ми. Это такой товарищ, что лучше и пожелать нельзя!
   - Ты так говоришь... - пробурчал Данила  с  набитым  ртом,  -  ...что
можно подумать, будто вы вместе уже где-то побывали.
   - Конечно, побывали! Мы с Ванькой, что называется, вместе не один пуд
соли съели. Он, можно сказать, мне жизнь спас!
   Данила тут же перестал жевать и выпучил на меня свои глазищи.
   - Ешь, ешь, - усмехнулся я. - Как-нибудь будет время - расскажу  тебе
сказку о нашем первом походе...
   Поев и убрав остатки продовольствия  в  котомку,  мы  еще  с  полчаса
повалялись на травке, а затем двинулись дальше.
   Прямо от рябины действительно начиналась  довольно  заметная  тропка,
петлявшая через лес. Кто по  ней  ходил,  было  непонятно,  но  узенькая
дорожка была явственно натоптана, и потерять ее было невозможно. Поэтому
после обеда мы стали  двигаться  значительно  быстрее.  Ванька,  правда,
крался не по тропинке, а сбоку от нее, изредка появляясь то с одной,  то
с другой стороны. Окружавший нас лес  был  явно  глухой,  но  достаточно
чистый и светлый, весь пронизанный и согретый летним солнцем. Настроение
у нас с Данилой было бодрым настолько, что  мы  с  ним  даже  попытались
спеть его любимую "Славный парень - Робин Гуд", но Высоцкий  без  гитары
быстро выродился в какой-то невнятный речитатив.
   Именно в этот момент мы его и повстречали. Его - в том смысле, что он
и сам не знал, как его называют. Ну не было у него имени. Это уже  потом
он стал откликаться  на  прозвище  Дух.  Наша  встреча  произошла  самым
замечательным образом.
   На одном из поворотов тропинки я немного приотстал по личной нужде, а
когда догнал Данилу - он и ушел-то вперед всего шагов на  десять,  -  то
увидел, что рядом с ним вышагивает высокий детина в плаще, очень похожем
на мой.
   - Эй... - растерянно окликнул я их. Они разом повернулись,  причем  я
заметил, как рука Данилы легла на один из ножей. Но мне тут же стало  не
до наблюдений за своим спутником. Рядом с Данилой стоял... я.
   Это был настолько я, что у меня самого перехватило дыхание. По  моему
мнению, даже зеркальное отражение не дает подобного сходства. А при этом
еще надо принять  во  внимание,  что  я,  по  всей  видимости,  стоял  с
отвалившейся челюстью,  а  этот  тип  очень  довольно  улыбался.  Данила
отскочил с тропы в сторону и замер, перескакивая глазами с  одного  меня
на другого. Именно его растерянный вид и привел меня в чувство. А  кроме
того, до меня вдруг дошло, что этот парень, похоже, ничего плохого и  не
замышляет. Во всяком случае, по прошествии нескольких секунд мне удалось
недовольно выдавить из себя:
   - Ты это что ребенка пугаешь?..
   Этот тип улыбнулся еще шире. Должен признаться, что  меня  порадовало
обладание столь располагающей улыбкой, в  конце  концов,  это  была  моя
улыбка, правда, я ее впервые  видел  со  стороны.  Но  когда  я  услышал
собственный голос, нагло заявивший мне:
   - Сам ты ребенка пугаешь!.. - моему возмущению не было предела.
   - Ты еще и  огрызаться  будешь?..  -  Я  выдвинул  вперед  челюсть  и
напустил на себя самое свое зверское выражение.
   Однако моя копия улыбнулась еще шире, хотя, по-моему, это было уже  в
принципе невозможно, и заявила:
   - Еще посмотрим, кто это огрызаться будет...
   Я слегка опешил, но тут же продолжил свой "наезд".
   - Да ты кто такой. Ишь ты, зубы скалит... - Тут  я  вспомнил  что  на
поясе у меня шпага. Я откинул плащ и положил руку на эфес.
   - Доставай свою железку, будем разбираться - кто есть кто!
   Но на этот раз его улыбка  как-то  увяла.  Он  растерянно  почесал  в
затылке и заявил:
   - А если я не знаю, кто я? - Но тут же детинушка вернул свой оскал на
место и добавил:
   - Вот он... - он ткнул пальцем в сторону Данилы, -  ...называет  меня
"дядя Илюха", и я не против, чтобы меня так называли.
   Такой наглости я уже стерпеть не мог.
   - Зато я против! Это я "дядя Илюха". - Мой вопль  был  подобен...  уж
даже не знаю чему, только этот белобрысый дылда здорово  растерялся.  Он
снова поскреб свой затылок и спросил:
   - А я тогда кто?..
