амолчал,  а  в
его глазах снова мелькнула тревога.
   Кот перевернулся  на  живот  и,  поворачивая  свою  лобастую  голову,
смотрел на нас, словно прислушивался к разговору. Данила снова  принялся
гладить Ваньку, но тот уже не так увлеченно отвечал на ласку. Он положил
голову между лап и прижмурил глаза, будто  обдумывал  заявление  Данилы.
Мне тоже не мешало обдумать услышанное. Откуда Многоликий мог  узнать  о
нас? И что он узнал? Почему выслал своих людей за нами, когда мы уже так
недалеко от  его  резиденции  и,  похоже,  практически  недосягаемы  для
клевретов Единого-Сущего? И что, собственно, теперь ожидать от правителя
этого  мира,  проявившего  такое  пристальное  внимание   к   достаточно
незначительным чужакам? Все эти мысли вызывали  тревогу,  но  отнюдь  не
отменяли принятого решения идти к Черной скале.
   - Ну что ж... - протянул я задумчиво, - может, это даже и к  лучшему,
что нас так встречают... Да, может, и к лучшему...
   Данила поднял на меня глаза и тихо проговорил:
   - Только, знаешь... в этом отряде... - Он немного помолчал и еще тише
закончил:
   - В этом отряде есть какой-то предатель...
   - Слушай, дружок, - я положил ему руку на плечо, - когда мы  вернемся
домой, нам с тобой надо  будет  серьезно  заняться  твоим  даром.  А  то
получается как-то все  очень  расплывчато.  Ну  вот  сейчас...  Какой-то
предатель... Кто предатель?.. Кого предал?.. Чем он опасен для нас?.. Ну
ничего не ясно!.. - Я замолчал, пытаясь успокоиться. - Хотя, конечно,  и
эта информация чрезвычайно важна...
   Данила пожал плечами.
   - Я сам знаю, что все очень расплывчато.  Только  предатель  точно  в
отряде есть...
   - Ладно! Я думаю,  что  этот  предатель  нам  вряд  ли  может  чем-то
угрожать. Кому мы нужны... кроме Единого-Сущего. Гномам надо  будет  все
рассказать, они, наверное, к вечеру появятся. Ты пока посиди с  Ванькой,
а я пойду поищу главного эскулапа и спрошу о Ванькиных перспективах...
   Четырехликого  Кулу  я  отыскал  быстро,  первая  же  санитарка   или
медсестра, не знаю уж, как она там называлась, указала мне  его  рабочий
кабинет. Когда я, постучавшись, вошел, он встал  из-за  стола  и  шагнул
навстречу.
   - Уважаемый Кула... - начал я.  -  Мне  необходимо  знать,  когда  мы
сможем забрать нашего друга из лечебницы?
   Он на секунду задумался и ответил:
   - Я думаю, что недели через  две,  это  самое  большее,  зверь  будет
совершенно здоров. Правда, к непогоде лапа будет  побаливать  достаточно
долго... Вообще многие мои пациенты  предпочитают  лечиться  как  раз  в
облике небольших зверей - волков, собак, котов  -  кто  во  что  горазд.
Вылечиваются,  особенно  раны  и  травмы,  значительно  быстрее.  Знаете
пословицу - заживает, как  на  собаке,  -  очень  верно.  Но  я  впервые
занимался истинным котом, и он  меня  просто  поразил!  Такая  выдержка,
такое терпение! Конечно,  наговор  против  боли  наложили,  но  истинное
животное, по-моему, так вести себя не может...
   - Я же говорил, что Ванька не обычный кот...
   - Конечно, я и сам вижу, что это очень крупный кот!..
   - Да нет, дело не в размерах. Это Боевой кот! Отсюда и его размер,  и
его не звериный разум... и мое отношение к нему. Он  мне  несколько  раз
буквально жизнь спасал!..
   Кула внимательно посмотрел на меня.
   - Тогда тем более не понимаю, к чему такая спешка. Пусть он побудет у
нас до полного выздоровления. Дня три будем накладывать заговор от  боли
- все-таки лапа у него болит...
   - Мы бы подождали, но дело в  том,  что  Многоликий  выслал  за  нами
отряд, и он прибудет в город самое позднее послезавтра утром.  Так  что,
сами понимаете...
   Лекарь изумленно уставился на меня.
   - Откуда у тебя. Белоголовый, такие сведения?.. -  Тут  он  несколько
смутился. - Я, собственно, послал к Многоликому известие о его сыне,  но
вы-то не можете знать  о  том,  что  Многоликий  предпримет...  или  уже
предпринял...
