, как  плотно  хозяин  обнял  пса  за  плечи,  можно  было
догадаться, насколько Лебедю не до шуток. У его ног стоял, ярко  освещая
помещение, мощный универсальный фонарь, оставленный командой Пушкина. От
стены неподалеку шел  синий  дымок  -  верный  признак  свежезаглушенной
"дырки".
   Батя пнул башмаком расстрелянную Лебедем тварь. Плечи у  нее  были  в
порядке, то есть она вполне могла ползти на руках, ан нет - не ползла.
   - Круто? - спросил Лебедь.
   Батя кивнул. Более или менее он уже догадался, что тут происходило  и
какую роль в разгроме играли  сенсы.  Пушкин  вышел  к  "дырке"  явно  с
опозданием, и эту тварь не добивали  из  пульсатора.  Ее  просто  что-то
убило.
   - Сама подохла? - спросил он.
   - Сама, - кивнул Лебедь. - Только я ей башку  снес,  а  она  взяла  и
скопытилась.
   Дернулась, и все. Там, в коридоре, еще одна валяется, но ее,  похоже,
Ветер пришиб.
   - "Дырку" ты глушил? - кивнул Батя на оставленный техниками лучемет.
   - Не-а, - улыбнулся Лебедь.
   Батя посмотрел на стену  -  дымок  становился  все  жиже.  "Дырка"  у
человека вызывает совершенно четкие реакции - легкий озноб и сухость  во
рту.  От  заглушенной  "дырки"  идет  неприятный   холодок,   постепенно
ослабевая, вот как сейчас. Здесь была "дырка",  безо  всякого  сомнения.
Именно тут ее сенсы и засекли, именно сюда шли Лебедь и Ветер.
   - Она сама затянулась, - объяснил Лебедь. - Из нее торчало с  десяток
тварей, я уж думал, нам хана. Слышу - Пушкин мчится, так ведь далеко, не
успеть... И тут  по  ушам  ка-ак  шарахнет!  И  твари  все  разом  ка-ак
захрипят, да ка-ак затрясутся! А потом "дырка"  -  хренак-с!  -  и  нету
ее... Я знаю, это Леська устроила. Я ее голос слышал.
   - Голос? - Батя присел на корточки и посмотрел Лебедю в глаза. Лебедь
был Батин ровесник, чуть старше тридцати,  и  в  Школу  пришел  в  самом
начале. Галлюцинациями не страдал. Картина происшедшего вырисовывалась у
Бати в голове все яснее.
   - "Дырка" открылась внезапно, да? - спросил  он.  -  Из  нее  полезли
твари... У технарей с непривычки очко  сыграло...  Когда  ты  слышал  ее
голос и что она сказала?
   - Она маму  позвала.  Вот  через  секунду  после  того,  как  "дырка"
открылась. А у меня пульсатор заело -  ничего  себе,  да?  Ветер  просто
молодец.  Чудо  парень.  И  собачки  молодцы.  Вообще  все  мы  классные
ребята... Только вот что, начальник... - Лебедь замолк и сморщился.
   - Ты долго был в активной зоне? - с тревогой спросил Батя. - Что ж ты
молчишь, дурила!
   - Я не был в активной зоне, - с трудом выдавил Лебедь. -  Вообще.  Но
ощущение такое, что был... Прости, старший. Что-то мне  хреново...  -  с
этими словами Лебедь закатил глаза и мягко рухнул набок. Батя рванул  из
кармана рацию, совершенно забыв, что  она  еще  не  должна  работать.  И
только  вызвав  Вавилова,  осознал,  что  эфир  чист,   как   стеклышко.
Остаточный фон "дырки", обычно по полчаса,  а  то  и  по  часу  намертво
блокировавший радиосвязь на верных полкилометра вокруг, в этот раз исчез
напрочь.