   - Вот это мне и хотелось бы выяснить!.. -  Мой  сарказм  мог  прожечь
дырку в металлическом листе толщиной в пять миллиметров.
   - А  ты  можешь  это  выяснить?  -  с  надеждой  поинтересовался  мой
дубликат.
   Я несколько успокоился. Все-таки он не настаивал на том, что он - это
я. Поэтому шанс разобраться  в  наших  весьма  похожих  физиономиях  был
весьма высок.
   - Если бы я точно не знал, что у меня нет братьев-близнецов, я принял
бы тебя за такого брата. Хотя какой там близнец, ты же просто моя копия!
   Он снова довольно улыбнулся и нагло заявил:
   - А почему я не могу быть на тебя похожим, если ты мне понравился?  И
почему меня не могут звать  так  же,  как  тебя,  если  я,  как  ты  сам
говоришь, совсем на тебя похож?
   Я не заметил как, но Данила боком-боком передвинулся поближе ко  мне,
и после последнего заявления этого чучела мы  оба  уставились  на  него,
широко открыв глаза.
   - Так ты что, дяденька, можешь стать  похожим  на  любого,  кто  тебе
понравится?.. - Данила первым пришел в себя.
   - Ну конечно! И не похожим, а любым! - самодовольно ответил тот.
   - А сам-то  ты  как  выглядишь?  -  продолжил  я  милую  беседу  трех
потенциальных клиентов психиатра.
   - Что значит  -  я  сам?..  -  растерялся  я  второй.  Мы  с  Данилой
посмотрели друг на друга.
   - Ну... - затянул я,  -  я  вот  выгляжу  вот  так.  Я  развел  руки,
демонстрируя себя. Можно было подумать, что этот тип  не  знает,  как  я
выгляжу.
   - Данила выглядит вот так... - Я, слегка отступив  в  сторону,  повел
обеими ладонями в сторону Данилы, как бы предлагая им полюбоваться.
   - Еще с нами идет кот, Ванька. Он выглядит...  -  Я  пошарил  глазами
вокруг и тут же почувствовал легкое прикосновение к своей ноге.  Ванькин
взгляд ясно говорил, что "он давно уже здесь стоит!".
   - Вот!.. - Я ткнул в сторону зверя. -  Вот  так  выглядит  каждый  из
нас.А ты как выглядишь?..
   Выглядел он после моих объяснений достаточно ошарашенно.
   - И что,  это  вот...  -  он  неловко  обвел  нас  странным  круговым
движением рук, - ...как вы... это вот... выглядите, вы  это...  вы  что,
это сами себе придумали и так стали выглядеть? И потому, что вы это сами
себе придумали, мне уже теперь так вот, как вы, уже выглядеть нельзя?
   Выразился он достаточно путано,  но  общий  смысл  до  меня  дошел  и
заставил меня задуматься.
   -  Понимаешь...  -  начал  я  после  нескольких  секунд  лихорадочных
размышлений, - ...мы конечно, не сами сочинили свой облик. Мы с  Данилой
-  люди,  и  наш  облик   нам   подарила   матушка   природа   да   наша
наследственность.  И  мы  привыкли  к  тому  обстоятельству,  что  любое
существо, предмет, ну в общем, любой объект, имеет  свое,  так  сказать,
физическое,  материальное  воплощение.  Получается,  что  ты,  по  твоим
собственным словам, такого материального воплощения не имеешь. Но ты  же
как-то выглядел, когда еще не был знаком с нами?
   После моей  замечательной  тирады  он,  не  отвечая  на  поставленные
вопросы, уселся на торчавший из травы пенек и,  снова  почесав  затылок,
горестно вздохнул.
   - Это что  ж  такое  получается.  И  природа  эта  ваша  обо  мне  не
позаботилась, и наследственности у меня никакой  нет  кстати,  интересно
было бы узнать, кто она такая, и этого... "материального  воплощения"  я
не имею... - Он поднял голову и, с надеждой взглянув на нас, спросил:
   - Ты говоришь, что вы люди. Может, я тоже людь, и мне надо эту  самую
наследственность свою поискать? Вы бы мне  показали,  какая  она  такая.
Может, она у меня была да я ее обронил где-нибудь?..
   -  Нет,  дорогой,  -  с  некоторым  превосходством   ответил   я.   -
Наследственность  потерять  нельзя.  Она  передается  из   поколения   в
поколение, от родителей детям. Она заложена в наших генах.
   - А гена это кто?.. - тут же поинтересовался этот чудак.