   - Можем... можем. Вы не знаете всех способностей...  принца!  -  И  я
довольно ухмыльнулся. Теперь-то я знал,  откуда  Многоликий  проведал  о
нас.
   Мы расстались довольные друг другом, договорившись, что завтра  мы  с
"принцем" обязательно посетим Ваньку.
   Лекарь, в свою очередь, гарантировал  комфортные  условия  содержания
нашего кота.
   Я вернулся в палату и застал Данилу лежащим на Ванькиной  постели,  а
Ваньку - лежащим на Даниле,  и  оба  были  весьма  довольны.  Еще  через
полчаса мы покинули болящего и пошли погулять по городу. В гостиницу  мы
вернулись к вечеру, усталые и проголодавшиеся. А там нас  уже  поджидали
Опин и Зопин. Опин снял повязку с руки, как он  и  утверждал,  его  рана
была несерьезной и уже почти затянулась. Зопин починил свой колпак,  его
украсил фигурный шов, выполненный желтыми нитками. Кроме того, ребята  к
нашему приходу  сервировали  в  комнате  походный  ужин,  на  котором  в
качестве главного блюда фигурировали четыре жареных цыпленка.  Спать  мы
улеглись довольно поздно, поскольку весь вечер предавались воспоминаниям
о проделанном походе и сражении на берегу Нароны.
   На следующий день гномы ушли из  города.  Мы  договорились,  что  они
будут ждать нас на дороге, ведущей в сторону  гор,  прямо  за  городской
чертой. Мы с Данилой снова навестили Ваньку и застали его ковыляющим  на
трех лапах по палате в  поисках  хоть  какого-нибудь  развлечения.  Было
ясно, что кот совершенно не умеет болеть: то есть валяться  без  дела  и
принимать  ухаживания  посторонних  людей.  Так  что  Ванька  уже  начал
подготовку к продолжению похода.
   Потом мы с Данилой снова болтались по городу, который,  впрочем,  был
слишком мал, чтобы питать нас новыми впечатлениями в течение двух дней.
   А на следующее утро нас разбудил резкий звук трубы. Вскочив с постели
и выглянув в окно, мы  увидели  на  улице  группу  всадников,  одетых  в
одинаковые ярко-изумрудные камзолы  и  желтые  штаны,  шляпы  и  сапоги,
восседавших на одинаковых каурых лошадях. Каждый из  них  вел  в  поводу
запасную лошадь. Возглавлял этот отряд, без всякого  сомнения,  высокий,
по местным меркам, мужчина в темно-сером  с  богатым  серебряным  шитьем
камзоле, такого же цвета шляпе с  шикарным  плюмажем,  в  сером  длинном
плаще, на гнедой лошади. Маленький отряд окружала довольно большая толпа
местных зевак, старавшихся все-таки держаться на безопасном  расстоянии.
В этот момент один из всадников поднес к губам небольшую трубу, и  улицу
огласил новый переливчатый звук.
   Мы с Данилой переглянулись, одновременно подумав: "Ну вот за  нами  и
приехали",  а  затем  бросились  умываться,  одеваться,   готовиться   к
торжественной встрече.
   Приехавшие  ребята  больше  трубить  не  стали,  а  уже  минут  через
пятнадцать  мы  выкатились  из  гостиницы  на  улицу.   Увидев   Данилу,
предводитель отряда лихо вылетел из  седла,  подошел  ближе,  сдернул  с
головы шляпу и с достоинством отвесил мальчишке поклон,  едва  скользнув
взглядом по моей фигуре. Дождавшись, когда Данила коротко кивнул  ему  в
ответ, он звучным голосом доложил:
   - Принц, почетный эскорт, направленный твоим отцом, прибыл. Мы готовы
незамедлительно доставить  тебя  в  замок.  Многоликий  поручил  мне  не
медлить ни минуты, поскольку очень волнуется за тебя!  Когда  ты  будешь
готов выехать?
   Данила внимательно оглядел  весь  спешившийся  отряд,  состоявший  из
двенадцати солдат, в ладно сидящей  форме,  со  шпагами  и  кинжалами  у
пояса. У двоих, кроме того, за плечами  виднелись  колчаны  с  луками  и
стрелами. Потом он  перевел  взгляд  на  стоящего  напротив  мужчину  и,
разлепив губы, тихо произнес:
   - К сожалению, я не могу немедленно пуститься  в  путь.  Нам  с  моим
другом... - он  кивком  указал  на  меня,  -  ...необходимо  забрать  из
лечебницы еще  одного...  члена  нашего  отряда...  если  он  достаточно
окреп... Поэтому твои люди могут отдохнуть, а ты, если  желаешь,  можешь
пройти с нами до лечебницы.
