все   в   порядке,   Тимофей?   -
поинтересовался  Самохин,  утирая  слезу,   набежавшую   на   глаза   от
энергетического удара.
   - Терпимо, - бросил Тим.
   - Хорошо, - кивнул Самохин. - Так  получилось,  что  я  осведомлен  о
вашей проблеме... - Это о какой? - прищурился Тим. - Если насчет  секса,
так я с мужиками  завязал,  все,  с  концами.  СПИДа  боюсь,  и  вообще,
противные они... Самохин  изумленно  вытаращился.  Тим,  склонив  голову
набок, ждал реакции.
   - А... - выдавил Самохин наконец. - Шутить изволите.
   - Угу, - кивнул Тим и довольно крепко стукнул Самохина в  живот.  Тот
хрипло закашлялся и на некоторое время потерял дар  речи.  Тим  смотрел,
как Самохин копается по карманам в поисках носового платка, и размышлял:
"Почему он не хочет "щелкнуть" в ответ? Загадка какая-то".
   -  Извините,  -  пробормотал  Самохин  сдавленным  голосом  и  громко
высморкался. - Тимофей, давайте серьезно, а?
   - Давайте, - сморщился Тим. - Зачем я вам нужен?
   - Знаете, у меня другое впечатление. По-моему, это я вам нужен.
   - На фига? - искренне удивился Тим.
   - Вы попали в затруднительное положение, так ведь? Вы  столкнулись  с
проблемой, которую окружающие вас люди предпочитают в упор не  видеть  и
полагают надуманной.
   - Давайте называть вещи своими  именами.  Бредовой  они  ее  считают.
Бредовой. А меня - маниакально-депрессивным типом.
   - Совершенно верно. Я просто как-то  постеснялся...  Ну  и  как  вам,
Тимофей, жизнь маньяка-одиночки? - Самохин хитро подмигнул.
   Тим рассмеялся. "А ты молодец. То ли психолог, то ли просто  умный...
Или ты в курсе, что "Программа "Зомби" - не бред..."  -  Да  не  так  уж
плохо, - ответил Тим.  -  Оказывается,  пугать  людей  -  очень  веселое
занятие. И потом, с сумасшедшего взятки гладки. Можно гнать все,  что  в
голову взбредет. Совершать эксцентричные поступки. Обижать всех  направо
и налево... - тут он не удержался и треснул Самохина  под  коленку.  Тот
дернулся и заглянул под стол. Совсем как обычный человек. - Маскируетесь
обалденно, - заметил Тим. - Реакции совершенно человеческие.
   - Что? - снова поднял одну бровь Самохин.
   - Да так, ничего...
   - Так вот, Тимофей. А как вы отреагируете, если я вам сообщу, что  вы
не одиноки в своем, э-э... затруднении?
   - Что, мой бред не уникален? - улыбнулся Тим.
   - Ну, в какой-то степени и уникален тоже. Дело в том, Тимофей, что вы
вели расследование в некой пограничной области знания. А  я  представляю
фирму, которая в этой же области ведет исследования. Понимаете, Тимофей?
Исследования.  Мы  занимаемся  биоэнерготехнологиями.  Вам  должна  быть
знакома эта тематика, вы ведь бывали у Полынина, да?
   Тим кивнул.
   - Мы можем полностью реабилитировать вас, - сказал Самохин.
   - Это в каком смысле?! - мгновенно окрысился Тим.
   - Да нет же! - рассмеялся Самохин. - Лечить вас никто не  собирается.
Ух, какой вы, однако, горячий молодой человек... - Захочу прижечь,  мало
не покажется, - пообещал Тим.
   - Ой-ой-ой! - рассмеялся Самохин и  выставил  перед  собой  раскрытые
ладони. - Мне уже страшно! - В этот  момент  он  получил  чувствительный
удар по затылку и машинально обернулся. Тим сейчас же треснул его снова.