   - Не "гена", а - гены, - уточнил я. - Это такие... Ну  в  общем,  это
очень сложно понять без специальной подготовки...
   - Дяденька... - перебил  меня  оправившийся  от  испуга  и  удивления
Данила, - ...а вы не помните, как вы выглядели, когда ни на кого  похожи
не были?.. Ну когда только на свет появились?
   Наш  странный  знакомый  наклонил  голову  набок  и   задумался.   Мы
помолчали. Потом он снова перевел взгляд на нас и неуверенно произнес:
   - Это так давно было. Я уже точно и не помню. И тут он вскинул голову
и раздраженно воскликнул:
   - Как же я могу помнить, каким я был, если я себя ни разу  не  видел!
Вы-то сами где себя видели?.. - Он внезапно  осекся,  вспомнив,  видимо,
что я сразу узнал в нем себя, а значит, знал, как выгляжу.
   И тут Данила залез в один из своих многочисленных кармашков,  вытянул
маленькое круглое зеркальце и принялся пускать солнечный зайчик прямо  в
физиономию моего странного двойника.
   - У нас, дяденька, есть такие вот приборы,  и  они  разного  размера.
Когда мы хотим себя видеть, мы смотрим в такой прибор, и все дела!
   Незнакомец  робко  и  просительно  протянул  руку.   Данила,   слегка
поколебавшись, пробормотал:
   - С отдачей... - и вручил ему зеркальце. Тот сначала  недоверчиво,  а
затем  все  с  большим  интересом  принялся  себя  рассматривать.  Через
несколько минут он, не отрывая глаз от круглого  кусочка  стекла,  начал
корчить такие рожи, что я испугался за его рассудок и свое лицо.  И  тут
он горестно воскликнул:
   - Где ж ты, маленький колдун, был раньше! Теперь я никогда не  узнаю,
как я должен выглядеть на самом деле!
   Данила неожиданно подскочил к нему, выхватил свое зеркальце и тут  же
спрятался за меня. Мой двойник угрожающе привстал со своего пенька.
   - Спокойно...  -  Я  выставил  вперед  руку  и  торопливо  продолжил,
стараясь отвлечь его внимание от мальчика:
   - Допустим, что ты не помнишь, как должен  выглядеть.  Действительно,
имея возможность превратиться в кого угодно, можно  вполне  забыть  свою
собственную физиономию. Но как тебя звать-то, ты, надеюсь, помнишь?
   - Никак меня не звать... - Он явно смутился. - Ты же не хочешь, чтобы
меня звали дядя Илюха?
   - Но другие люди как-то тебя называют?  -  Этот  тип  постоянно  меня
путал.
   - С чего бы это им меня как-то  называть,  если  я  стараюсь  с  ними
никогда не встречаться. У меня к ним дел нет, разговаривать мне  с  ними
неинтересно. И вообще, мне от них ничего не надо...  -  Он  помолчал,  а
затем задумчиво добавил:
   - И им от меня тоже...
   Мне в голову вдруг пришла смешная мысль. Я улыбнулся и заявил:
   - Хорошо, мы тебе поможем. Сначала попробуем сделать  так,  чтобы  ты
принял свой естественный облик, а потом придумаем тебе имя.
   Я расставил ноги, поднял руки, направив растопыренные ладони на этого
безымянного бедолагу, и суровым, скрипучим голосом начал вещать:
   - Проводим психокинетический  эксперимент  по  возвращению  аборигену
утраченного облика. Сядь, абориген, на пенек и расслабься.
   Он ошарашенно опустился на свой пенек и спросил:
   - А что значит психокинетический абориген и это... "расслабься"?
   - Абориген - это местный житель, а "расслабься" -  это  значит  сними
напряжение со  всех  мышц,  освободи  разум  от  всех  мыслей,  думай  о
чем-нибудь  приятном,  слейся  с  окружающим  миром  и   постарайся   не
сдерживать свое тело. Пусть оно  само  вспомнит  присущую  ему  форму  и
облик. А я тебе помогу.
   Я  сделал  паузу  и  продолжил  голосом  профессионального  афериста,
вдобавок производя руками пассы, как я их себе представлял:
   - Ты расслаблен, ты расслаблен, твое тело безвольно, оно отдыхает, ты
медленно, но неуклонно  идешь  вспять  по  времени,  ты  перетекаешь  из
сегодня во вчера, в позавчера, и дальше и дальше. На счет три ты примешь
свою естественную форму и свой истинный облик... Раз... два... три!..
   Тут раздался слабый хлопок и мой двойник исчез. Мы втроем  уставились
на пустой пенек.
