу до порога Школы  пытался  вырвать  находку  у
хозяина из рук.
   Батя отодвинул ящик на край дивана, секунду подумал и опустил его  на
пол. Из-под пульта раздалось недовольное рычание.
   - Понял? - спросил Батя Китайца. - Даже я  чувствую,  как  эта  штука
жжется.
   Минимум неделю еще она будет вся  в  черных  пятнах.  Я  уверен,  что
выборку может сделать любая опытная псина. Но твой парень уже пятый  год
на охоте. Он самый крутой. Я от тебя сейчас н