Самохин затряс головой и  укоризненно  на  него  посмотрел.  -  Кончайте
дурачиться, - попросил  он.  -  Это  недостойно  вашего  дара,  Тимофей,
честное слово.
   - Очко жим-жим? - ехидно поинтересовался Тим.
   - Перестаньте, - сказал Самохин жестко.
   - А я ведь могу вас убить, - произнес Тим задумчиво. - Легко.
   - Вы просто напуганы, Тимофей, - в глазах Самохина,  где  Тим  ожидал
увидеть хотя бы отголосок страха, ничего подобного не  оказалось.  -  Вы
просто не понимаете, кто друг, а кто враг. И стараетесь всех поставить в
известность о том, какое у вас стальное сердце. Напрасно.
   У  Тима  что-то  щелкнуло  в  голове.  "Стальное  сердце?  Этот   тип
использовал  термин,  который  сто  лет  назад  выдумал   я.   Наверное,
совпадение, но больно уж не к месту оно пришлось".
   - Я  вам  зла  не  желаю,  -  терпеливо  продолжал  Самохин.  -  И  я
действительно могу сделать так, что вы вернетесь к  нормальной  жизни  и
никто не будет показывать на вас пальцем.
   - А я эти пальцы откусываю, - изрек Тим. Ему становилось все  сложнее
дурачиться и играть. Он ощущал легкое смятение.
   - Уфф... - Самохин опять полез за платком, нерешительно повертел  его
в руках  и  сунул  обратно  в  карман.  -  Тимофей,  мы  будем  серьезно
разговаривать? Вы же взрослый человек, в конце концов... -  Чего  вы  от
меня хотите? - произнес Тим, ставя ударение на каждом слове.
   - Приезжайте к нам в Институт, - сказал Самохин, и Тим  почувствовал,
что "Институт" именно так  и  произносится,  с  заглавной  буквы.  -  Мы
попросим вас принять участие в  нескольких  экспериментах,  неопасных  и
безболезненных.
   Небольшое обследование, некоторые  замеры.  Вам  же  будет  интересно
лучше знать природу того, что с вами происходит... А в благодарность  мы
выпишем вам диплом-сертификат. Гораздо солиднее того, что  вы  могли  бы
получить у Лапшина.
   - И?..
   - И с таким дипломом вы сможете  все,  Тимофей.  Во-первых,  ни  одна
сволочь  не  посмеет  усомниться  в  том,  что   вы   биоэнерготерапевт.
Во-вторых,  для  вас  будут  открыты  двери  самых  престижных  лечебных
учреждений. Сейчас, например, открываются две элитные клиники...  Вы  же
хотите лечить больных, верно? А тут у вас будет  совершенно  официальный
статус и, между нами говоря, великолепный оклад.
   - А что я должен буду делать, кроме лечения? - спросил Тим вкрадчиво.
   - То есть? - широко раскрыл глаза Самохин.
   - Вы хотите сказать, что не знаете, чем занимаются выпускники "Центра
Новой Медицины"?  Вы  ничего  не  слышали  о  кодировании,  которое  они
проводят некоторым своим пациентам?
   -  Не  понимаю,  -  пробормотал  Самохин.  И  Тим  вдруг  увидел:  он
действительно не понимает. Сейчас, на  глубоком  уровне  пси-восприятия,
Тим хорошо различал самые тонкие человеческие мотивации.  Фактически  он
видел, где правда, а где ложь.  И  Самохин  ошеломил  Тима  искренностью
своих побуждений. Возможно, он был марионеткой Проекта. Скорее всего его
послали к Тиму как подсадную утку. Но  все  равно  приятно  было  видеть
честного  и  открытого  человека.  Хотя   ситуация   от   этого   только
запутывалась.
   - Вам фамилия Гаршин что-нибудь говорит? - спросил Тим с надеждой.
   - Да нет...
   -  Гаршин  Иван  Иванович,  тощий  такой  еврей,  язвенник,  примерно
ровесник ваш.
   Довольно известный журналист.
   Самохин отрицательно помотал головой. Вид у него был обалделый.