   - Да! Точно... - радостно донеслось со стороны  пенька.  -  ...Именно
таким я и был! Вот, оказывается, какой я абориген!
   - Дяденька... вы где? - Данила  очень  точно  выразил  мучивший  нашу
компанию вопрос.
   - Как это где? Я здесь... Нет, я везде... -  И  вокруг  нас  раздался
довольный, радостный смех.
   - Значит, ты все-таки не имеешь материального  воплощения,  -  сурово
констатировал я.
   - Нет, я имею  материальное  воплощение!  Это  просто  вы  не  имеете
возможности ощущать мое материальное воплощение...  Нет,  пожалуй,  этот
ваш черный друг, Ванька, такую возможность имеет...
   Я глянул вниз и увидел, что шерсть у  Ваньки  на  загривке  поднялась
дыбом, и он, припав брюхом к траве, крадучись обходит нас с  Данилой  по
кругу, внимательно поглядывая по сторонам. При этом кот, казалось, готов
прыгнуть в любую из сторон. Глаза его горели охотничьим азартом.
   - Вань, оставь его в покое, он мирный, - попросил я кота,  и  тот,  с
сомнением поглядев на меня, прекратил свою охоту.
   - Вот что, - обратился я к пустому пеньку,  где  раньше  располагался
мой двойник. - Ты, конечно, занятный тип но  нам  необходимо  продолжать
свою  дорогу.  Если  хочет  можешь  проводить  нас  немного.  В  пути  и
поговорим. Мне кажется, нам есть что друг другу рассказать...
   - А идите! От меня вы все равно не уйдете, а мне с вами интересно. Ты
еще обещал мне имя придумать! Мы тронулись дальше по своей тропе.
   - Ну,  чтобы  имя  придумать,  надо  получше  тебя  узнать.  Вот  ты,
например, где обитаешь?
   - Я? Я обитаю в этом мире!
   - Ну это понятно, а где именно?
   - Именно в этом мире!
   - Нет! В каком конкретном месте этого мира?
   - А ни в каком конкретном месте. Я же говорю - живу в этом мире!
   - Что, сразу во всем мире?  -  Я  довольно  усмехнулся  своей  шутке,
представив самого себя, рассеянного по всемн миру.
   - Именно - сразу во всем мире! - бодро заявил невидимка,  чем  привел
меня в некоторое замешательство.
   - Я прекрасно знаю... нет, чувствую, все, что в моем мире происходит.
Я, к примеру, сразу почувствовал, когда вы здесь появились.
   - То есть я правильно понял, что ты находишься сразу во  всех  местах
своего мира? - Только задав вопрос, я понял,  насколько  по-идиотски  он
звучит. И тем не менее не удивился, получив ответ:
   - Точно, сразу везде, во всех местах.
   - Ты что же, можешь знать, чем  занимается  в  данный  момент  каждый
житель этого мира?
   - Конечно!
   Он был очень доволен собой.
   Несколько минут мы шагали молча, обдумывая услышанное.  Затем  Данила
задал неожиданный вопрос:
   - Ты сказал, что никогда не встречаешься и не разговариваешь с людьми
своего мира. А почему ты с нами заговорил?
   - Да вы такие странные. Не такие, как другие такие же...
   Я, усмехнувшись, пробормотал:
   - Ну ты  и  выражаешься.  "Вы  не  такие,  как  другие  такие  же..."
Называется - загнул силлогизм...
   - Кто такой силлогизм? - тут же откликнулся голос рядом со мной.
   - Это такой...  термин...  Да  ладно,  не  будем  заползать  в  дебри
языкознания... - Мне не хотелось развивать эту тему. - Ты  лучше  скажи,
чем же это мы отличаемся от "других таких же"?
   - Ну как тебе сказать. В моем мире много таких, как ты или  маленький
колдун. Только они не такие. Они все... как же... ну не  пахнут,  нет...
они... понимаешь... рядом с  ними  всегда  чувствуешь,  что  они  готовы
принять другой вид. Один, два, три, восемь  или  сколько-то  там  других
обличий. Вот!.. - Он облегченно вздохнул, явно довольный тем, как хорошо
сумел все объяснить. - А когда я рядом, они принимают другой вид легко и
весело. А вы! Я сразу учуял, что вы не можете изменить свой облик...
   Тут он неожиданно замолчал, но я чувствовал, что он все еще находится
рядом с нами. И верно, через несколько минут он как ни в чем  не  бывало
продолжил:
   - Нет, маленький колдун, пожалуй, сможет принять другой облик.  И  не
один... А ты. Белоголовый, ничего с  собой  сделать  не  можешь!  -  Его
радость была неприкрытой.