   Лебедь оклемался за неделю и вернулся  в  группу.  Ветер  отлеживался
две,  отпустил  челку  подлиннее,  чтобы  не  видно  было  шрама,  и   в
промежутках между облавами бегал на процедуры в Институт красоты. Мастер
в Штабе закатил сцену, требуя в сотый раз схему пульсатора и собственную
"техничку". Вместо этого Школе  увеличили  финансирование.  А  Олеся  со
своей бригадой просто исчезла. "Куда ты ее подевал?  -  спросил  Доктора
Мастер. - Тут ей ребята хотят щенка подарить". - "У нее не будет времени
на собаку", - холодно ответил Доктор, и Мастер понял:  действительно  не
будет. И еще он почувствовал: выручив охотников, Олеся что-то сделала не
так, и это ей даром не прошло.
   Она появилась только через два месяца, и это был  уже  совсем  другой
человек.
   Спокойная, выдержанная, уравновешенная,  она  больше  не  прыгала  на
одной ножке и никуда не спешила. Охотники начали ее избегать.  Некоторые
не  могли  забыть,  что  в  этой  хрупкой  девушке  оказалась  заключена
неведомая сила, огромная и пугающая, которую им однажды довелось ощутить
на себе. Даже употребленная во благо, сила эта ужасала.  Но  таких  было
совсем немного - и воспоминания о пережитом заслоняли  от  них  главное,
то, что с трепетом отмечало большинство и о  чем  между  собой  говорили
шепотом: люди так не меняются за такой короткий срок.
   - Что с ней, Бенни? - спросил Мастер.
   - Я не знаю... - ответил Бенни.  Мастер  вглядывался  в  его  лицо  в
поисках ответа, но Бенни недавно отпустил густую бороду и стал  на  себя
не похож. Мастер так и не понял - то ли Бенни боится, то  ли  это  страх
сквозь злобу. А коли есть злоба...
   - Как беременная, ей-богу, - сказал подошедший Хунта. - А может?..  И
чего мы тогда психуем?
   - Нет! - отрезали Мастер и Бенни в один голос. И на этот  раз  Мастер
расслышал:
   Бенни действительно весь кипел.
   - Слушай, Бенсон, - сказал Мастер, беря сенса за рукав. - Я  тебя  не
прошу говорить ни "да", ни "нет".  Но  ты  хоть  намекнуть  можешь,  что
произошло?
   - Девочка потеряла невинность, - процедил сквозь зубы  Бенни,  вырвал
руку  и,  довольно  сильно  толкнув  Мастера,  шагнул  в  метель.  Пурга
свирепствовала пятые сутки, приходилось  надевать  вязаные  подшлемники,
шел разговор о попонах для собак. Твари злобствовали, их было  много,  и
они лезли отовсюду.  Школа  работала  на  пределе,  группы  выходили  на
расчистку через ночь, и сенсы этот безумный ритм выдерживали с трудом.
   Хунта и Мастер переглянулись.
   - У тебя на ресницах сосульки, - сказал Хунта. - Что он имел в  виду,
как ты думаешь?
   - Одно из двух, - сказал Мастер.  -  Может  быть  то,  что  случилось
тогда, два месяца назад, имело для нее характер откровения. Что-то в ней
раскрылось, ранее ей неведомое. Или...
   - Вот именно: "или", - перебил его Хунта. - Батя говорил -  она  вела
себя очень уверенно, как будто всю жизнь только "дырки" и  глушила.  Она
вычистила все  частоты,  на  которых  "дырка"  излучала.  Начиная  аж  с
инфразвука  -  ты  мог  себе  представить,  что  человек   в   состоянии
генерировать инфразвук?..
   - Ну, когда-то я не мог себе представить, что  человек  может  видеть
сквозь бетонную стену. И вообще...
   - Не уходи от темы, - снова перебил его Хунта. - Все  она  про  дырки
знала. И про свои возможности - тоже.  Люди-то  не  пострадали.  Люди  с
тварями взаимодействуют?
   Дохнут в активной зоне?  Чувствуют  приближение  к  "дырке"?  Значит,
частота одна.