   - Хананов? - продолжал допрашивать Тим. Тот же ответ.
   - Как вы вышли на моего отца? - спросил Тим устало. Самохин замялся.
   - Убью, - сказал Тим с чувством.
   - Это вряд ли, - заметил Самохин почти с вызовом.
   - Да ладно, - отмахнулся Тим нетерпеливо. - Как? Самохин задрал глаза
к потолку.
   - Мне очень не хочется обсуждать с вами эту тему... - начал он.
   Тим вздохнул и перебил его.
   - Здесь нет "жучков". Поверьте, я вижу.  И  нас  никто  не  сканирует
психотронной техникой. Можете расслабиться.
   - Я верю, что вы можете видеть это, - сказал Самохин печально. - Но я
связан подпиской. Наш Институт - режимное учреждение. И я не имею  права
обсуждать с вами такие вопросы, Тимофей.
   - Вы понимаете, что я могу вытащить из вас эту информацию силой?
   - Догадываюсь, - кивнул Самохин все с той же печальной миной на лице.
- Но мне кажется, что вы не будете так поступать.
   - Правильно кажется. Самохин протяжно вздохнул.
   - Скажем так. Ваш отец сам искал помощи. Понимаете,  Тим?  Информация
об этом дошла до моего руководства, оно заинтересовалось и поручило  мне
согласиться   на   контакт   с   ним.   Я   был    надлежащим    образом
проинструктирован. Инструкцию я почти дословно  изложил  вам.  Отец  ваш
звонил мне на днях, мы договорились о встрече.
   Вот, собственно, и все.
   - Режимное учреждение... Ваша тема тоже закрытая?
   - У нас все темы закрытые. Но я думаю, что это  делается  по  инерции
и... для самозащиты. Вы же читали эту жуткую статью в "Науке  и  жизни"?
Академия наук совсем не такая дружная семья, какой хотела  бы  казаться.
Опять  же,  проблемы  финансирования...  И  поверьте  мне,  Тим,  ничего
особенного в моей теме нет. Моя группа отрабатывает методики активизации
природных способностей человека.
   Паранормальных способностей, разумеется.
   Тим поднялся, заложил руки за спину и подошел к окну.
   - Почему ваше руководство так заинтересовалось мной? - спросил он, не
оборачиваясь.
   - У нас работает много биоэнергетиков. Я думаю, кто-то узнал, что  вы
тоже... из наших. И когда выяснилось, что вы подвергаетесь гонениям... -
Это что еще значит?
   - Ну, вас отказываются публиковать, вы ушли  из  газеты.  Большинство
сенсов-терапевтов от вас шарахается.
   - А-а...
   - Это ведь общая проблема для всех биоэнергетиков, Тим. Даже для тех,
кто занимается наукой. И я  в  свое  время  попал  в  весьма  щекотливое
положение... В молодые годы, совсем  как  вы.  Тоже  э-э...  подвергался
гонениям. Так что я вашу ситуацию отлично понимаю.  И  мое  руководство,
как мне кажется, тоже. Разумеется,  Институт  к  вам  обращается  не  из
голого сострадания, нет. Вы можете для нас очень многое сделать.  И  для
развития биоинформатики в глобальном масштабе - тоже.
   Подумайте, Тим.
   - Ну-ну...
   - А за это вам гарантируют конкретную помощь и  поддержку.  И  вы  не
отказывайтесь, - в голосе Самохина  зазвучали  мягкие,  почти  отеческие
нотки. -  Хороших  биоэнергетиков  сейчас  очень  мало,  почти  все  они
расползлись по каким-то шарлатанским конторам. Чураются тех, кто  связан
с официальной  наукой.  Между  собой  грызутся.  А  иногда,  я  полагаю,
оказываются втянуты в неблаговидные предприятия... И вы ведь главного не
знаете, Тим. Скорее всего не знаете... - Ну, - Тим повернулся к Самохину
лицом.
