ольник  за  пазуху.  Внешне  он
действовал вполне осмысленно, но взгляд его был совершенно безумен.
   - Давай-ка у него машину отнимем, - предложил Тим. - Ну-ка, брысь!
   - Не надо, - слабо запротестовал Игорь, глядя,  как  эсэсовец  мешком
вываливается из-за руля и  встает  у  двери  на  четвереньки.  -  Да  не
стоит... Зачем?
   Тим взял эсэсовца за шиворот и отволок его в кусты,  как  нашкодившую
собачонку.
   - "Ольга" не самый удобный вид транспорта в городе, -  сказал  он.  -
Нужно выбирать места для старта и посадки. А то получается,  что  я  при
всем честном народе то растворяюсь  в  воздухе,  то  возникаю  ниоткуда.
Извини, но мне такая реклама совершенно не нужна.  И  по  крышам  лазать
тоже надоело. Давай, садись за баранку.
   - Да я вроде как нетрезв, - заметил Игорь.
   - А тебе это чем-нибудь грозит? - удивился Тим. - Ты учти, я за рулем
сорок лет не сидел. И до этого особым мастерством не отличался. Практики
не было. То есть я с удовольствием, но...
   Игорь задумался. Разумеется, капитану Бойко из линейного контроля МВД
вождение в нетрезвом виде заказано не было. Но от выпитого у  Игоря  уже
основательно притупилась реакция.
   - Ладно, - сказал Тим, усаживаясь за руль. - Здесь "автомат", так что
справимся как-нибудь. Ныряй.
   - Спасибо, - кивнул Игорь, садясь рядом. - Выручили.
   - От чего? - усмехнулся Тим.
   - Да от всего. От благодарного человечества.
   - Ха! - Тим поиграл кнопками, подгоняя  сиденье  под  себя.  -  Между
прочим, этот урод  тебя  действительно  собирался  на  какую-то  встречу
отвезти. В смысле - не на допрос.
   - Меня теперь допрашивать никто  не  рискнет,  -  вздохнул  Игорь.  -
Блокировка, - он постучал себя по лбу согнутым  пальцем.  -  То  есть  у
меня-то ее нет скорее всего.
   Но считается, что должна быть.
   - Да нет у тебя никакой блокировки... -  проворчал  Тим,  разглядывая
селектор автоматической коробки передач. - Та-ак... Сначала наступаем на
тормоз, да?
   Теперь втыкаем "драйв". Ну, поехали.
   Машина плавно тронулась и, набирая скорость, покатила  к  выходу.  На
широкой  бетонированной  площадке  перед  административным  зданием  Тим
неожиданно газанул, заложил, визжа покрышками, несколько крутых  виражей
и, удовлетворенно пробормотав "так, вас понял", утопил педаль  до  пола.
Машина стрелой понеслась в сторону Калужского шоссе.
   Игорь украдкой посмотрел на Тима. Инопланетянин земного происхождения
сидел  за  рулем  Так,  будто  родился  в  водительском  кресле.  Внешне
расслабленная  посадка  опытного  водителя  и  даже  хват  руля,  как  у
московского таксиста. Только глаза он  чуть  прищурил,  и  это  выдавало
напряжение.  Невольно  Игорь  задумался,  сколько  всего  пережил   этот
красивый и уверенный в себе мужчина в  черном,  совсем  еще  молодой.  В
архивах Службы о Тиме Костенко не было почти ничего. Во  всяком  случае,
так утверждалось официально в справках  топ-секретного  уровня,  а  свой
временный допуск ЭКСТРА Игорь использовать не успел.
   - Вы отлично чувствуете дорогу, - заметил Игорь.
   - Наследственность, скорее всего.  Отец  машину  водил  гениально,  -
сказал Тим.  -  И  меня  всему  научил.  А  потом  не  пускал  за  руль.
Пользовался возможностью хоть что-то мне запретить.
   - Бестактный вопрос можно? - спросил Игорь.