   Но Леська каким-то образом людей  не  тронула.  Ювелирная  работа.  А
Лебедя зацепило, потому что он был в эпицентре...
   - Доктор считает, что Лебедь был в активной  зоне,  -  вяло  возразил
Мастер.
   - Прости, но из твоего Доктора всю совесть на Лубянке  выбили,  когда
мы еще под стол пешком ходили. Двурушник твой Доктор. И вашим, и  нашим.
Всех боится и всем врет.
   - Недоговаривает.
   - А это не одно и то же? Ладно, ладно... Замнем для  ясности.  Давай,
приняли   мою   версию,   начали    думать,    что    второе.    Девочка
продемонстрировала в действии технологию, которую показывать нельзя даже
нам, со всеми нашими подписками и допусками. Вопрос  -  кто  ее  за  это
вздрючил? Да еще до такой степени...
   Мастер закурил. Они стояли в щели между двух машин, ветер обходил  их
стороной, и им даже в голову не  приходило  забраться  в  тепло  салона.
Отчасти - потому что еще двадцать человек  в  этот  момент  работали  на
ветру, подкрадываясь к домику лесника.  Лесопарк  разделял  два  больших
жилых массива, и лесник, наверное, гордился тем,  что  неподалеку  стоят
громадные муравейники в шестнадцать этажей, а он вот живет  в  отдельном
доме, настоящем доме...
   - Бенни сказал лишь то,  что  хотел  сказать,  -  произнес  задумчиво
Мастер. - Интонации, интонации... Он здорово разозлился. И совсем не  на
Леську. Он на жизнь злой, на судьбу, на что-то, что мешает жить,  висит,
как дамоклов лом...
   - Третья сила?
   - Вот именно, - Мастер хлопнул ладонью по борту "Рэйнджа". - Потерять
невинность довольно сложно  без  помощи  извне.  Я  ставлю  полбанки  на
Техцентр. Отвечаешь?
   Хунта поскреб под шлемофоном.
   - Может, все-таки кто-то на Базе, а? - спросил он неуверенно.  -  Тот
же самый Доктор.
   - База - во! - Мастер  отмерил  руками  примерно  метр.  -  А  Доктор
всего-навсего руководитель сектора. Он поэтому и  зашуганный  такой.  Он
там совсем не главный. И к тому же База - это просто закрытый  институт.
Скажем так, медико-технологический.
   Эксперименты на стыке наук. Конечно, там есть  свой  "особый  отдел",
который блюдет секретность, но... Понимаешь, у сенсов круговая порука не
хуже, чем у нас. И их не возьмешь голыми руками. Даже Штаб, который  все
координирует, старается на Базу не давить. Штабные  стратеги  отнюдь  не
главные в Проекте.
   Кстати, они плохо разбираются в  биоэнерготехнологиях  и  поэтому  их
опасаются.
   Получается-и ставить Базе задачи и давать по морде должен тот, кто во
всем хорошо понимает и не боится ничего. Есть кто-то над сенсами, кто им
одновременно и прямой начальник, и  заказчик.  Техцентр.  Это  Техцентр,
старина.
   - Интересно, что с ней было...
   - Ты заметил, как она теперь на нас смотрит?
   - Как влюбленная корова. - Хунта сплюнул. Он так любил Олесю прежнюю,
что нынешняя его совершенно не устраивала. - Особенно на тебя.
   - Ей просто нужна защита, - сказал Мастер  мягко,  не  упрекая.  -  Я
уверен: ей хочется быть рядом с теми, кто способен  защитить.  Возможно,
она сама еще этого толком не понимает.
   - Суки! -  выпалил  Хунта  в  пространство.  -  Чем  мы-то  ее  можем
защитить? Она одна целой армии стоит.
   - Значит, можем. И наше дело угадать, чем мы так хороши.