   - Ходят слухи... - произнес тот, потупившись. - Говорят, компетентные
органы  со  дня  на  день  начнут  охоту  на  биоэнергетиков.  С  подачи
президиума Академии наук.
   После этой дурацкой статьи в  "Науке  и  жизни".  А  ведь  журнальная
публикация может служить основанием для открытия  уголовного  дела...  -
Биоэнергоинформатика  -  лженаука,  -  вспомнил  Тим.  -  Экстрасенсы  -
шарлатаны.
   Психотроника - афера.
   - Психотроника не афера, - вздохнул Самохин. -  То,  что  делает  моя
группа, - чистой воды психотроника. И  у  нас  получается.  Вы  же  меня
видите? Ну, должны видеть. Или я ошибся, вы сейчас не используете пси?
   - Допустим, использую. И что?
   - Неужели  не  видно?  Неделю  назад  меня  э-э...  Мы  это  называем
"форсировали".
   Правда, это  только  первый  уровень,  мне  еще  предстоит  несколько
серьезных метаморфоз, но начало положено.
   - Вы бы еще холеру выпили, - скривился Тим. - Пастер хренов.
   Самохин посмотрел на Тима укоризненно.
   - Не ругайтесь, - попросил он. - Я же не мог положить под  излучатель
своего лаборанта. Я должен был  сам...  -  Да  понятно!  -  Тим  рубанул
ладонью воздух. - Все понятно! Значит, так. Вы мне тонко намекаете,  что
выбора нет. Либо я прибегу к вам под теплое крылышко, либо меня  возьмет
за задницу КГБ.
   - Ну, приблизительно так. Поверьте, Тим, вам у нас будет  хорошо.  Вы
будете на своем месте, будете заниматься любимым  делом.  Отличные  люди
рядом, у нас прекрасная команда подобралась... А когда  страсти  немного
улягутся, спокойно вернетесь к своей терапии. С дипломом, с деньгами,  с
устойчивым положением в обществе. И я не исключаю, что вы будете гораздо
сильнее, чем сейчас.
   - Но сначала я должен поработать лабораторной крысой...  -  задумчиво
протянул Тим.
   - Это вы утрируете, Тимофей.
   Тим подошел к Самохину вплотную и, до предела "щелкнув",  внимательно
"принюхался". "Не  врет  мужик.  Свято  верит  в  то,  что  говорит.  Аж
противно, до чего искренний".
   - Право же, не знаю, какие мне еще привести аргументы, -  пробормотал
Самохин. - Ну, например, Рябцев Владимир Владимирович очень о вас хорошо
отзывался.
   Исключительно в превосходной тональности. Он вас просто боготворит.
   - О боже! - простонал Тим. - И  здесь  Рябцев!  Он  меня  преследует.
Рябцев моя идефикс. Моя любимая бредовая идея!
   - Да, он большой оригинал, - кивнул Самохин. - Но это не значит,  что
к его мнению не прислушиваются. Конечно,  сейчас  Владимир  Владимирович
несколько, э-э... не в форме. Но в свое время он  очень  много  хорошего
сделал.    Я,    собственно,    с     его     подачи     заинтересовался
биоэнергоинформатикой много лет назад.
   Тим устало присел на край стола.
   - Вы где-то на северо-западе... - пробормотал он.
   - Да, Речной вокзал. У нас  там  большая  территория.  Целый  научный
городок.  Между  прочим,  и  жилье  есть,  если  вас   это   интересует.
Приезжайте, Тим. Вот прямо в следующий понедельник и приезжайте.  Только
позвоните мне хотя  бы  за  день.  Я  как  раз  буду  на  работе  в  это
воскресенье. - Самохин достал визитную карточку.  Тим  вяло  ухватил  ее
двумя пальцами и не глядя сунул в задний карман джинсов.
   - Ладно, - сказал он. - Я подумаю.
   И не прощаясь вышел.
   Шагах в двадцати справа его сознание нащупало  отца.  Тим  обернулся.