   - Хоть двадцать, - ответил Тим, грамотно обгоняя автобус.
   - Почему вы такой молодой?
   - А-а... Побочный эффект. Я, кажется, тебе говорил, что у  меня  даже
кровь уже не человеческая.  Ты,  наверное,  решил,  что  это  аллегория.
Отнюдь. Первые десять лет в эмиграции я сидел  на  химической  подпитке,
чтобы приспособиться к их среде. А  последние  десять  лет,  возвращаясь
сюда, я вкалываю себе всякую дрянь, чтобы тут дуба не врезать.
   - Простите, Тим, а... А зачем вы возвращаетесь?
   - А ты меня разве об этом не спрашивал? - удивился Тим. - Странно. Не
знаю я, Игорь. Есть у меня подозрение, но... Не знаю. В самом  начале  я
очень зависел от земной энергетики. Мне нужна была  дозарядка.  Хотя  бы
раз в несколько лет. А зачем я приезжаю теперь, одному  богу  известно-В
принципе на этом самом кладбище  есть  могила  женщины,  которая  больше
всего на свете хотела родить от меня  ребенка  и  прожить  со  мной  всю
жизнь. И я этого хотел больше всего на свете.  Но  понимаешь,  Игорь,  я
ведь не хожу на эту могилу. Моя Оля со мной, во мне, я ее  не  забыл,  и
мне  не  нужны  ритуалы,  чтобы  кому-то  что-то  доказывать.  Все   эти
славянские ежегодные плачи на кладбищах, это ведь показуха...
   - Люди, которые сейчас провожали Мэкса, будут ходить туда,  -  сказал
Игорь.
   - Разумеется, - кивнул Тим, притормаживая на красный  свет.  Они  уже
въезжали в город. - Этим людям Мэкс  нужен  позарез.  И  гораздо  больше
мертвый, чем живой.
   Живой-то он их в упор не видел. А теперь они будут над ним ритуальные
пляски учинять. Крутизной мериться. Это же все мелюзга, Игорь. Молодняк.
Когда Мэкс штурмовал Объект, их рядом не  было,  их  в  Школе  оставили,
чтобы под ногами у ветеранов не путались. А Школа - это...
   - Я знаю, - сказал Игорь. - Это база  Охотников.  По-моему,  Тим,  вы
преувеличиваете. Как-то вы резко очень...
   - Наверное, - согласился Тим. - Только ты не забывай, что их  старший
у меня на руках умер.
   - Извините, - сказал Игорь совершенно искренне.
   - Извиняю. Не обращай внимания. Я вообще ужасно злой. Был.  А  сейчас
мне на все наплевать. Я просто не терплю несправедливости.  Впрочем,  об
этом мы тоже говорили.
   - Как там получилось с нашим клиентом?
   - Легко. Алекс сделал его  как  маленького.  Волков  пришел  на  него
полюбоваться в очередной раз,  и,  пока  он  кормил  своего  мальчика  с
ложечки, мальчик ему  устроил  сеанс  эриксонианского  гипноза.  И  все.
Волков не то что бы совсем вырубился, но среагировать на  мою  атаку  не
успел. И я его скрутил.  Понимаешь,  это  сложно  объяснить,  это  нужно
видеть... Аура форсированного сенса делится  на  множество  контуров,  и
самый развитый - это защитный. Он работает постоянно, даже во сне.
   Реагирует на малейшее раздражение. Поэтому сенса можно  убить  только
по чистой  случайности.  Например,  если  сейчас  какой-нибудь  умник  в
Вашингтоне захочет меня укокошить и даст по Москве ядерный залп, он вряд
ли своего добьется. Пока он решится, пока  даст  команду,  пока  команда
пройдет все инстанции, пока ракета долетит... Мы с тобой  за  это  время
успеем до  канадской  границы  добежать.  А  вот  если  противник  будет
целиться не в меня, а в Васю Пупкина, времени у нас с тобой останется  в
обрез. Чисто  подлетное  время  ракеты.  Я  засеку  только  старт.  Ясен
принцип?