   - Это все построено на песке, -  внезапно  сдал  назад  Хунта.  -  Ты
посмотрел на потолок, - он поднял глаза к небу, - и увидел там  красивую
и страшную версию. Я, козлище  такой,  поддакиваю...  а  от  Крюгера  ни
звука! Стой тут! - приказал Хунта  и  исчез  в  снежной  пелене.  Султан
рванулся за ним следом и тоже пропал.
   - Что, Кармашка? - спросил Мастер. - Как жить-то дальше будем? Ты  со
мной тоже не согласна?
   Карма улыбнулась. Она с Мастером была  согласна  всегда.  Даже  когда
вкусная кошечка вываливалась у нее прямо изо рта - от крепкого удара  по
затылку. Или когда на нее замахивались табуреткой. Или  перетягивали  по
хребту поводком. Как и Мастер, Карма была своевольна и трудновоспитуема.
Только вот в отличие от Мастера ее можно и нужно было  иногда  колотить.
Тем не менее бита она бывала редко.  Несмотря  на  все  свои  кавказские
замашки, она была все-таки девочка, по самые обрубки ушей  влюбленная  в
Мастера и готовая ради него ползать на брюхе и скакать через барьеры. Ее
любила и побаивалась вся Школа - и Карма знала почему.
   Ведь она - с Мастером.
   А Мастер знал, как всем в Школе нравится Карма, и часто  размышлял  о
том, насколько бы хуже относились к нему люди, не будь всегда рядом  эта
рыжая красотка с очень низко купированными ушами и склочным  характером.
Он вышел из-за машин на ветер и с  горечью  подумал,  что  когда-то  его
любимым временем суток была ночь.
   - Вот и прошла наша молодость, - сообщил он Карме.
   Ветер свистел, цепляясь за  машины.  Вдалеке  едва  виднелась  темная
полоса леса. За спиной мутно  светились  огни  большого  города.  Мастер
тоскливо вздохнул. Карма посмотрела на хозяина и нервно зевнула.  Мастер
облокотился на борт "Рэйнджа".
   - Крайне желательно, - процитировал он какое-то старое руководство, -
чтобы владелец собаки жил не один...
   Вдалеке затрещали пульсаторы,  и  вдруг  шарахнул  дуплетом  знакомый
обрез. Мастер скрипнул зубами. Все опять не так, как надо. Он повернулся
спиной к выстрелам и  уткнулся  лбом  в  холодное  стекло,  ощущая  себя
совершенно запутавшимся, вдребезги несчастным и одиноким, как никогда.
   В лесу Бенни выстрелил снова.
 
*** 
 
   - Ох, надоело мне это все,  -  сказал  Доктор,  аккуратно  расправляя
кисточку на ухе у Кармы. - Сил нет, как надоело. Ты знаешь,  мальчик,  я
ведь устал страшно... Ты  в  Проекте  шестой  год  и  попал  в  него,  в
общем-то, случайно. Тебя, откровенно говоря, не  хотели  даже.  Пока  не
выяснили, что ты блокирован и этим ценен. А знаешь, откуда  узнали,  что
ты блокирован? - неожиданно спросил он.
   - Когда ты меня смотрел...
   - Как бы не так! - рявкнул  Доктор,  выпуская  Карму  и  хватаясь  за
бутылку. Карма озадаченно уселась и вытаращила  глаза.  Мастер,  закусив
губу, наблюдал - поставил  локоть  на  стол,  уперся  щекой  в  кулак  и
смотрел, как Доктор заталкивает  в  себя  водку,  поспешно  запивает  ее
"колой" и лезет в  пачку  за  сигаретой.  Когда  он  прикуривал,  Мастер
заметил, что руки у Доктора снова  подрагивают.  Несколько  часов  назад
Доктор завершил работу с попавшим в беду репортером. Вопреки  ожиданиям;
парень  с  фотоаппаратом  так  и  не  понял,  что  в  него  стреляли  из
неизвестного современной науке оружия. А его напарника потряс до глубины
души покойник Кучум. Что ж, больше эти двое никому не  расскажут,  какие
странные вещи случаются ночью на московских улицах.