   - Принц, у меня есть другое предложение, - напористо начал  серый.  -
Мы немедленно выезжаем в замок, а твой... сопровождающий... - он  бросил
на меня явно неприязненный взгляд, - заберет второго твоего спутника  и,
как только сможет, последует за нами. Я оставлю ему для сопровождения  и
охраны... двоих гвардейцев. Этого, я думаю, более чем достаточно.
   Данила ухватился за мой рукав и ответил еще тише:
   - Это совершенно исключено. Без моих спутников я не тронусь с  места.
Кроме того, нам надо будет подобрать еще двоих... моих друзей. Они будут
ждать нас на дороге, за городом.
   Похоже, командир отряда собирался выложить еще какие-то  аргументы  в
пользу немедленного отъезда без меня и Ваньки и даже открыл  рот,  но  я
невежливо перебил его:
   -  Милейший,  ты  слышал,  что  сказал  принц.  Или  ты   собираешься
оспаривать его решение?
   Он тут же резко повернулся ко мне и прошипел:
   - Кто тебе позволил обращаться ко мне без  разрешения?  Или  думаешь,
твои светлые  волосы  дают  тебе  право  перебивать  шестиликого  Галла?
Берегись, я тебя проучу!
   Отскочив назад, он скинул плащ  на  руки  подскочившего  гвардейца  и
молниеносно выхватил свою шпагу.
   Я положил руку на рукоять своей, однако в этот момент раздался ломкий
окрик Данилы:
   - Галл, немедленно убери свою шпагу. Если ты не прекратишь,  я  приму
командование отрядом, а  тебя  отошлю  назад  одного.  И  ты  расскажешь
Многоликому, почему явился в замок без его сына!
   Галл на мгновение растерялся,  но  тут  же  убрал  шпагу  в  ножны  и
поклонился, усмехнувшись:
   - Хорошо, я разберусь с ним позже...
   Потом он сделал знак своим гвардейцам, и они занялись своими  делами,
а мы с Данилой в сопровождении  навязанной  нам  охраны,  в  лице  этого
наглого мышастого Галла, направились в сторону лечебницы.
   Когда мы вошли в палату к Ваньке, то увидели, что на кровати рядом  с
ним сидит четырехликий Куда и, поглаживая кота,  осторожно  колдует  над
его лапой.
   Увидев нас, он вскочил с кровати,  сумев  при  этом  очень  осторожно
положить на простыню забинтованную кошачью лапу, и доложил:
   - Принц, Ваньку можно забирать, только везти надо очень  осторожно...
Не тряско... И не давай ему еще хотя бы пару дней самостоятельно ходить,
он все время пытается наступить на больную лапу. И еще...
   - Позвольте!.. - раздался позади разгневанный голос Галла. -  Но  это
же истинный зверь! Принц, ты  что,  ради  истинного  зверя  задерживаешь
возвращение в замок?! Многоликий будет очень недоволен! Какими странными
друзьями ты успел обзавестись за время своего недолгого отсутствия!
   Данила резко повернулся  к  нему  и,  сведя  брови  над  переносицей,
ломающимся голосом прокричал:
   - Да! У меня очень странные друзья! Ты еще больше  удивишься,  увидев
остальных  моих  друзей!  Но  только  именно  они  оказались  настоящими
друзьями! Именно они были со мной и в пути, и в сражении на  том  берегу
Нароны! Именно они положили там шестерых гвардейцев Единого-Сущего  и  в
придачу апостола Пипа!..
   Неожиданно лицо шестиликого Галла побелело как бумага, и  он  хрипло,
как-то придушенно, просипел:
   - Апостол Пип убит?!
   - Да! Убит! Убит вот этой самой рукой! - Данила схватил мою руку и  с
неожиданной силой потряс ее.
   Шестиликий Галл  уставился  на  меня  глазами,  полными  неимоверного
ужаса. Эти вытаращенные  глаза,  казалось,  вопили:  "Господи!  С  каким
чудовищем я связался!.."
   Я невольно ему  улыбнулся,  стараясь  хоть  немного  его  подбодрить,
однако он, похоже, расценил мою улыбку совершенно иначе. Дрожащей  рукой
он ухватился за эфес своей  шпаги  и,  словно  понимая,  насколько  мала
надежда на это оружие в схватке  с  таким  чудовищем,  как  я,  невольно
сделал шаг назад, видимо, соглашаясь на бегство.