   - Ничего себе... - пробормотал Игорь. - То есть  достаточно  захотеть
причинить вам зло...
   - Именно, - кивнул Тим. - Если бы Волков не был психом, наш  приятель
Зигмунд давно бы уже коньки отбросил. Но  Волкову  позарез  нужно  было,
чтобы киллер-фантом приехал к Папе-Зигмунду на твоей шее. Кстати, я  так
и не разобрался до конца, кто из вас кому родственник.  Такое  ощущение,
что вы все друг другу отцы и дети.
   По идее ты сын Зигмунда. Но кто тебе Волков тогда?
   - Считалось, что он мой отец, - сказал Игорь и полез за флягой.
   - Да, без поллитры не разберешься, - покачал головой Тим. - Ну, бог с
вами.
   Мне-то что... Был бы человек хороший. Кстати, человек хороший, а тебе
куда?
   - Домой, - Игорь объяснил дорогу, Тим  кивнул:  "Знаю.  Лучшие  места
захапали, гады". - Может, зайдете?
   - Извини, не получится. Да и зачем?
   - Действительно, - пробормотал Игорь. - Зачем?
   - Ты поймешь, - сказал Тим.  -  Я  тебе  совершенно  не  нужен.  Даже
вреден. Ничего хорошего из общения со мной ты не  почерпнешь.  Что  тебе
может рассказать пожилой неудачник и эмигрант? И зачем тебе нужна  тоска
по иным мирам? Ты ведь не болен ею с детства, как я.
   - Да, - вздохнул Игорь. - Я всегда  думал,  что  мне  удастся  что-то
хорошее сделать здесь.
   - Ну и умница.
   - Но теперь я так не думаю.
   - Это пройдет.
   - Сомневаюсь, - Игорь закусил губу и отвернулся к окну.
   - А ну, пусти маленького! - вдруг прикрикнул на  кого-то  Тим.  Игорь
посмотрел вперед и в изумлении увидел, как дружно шарахнулась  в  правый
ряд колонна автобусов с затемненными стеклами.
   - Менты в центр едут, - заметил  Тим.  -  Под  демонстрацию  протеста
ложиться. Как ты думаешь, не позаимствовать ли у  этой  колонны  парочку
машин с мигалками? Пусть нам  дорогу  почистят...  Ладно,  шучу.  И  так
доедем. Кажется, получается у меня.
   - У вас отлично получается. А что за демонстрация?
   - Новости принципиально не смотришь? Правильно делаешь. Напряжение-то
растет.
   Как я понимаю, Служба ваша замечательная переняла все самые уродливые
черты незабвенного Проекта. Например, пудрила мозги собственному народу.
Убеждала его в том, что здесь все хорошо.
   - А разве в России что-то не так? - спросил Игорь удивленно.
   - Понятия не имею. Но на родине всегда что-то не так. Даже когда  все
прекрасно.
   Только раньше Служба ненужные всплески  эмоций  придерживала.  Теперь
ей, как я понимаю, не до того. А как раз сейчас-то людям и есть  за  что
спросить с властей.
   Пусть даже их уверяют, что во всем Америка  виновата.  Когда  того  и
гляди бомбы на голову повалятся, тебе все равно, кто бяка, Америка  или,
скажем, Занзибар. В любом случае, это свои недоглядели. Tax что  сегодня
благодарные москвичи кое-кому покажут "русскую культурную экспансию"  во
всей ее красе. Ментов даже жалко. Вечные мальчики для битья.
   - Слушайте, Тим... - у Игоря даже в горле пересохло от волнения. -  А
они не повалятся, а?
   - Бомбы? Нет. Уже нет. Проехали.
   - Ну и слава богу, - пробормотал Игорь, откидываясь в кресле.
   Остаток пути  они  проделали  молча.  Тим  продирался  через  заторы,
буквально расталкивая мешающие ему автомобили, и Игорь дорого бы дал  за
то, чтобы узнать, что именно  Тим  внушает  водителям,  но  спросить  не
решился.