Отец в напряженной позе сидел в кресле  в  углу  лифтового  холла  и  со
страдальческим выражением лица глядел на сына.  Тим  повернулся  к  нему
спиной и быстрым шагом пошел к лестнице.
 
*** 
 
   Отец нагнал его на улице.  Тим  стоял  посреди  Арбата  и,  задумчиво
озираясь, прикидывал, где тут нальют и при этом не отравят. Ему  позарез
нужно было расслабиться, обдумать услышанное от  Самохина  и  прикинуть,
как  себя  вести  дальше.   Тим   был   здорово   раздражен,   и   толпа
праздношатающихся обтекала его со всех сторон с запасом метра в два.
   - Ну? - спросил отец, подходя к Тиму вплотную и заглядывая ему в лицо
тоскливыми собачьими глазами.
   - Ну, - кивнул Тим. Смотреть на отца было противно.  "Надо  же,  "сам
искал помощи"! И нашел, мать твою  так,  хорошего  помощника!  С  черной
меткой. Выписал мне путевочку благодарный пациент дядя Ваня Гершович!  А
если они меня в этом своем Институте  того...  Препарируют?  Приду  я  к
дураку Самохину, а меня прямо у  него  из-под  носа  -  трах  шокером  в
поясницу, хвать под белы рученьки, шлеп иглой в вену - и на операционный
стол!
   Хотя нет, теперь со мной такой номер не пройдет. Здорово я поумнел  с
тех пор, как огреб по балде тяжелым предметом. И особенно - после  того,
как оператор Проекта... Как же это по-английски? Ах да, "to  squiss  all
the shit out of somebody". Только  обычно  это  выражение  в  переносном
смысле используется, а со мной в натуре такое произошло. Все  дерьмо  он
из меня вышиб, сволочь. И весь ужин заодно. Но зато и всю  дурь.  Теперь
чтобы контролировать мои действия, меня придется убить. А этого пока  не
хочет никто - ни я, ни Проект".
   - Так ты согласился? -  спросил  отец  тихо.  -  Согласился  лечь  на
обследование?
   "Ах, вот как это  называется...  -  Тим  невольно  улыбнулся.  -  Да,
наверное.
   Пожалуй, я согласился. Как минимум, ничто мне не мешает  заглянуть  к
Самохину просто так и рассказать ему кое-что из того, что удалось нарыть
по "Программе "Зомби". Он-то эксперт, он все поймет. И сможет, наверное,
меня просветить в некоторых вопросах. Кстати, это идея.  Если  кто  и  в
состоянии отделить в показаниях зомби шизу от фактов, так  Самохин.  Ну,
похоже, я согласился. В любом случае, до  понедельника  еще  пять  дней,
времени навалом..." - Да, - кивнул Тим. "...А если сенсов  действительно
начнут травить, то мне просто деваться некуда, кроме как в  Институт.  И
возможно, решить все свои проблемы безболезненно я смогу именно там. Это
пока я болтался на свободе, Проекту нужны  были  провокации.  А  если  я
приду в Институт - это значит, что я окончательно спустил флаг.  И  одно
из влиятельных в Проекте лиц может явиться в мою, э-э... палату? камеру?
- тьфу, блин! - чтобы спокойно поболтать со мной по душам, не  опасаясь,
что я подпорчу ему энергетику. В любом  случае  теперь  я  стою  гораздо
ближе к  ответам  на  свои  вопросы,  чем  когда-либо.  Да,  кажется,  я
согласен. А если злые дяди бросятся меня вязать - я им не завидую".
   - Молодец!  -  сказал  Сергей  Костенко,  оживая  на  глазах.  -  Это
правильно. А то мы с матерью просто испереживались за тебя... - Да ну? -
прищурился Тим. Он все еще находился в глубоком пси, и ему не  составило
труда, мгновенно  выбросив  ложноножки,  "ухватить"  отца  за  бока.  Он
проделал это совершенно автоматически, и,  только  когда  отец  умолк  и
застыл, Тим отметил, насколько все получилось легко.