   - Когда я тебя смотрел, - сказал Доктор, - я уже знал, что твой  мозг
закрыт.
   Причем данные об этом получил  в  самой  безапелляционной  форме.  Ты
почему меня не поймал на слове? Почему  не  схватил  за  руку,  когда  я
проболтался, что лично подбирал охотников, а? Думаешь, ты самый  хитрый?
И тебе все на блюдечке принесут?
   - Я действительно хитрый, Док. И еще у меня есть кавказская  овчарка.
- Мастер спокойно улыбнулся. - Так что ты давай, рассказывай.
   - Не могу, - вздохнул Доктор. - Вот хочу, а  не  могу.  Минуту  назад
готов был - а теперь заклинило. Ты даже не представляешь, насколько  это
все дико. И страшно. Я через этот страх прошел, я его пережил, ясно? И я
просто не в силах обрушить эту глыбу на того, кто мне дорог. Особенно на
тебя. Ты с ума сойдешь, когда все узнаешь. Пойми, я не могу... Не  могу,
и все тут!
   - Леську тогда в Техцентр забирали? - неожиданно сменил тему Мастер.
   - Не знаю... - Доктор опустил глаза и  сжал  кулаки.  -  Я  с  самого
начала был против того, чтобы она брала отдельную тему,  чтобы  получала
эту гребаную бригаду. Но она решила по-своему. Все хотела себя проявить.
Ага. Проявила...
   Выступила... И что? Приехали какие-то... Бухгалтерия ей  командировку
оформила...
   Пропала на целый месяц. А вернулась-не узнать... И молчит.
   Доктор поднял глаза на Мастера, и тот невольно отвел взгляд - столько
в этих глазах было боли. "А чего ты, собственно, хотел, любящий  папаша?
Если так за дочку переживаешь, держал бы ее взаперти. А то получается  -
никто ни в чем не виноват, и  ты  -  пострадавшая  сторона.  Хотя  ты-то
скорее всего самое главное дерьмо в этой ситуации и  есть".  Высказывать
свое мнение вслух Мастер не стал.
   Хотя бы потому,  что  ответная  реакция  Доктора  его  совершенно  не
интересовала. Да и что его стыдить - не поймет. Не то поколение.  Мастер
вздохнул и спросил:
   - Кто-то из моих стукнул? Доктор помотал головой.
   - Был у нее в бригаде один деятель... Может, даже и не один, но  этот
слишком ревнивый оказался. Они же все по ней сохнут...
   - И где он теперь? - поинтересовался Мастер невинным тоном.
   - Сдох, - невесело усмехнулся Доктор. Так  невесело,  что  Мастер  не
стал вдаваться в подробности. -  Слушай...  -  В  глазах  Доктора  вдруг
проявился искренний и глубокий интерес. - Я все хотел спросить... А  как
это для вас? Ну, для твоих?
   - Быть рядом с сенсами? - догадался Мастер. - Нормально. А  как  еще?
Даже тот инцидент не очень ребят напугал. Конечно, некоторым показалось,
что глушить "дырки" усилием воли - немного чересчур. Но тут дело  скорее
в конкретной личности. Уж очень Леська милая, не  вяжется  с  ней  такая
мощь. Окажись на Леськином месте Бенни или Крот, парни бы и это скушали.
Охота,  милый  Доктор,  формирует  у   человека   хорошую   привычку   -
воспринимать мир таким,  какой  он  есть,  и  не  удивляться,  когда  он
поворачивается к тебе  невиданной  стороной.  Это  же  для  нас  вопрос,
напрямую связанный с выживанием... Представь - как бы мы  охотились,  не
доверяя сенсам? В способности которых, между прочим, не верит  процентов
восемьдесят мирного населения. А то и девяносто...
   Доктор  внимательно  слушал.  Он   немного   расслабился   и   теперь
наслаждался общением.