 
*** 
 
   - Все, - сказал Тим, затормозив у подъезда. Он повернулся к Игорю,  и
взгляд больших зеленых глаз пронзил его насквозь.  -  Вот  и  все,  -  с
непонятной тоской в голосе повторил Тим.
   - Может, все-таки зайдете? - с надеждой спросил Игорь.
   - Повторяю, я тебе не нужен. Пусть сейчас тебе обидно это слышать, но
потом ты разберешься и поверишь мне. И вот еще что...
   Тим сел к Игорю вполоборота  и,  отбивая  пальцем  на  баранке  ритм,
заговорил почти нараспев.
   - Я хочу, чтобы ты отдавал себе  отчет  вот  в  чем.  Да,  я  вовремя
подвернулся. В какой-то степени я помог вам разобраться с  Волковым.  Но
если ты присмотришься, ты увидишь, что вы отлично справились  бы  и  без
меня. Да?
   - Наверное, - согласился Игорь без особой уверенности.
   - К сожалению, я всегда прав, - сказал Тим, и Игорь понял, что он это
серьезно.
   - А жаль. Не исключено, что именно вам, парни, я бы действительно рад
был помочь. Но это ни к чему. Вы уже выросли из коротких штанишек. Очень
хорошо.
   Приятно было познакомиться с вами. Скажи это Алексу. И прощай, Игорь.
   - До свидания, - сказал Игорь, пожимая изящную и сильную руку.
   - Нет, - помотал головой Тим. - Скорее всего - прощай. Игорь вышел из
машины, обошел ее и  становился  у  двери  водителя.  Тим  сидел,  низко
опустив голову и по-прежнему барабаня пальцем по ободу руля.
   - Как странно, - сказал он себе под нос. - Меня сто  раз  спрашивали,
зачем  я  возвращаюсь  сюда.  Но  только  сейчас  я  задумался  всерьез.
Понимаешь, я ведь правда с детства мечтал о том, что прилетит  "тарелка"
и заберет меня отсюда. Мне всегда было неуютно на этой планете. А  вышло
так, что когда за мной на самом деле прилетели... Волшебное  путешествие
обернулось вынужденной эмиграцией. И какое счастье, что  я  это  понимаю
только в те дни, когда я здесь... Стыдно признаться, может быть, я  езжу
сюда, чтобы зарядиться ненавистью. Вспомнить, до какой же степени я вас,
людей, не люблю. И с чистым сердцем улететь домой Странно.
   Знаешь, Игорь, мне по земному исчислению уже на седьмой десяток пошло
А я так и не смирился с тем, что счастье приходит только  через  боль  и
оказывается совсем не таким, каким ты его себе представлял Чертовски это
несправедливо - найти его не там, где нужно, и не с теми, с  кем  хотел.
Иди, пожалуйста, Игорь. Иди. А то я не уеду.
   Игорь почувствовал мягкий толчок - Тим прогонял его. Завороженный, он
сделал несколько шагов назад и остановился, бессмысленно хлопая себя  по
карманам в поисках сигарет.  Машина  очень  медленно,  будто  крадучись,
тронулась и поползла со двора. Игорь смотрел ей  вслед  даже  когда  она
свернула за угол. А в голове у него все крутилась противоречивая фраза о
счастье, которое находишь "через боль, не там и  не  с  теми".  И  Игорь
никак не мог понять - то ли он пытается эту формулу опровергнуть, то  ли
примеряет на себя.
 
ЭПИЛОГ 
 
   У Игоря была одна  крайне  неприятная  для  окружающих  и  совершенно
неподобающая эсэсовцу  черта.  Когда  его  насильственно  будили  раньше
времени, вместо  Игоря  просыпалось  кровожадное  чудовище.  Убить  оно,
конечно, не убило бы, но покусать могло вполне.