   В этот момент Ванька спрыгнул с постели и  встал  по  другую  сторону
Данилы. Вид огромного кота с горящими зелеными угольями глаз, ощеренными
зубами  и  вздыбившейся  на  черном  загривке  шерстью,  кота,   похоже,
полностью плюющего на собственное увечье, когда, по его мнению,  Друзьям
угрожает  опасность,  окончательно  добил  мужество  шестиликого  Галла.
Пробормотав невнятной скороговоркой:
   - Я подожду вас на улице... - он опрометью выскочил за  дверь,  и  мы
услышали резвый топот его щегольских сапог по полу коридора.
   - Вот именно про это я и говорю, - как ни в чем  не  бывало  раздался
голос четырехликого Кула. - Ни в коем случае не давайте  ему  выкидывать
такие номера...
   Мы с Данилой повернулись от двери и увидели, что субтильный лекарь, с
трудом оторвав Ваньку от пола, пытается уложить его в постель, а кот при
этом  упирается  всеми  тремя  здоровыми  лапами  ему  в  живот,   мешая
осуществить задуманное. Мы невольно рассмеялись.
   - И смеяться  тут  нечему,  -  вдруг  обиделся  лекарь.  -  Лучше  бы
помогли...
   Стоило мне забрать Ваньку у него из рук,  как  кот  тут  же  затих  и
позволил уложить себя. Лекарь почесал у себя за ухом и спросил:
   - Значит, все-таки забираете?.
   Увидев утвердительный кивок  Данилы;  он  снова  почесал  за  ухом  и
заявил:
   - Принц, я прошу, подождите немного, я принесу сумку, и ты  или  твой
друг... - он бросил взгляд на меня, - ...сможете носить вашего кота,  не
тревожа его лапу... Хотя бы недолго... - добавил он, выходя из комнаты.
   Через несколько минут он вернулся, держа в руках сшитую,  похоже,  из
брезента большую сумку, в которой мы и разместили  Ваньку.  Я  перекинул
широкую лямку через  шею  и  действительно  весьма  комфортно  разместил
раненого зверя на своей груди. Так мы и покинули лечебницу.
   На выходе Данила взял морщинистую руку лекаря и  сказал  только  одно
слово:
   - Спасибо...
   Но как сказал! Когда я, пропустив Данилу вперед, выходил на улицу,  я
услышал за спиной тихий, растроганный шепот Кулы:
   - Настоящий принц!..
   "Вот это оценка!.." - подумалось мне.
   Шестиликий Галл действительно ждал нас на улице и, похоже,  успел  за
это время несколько прийти в себя. Во всяком случае,  его  лицо  приняло
нормальную окраску, руки перестали  дрожать,  а  голос  обрел  некоторую
уверенность, когда он спросил:
   - Теперь, принц, мы можем ехать?
   - Да, - спокойно ответил Данила, - теперь мы можем ехать.
   - Тогда прошу тебя подождать здесь, я вернусь с эскортом... -  И  он,
не дожидаясь ответа, быстро направился в сторону гостиницы.
   Данила задумчиво посмотрел ему вслед, а потом быстро юркнул  в  дверь
лечебницы. Через пару минут он вышел на улицу,  а  еще  через  несколько
минут показался и приданный нам отряд.  Когда  гвардейцы  подскакали,  я
выбрал, на мой взгляд, самую выносливую из заводных  лошадей,  уселся  в
седло, посадил перед собой Данилу и передал ему сумку с Ванькой.  И  тут
один из гвардейцев соскочил с лошади, подошел  к  нам  и,  достав  кусок
крепкой веревки, перекинул его через седло и  сделал  на  концах  петли.
Затем он вставил Данилкины ноги в эти петли. Удовлетворенно пробормотав:
   "Так вот, принц, будет удобнее..." - он вернулся к своей лошади.  Так
действительно было гораздо удобнее, поскольку в таком положении Данилины
колени поднялись повыше, и он смог разместить на них сумку  с  котом.  Я
бегло оглядел отряд и обратил внимание на то, что никто из гвардейцев не
удивлен  присутствием  в  нашей  компании  "истинного  зверя".  Это  мне
понравилось.
   Предводитель повернул своего  вороного  в  сторону  Нароны  и  махнул
рукой, предлагая следовать за ним. Я  уже  собрался  разворачивать  свою
лошадь, но тут раздался громкий голос Данилы:
   - Позволь, Галл, разве наш путь лежит не к горам?..
   - Верно, принц, к горам...
   - В таком случае нам надо двигаться в  другую  сторону.  -  И  Данила
махнул в сторону центра города.
   - Я... Я хочу объехать центр  города.  Там  собралось  слишком  много
зевак, принц... - чуть запнувшись, заявил Галл.