   - Нашел повод порадоваться... - недовольно  буркнул  я  про  себя,  а
затем вернул его к интересовавшей меня теме:
   - Значит, таких, как мы, неспособных  менять  обличье,  в  этом  мире
больше нет?
   - Есть... - Теперь он был явно рассержен.
   - Да? И кто же это?
   - Это такие странные существа. Они сами отказываются  от  возможности
менять облик. Они идут в одно место, которое все  называют  Некостин.  В
этом Некостине построили Храм. В Храме живет... Я не знаю, как его зовут
на самом деле, но все, кто там бывает, называют его Единым-Сущим...
   При этом имени я встал как вкопанный и  у  меня  по  спине  пробежали
мурашки. Я почувствовал, как дрогнула рука Данилы в моей ладони.
   "Похоже, Данила, мы с тобой вернулись в тот же мир, из  которого  уже
однажды сбежали!" - подумал я про себя, но промолчал.
   Нервно вздохнув, я двинулся дальше. Рядом молча топтал дорогу Данила.
Все-таки мальчишка обладал огромной выдержкой.
   - Но это не настоящее имя, - продолжал между тем наш новый  знакомый.
- Так вот, этот, которого называют Единым-Сущим, отбирает у некоторых из
тех, кто приходит к нему в Храм, способность менять облик.  После  этого
от них так воняет... страхом! Фу!
   - А мы, значит, не похожи на тех людей,  которых  лишили  способности
менять облик?
   - Конечно!
   - И чем же?..
   - Ну, понимаешь, те... они... как сказать... они не  целиковые...  не
полные...
   - Ущербные?.. - подсказал я.
   - Точно!.. Ущербные... - Он словно пробовал слово на вкус. - А вы как
раз не ущербные. Во-первых, вы веселые, а во-вторых, что-то ищете. А  те
ничего не ищут. Те уже все нашли.
   -  А  ты  видел  этого  самого  Единого-Сущего?  -  задал  я   весьма
интересующий меня вопрос. - Какой он?..
   - Он... - голос помолчал,  -  он  не  может  менять  свой  облик,  но
может... притвориться изменившимся! Он даже может притвориться не только
животным, но и другим человеком или вещью. Он  -  колдун...  Он  -  злой
колдун! Он забирает чужую способность меняться и прячет ее для себя.  Он
эту способность... ест, нет... поглощает! Вот!
   - И живет он постоянно в своем Храме?..
   - Ну... это как сказать... Сейчас, например, его вообще в  моем  мире
нет. Так частенько бывает - вот он, сидит как заноза, и вдруг  его  нет.
Как будто он куда-то ушел... В другой мир... Или в другое время...
   - Ага!.. - Я догадался, куда этот тип уходит. - А как он выглядит?..
   - Когда его называют Единый-Сущий, он выглядит вот так...
   Раздался уже знакомый хлопок,  и  рядом  со  мной  зашагал  невысокий
сутулый старичок в  роскошно  расшитом  коричневом  "бухарском"  халате,
подпоясанном желтым шелковым шарфом, в желтой чалме, из середины которой
торчала стрелка темного шлема, и желтых мягких сапогах с загнутыми вверх
носками, в которые были заправлены темно-коричневые штаны. К поясу  была
пристегнута кривая длинная сабля, волочившаяся по  траве,  в  роскошных,
украшенных самоцветами, ножнах.
   - Да-а-а... - растерянно пробормотал я, - если бы еще добавить бороду
метров пяти-шести, вылитый Черномор был бы!..
   Данила даже приостановился, разглядывая живописного старикана.
   - Если вы уже насмотрелись, я с  удовольствием  сменил  бы  облик,  -
недовольно проворчал старичок. - Мне неудобно, везде жмет... и запах!..
   - Спасибо, насмотрелись... - Я тоже почувствовал себя как-то неуютно.
Словно посреди летнего тепла неожиданно дохнуло февральской вьюгой.
   Хлопок, и старик исчез. Зато снова раздался любопытствующий голос:
   - И почему же это вы-то облик менять не можете? Может, у вас  болезнь
какая?..
   - Какая там болезнь. Мы, видишь ли, пришли из другого мира. А  в  том
мире, где  мы  выросли,  люди  не  умеют  менять  обличье.  Раз  родился
человеком, значит, на всю жизнь. Правда, есть и у нас легенды о том, что
некоторые из людей могли превращаться в волка или медведя,  но  они  уже
как бы и людьми не были.
   - А если вы из другого мира, как сюд