   Но сейчас Игорь был пьян, и когда дверной сигнал  дозвонился-таки  до
его сознания, реакция оказалась неадекватной - вместо того, чтобы рычать
и кидаться, Игорь со стоном повалился с кровати на пол. Вскочил, но  был
вынужден тут же сесть. И залился идиотским смехом.
   Звонок вгрызался в уши. Матерясь и утирая непонятно отчего набежавшие
слюни, Игорь нащупал под ногами халат. Снова  встал,  на  этот  раз  уже
осторожнее, просунул руки в рукава и, держась за стену, побрел к входной
двери. Попытался нажать клавишу  прозрачности,  но  вместо  нее  зацепил
кнопку замка. Неожиданно потерял равновесие и съехал по стене на пол.
   Дверь  убралась  в  стену.  Игорь  силился  поднять  голову,  но  это
оказалось неожиданно  трудной  задачей.  Поэтому  сначала  он  увидел  в
дверном проеме дорогие мексиканские сапоги.  А  рядом  с  ними  на  полу
возбужденно приплясывала клякса.
   - Е! - только и смог произнести Игорь. Клякса прыгнула ему на  колени
и принялась на них скакать, исполняя танец восторга.
   - Ты в порядке, брат? - спросил Вестгейт. Игорь с усилием  поднял  на
него один глаз. Вестгейт стоял, прислонившись к косяку, и улыбка у  него
была просто до ушей. Выглядел дипломатический советник и  русский  шпион
осунувшимся и помятым, но глаза его так и сверкали.
   - Здорово, братишка... - пробормотал Игорь, уронил голову на грудь  и
заснул глубоким и счастливым сном.
   Проснулся он неожиданно свежим и отдохнувшим. Вспомнил,  какой  видел
удивительный сон. Прокрутил в памяти события вчерашнего  дня  -  Служба,
больница, кладбище, размышления Тима вслух. И чуть не заплакал от обиды.
Крепко зажмурил глаза. И вдруг почувствовал на  груди  теплое  шевеление
кляксы.
   Сначала Игорь схватил ее обеими руками, как  утопающий  цепляется  за
спасательный круг. Потом сел на кровати и, не вполне доверяя  еще  своим
чувствам, медленно раскрыл ладони. Да, это  действительно  была  клякса,
родная, теплая, пульсирующая в такт  биениям  его  сердца.  Тогда  Игорь
ласково погладил ее, осторожно сполз с кровати, накинул халат и чуть  ли
не крадучись высунулся в гостиную.
   - Это  действительно  ты?  -  спросил  он  Вестгейта,  который  уютно
полулежал на диване с книжкой в руках и бутылкой под боком. - Или я  уже
до глюков допился?
   Нет, это ты! все правильно... Уффф, -  Игорь  присел  в  кресло  и  с
облегчением рассмеялся.
   Вестгейт отложил книгу, посмотрел на Игоря и улыбнулся в ответ.
   - Помнится, в предгорьях Альп кто-то мечтал о  "Гиннессе",  -  сказал
он, вставая.
   - Сейчас достану из  холодильника.  И  ты  испытаешь...  Как  это  ты
говорил тогда?
   Глубокое и всеобъемлющее счастье?
   - Не знаю, -  сказал  Игорь  серьезно.  -  Меня  тут  насчет  счастья
просветили, и что-то мне на эту тему больше шутить не хочется.
   Вестгейт принес ему запотевшую бутылку и пивной стакан, и примерно  с
минуту Игорю было не до разговоров. Потом он утер с губ пену и сказал:
   - Ты живой?
   Вестгейт невоспитанно раздавил окурок в пепельнице.
   - Черт его знает, - признался он. - Я пока еще  не  привык  к  своему
новому состоянию. Да и к новому статусу  мне  еще  адаптироваться  очень
долго придется-Но в целом - да. Я живой. Только иногда мне кажется,  что
это какой-то другой я.
   - Что там про новый статус? - не понял Игорь.
   - А я теперь политэмигрант, - небрежно сообщил Вестгейт.
   Некоторое время Игорь пытался осмыслить  эту  информацию,  но  задача
оказалась ему не по зубам.