   - А я не боюсь зевак. Мне надо выехать из города по дороге, ведущей в
сторону гор! Я уже говорил, что меня  там  будут  ждать  еще  двое  моих
друзей!..
   С  явной  неохотой  Галл  повернул  своего  гнедого  и   тронулся   в
направлении, указанном Данилой.
   - И не слишком спешите. Мой друг еще не совсем здоров и не  переносит
тряски... - бросил ему в спину Данила.
   "Когда  и   где   этот   мальчишка   успел   усвоить   такую   манеру
разговаривать?!" - подумал я про себя. И словно отвечая  на  мои  мысли,
Данила тихо прошептал:
   - Ну что, дядя Илюха, получается у меня принц?
   Мы беспрепятственно миновали и центр города,  и  сам  город.  Вопреки
утверждению шестиликого Галла, никакой особой толпы на городских  улицах
не  наблюдалось.  Кроме  того,  я   обратил   внимание   еще   на   одно
обстоятельство. Предводитель  нашего  отряда  старался  насколько  можно
ускорить наше движение. Однако, как только  наша  лошадь  переходила  на
скорую рысь, поспешая за остальными, Данила тихо шептал мне:
   - Дядя Илюха,  надо  придержать  лошадь...  И  стоило  мне  несколько
осадить нашего скакуна, остальные всадники, исключая  предводителя,  тут
же придерживали своих коней.  Вообще  мы  постоянно  ехали  в  окружении
гвардейцев, которые, несмотря на все  попытки  гнедого  увести  их  хоть
немного вперед, жестко держались по  бокам  нашей  лошади,  прикрывая  и
оберегая ее. В таком порядке мы выехали из города и на первом  же  холме
увидели наших живописных спутников, выходящих из придорожных кустов.
   Мы притормозили, и когда гномы приблизились, подозрительно  оглядывая
наш эскорт, я предложил им присоединиться к нам, благо заводных  лошадей
было в достатке. Однако Опин, еще раз с опаской оглядев всю  кавалькаду,
заявил:
   - Не, Белоголовый, мы  верхом  не  поедем.  На  этой  скотине  только
задницу себе отобьешь... Мы лучше пешочком. Тем более  что  с  дороги  с
этой вам сворачивать не надо, плутать тут негде, а у Черной скалы мы вас
ждать будем...
   - Вы нас ждать будете? - не понял я. - Мы  же  верхом...  Толстощекая
рожа Зопина мгновенно расплылась в довольной усмешке, а  Опин  серьезно,
но с озорным блеском в маленьких глазках пояснил:
   - Такая куча народу всегда еле тащится. А потом дорога петляет  туда,
сюда... туда, сюда... - и он своей ручкой, похожей на  совковую  лопату,
изобразил, как петляет дорога. - Ну а мы -  напрямки...  Гораздо  скорее
выйдет...
   Они разом повернулись и, не прощаясь, потопали прочь с дороги прямо в
кусты. Мы  тронулись  дальше.  Наши  сопровождающие  после  разговора  с
гномами стали еще почтительнее  поглядывать  на  Данилу.  Мы  продолжали
неспешно трусить по дороге, отвечая на  все  требования  Галла  ускорить
движение необходимостью беречь хрупкое  здоровье  нашего  кота,  который
спал в своей сумке. Так что двигались мы неспешно и без приключений.
   Окружавшие нас всадники не вступали  с  нами  в  разговоры  и  вообще
держались нарочито почтительно. Однако ближе к вечеру я  стал  замечать,
что один из гвардейцев пристально  приглядывается  к  моей  шпаге.  Этот
парень, на мой взгляд, лет около тридцати  -  тридцати  пяти,  постоянно
держался слева от нас, строго придерживаясь нашего  ритма  движения.  На
его правом плече я заметил какой-то знак, вышитый золотой канителью.
   Улучив момент, я спросил его:
   - Как тебя зовут?.. - но  он,  бросив  на  меня  странно  напряженный
взгляд, ничего не ответил.
   На ночлег мы остановились, едва начало смеркаться. По всей видимости,
шестиликий Галл понял, что ускорить наше продвижение ему не  удастся,  и
решил дать отдохнуть своим людям; ведь двое суток  от  Черной  скалы  до
Гавля они мчались, практически не отдыхая.
   Гвардейцы, люди  явно  хорошо  знакомые  с  походной  жизнью,  быстро
разбили несколько палаток, одна из которых была весьма велика  и  внутри
разделена на две половины. Подошедший Галл заявил, что  это  "помещение"
есть резиденция принца, а он лично будет обеспечивать его  безопасность.
На что "принц" индифферентно заявил, что  он  чувствует  себя  в  полной
безопасности, только если белоголо