   Внутренне Мастер  вздохнул.  "А  может,  действительно  его  стукнуть
чем-нибудь тяжелым?" Все стало чертовски сложным  теперь,  когда  Мастер
узнал, что Олеся - дочь Доктора. Мастер и раньше догадывался, что судьба
Доктора сложилась непросто. Но только сейчас он более или менее  ощутил,
насколько же тесно сплетены в душе старшего друга ненависть и страсть  к
его загадочной  работе.  Это  живо  напомнило  Мастеру  его  собственные
рассуждения об аналогичных проблемах охотников. Так  что  теперь  Мастер
совершенно  не  представлял,  как  себя  дальше  вести  с  Доктором,  но
прекратить разговор не решался, и беседа,  на  его  взгляд,  приобретала
бредовые интонации.
   Тем не менее он продолжал размышлять вслух, чуть ли не слово в  слово
воспроизводя свои жалобы на нелегкую судьбу  охотника,  которыми  угощал
Генерала с Очкариком. И всерьез обрадовался, когда его поток красноречия
наконец-то приостановили.
   - Ты идеализируешь своих подчиненных, -  сказал  Доктор.  -  Конечно,
есть среди вас такие же, как ты, - не спорю. Но так относиться  к  жизни
может далеко не каждый.
   Без   ущерба   для   себя.   За   этим   обычно   следует   роскошная
психопатология...
   - Ну, если она не идет в ущерб работе... Мне, например, наш Будда был
глубоко симпатичен. Хотя второго такого психа еще поискать...
   - Басов действительно был редкий тип, -  усмехнулся  Доктор  в  адрес
первого старшего Школы, - мир праху его. Но  при  этом  он  был  хороший
человек. Он просто так люто тварей  ненавидел,  что  иногда  часть  этой
ненависти обрушивалась и на людей. Очень увлекающийся был мужик. В своем
роде.
   - Лучше бы он увлекался спортом, - хмуро сказал Мастер. -  Или  марки
собирал.
   Нельзя так о покойниках, но я рад, что его съели. Уберегли  ребят  от
греха. Будда под занавес стал таким злобным... А в Штабе считали, что он
идеальный старший.
   Боялись, что мы распустимся. Впрочем, это было неглупое решение. Пока
командовал Будда, не было шанса, что мы начнем выяснять, что же за штука
Проект. Знаешь...
   Не исключено, что именно я бы мог в один прекрасный день... Ну...  На
расчистке это просто - толкнул невовремя, и охотник уже у твари в лапах.
Я ведь тоже устал. И начал сомневаться в Проекте. Мне захотелось  узнать
его истинную задачу.
   А Будда стоял между этим знанием и мной. Он был ортодокс и не задавал
вопросов.
   - А ты стал задавать вопросы и нажил кучу неприятностей.
   - Я уверен, что спасаю жизни двух  сотен  хороших  ребят  -  людей  и
зверей. Хочешь - присоединяйся. Приглашаю всех желающих выжить.
   - Я не чувствую серьезной опасности, -  твердо  сказал  Доктор.  -  Я
уважаю твое мнение, но сейчас ты ошибаешься. Ты  разборки  внутри  Штаба
принял за что-то большее. А это всего-навсего мышиная возня. Пожрут  они
друг друга, и все наладится. Так бывало уже, поверь мне.
   - Ты опять сошел с нарезки, - скривился Мастер. - Только что играл на
моей стороне, даже собирался откровенничать. А теперь на попятный. Никак
не можешь взвесить, кто прав, а кто не прав? Ты  сообразил  уже,  что  я
больше не могу на тебя давить. Я понял наконец-то, как глубоко  ты  увяз
всеми лапами... И поверь, я давить не стану. Мне тоже Леську жалко.  Как
ее зовут-то хоть?
   Доктор на секунду задумался.
   - Нина.
   - Тяжело жить в  страхе,  -  сказал  Мастер  задумчиво.  Он  не  стал
объяснять Доктору, что страхи бывают разные и самый главный ужас  -  это
тот, о котором мало знаешь,
   И  поэтому