   - И куда же ты эмигрировал? - спросил он.
   - На историческую родину, балда!
   - С ума сошел? - не поверил Игорь.
   - Выперли меня, - сказал Вестгейт. - Хотели с конфискацией имущества,
но такового за мной не числится. Успел мой адвокат  подсуетиться.  Между
прочим, я тебе еще вчера обзвонился, а у тебя что-то с телефоном...
   - Как обычно, - сказал Игорь. - Разомкнул контакты, и все дела.
   - Ты же говорил, технологический брак...
   - Не-а.
   Вестгейт захохотал.
   - Я вот чего не понял, - сказал Игорь. - Как же ты дальше будешь?..
   - А ты? - вопросом на вопрос ответил Вестгейт. - Мы теперь, братишка,
два сапога пара. Заперты в России как тараканы  в  банке.  Недели  через
две-три напряжение  рассосется,  границы  откроются,  и  добропорядочные
граждане снова начнут ездить по миру. А вот  мы  с  тобой  застряли  тут
надолго. Если не навсегда.
   - Кто это сказал? - воинственно расправил плечи Игорь.
   - Да все так говорят. Мы с тобой попали во все  списки  нежелательных
элементов, которые только существуют в мире. Куда бы мы  ни  высунулись,
нас будут отлавливать и вышибать обратно. В  нежные  объятия  of  Mother
Russia.
   - Что-то ты, брат, не особенно переживаешь по  этому  поводу.  Или  я
ошибаюсь?
   - Я же говорю - возможно, перед тобой не я, -  объяснил  Вестгейт.  -
Сам удивляюсь. Хотя... Я, может, всю  жизнь  только  и  жду  возможности
начать эту самую жизнь заново. С чистого листа.
   - Как же я рад тебя видеть! - выпалил Игорь. Он  пошарил  в  карманах
халата, нашел резинку и собрал волосы в хвост. Поднялся и отправился  на
кухню за пивом.
   - Первым делом, - мечтательно сказал в потолок Вестгейт, -  перестану
стричься. И никогда больше не надену галстук.
   - У тебя как с деньгами? - спросил Игорь, копаясь в холодильнике.
   - До швейцарских счетов враг не добрался. Так что деньги  есть.  А  у
тебя?
   - Если не пить и не выпендриваться, года два с голоду не помру. А вот
если пить...
   - Разберемся, - сказал Вестгейт. - Лишь бы не было войны. А поскольку
ее не будет, то и нам беспокоиться не о чем.
   - Слушай, - Игорь поставил на стол бутылки и остался  стоять,  уперев
руки в бока.
   - Как-то странно мы с тобой рассуждаем. Как будто уже все решено.
   - А все решено, - сказал Вестгейт. И улыбнулся. - Я больше не  служу.
Никому и никогда.
   - Так тебя и отпустят! - усомнился Игорь.
   - Уже отпустили. Как только сдал полный отчет. Бессрочный отпуск  без
содержания.
   - Тебе же нравилась эта работа. Ты  мог  бы  остаться  как  аналитик,
преподаватель, консультант, наконец...
   - Братишка, - сказал Вестгейт очень мягко. - Ты совершенно прав.  Мне
очень нравилась эта работа. Потому что она была моей  жизнью.  А  другой
жизни, настоящей, я просто не видел.
   - А теперь, значит, разглядел? - спросил Игорь довольно язвительно.
   - Да, - ответил Вестгейт просто, и Игорь ему поверил.
   - Как же они тебя отпустили так легко? - спросил он недоверчиво.
   - Они и тебя отпустят без звука, - усмехнулся Вестгейт.  -  У  нас  с
тобой неожиданно появился влиятельный покровитель.
   - Черт возьми! - воскликнул  Игорь.  От  удивления  он  даже  сел.  И
схватился за пиво. Он уже догадался, кого Вестгейт имел в виду.
   - Я сидел на Службе, отчет составлял вчера днем, - сказал Вестгейт. -
И