   Тим отошел к ближайшей стене, И отец  послушно  двинулся  за  ним.  У
стены Тим  повернулся  к  нему  лицом,  окутал  их  обоих  своим  полем,
"подогрел" его до максимально комфортной обстановки и спросил:
   - Что тебе сказал Гаршин?
   - Он дал мне визитку и сказал, что это очень  хороший  специалист,  -
ответил ему отец, лучезарно улыбаясь. Сейчас он был счастлив. Наконец-то
сын полюбил его. А он в сыне души не  чаял,  как  всегда,  и  хотел  ему
только добра.
   - А что он говорил конкретно про меня?
   - Ну, у тебя же подвижная психика, Тимуля.  В  подростковом  возрасте
это удалось выправить, но сейчас ты пережил стресс... А Гаршина я  давно
знаю, у него с сыном были такие же проблемы. Но  парень  обследовался  в
этом Институте, ему назначили транквилизатор, очень легонький, такой же,
что ты пил в свое время,  и  теперь  все  хорошо.  Поэтому  будет  очень
здорово, если ты пройдешь обследование.
   Тим "взял" отца плотнее и, задыхаясь  от  волнения,  задал  следующий
вопрос.
   - Вы с Гаршиным из одной конторы?
   - Что ты! - рассмеялся отец. - Нет, конечно. Он  обычный  паук.  А  я
сотрудничаю с другой фирмой. Меня когда в  пауки  звали,  я  был  моложе
тебя. И я вербовщику сказал - хорошо, но звание не ниже майора,  и  чтоб
ты был моим подчиненным. Он вскочил и убежал. А когда  вернулся,  я  уже
был хорошо пристроен. Ты думаешь, почему я стал "выездным", почему  меня
взяли в министерство? Иначе никак. Да, Тимуля... Я ведь о тебе думал,  о
маме. Нужно было выбирать: либо работаешь на одних, либо на других.  Или
всю жизнь получаешь сто рублей, и тебя же еще постоянно давят. Я  выбрал
работу,  за  которую  не  стыдно.  Не  стыдно  тебе  в  глаза  смотреть,
понимаешь?
   Тим молчал, глядя отцу под ноги. Он слегка  ослабил  контроль,  чтобы
тот выговорился. Задавать вопросы Тим больше был не в состоянии.  Просто
не мог.
   - Гаршин  неплохой  мужик,  -  сказал  отец.  -  Напрасно  ты  с  ним
поцапался. Но теперь я понимаю, что ты не мог иначе. Ты очень  тонкий  и
впечатлительный, Тимуля... Не знаю уж, в кого.  И  ты  всю  эту  дурь  с
психотронным оружием принял слишком близко к сердцу.  Хотя  если  бы  ты
согласился меня послушать в свое время... Понимаешь, Тимуля, у тебя  еще
жизненного опыта не хватает... - Тим инстинктивно оскалил зубы,  и  отец
положил руку  ему  на  плечо.  -  Не  горячись,  сын...  Может,  посидим
где-нибудь?
   - Тебе за мамой ехать, - напомнил Тим. - Нарвешься на  ментов,  зачем
лишние неприятности?
   - Ну какие могут быть у меня неприятности? - улыбнулся отец.
   - Ладно, неважно. Извини, но мне пора.
   - Как знаешь. Ты только пойми, Тимуля, что для нашей страны есть вещи
совершенно невозможные. Придумать любую технологию нам раз  плюнуть.  Но
воплотить ее в жизнь... Это  не  по  нашей  части.  Это,  наверное,  для
японцев, но только не для нас. А вот аферу закрутить вокруг чудо-оружия,
это мы можем. Тем более что генералы  наши  люди  малообразованные,  сам
знаешь. Так что забудь ты эту историю, Тим. Между прочим, Гаршин на тебя
совершенно не в обиде. Наоборот, он хочет, чтобы ты остался в  газете  и
работал у него. Подумай, ладно?
   - Хорошо,